Deadline! Глава 1: Это не твоя ноша.

А-а-а-а… ты все-таки пришел. Я долго наблюдал за тобой. Ничего не говори – только слушай. Я знаю, зачем ты пришел и что ты хочешь исправить. Тебя загрызли, как чумные крысы, остатки совести. Твой брат их сохранил. К сожалению, его я уже не верну, но все остальное исправлю. Ты хочешь забытья и тишины, но при этом не отказываешься от жизни? Будет тебе такой дар! Ты хочешь, чтобы о тебе забыли, как о самой главной занозе в заднице вашего мира… Я все сделаю. Не будут помнить ни о твоем предательстве, ни о боли, которую ты принес. «Така» исчезнет, и никто не будет презрительно смотреть тебе вслед. Ты хочешь этого, я знаю. Хочешь! Мне не перекроить историю, иначе бы вы все горели зеленым пламенем хлороформа… Я лишь чуть-чуть подкорректирую.
Не бесплатно.
Ты отдашь мне взамен свою душу.

Живи себе, радуйся. Ты проснешься в Конохе, в теплой постели, а не в холодной пещере. Молчи, но я-то знаю, что ты этого желаешь.

…но если ты откроешь кому-нибудь свое сердце, вместо которого я не могу по договору оставить у тебя в груди зияющую дырку, то отзовешь свою душу назад. Это нарушит все условия. Будь уверен, ты, жалкий смертный, сразу об этом пожалеешь…

Ты согласен?..

Резко открылись глаза. Потолок. Белый-белый. Удивительное чувство того, что репутация такая же.
Жалобный скрип кровати. Брюнет поднялся и огляделся вокруг. Подошел к нелепой своей простотой тумбочке. На ней фотография команды №7, только они уже старше, хотя Наруто все такой же нелепый, а Сакура все такая же некрасивая. Большие круглые глаза, широкий лоб, мышиный подбородок. Да и вообще она… слишком странно сложенная. Маленькая, тощая, плоская, как доска, но вот попа здоровая, да еще и квадратная. Мысль об этом пришла почти сразу же.
«Все-таки здорово, когда ничто не затуманивает мозги», - повертев в руках маленькую рамку, молодой человек поставил ее обратно.

Он прошлепал босыми ногами в ванную, не испытывая никакого странного ощущения, что он уже знает, где она находится. Брюнет был уверен, что помнит все как есть. На самом деле, из его бунтарской башки выдуло как минимум половину.

В зеркале на него смотрел юноша со вполне здоровым цветом лица, если не считать природную бледность: никаких синяков под глазами, перебинтованной головы, подгнивших зубов. Все-таки, в пещерах и глухих лесах дантистов не обитает, а Орочимару заглядывал туда слишком давно, да и того теперь не дано помнить.

И тут, как гром среди ясного неба:
- Саске, ты дома?
- …
Узумаки ритмично постукивал по оконной раме, заставляя дребезжать в ней стекло. Но Учиха этого не слышал. Перед собой он видел отражение совершенно другого человека – невинной овечки. При этом он ничего не испытывал. Будь он прежним, то от злости разбил бы зеркало, но так лишь изучал, приложив ладонь к ладони протягивающего в ответ руку отражения. Темные глаза смотрели без глубокого понимания в лицо юноше напротив, который также недоуменно и рассеянно смотрел в ответ. Немая игра, которую тактично нарушил Наруто, прилипший носом к стеклу:
- Я вижу твою задницу, Саске. В следующий раз тщательней запирай двери в ванную и задергивай шторы, если устраиваешь час самолюбования.
- Что? – через секунду он показался на пороге при полном параде, держа в одной руке сумку со свитками.
Узумаки, повернувшись и оторопев, продолжал таращиться на него, но где-то на уровне пупа. Затем, осознав всю глупость ситуации, начал лихорадочно размахивать руками.
- И это все, что ты успел сделать за ночь?! – насупился Узумаки. – Да Цунаде нам бошки поотрывает!
- А сам-то ты что успел? – спокойно спросил Учиха, осуждая тем самым притопавшего с пустыми руками Узумаки.
- Я не брал сверхурочно, как некоторые! – он отвернулся, обиженно скрестив руки на груди. Вечное дитя.
- Тогда почему ты делишь вину пополам?

Тишина.

- Э-э-э… Ну…
Ничего вразумительного брюнет не услышал, но и время терять не хотел.
- Идем.

Со связанными руками в комнату втащили за волосы девушку. Ее наглые красные глазенки блестели в свете зажженного факела.
Перед ней стояли трое агрессивно настроенных мужчин: начальник тюрьмы, хозяин ограбленной лавки и Какаши-сан, который был во всем этом бардаке только понятым. И зол был, потому что из-за всей околесицы он пропустит встречу любителей эротической литературы.
- Ну? Третий раз попадаешься, - несколько весело заметил тюремщик, постукивая по столу пальцами.
- Она пыталась унести целый мешок! – хватался за голову старый лысый торговец. – Представляете? Средь бела дня!
- Быть может, шпионка?!
- Катитесь к черту! – пронзительно закричала вдруг девчонка.
Откинув резким движением назад копну красных волос, она злобно посмотрела на всех троих. Ей уже устраивали допрос, ее уже знают здесь как облупленную.
- Вы же знаете, что нет, - мрачно заметил Какаши, чье настроение было окончательно испорчено. Сейчас бы он попивал липовый чай и сочинял вместе с другими хокку о какой-нибудь интересной позе, но он стоит здесь и пытается убедить себя не соглашаться с мнением хозяина лавки.
- Отрубить ей руки надо! – старикан плюнул ей в лицо. – Бродяжка никчемная!
Это было унизительно даже для нее – воровки, которая живет на улице. И вправду, никчемная бродяжка. Если до зимы она не найдет убежища для себя, то ее посиневшее тело найдут в каком-нибудь сугробе рядом с мусорной кучей. Не для всех жизнь столь беззаботна и весела.
Получив свой заслуженный пинок под зад, она была выгнана из тюрьмы. До отрубания рук дело не дошло.

