Цвет надежды. Глава 9.

ГЛАВА 9.
Мы слишком часто таим всё внутри себя.
и это имеет свои побочные действия в виде срывов.

"Какой позор", - успела подумать креолка.

Она тяжело вдохнула, но выдохнуть не смогла. Роковая посудина была тут же поставлена на стол - причём с таким звонким отчётливым стуком, точно поверхность её способна больно обжечь. Холодным липким пониманием растекался по телу собственный стыд; Сакура знала, что краснеет. И так же знала, что доставила Микото, не показывающей своего ликования, удовольствие. От этого становилось в два раза хуже. Она чувствовала на себе взгляды, правда, кто как смотрит - узнать не могла: то ли злобно, то ли сочувственно. Впрочем, понять состояния Шайори не составляло особого труда: женщина напряглась и через некоторое время глупо рассмеялась. Микото подхватила смех, внимательно глядя на всех, сидящих за столом, показывая, что не потерпит едких комментариев.

- Дочка, мы все оценили твою шутку, - протянула Шайори и тут же прибавила: - А теперь, будь добра, налей Микото-сан её чай.

Сакура, чуть замешкавшись, взяла с подноса другой чайник, в котором плескался ароматный напиток, и осторожно наполнила чашку Учиха. Та в свою очередь поблагодарила девушку и поспешила перевести тему в другое русло. Наверное, за это Сакура была даже немного благодарна.

Остаток вечера проходил туманно, без каких-либо происшествий, но все равно напряжённо: Микото с Шайори обсуждали тонкости свадьбы, иногда интересуясь у детей, что они об этом думают: Сакура бледнела, поджимала губы и покорно кивала, Саске лишь хмыкал или вовсе молчал. Юная креолка испытывала неприязнь к жениху заведомо. И, странная штука, не понимала, почему: то ли из-за того, что уже влюбилась в другого, то ли потому, что просто не хотела замуж. Девушка прятала лицо за согнутыми руками, всё так же не поднимая головы от стола. Внезапно она распахнула глаза и увидела перед собой лишь темноту. Естественно, мрак был из-за прирождённого недуга, доставлявшего одни лишь неприятности... А не всю ли жизнь она безвылазно пряталась под одеялом, изредка вылезая из убежища, лишь для того, чтобы призрачным силуэтом пройтись по комнатам и вновь забыться в горе-мыслях? Разве можно сейчас показывать себя слабую и беспомощную? Нет, не так... Разве можно показывать своё разочарование? Не столько перед Микото, Саске, Шайори и прочими, сколько перед самой собой? Ей необходимо сказать, что она сильная - и никакие колкие словечки обездоленной, когда-то нелюбимой женщины не смогут сделать ей больно, потому что человек с самого своего первого вздоха создан для того, чтобы преодолевать невзгоды и падения. И её новое сражение началось уже, поэтому стоит взять себя в руки. "Мне снова придётся бороться с судьбой", - неожиданно подумалось девушке, когда она подняла голову и чуть выпрямила спину. Возможно, никто особенно не заметил лёгкого движения, однако она, Сакура, была собой довольна собой и в какой-то момент даже приподняла уголки губ, но в разговор двух женщин лезть не стала; не настолько она счастлива. Когда же они на секунду прервались, Сайо, сидящая напротив нашей героини, неожиданно для всех подала голос:

- Госпожа, можно мы с Сакурой-сан прогуляемся? - мягко поинтересовалась она, смотря в темные глаза Микото. Та какое-то время внимательно разглядывала племянницу, словно рассуждая: можно ли отпускать ее с новой невесткой гулять по чужому дому? Однако, отказаться, наверное, было бы неприлично, поэтому Учиха просто сказала:

- Если Шайори-сан не против, можете идти.

Получив согласие старших, Сайо медленно поднялась на ноги и застыла, ожидая Сакуру. Девушка какое-то время смотрела в пустоту, не совсем понимая мотив данной просьбы. Здравый смысл ожидал нечто плохое и обидное, так как другого поступка Учиха, по мнению Сакуры, быть не могло. Но сказать "нет" возможности не было, поэтому она поджала губы, аккуратно вышла из-за стола, поклонилась присутствующим в комнате и покинула чайный домик, прислушиваясь к девушке, которая маленькими шажочками шла следом. Мощёные дорожки морозили ноги через тонкую подошву ботинок, от земли холод будто карабкался по ногам, застывал в пояснице, а ветер пронизывал шёлковое кимоно, чья тонкая ткань подходила скорее для согретых солнцем дней, но никак не для октябрьского пасмурного вечера.

