Дневник Алистера Догги. Глава II.

- Просыпайся! - рявкнул Сато. - Да что ты себе думаешь, троглодит! Ты хоть понимаешь, что мы скоро открываемся?!
- Понимаю, не дурак, - с легким раздражением отозвался лежащий на стоге сена мальчик, переворачиваясь на другой бок и натягивая покрывало из мешковины почти до подбородка. Вставать не хотелось совершенно.
Хозяин трактира - тучный человек с заплывшим лицом и сальными волосами, собранными в маленький хвостик на затылке - разъярился, точно загнанный боров.
- Не дурак? О, я бы поспорил с этим утверждением! Будь у тебя хоть грамм ума, ты помыл бы женскую уборную еще вчера. Через полчаса открытие, а грязь, как в свинарнике! - Сато мрачно сплюнул на пол, схватил его за руку и рывком поднял. - Вставай и иди работать, я сказал!
Швырнув парня за шкирку в запыленный угол чердака, трактирщик направился вниз по лестнице, бросив напоследок язвительное: "Работничек, черт бы его побрал..."
Дождавшись, пока грузный топот Сато стихнет, Якира поднялся на ноги и отряхнулся от прилипших к волосам и одежде сухим травинкам. Почти сразу же не преминул напомнить о себе и голод: в животе громко заурчало, и паренек поморщился. Он прекрасно понимал, что поесть сегодня вряд ли удастся. Сато редко кормил прислугу, а сегодня так вообще был не в духе. Рассчитывать же на счастливую случайность было бы верхом глупости.
В уборной он столкнулся с Сильвиной, поварихой трактира "Серебряный телец", в котором работал с недавних пор; женщина оскалилась, промычала что-то маловразумительное, демонстрируя при этом отсутствие двух передних зубов, и, прихватив метлу, зашагала на кухню. Якиро проводил ее настороженным взглядом. Сильвина была сроду нема и недалека, и даже Якиро, давно привыкший к разного рода уличному сброду, рядом с ней становилось неуютно, как-то не по себе. На подсознательном уровне мальчик понимал, что кухарка, по сути - существо бесхитростное, безобидное. И все-таки отделаться от этого странного ощущения некоторой боязни не мог, как не старался.
Каждое утро Якиро просыпался с мыслью, что надо бы что-то в жизни менять. Ему опостылела нищета, голод и боль, однако другой жизни он не ведал.
Частенько трактиренок, как его прозвали посетители "Серебряного тельца", наблюдал из своего чердачного оконца за тем, как из красивого, богато отделанного дома на площади Домено выходит молодая дама в пышном парадном платье. Как она благосклонно кивает кучеру, и при этом движении перо на ее шляпке чуть подпрыгивает, ласково обхватывая воздух своими щупальцами-ворсинками. Как эта милая дама садится в карету, запряженную двумя великолепными драконами лукийской породы. Шкуры их лоснятся, матово поблескивая. А затем карета, точно божественная колесница, трогается с места и уезжает в ярком и каком-то торжественном свете, свете утреннего солнца.
Когда карета исчезала за горизонтом, Якиро становилось тоскливо. Посещали разного рода мысли из разряда бессмысленных. К примеру, мысли о несправедливом. Сущая ерунда, в самом деле!..
"Неужели солнце светит только для красивых и богатых?"
Он прошел на кухню и обвязался грязным передником. Затем, вооружившись тряпкой и ведром, направился в столовый зал. Хотя какой зал - тесную душную комнатку, что приобретала еще больше сходств с каморкой бедного сапожника вечером, когда сюда наведывались любители выпить, поиметь хорошенькую путаночку или испробовать завозных сигар, распространение которых из-за ряда магических эффектов было запрещено. Однако желающие за определенную цену могли приобрести запретный товар у господина Сато. В его трактире подавали самые лучшие сигары из Гильдбурга.
- Якиро! Немедленно иди сюда!
Он втянул голову в плечи, поморщившись от неожиданного крика, и поспешил на зов, прихватив ведро. Резко распахнул дверь и ввалился в жаровню, столкнувшись на пороге с хозяином.
- Якиро!.. - заорал Сато, затем откашлялся и продолжал своим обыкновенным голосом. - А, ты уже здесь. Иди протри стол у окна, там со вчерашнего дня разлито вино.
- И следовало так верещать из-за какого-то стола... - пробурчал Якиро, вновь берясь за тряпку.
Нужный ему стол напоминал разделочный станок на скотобойне - винные брызги осели не только на столешнице, но и на полу, на потертых колченогих стульях и чучеле кабана, почему-то опрокинутом набок. Якиро в который раз порадовался, что взял вчера выходной, дабы побродить по улицам в поиске грошей. Заполучить ему удалось разве что несколько медяков, подаренных красивым господином, которому он подсказал путь к улице Мэхтен. Зато не пришлось разнимать очередную трактирную драку. И каким красивым был тот господин! Куда прекраснее даже той очаровательной дамы-аристократки, что жила на площади.
