Девять.

«Слово «беременность» происходит от слова «бремя». Задача современного мужа — воспринимать это бремя как общее и достойно нести его вместе с женой все девять месяцев...» — именно с этих жизнеутверждающих слов, началась статья для будущих пап, в одном из популярных журналов о ребенке, который беременная Сакура, нашла во время генеральной уборки в вещах своего мужа.

Прочитав статью «по диагонали», будущая мама сделала для себя несколько выводов:

Первый триместр — это время, когда можно изображать из себя маленькую капризную девочку, чьи капризы несчастный супруг будет не просто стоически терпеть, но и воплощать в жизнь, ведь своим поведением она проверяет его на «профпригодность»!

Второй триместр — это период новых начинаний, когда можно заниматься какой угодно ерундой, а муж не сможет противиться и будет должен во всем потакать, ведь ей будет нужна поддержка!

Третий триместр — мечта шопоголика, ибо скупая для своего ребенка всякую всячину, можно без угрызений совести прикупить и себе пару-тройку обновок, мужчине же следует в этот период хвалить каждую покупку, ведь так мамочка пытается утвердиться в себе...

Бывшая Харуно, а ныне Узумаки, никогда не была дурой, а, следовательно, все плюсы своего положения смогла оценить сразу.



Дерево было ветвистым и удивительно тонким, даже для яблони.

Девушка, что в одной ночной сорочке ожидала когда ее «герой» совершит подвиг во имя великой любви — злой и растрепанной, а ещё озябшей.

Мужчина, которому просто не повезло на рассвете оказаться рядом (ну как рядом... в одной постели) с беременной супругой, возжелавшей яблок, являл идеал смирения и пофигизма.

Даже тот факт, что у юных генинов, плод сорванный с любимого дерева Хиаши Хьюга, растущего во внутреннем саду клана, считался символом сдачи, пусть и не формального, но все же экзамена на взрослость, его не смущал: смерть от рук разгневанного главы клана, казалась чертовски выгодным предложением.

— Сакура, может просто попросим у Неджи или Хинаты? Уверен, они не откажут, — лезть на верхушку не хотелось, а дебильный куст, по ошибке приписанный к деревьям, становиться ни толще, ни ниже не хотел.

— Лезь давай! Хватит отнекиваться. И, вообще, кто гарантировал мне, что и в горе, и в радости, и луну с неба, а?! — руки недовольно скрестились под заметно увеличившейся из-за «веселого» положения грудью. — А теперь пасуешь перед каким-то деревом?! Ты шиноби или как?

Он был шиноби, а еще мужчиной, который ненавидел выглядеть слабым или беспомощным в глазах любимой женщины, поэтому...

...От жуткого треска, с коим подчинилась злодейке-судьбе несчастная ветка, проснулись все обитатели старинного поместья, но спустя пару секунд, что потребовались на активацию врожденных способностей и доскональную проверку территории, продолжили свой сон.

От Сакуры Узумаки вот уже на протяжении нескольких месяцев страдала вся Деревня, Скрытая в Листве, что поделаешь, но гормоны у куноичи расшалились не на шутку, и несчастному Наруто, что был вынужден терпеть ее рядом на протяжении всех двадцати семи часов в сутки, не сочувствовал только ленивый. Однако, самоубийц, готовых поговорить об этом с девушкой, пока не находилось.

— Оно кислое! — зашвыривая надгрызенное яблоко в ближайшие кусты, Сакура недовольно скривилась: — И что все в них находят?

Наруто, чей вес показался яблоне непомерным, устало потер исцарапанный хлесткими ветками бок...

Шел второй месяц первого триместра.



— Вот, теперь ты сможешь понять каково мне, — уверено заключила Сакура, закончив прилаживать собственному мужу искусственный живот, как две капли похожий на ее собственный. — Ну как тебе?

На этот простой по своей сути вопрос, он мог дать целую сотню самых различных по звучанию, но схожих по содержанию, ответов. Но вот за то, что хотя бы четверть из них будет цензурными поручиться не мог.

Как он себя чувствовал?

Ну, во-первых, начинала ныть спина, все же таскать несколько килограммов на животе он, мягко говоря, не привык.

Во-вторых, сдельный купальник, в который он был обряжен, ему не шел. Совершенно. Но послать Сакуру куда подальше было невозможно, в силу ее положения, поэтому приходилось терпеть.

В-третьих, предчувствие той реакции, которую он вызовет, появившись перед десятком беременных женщин, в одном купальном наряде и животе, буквально заставляло развернутся и бросится прочь... он бы так и поступил, если бы не Сакура, что с самого утра буквально умоляла его сходить вместе с ней на водную гимнастику для будущих мам.

Хорошо так умоляла. Ка-а-ачествено.

От приятных воспоминаний зрачки слегка расширились, что, конечно, же не укрылось от взгляда «домашнего лекаря», как он иногда ее ласково называл.

— Если ты меня сейчас поддержишь, то я буду очень-очень тебе благодарна... — заманчивый шепот, обжог ушную раковину, а мужчина недоверчиво посмотрел на свою жену, чьи глаза просто лучились искренностью.