Первой тишину нарушила Сакура, повернувшаяся к своей молодой спутнице:

- Надеюсь, вы довольны вечером, Сайо-сан? - спросила она, улавливая, что девушка остановилась буквально в метре от неё.

- Конечно, - Сайо ответила той же улыбкой, правда, менее доброжелательной. Интонация её так разительно отличалась от той, в чайном домике, что Сакура невольно приоткрыла рот. - Знаете, я говорила госпоже, что вы наверняка очень красивы, но она не верила... Однако, я была права. Вы действительно хороши.

- Возможно, но с Японской розой мне не тягаться... Так ведь вас называют?

- Да, - медленно протянула девушка, а затем почти бережно заправила прядь розовых волос за ухо. - Говорят, двум красивым женщинам сложно ужиться в одном доме... Как считаете, это правда?

- Что вы хотите этим сказать? - Сакура, сама того не желая, охладела и напряглась. С каждым сказанным словом Сайо вызывала в ней раздражение и желание уйти обратно в чайный домик, хотя пару минут назад розововолосая бы и подумать не могла, что готова добровольно податься в это гнездо, кишащее змеями Учиха. Но сейчас, слушая речи наглой девицы, она понимала, что та позвала её вовсе не для милой беседы или прогулки.

- Знаете, Сакура-сан, а ведь мой брат не хочет жениться на вас, - игнорируя вопрос, сказала Учиха. - Он считает, что ему не нужна больная жена...

- Я вовсе не больна, - холодно перебила её Сакура.

- Я не хотела вас обидеть. Лишь предупредить о том, что вы сильно рискуете.

- Я не нуждаюсь в предупреждениях ребенка, - слова вырвались прежде, чем Харуно успела сформулировать фразу. В следующее мгновение она услышала тяжелый вздох Сайо: глаза ее полыхнули недобрым огнём, и девушка сжала руки в кулаки.

- Я давно выросла, Сакура-сан. А вот вы явно не хотите взрослеть и понимать, что, разговаривая с особой благородного происхождения, следует молчать или, по крайней мере, не кидать опасных фраз. Учиха не прощают.

- В таком случае, Сайо-сан, вот что я скажу вам: Сакура Харуно простит вам сказанные слова и не будет держать зла. Но Сакура Учиха не станет прощать, потому что не сумеет...

- Не надо, Сакура-сан, не надо, - ядовито усмехнулась девушка, подняв руку. - Вы говорите слишком громко для девушки, чей клан давно утратил силу и не имеет никакого положения в обществе. Не тешьте себя мыслями, что, выйдя за моего брата, вы станете сильнее. Этого не будет, - Сайо прервалась, а затем, подойдя к Харуно вплотную, буквально выплюнула в лицо: - Потому что вы ничем не отличаетесь от других девиц. Наш дворец полон таких, как вы. Чтобы выжить среди всех этих женщин, требуется сила воли, которой обладает моя госпожа. В вас её нет. Вы пустышка.

Сакура отвернулась и тяжело вдохнула, дабы не ударить наглую девчонку. Если раньше Сайо вызывала в ней раздражение, то сейчас ненависть - древнюю, как мир, и красную, как кровь. Наша героиня даже не знала, что может испытывать такой гнев: наверное, всё от того, что росла она в тихом семейном кругу, и ссоры были редки... точнее, их вообще не было. Юной креолке не позволяли перечить старшим, а потому сейчас, наблюдая за тем, как какая-то девочка - ребёнок! - смела говорить ей такие вещи, она злилась неимоверно. Как хватает наглости этой маленькой "мисс Совершенство" говорить так высокомерно?

- Сайо-сан, - терпеливо начала Харуно. - Если вы позвали меня лишь для того, чтобы унизить и испугать, то можете более не стараться. Я не поддамся на этот дешёвый трюк. А потому давайте вернёмся в чайный домик. Мне неудобно заставлять гостей ждать.

- Конечно. Давайте вернемся, - чуть помедлив, ответила девушка и, развернувшись на пятках, уже было хотела пойти прочь, как вдруг её локоть оказался в хватке цепких пальцев. - Что вы делаете!? - зашипела она, пытаясь вырваться, но Сакура лишь притянула нахалку к себе и тихо сказала:

- Однажды я напомню вам эти неразумные слова, Сайо-сан, и тогда вы поймёте, что были не правы насчёт меня. Я не пустышка.