Зазвонил дверной колокольчик, оповещая о прибытии первых посетителей, однако мальчик не придал этому особого значения, с головой погрузившись в работу. Оттирая пятна вина от ножек стула (а это было делом весьма и весьма непростым), Якиро случайно услышал смех Сато и его старинного приятеля, Дорона. Отложив тряпку, Якиро острожно, стараясь не шуметь и вместе с тем не привлекать внимания завсегдатаев заведения, прокрался к двери и приник глазом к замочной скважине. Увиденное шокировало юного трактиренка.
- До чего же она потешна, твоя повариха! - почти гусиный гогот Дорона вызвал в Якиро всплеск дичайшего отвращения.
- Полюбуйся! Сильвина, а Сильвина, али попляшешь для нас? Ну давай!
Плеть просвистела в воздухе и, к великому ужасу мальчика, опустилась на спину несчастной женщины. Сильвина замычала жалобно и выставила руки перед собою, словно прикрывая голову щитом, которого не было и в помине.
- Танцуй, тебе говорят! - вскричал Сато, замахиваясь во втрой раз.
Сильвина как-то испуганно, робко начала переминаться с ноги на ногу, нерасторопно, неуклюже, словно раскормленная свинья. Половицы скрипели под ее ногами.
Сато и Дорон хохотали, надрывая пивные животы и совершенно не заботясь о спокойствии посетителей, что находились за стенкой. В Якиро вскипело раздражение.
- Молодец! - похвалил трактирщик. - А теперь отведай-ка бича!
- Давай, давай! - поддержал Годор. - Эта шутиха презабавно трепыхается, когда ее бьют...
- Стойте! - Якиро не вытерпел, вбежал на кухню и клещом вцепился в руку Сато. - Оставьте ее в покое! Не нужно!..
- Ты что тут делаешь? - хозяин "Тельца" опешил, затем, прийдя в себя, попытался стряхнуть его хватку. - Якиро! Ты почему не работаешь?! Марш отсюда!
- Я не уйду! Отстаньте от нее! Разве вы не видите, что она плачет?
- Да как ты смеешь! - Сато зарычал, точно изголодавшийся медведь, у которого норовят отобрать тушку лосося. - Пшел вон... К черту, пшли вы оба! Годор, идем, выпьем... А ты, - он перехватил руку Якиро и с слой сжал. - Иди мой столы. Работничек...
Заткнув плеть за пояс на манер городских стражей, Сато вместе со своим дружком отправился в погреб. Якиро же обессиленно опустился на пол, спрятав лицо в худых замусоленных ладонях.
Теперь Сато точно его уволит. Не сегодня, так через денек-другой, ибо не в характере трактирщика было спускать обиды.
- Ы-ы...
Он ощутил легкий толчок в плечо и скосил глаза влево. Сильвина присела рядом с ним, опершись о швабру и искривляя рот в улыбке. Благодарной, судя по всему.
- Не за что меня благодарить! - мальчик торопливо отвернулся, не желая видеть сейчас уродливое лицо идиотки. - Теперь уж мне несдобровать. Несдобровать...
- М-м-м... - видно было, что Сильвина очень хочет что-то сказать, да не может. Но Якиро, как он не старался быть доброжелательным, не особенно хотел ее слушать, да и вообще находиться рядом с этой женщиной.
- Оставь меня, пожалуйста, - негромко попросил он.
Повариха вздохнула шумно, тяжело; поднялась, взяла в одну руку швабру, в другую - ведро Якиро и посеменила в кладовую. Якиро же так и остался сидеть на полу, уронив голову на руки.
Думать не хотелось. Ни о чем. Совершенно. Ибо чем больше он размышлял, тем больше разочаровывался в том, что вообще существует.

- Владетель Алистер, рад вас видеть, - невысокий полноватый человек с закрученными усами снял шляпу в почтительном поклоне. - Как ваше здоровье?
- Спасибо, Орафин, неплохо. Да и неважно это сейчас, когда решаются судьбы южных земель.
- Не согласен, позвольте, в высшей степени не согласен! - воскликнул усач. - Если ваше благородие захворает, кто вытянет народ из этого, простите, дерьма? Понимаю, сэр, вы склонны преуменьшать собственные нужды во благо других, однако если все предводители будут столь наплевательски относится к себе самому, кто их зауважает?
Алистер усмехнулся.
- Орафин, я помню вас еще с тех пор, как был ребенком, и, клянусь, вы ничуть не изменились.
- Многие так говорят, и опять-таки я не могу согласиться с мнением большинства, ибо в чем-то да я изменился. И это в очередной раз доказывает, что демократия - идеология абсурда.