— Правда? — счел нужным уточнить будущий счастливый отец, но отвечать на недоверчивую провокацию Сакура нужным не сочла, просто проигнорировав вопрос. — Ладно... Я тебе поверю.

Подвох в действиях супруги был столь явным, но ведь всегда нужно верить в лучшее, а что может быть лучше вечера наедине с любимой женщиной?

Буквально спустя пару минут Узумаки, под ошарашенные взгляды спустившийся в теплую воду бассейна и разместившийся рядом с Сакурой, убедился: что угодно, если за этот вечер приходится платить занятием аква-гимнастикой!

Мадам Узумаки, проворно исполняющая все требования инструктора, курсировавшего по бортику с проворностью шимпанзе и профессиональной улыбкой акулы, не понимала, чем именно так расстроен ее супруг.

Ласковые просьбы «тянуть ножку» и «поднажать», преследовали мужчину всю следующую ночь.

Шел третий месяц второго триместра.



— Что это? — в голосе мужчины, что с откровенным подозрением разглядывал небольшую коробку, обмотанную оберточной бумагой с яркими плюшевыми мишками, звучал редкий коктейль из щепотки любопытства, веточки раздражения и нескольких кристалликов негодования.

— Помнишь, я обещала отблагодарить тебя за то, что ты сопровождал меня на аква-гимнастику? Так вот она, благодарность, — радостная улыбка, осветившая лицо будущей мамочки заставила Узумаки слегка отшатнутся.

Точно с таким же выражением на моське, ему были преподнесены три пары «медицинских» носков; необходимая в быту машинка для стрижки волос в носу и ушах; утяжелители для тренировок, весом в двенадцать килограмм каждый; и такая нужная, а главное чертовски полезная вещь, как пылесос! Ведь убираться вместе намного веселее и быстрее!

— Да? — губы натренировано растянулись в улыбке, а руки интенсивно начали распаковывать обертку.

— Сейчас увидишь! — под это воодушевляющее напутствие на свет был извлечен свитер крупной вязки с позитивным орнаментом из весело скалящихся черепков. Но устрашал не милый узорчик, и даже не приятный колор, носящий гордое название «цвета бедра испуганной нимфы», нет. Откровенно пугал размер сего произведения — чистый «XXXL», при должном старании, в который можно было поместить самого Узумаки и еще троих его теневых клонов.

— Эм-м... Ты уверена, что это мне? — ненавязчиво попытался вырулить ситуацию любимый супруг. — Может вы с Ино перепутали коробки и это для Чеджи?

— Тебе. Этот цвет будет замечательно оттенять твои глаза, — уверенность, коя сквозила в голосе будущей мамочки, просто кричала о том, что куда проще подчиниться и выжить, чем начать упираться и умереть.

— Ты права.

Пусть его сочтут подкаблучником или слабаком, но эмоциональное спокойствие супруги, что под сердцем носит их совместного ребенка, было куда важнее.

Сакура Узумаки старательно прятала довольную улыбку. Она не ошиблась, её мужчина станет замечательным отцом их ребенку, ведь если ты действительно любишь человека, то будешь готов идти на компромиссы...

Шел второй месяц третьего триместра.



Маленькая кофейня на окраине Конохи была уютной, а ещё здесь готовили самый вкусный кофе...

— Ну хоть понюхать-то дай! — будущая мама, которой строго-настрого было запрещено употреблять кофейные напитки, умоляюще уставилась на подругу.

— Дам, если ты ответишь, по кой черт устроила весь этот балаган с капризами? — Ино с удовольствием вдохнула крепкий кофейный аромат с примесью специй.

— Ну, во-первых, эта яблоня всему госпиталю уже оскомину набила! Ты сама прекрасно знаешь у скольких ее «покорителей» были расцарапаны лица и вывихнуты ноги, и, Слава Ками, ещё не дошло до выцарапанных глаз! А они все лезли туда и лезли! Я ведь даже с Хиаши на эту тему разговаривала, а он ничего и слушать не захотел... — девушка раздосадованно вздохнула.

— Тут ты права... А в бассейн ты его зачем потащила? Про подарки твои я вообще молчу! — Ино Акимичи, заинтересованно уставилась на подругу, слегка помахав над чашкой рукой, буквально «подгоняя» ароматный пар в сторону той.

— Гимнастика была моей маленькой местью, — начала разъяснять миссис Узумаки, но заметив алчный блеск в глазах собеседницы, поспешила пояснить: — Даже не спрашивай за что! Ну, а подарки... Машинка для стрижки отойдет моему дедушке, он любит разного рода изобретения. Носки — нужная вещь, с этим не поспоришь, пылесос у меня сломался, а свитер... — девушка провела руками по бокам, — он прекрасно подходил под мои новые туфли, да и живот в нем поместился. Хотя на эту мысль меня натолкнул журнал Наруто...

— Какая ты коварная! — насмешливо фыркнула Акимичи, предусмотрительности ее подруги стоило только позавидовать.

Женщина, что в девичестве носила звонкую фамилию «Яманака», мысленно улыбнулась и поаплодировала себе любимой — злополучный журнал мужу своей лучшей подруги она подкинула самолично.