Юная креолка отпустила разгневанную Учиха и пошла вперёд, стараясь не думать ни о чём, кроме дороги: когда ты слеп, даже знакомые с детства места требуют постоянного внимания. Наверное, сейчас Сакура даже радовалась подобной мелочи, но, шагая вперёд, всё равно не ощущала себя победительницей. Учиха выиграли. Снова. Но, возможно, когда-нибудь Сакуре удастся оправдать последние свои слова?



Когда они вернулись в чайный домик, Учиха собирались домой.

Наша героиня поняла это по тому, как шелестели подолы кимоно и как уговаривала Шайори остаться гостей подольше. В комнате находился и Какаши, поддерживающий сестру, а это значило, что его друг тоже здесь. Сакура точно не знала: рада она уезду семьи жениха или нет? После не совсем удачного разговора с маленькой Сайо настроение и самооценка её упали настолько, что ей не хотелось играть на публику совсем; а потому улыбка получилась фальшивой. Зато упомянутая выше Сайо умело одевала любые маски, как и своя красивая тетушка. Ей ничего не стоило сделать настолько доброжелательное и детское лицо, что ни у одного присутствующего не хватило бы фантазии на то, чтобы представить милую, кроткую девочку в роли злобной фурии. Сакура не могла видеть лица... врага, но прекрасно слышала тонкий чистый голосок. Секунду она даже завидовала выдержке Сайо, но потом вспомнила, какая та змея, и отогнала это пагубное чувство. От мрачных мыслей её отвлек голос Микото:

- Рада была познакомиться, Сакура. Мы все были рады, - поправилась она, осматривая семью. - Думаю, вы с Сайо подружитесь.

- Я тоже рада, - отозвалась девушка, а затем прибавила: - Сайо-сан была очень... добра ко мне во время прогулки. Спасибо ей за это, - никакой иронии и сарказма. Харуно ясно дала понять, что не хочет выносить их разговор на всеобщее обозрение. Сайо, видимо, уловила тонкий намёк, потому что в следующее мгновение сказала:

- Сакура-сан очень мила и красива. Вам повезло, брат.

Саске сделал вид, будто не услышал сестру, что слегка не понравилось девушке; она мысленно фыркнула.

- Что ж, думаю, нам пора, - вмешался Фугаку. - Какаши, Шайори-сан, благодарим за тёплый прием.

Харуно проводили своих гостей до главных ворот, а когда те скрылись в ночи, сняли с лиц глупые маски.

- Все в дом, - холодного приказал Какаши. - И ты тоже, Харука. Нам необходимо поговорить.

Служанка кивнула и зачем-то взяла тёплую ладонь Сакуры в свою; девушка не противилась. Ей нравилось, что добрая Харука пытается её приободрить после встречи со своим будущим. Совсем не светлым и прекрасным, как щебетала до этого Шайори. Оказавшись в гостиной, они быстро сели за миниатюрный стол. Сакура не знала, почему, но ситуация ее смешила. Они никогда раньше так не собирались.

- Что ты думаешь по поводу Учиха, Сакура? - спокойно поинтересовался Какаши, глядя прямо на племянницу.

- Они мерзкие, - выпалила девушка, и тут же раздался громоподобный стук. Хатаке с силой ударил кулаком по столу и крикнул:

- Нет, черта с два! Нет! Ты не должна говорить подобные вещи о семье мужа, какой бы отвратительной она не была! Даже мне! Что у тебя было за лицо, когда ты вошла в чайный домик? О чём вы разговаривали с той девчонкой?!

Опешившая и испуганная девушка не сразу нашлась с ответом. Она смотрела перед собой, боясь промолвить что-либо. Требовательное "ну!?" заставило открыть рот и тихо сказать:

- Сайо-сан сказала мне о том, что я пустышка...

- И? - протянул Какаши, ожидая продолжения.

- И что советует мне быть осторожной, потому что двум красивым женщинам сложно ужиться в одном доме.

- Ещё?

- Что Саске-сан не хочет брать в жены больную девушку.

- Что ты ей ответила на это?

Сакура испуганно сглотнула. Сердце тревожно забилось в груди, а кожу окутал липкий страх: она чувствовала, как все на неё смотрят:

- Я... я сказала, что не нуждаюсь в советах ребёнка и что однажды напомню ей те оскорбления, что она мне нанесла, - почти неслышно произнесла розововолосая, после чего послышался тяжёлый вздох Какаши. Какое-то мгновение мужчина ничего не предпринимал, просто смотря на племянницу. Затем же тихо спросил:

- Сакура, ты знаешь, как Микото-сан добилась своего высокого положения?