- Полагаете? - он изогнул одну бровь. - Хм... Надо будет как-нибудь подумать над этим. Но сейчас нас ждут дела куда более важные. Прошу, присаживайтесь. Вы уже ознакомились с копией явки Дольдвига, которую я вам отослал?
- Ясное дело... - Орафин расположился в кресле напротив, открыл свой портфель и надел на нос очки в тонкой золоченой оправе. - Тэк-с, тэк-с... Что тут у нас? Ах да, верно, явка... Начну, пожалуй, по порядку. Прежде всего, ваш брат имеет полное право на то, что требует, и это самое худшее в сложившейся ситуации.
- Имеет? - светлые брови молодого мужчины поползли вниз. Было видно, что эти слова возмутили его. - Мои предки веками возводили эту усадьбу и делали все, чтобы она развивалась...
- Ваши предки. Ваши общие. Вы братья, дорогой мой Алистер. Передо мною вы можете отрицать сей факт, но перед судом - никогда.
- Да все прекрасно понимают, что Дольдвиг не имеет никаких прав на Вейлер, черт побери. Мой отец...
- Премного виноват, сэр, однако вспоминать вашего батюшку при судьях точно не стоит.
- Ваша правда... - Алистер помрачнел. Своей недоброй памяти папашу он упоминал крайне редко, однако сейчас в голову почему-то настойчиво лезли мысли о его делах, немногие из которых отличались особой благожелательностью. - Что же мне делать тогда, Орафин? Я не знаю... Наши предки, наши земли... Получается, и моего ничего нет.
Орафин ободряюще улыбнулся и положил руку на плечо молодому владетелю.
- Вы слишком много думаете о своих предках, о подвигах вашего народа. Подвиги, конечно, великие, не спорю... Но, быть может, стоит вспомнить и о своих, а, владетель Алистер?
- О чем вы? - похоже, он был искренне удивлен.
- Ну как же. Не дале как месяц назад вы заключили соглашение из гильдами, соглашение, добиться которого в свое время даже вашему отцу не удалось. А прошлогодний паводок? Вы верхом на драконе отправились в Вейлерскую пустошь и спасли от неминуемой гибели более сорока селян! И, наконец, кто поставил на ноги усадьбу, что более пятнадцати лет находилось на грани разорения? Не молчите! Кто же этот умелец, ну?!
- Я... Но, Орафин...
Судебных дел мастер приложил палец к губам в недвусмысленном жесте.
- Не вздумайте возражать, сэр. Помимо перечисленного мною, у вас есть ряд других преимуществ перед Дольдвигом: у вас прекрасная родословная, вы опытны и молоды, и ваша кузина Энкерия, первая всадница Карфанеса, без сомнения, будет на вашей стороне. И еще... Вас любит народ, простой народ. А теперь, при всем уважении, господин мой Алистер, посмейте только сказать, что я не прав. Я собственноручно скормлю вас сторожевым драконам, черт побери!
Алистер не сдержал улыбки. Доводы жизнерадостного правозащитника, как бы он не хотел этого признавать (Догги никогда не любил восхвалять свою, как он считал, скромную персону), были весьма убедительны. Однако Орафин многого не знал, и предводитель счел нужным открыть мастеру глаза.
- Я и много ошибок совершил, Орафин.
- Не спорю. Но кому из нас не доводилось совершать ошибки? - Орафин зацокал языком, и Алистер почему-то покраснел. Почему-то. - Знаете, у меня в вашем возрасте тоже была одна... М-м... Неприятная история. Очень похожая на вашу историю с баронессой Кэллой. Погодите, не перебивайте, позвольте мне закончить. Любовь, Алистер - дело молодое, она приходит и уходит, нередко оставляя после себя руины того, что мы когда-то считали священным. Но, поверьте, что для вас свято, для других - не более чем ерунда. Суд не заинтересуют ваши отношения с госпожой Каприолло и руины вашего общего прошлого, гораздо важнее для него вы сами, город, внутри которого эти руины заключены.
- Что было, того нет, что будет, того еще не было... - задумчиво протянул Алистер Догги. - Первостепенно настоящее, верно?
- И мы сделаем все, чтобы этим настоящим проложить дорогу к будущему! - торжественно заявил Орафин.
- Будем надеяться...
Внезапно из коридора донесся оглушительный лай, затем грохот, визг и ругательства, так порицаемые в кругах высшего света.
- Ради всех усадеб мира! - не выдержал Алистер. - Фирандо, что там у тебя происходит?!
Дверь кабинета чуть отворилась, и в проеме показалась растрепанная и покрасневшая голова дворецкого.
- Простите, сэр...