Наступал вечер. Небо обложило темными лилово-багряными облаками. Сегодня не будет видно луны. Безветрие и легкая прохлада. Дорога слегка мокрая от дождя, и оттого совсем невольно, но все-таки Сакура пару раз зачерпнула своими открытыми туфлями грязной воды.
Напротив нее стояли брюнет и блондин, собираясь идти в другую сторону. Иногда Харуно с печалью признавала реальным ощущение того, что ей с ними всю жизнь приходится идти разными дорогами, пусть даже параллельными.
- Ну, пока, мальчики, - она слабо улыбнулась. Сегодня меньше всего хотелось улыбаться.
- Пока, - Наруто помахал ей рукой. Оба развернулись и пошли прочь.
- Что это с ней сегодня? – обратился блондин к Саске. Если вопрос вставал ребром, то Узумаки без раздумий обращался к Учихе.
- Откуда мне знать?.. У девушек круглый год в голове весна.
На самом деле, Учиху это волновало меньше всего. Он выдал такой абстрактный ответ Узумаки, чтобы тот не задал ничего лишнего. Сакура – это всего лишь девушка, причем не представляющая никакого интереса. Еще утром его привела в легкий ужас их совместная фотография. Сложно было проанализировать все, прошедшее сегодня. Все слишком… спокойно. Мысли не мечутся в черепной коробке, не бьют там стекла, застревающие осколками, не заставляют стыдиться самих себя. Все так идеально тихо и гладко, как по накатанной. Жизнь течет спокойной рекой, не готовя смертельных петель и виражей.

Заперев на замок ритмично бьющийся в груди орган, он перестал интересоваться и чувствами других. То есть, и не начинал. А вот Сакура, безнадежный романтик, думала о том, что иногда она может расколоть землю, а вот признаться и выпалить как на духу то, что вертится в ее голове, смелости, почему-то, не хватает. Остается теребить края жесткой бумаги, нервно кусая губы, сдирая с них кожицу, и ступать прочь. А сердце так и стучит, когда он снова появляется. Даже вопли Узумаки не могут заглушить сильный стук, отдающийся в ее голове. Ведь странно – жить и ощущать с каждым прощанием, будто его уже безвозвратно теряли.

Навстречу двигался мрачный как туча мужчина с пепельными волосами. Даже одного свободно от повязки глаза достаточно, чтобы показать, насколько отвратительным выдался день. Ссутулившись, он неторопливо шаркал ногами по булыжной дороге, и его фигура отбрасывала еще более сгорбленную тень.
- Здравствуй, Сакура, - произнес он устало и отрешенно.
- Вы плохо выглядите, Какаши-сан, - тихо произнесла зеленоглазая девушка.
Мужчина остановился.
- Хочешь знать, почему? – процедил Хатаке. Озлобленность была вызвана тем, что сегодня пять или шесть человек уже спросили, что же с ним не так. И каждого хотелось послать к черту.
- Нет.
Тишину разорвал облегченный вздох. Тогда джонин догнал уходящую Харуно.
- Спасибо. Ты гораздо лучше этих идиотов.
Тогда Какаши уже следовал своей дорогой, избавившись от пустякого груза, вроде гильзы от пули, в сердце, а вот куноичи пришлось так и стоять, крепко прижимая к груди кипу бумаг. Пара странным образом брошенных слов от собственного учителя заставила ее почувствовать себя не в своей тарелке. Умеют же люди портить настроение. Да и кто такие, эти

«Может быть, - предположила девушка, - может быть, он хотел таким образом сказать мне что-то еще? – она посмотрела на свои ноги, мокрые и озябшие. Глупый, ни к чему не обязывающий разговор развернулся в ее голове чем-то абстрактным, как карта звездного неба. – Нет. Брось эти глупости, Сакура! Большая девочка уже!»
Сказав сама себе это, она оглянулась в ту сторону, куда ушел сенсей и ребята.

День подходил к концу. Закрывая за собой дверь, Учиха облегченно вздохул и, навалившись на нее спиной, запрокинул голову. Весь день было ощущение, что вот-вот он будет пойман за руку, расхаживающим в форме джонина Конохи. Удивительно, но в чужих глазах действительно больше нет места той боли. И ему она не нужна. Это теперь не его ноша.
Кончиками пальцев он коснулся шершавой деревянной поверхности. Казалось, что вокруг буря. Грозовые тучи кружатся над ним, закручиваются в спираль. Но дышать можно, можно идти, можно начать этот путь сначала.

За дверью послышались чьи-то шаги. В возникшем перед глазами шторме они отдавались далекими раскатами грома. Снова и снова. Ближе и ближе.
Осторожный стук.
- Саске, ты здесь?
- Кто там?
- Сакура. Я думала, ты узнаешь…
Голос гармонично влился начавшимся дождем. Он не открывал глаз. Зачем? Приникшую к двери Сакуру и так было слышно.
- Чего тебе? – медленно произнес он.
- Открой. Нам нужно поговорить…