- Нет.

- Что ж... Я скажу тебе. Эта женщина хитра и умна. Попав в дом к Учиха, она не рыпалась и не разевала рта безо всякого на то повода, и никогда! Ты слышишь меня?! Никогда не спорила с родными своего мужа! Её главной задачей было рождение наследника. Она подарила Фугаку двое сыновей, за что получила не только почёт и уважение, но и силу. Их силу. Для того, чтобы сделаться госпожой, ты должна не выделяться, держать рот на замке и, главное, подарить Учиха наследника. Пока что придерживайся первым двум правилам и не смей дерзить сестре Саске-сана. В этот раз ты попалась в её ловушку. Что, ты думаешь, сделает Микото-сан, придя в свои покои? Расспросит племянницу о том, как ты вела себя с ней, на что та ответит - высокомерно и несдержанно. Ты даёшь Микото очередной повод ненавидеть себя. А знаешь, почему?

Сакура молчала.

- Потому что Сайо - и есть Микото. Её маленькая копия, которую эта женщина создала собственными усилиями. У этой девочки не было шансов остаться невинной крохой. Она с детства росла в обществе Учиха, поэтому не недооценивай её лишь из-за возраста. Сегодня этот, как ты выразилась, ребёнок обошел тебя. Не потому, что ты глупая, нет, Сакура, а потому, что весь вечер ты была не собрана и невнимательна. Если будешь усердно учиться на своих ошибках, молчать и улыбаться, то уничтожишь этих женщин. Поняла?

- Да, - тихо ответила девушка, чувствуя, как краснеет.

- В этом есть и твоя вина, Шайори, - неожиданно сказал Хатаке. - Говоря подготовить девочку, я вовсе не имел ввиду тонны белил. Микото не глупа, чтобы купиться на столь дешёвый трюк. Манеры - вот, что важно для таких, как она. Этим вечером вы доставили ей такое удовольствие... Знаешь, чем сейчас занимается эта женщина? Празднует свою победу.



Сайо всегда отличалась острым умом и сообразительностью,­ очарованием и изысканностью, женской интуицией и хитростью.

Она никогда не интересовалась поэзией, наукой, но за плетением интриг следила с самого раннего детства. Микото, несмотря на жестокость по отношению к другим женщинам, казалась ей верхом совершенства и благодетели, потому что с тигриной яростью и орлиной мудростью защищала будущее своих детей. Возможно, кто-то и назовёт старшую Учиха жестокой. Сайо не могла опровергнуть сей факт, но не защитить тетю - никогда. Микото была сильной, умной женщиной, которая сумела пережить измены мужа и отдать всю себя воспитанию сыновей. Это нежелание делить с кем-то своих единственных объяснялось для Сайо лишь одним доводом: Микото привыкла бороться и не отступать. Более тридцати лет ей приходилось держать глаза открытыми и если бы раз - один-единственный раз! - она позволила себе отдохнуть, могла бы уже давным-давно лежать в сырой земле. Она видела ненавистные взгляды других женщин, когда её дети были ещё совсем крошечными, и знала, что все они желают им смерти. Смерти ей и её отпрыскам. Для зачерствевшей Микото было чем-то невозможным увидеть женщину, которая сможет любить её сына так же, как и она. Заботиться о нём и оберегать. Она не просто ненавидела Сакуру. Она страдала. Пусть это и не проявлялось в виде бесконечных ручьёв слёз, криков и прочих женских прелестей - Микото всегда переживала стрессы по-своему. Одна, не плача и не проклиная судьбу. Сайо видела усталые тёмные глаза, а потому и сама начала испытывать к невесте неприязнь. Вчера, сидя за столом, она разыграла такую невинную, такую добрую девочку, что не взять её с собой было невозможно. На самом деле ей просто хотелось посмотреть на Харуно. Конечно, девушка была не виновата - её тоже не спрашивали о желании выйти за Саске. Но видеть, как женщина, заменившая тебе родную мать, не находит себе места и мечется из стороны в сторону, точно подстреленная птица, - тяжело.

Сайо не знала: хотела ли унизить Сакуру или нет? Её речи - ядовитые и надменные - складывались по собственной воле, и в тот момент юная Учиха вряд ли думала о том, какого самой розововолосой. Ей просто было жаль Микото. И хотелось как можно больнее ужались Харуно, что, в общем-то, получилось. Но последние слова этой девушки, её хватка показались Сайо необдуманными - даже она, тринадцатилетняя девочка, понимала, что, разговаривая с женщиной столь высокого положения и сестрой своего будущего мужа, следовало проявить больше терпения.