В комнату не без труда протиснулась огромная черная собака и со свирепым рыком бросилась к креслу гостя. Следом за хвостатым сторожем показался Коти, дракончик Фериндо, недовольно жужжащий и беспрерывно размахивающий крыльями.
- Гермес, нельзя! - холодно приказал Алистер.
- Все в порядке, господин, мы с Гермесом старинные друзья. - Орафин со смехом потрепал радостно скулящего пса по ушам. - Я наведываюсь в дом вашей бабки куда чаще, чем вы сами. Подумайте только!..
- Алистер, сэр, ужин подан, - сообщил старый слуга, оттаскивая разошедшегося Гермеса за ошейник. - Я накрыл в малом зале, как вы и просили.
- Не составите ли мне компанию, мастер Орафин? - радушно поинтересовался Алистер, поднимаясь с кресла.
- С превеликим удовольствием! - охотно принял предложение правозащитник. - Фериндо готовит замечательно. Пожалуй, даже лучше моей супруги... Только, бога ради, ей не говорите!
- Боитесь не дожить до завтра, мастер? - лукаво спросил Фериндо.
Алистер рассмеялся, больно хорошо он знал крутой нрав мастеровской жены. Орафин хохотнул и в шутку погрозил дворецкому кулаком.
- Ну и коварный же ты бес, Фериндо! Верно мне говорил дед, не бойся наговорить лишнего злодею. Бойся тех хитрецов, что знают и молчат об этом...

Кэлле не спалось.
Уже которые сутки подряд предводительница усадьбы Каприолло бродила по коридорам своего дворца, напряженно кусая губы и бросая долгие печальные взгляды на горизонт в слепой надежде увидеть там войска Алистера Догги.
"Не пристало госпоже быть такой дурой, - упрекала она себя. - Алистеру не известно о плане Дольдвига. Да и даже если бы он знал о нем, не прислал бы помощи. Догги жуткий эгоист, не надейся на его поддержку. Лучше подумай, как исправить положение. Подумай!"
Однако никаких путных мыслей, на радость коварному закону подлости, к ней не приходило. Казалось, постоянной тревоге и бессонным ночам не будет конца.
Дракончик заворочался на ее плече и обеспокоенно запищал.
- Знаю, Суук, мне тоже не по себе от всего этого... - шепнула Кэлла, ласково почесав любимца за ушком. - Но что поделать, пока что нашему положению не позавидуешь. Эх, случилось бы что-нибудь. Хоть что-нибудь...
- Госпожа Кэлла! - резкий окрик заставил ее вздрогнуть. - Госпожа!..
В зал вбежал запыхавшийся слуга и остановился, чтобы немного отдышаться. Шляпа съехала набок, собранные в косу волосы растрепались, словно его укусил электродышащий дракон.
- Почему ты так бесцеремонно врываешься? - разом превращаясь в грозную Каприолльскую госпожу, строго вопросила Кэлла.
- Извините... Всех усадеб ради... Я... - паренек все еще тяжело дышал. - Мне велели передать... Беда!
- Что стряслось? - встрепенулась она. - Говори же, ну!
- В Гильдию проник вор. Украдено оно из ценнейших зелий. Новая разработка, Голосс, если не ошибаюсь...
- Глосс? - у баронессы сразу же отлегло от сердца. - Слава драконам! Я уж решила, ты говоришь об оборотных снадобьях или, того хуже, одной из семи самых убийственных инфекционных настоек.
- Но, госпожа! Если даже ничего из зелий, созданных в стратегических и военных целях, не пропало, это не значит, что на кражу можно смотреть сквозь пальцы...
Слуга торопливо прикусил язык, внезапно осознав, что, наверное, крайне непочтительно и своевольно обратился к владетельнице Каприолло.
- Не беспокойся, - сухо отвечала Кэлла. - Сила зелья Глосс несколько преувеличена. К тому же, работать с ним способен лишь очень опытный маг... Я, конечно, ничего в этих делах не смыслю, но кем бы ни был злоумышленник, с украденным снадобьем он вряд ли что сможет сделать. Простому человеку ни за что не разобраться с Глосс. А среди гильдов нет предателей.
Повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тревожным урчанием маленького дракона.
Вдали прогрохотал гром.
- Ступай. - Велела баронесса, повернувшись лицом к окну. Суук взлетел с ее плеча и устроился на подоконнике, подобрав под себя лапки. - Скажи, что я скоро прибуду в зал Гильдии. Хотя... Нет, лучше ничего не говори. Пускай для них это будет сюрпризом.
- Но, госпожа... - робко проговорил посыльный. - Вы же не любите сюрпризы...
Она как-то странно хмыкнула, наблюдая за тем, как над ночным городом собираются грозовые тучи и смыкаются непроглядным потолком, не оставляя солнцу ни единой надежды.
- Сюрпризы, разумеется... В таком хаосе и не то полюбишь.