"Микото-сан будет относиться к этой девушке хуже после моего рассказа", - неожиданно подумала Сайо, раскрывая тонкие створки дверей.

Микото готовилась ко сну. Красивое перламутровое платье шёлковым водопадом спадало вниз, украшения сняты и спрятаны в драгоценную шкатулку. Женщина сидела около резного зеркальца, а стоящая позади служанка расчесывала густые волосы деревянной расчёской. Завидев племянницу, Учиха приказала девушке удалиться и оставить их одних. Повисло недолгое молчание.

- Как тебе Сакура? - усмехнулась Микото, подходя к деревянному столику и беря в руки шкатулку.

- Она довольно... красивая, - ответила Сайо.

- Хм... Красотка без мозгов и манер. Мне не нравятся такие типажи, - женщина взяла в руки драгоценное ожерелье, переливающееся в свете газовых ламп различными цветами. - А тебе, Сайо? Тебе нравятся такие глупенькие девочки?

- Нет, госпожа.

- Правильно, - растягивая слова, сказала Микото. - Потому что ты настоящая аристократка, моя племянница, Японская роза. Тебе не может нравится такая пустоголовая девица, но Саске не посчитал ее такой уж безнадежной.

- Саске-сан?! - удивленно захлопала глазами девочка.

- Да-а-а, Саске-сан. Он сказал мне, что она умная. Ты представляешь? Маленькая Сакура кажется ему не такой глупой курицей, каковой её считаю я. Но могу сказать тебе одно: мне не нравится её характер. Она слишком своевольна. Это губит женщин... Меня чуть не погубило, а её - и подавно. Она взбаламутит этот дворец, девочка. Вот увидишь. Возможно, не сразу, но взбаламутит. И тогда мой сын и Фугаку поймут, что были неправы... Видишь это ожерелье? - Микото покрутила в руках безделушку. - Красивое, правда? Но смотри, Сайо, стоит нанести ему один-единственный удар и... - рука Микото неожиданно разжалась, а драгоценное ожерелье с громким стуком встретилось с полом и рассыпалось на тысячи осколков. - Оно станет не таким красивым, - женщина усмехнулась и подошла к племяннице. - О чем вы говорили там, в саду?

- Она мне не понравилась, и я назвала ее пустышкой, - незамедлительно ответила Сайо. - В ответ Харуно нарекла меня ребёнком, а затем схватила за руку и пообещала, что однажды напомнит о сказанных мною же словах.

Микото слушала внимательно, не перебивала. Сайо ожидала от неё ругани и криков, но женщина лишь вздёрнула ломаные, как у ведьмы, брови и сказала:

- Недурное обещание. Интересно, сдержит ли его Маленькая Сакура?

- Только если выживет.

- Да, только если выживет, - повторила Микото, а затем неожиданно прибавила. - Мне не нравится её дядя.

- Какаши-сан?

- Именно. Если его сестрица всячески пыталась угодить нам, то он держался холодно и сдержанно. Даже пошел наперерез Фугаку.

- Вы думаете, он представляет какую-либо угрозу для нас?

Микото искренне рассмеялась:

- Девочка, какая может быть угроза от калеки из захудалого клана? Я не боюсь Какаши, просто вижу, что он умён. Не люблю умных людей. С ними слишком много возни. В общем-то, его мотивы ясны: он хочет продвинуть племянницу в наши круги для того, чтобы улучшить семейное положение. Но насколько? Насколько высоко он хочет подняться и насколько умён, чтобы продержаться на этой высоте дольше всех остальных? - женщина присела на футон и устало вздохнула. - Никогда не думала, что когда-либо смогу так переживать из-за какой-то слепой девчонки. Даже смешно.



Саске вот уже около часа лежал на футоне и тупо смотрел в высокий потолок.

От того, что комната была выполнена в тёмных, унылых тонах, обстановка казалась ещё более удрученной, а настроение Учиха стремительно приближалось к нулю. Он поссорился с матерью. Снова. Из-за Сакуры. Микото твердила, что девочка недостойна её сына, что недуг не позволит родить ей здоровых наследников, но... Саске настолько устал за всё это время, что ему было, откровенно говоря, плевать: есть Сакура, нет Сакуры. Все называли её красивой, однако Учиха не видел в ней ничего столь изумительного и прекрасного. Милые черты лица, стройная фигура - вокруг тысячи таких симпатичных. Правда, глаза у нее были действительно необычными: застывшими и холодными. А сама девушка бледная и маленькая, из-за чего выглядела от силы лет на пятнадцать. Она не хотела этого брака. Он знал. Все знали. Что касается его, Саске... он не противился. Женщиной больше, женщиной меньше - кто есть Сакура Харуно? Что она может сделать, если вызвала такую неприязнь в глазах Микото? Хотя, в общем-то, девочка не казалась глупой, отчего мать видела в ней соперницу. Особенно в последний момент её пребывания за столом в чайном домике: расправленные плечи, поджатые губы, волевой подбородок - что так повлияло на мысли розововолосой девчонки, до этого бледной и озлобленной? В ней был стержень. Прочный, способный перенести не один удар судьбы. Женщины, они тоже воины. Иногда, наблюдая за матерью, Саске мог сказать себе, что даже более сильные и жизнеспособные, чем мужчины.

Раздался тихий стук. В комнату вошел Итачи - спокойный, с тёмными глазами, излучавшими мудрость. Присев на футон рядом с братом, он негромко спросил:

- О чём ты думаешь?

- О завтрашнем дне.

- Врёшь.

- Для тебя это так важно?

- Да. Ты ведь мой младший брат.

Саске усмехнулся. Повисла гнетущая тишина, которую в очередной раз нарушил Итачи:

- Как тебе твоя невеста?

- Не знаю, - Саске усмехнулся. - Обычная.

- Она похожа на водную стихию, - задумчиво протянул старший Учиха.

- Интересно, чем?

- Её незрячие глаза напоминают мне пруд.

- Такие же грязные и притягивающие всякую дрянь?

- Нет. Способные приспособиться ко всему. Вода - сильная стихия, способная потушить самый горячий огонь, - усмехнулся Итачи.

- Ты же знаешь, я не верю в эту ерунду.

- Знаю, - кивнул Итачи. - Поэтому скажу тебе сразу: не недооценивай эту девочку.

- Мне нет до неё дела, - раздражительно протянул Саске, продолжая пялиться в потолок. - С какой стати я вообще должен относиться к ней, как к равной?

- Она твоя будущая жена, - терпеливо сказал старший Учиха, стараясь донести суть своих слов как можно осторожнее. Саске отличался спокойным нравом, но, злясь, он не находил себе места и в очередной раз отгораживался от мира, к которому и так не питал особых симпатий.

- Тебе не кажется, что слишком много внимания мы уделяем какой-то пятнадцатилетней девчонке...

- Семнадцать.

- Что?

- Твоей невесте семнадцать.

- Прекрасно, - окончательно выходя из себя, Саске резко сел на футон и выразительно посмотрел на всё так же спокойного брата. - Тебе не кажется, что слишком много внимания мы уделяем семнадцатилетней девчонке? Так тебя устроит?

Итачи поднялся на ноги и медленно приблизился к окну, открывающему вид на один из садов клана Учиха. В темноте невозможно было увидеть всех тонкостей, но природа все равно очаровывала и не прекращала жизнь даже глубокой ночью - об этом свидетельствовала какая-то неугомонная птица, то и дело тихо чирикавшая на ветке рябины. Итачи внимательно смотрел куда-то в пустоту, раздумывая, что же ответить. Спустя пару секунд он сказал:

- Недавно ты упрекнул меня в безответственности и попросил чаще появляться на тренировках, дабы не злить отца. Но посмотри на себя, Саске: в кого ты превращаешься? Ты не испытываешь ни единой эмоции, в то время как лицо той девочки кричало о нежелании выходить за тебя. Я был бы рад и ненависти, промелькнувшей на твоём лице, но, к сожалению, каждый раз меня встречает ледяная стена, разрушить которую не удаётся даже твоим родным. Не стоит недооценивать Харуно лишь из-за того, что она женщина. Это большая ошибка, - Итачи неожиданно улыбнулся и зачем-то прибавил: - Так можно и влюбиться.

- Ты превращаешься в философа, они-сан, - усмехнулся Саске. - Какая любовь? Я могу любить катану и поле боя. Остальное не важно.

- А как же семья? - обернулся Итачи.

- Семья... Семья важна, но первое место в моём сердце занимает самурайский долг.

Итачи тихо усмехнулся.

- Глупый маленький брат.