Доброе утро, детка! P.S. Сегодня ты мой завтрак. Действие 2.

музыкальная тема работы)

Звезды гасли, словно свечи, что кто-то задувал. Темное небо, словно глубокая морская пучина, начало светлеть. Всходило солнце, и казалось, что это темное бесконечное полотно подсветкой горит изнутри. Становилось прохладно, тишина, кажется, заполняла собой все вокруг. Молодые люди таращились с вызовом на друг друга. Ее румянец на щеках был похож на джем из красной смородины: хотелось прикоснуться губами к коже девушки. Его мрачный вид очаровывал, он был похож на темного призрака, и ей казалось, что если прикоснуться к нему, то парень развеется черной дымкой в первых лучах солнца...

Ино и Итачи, одна сидя и уперев руки в бока, второй же скрестив груди и стоя, как два барана, столкнулись взглядами, полными непреклонности. Утро, библиотека школы, дискотека давно закончилась. Младший брат Итачи поволок лучшую подругу Ино до дому. Одной проблемой меньше, однако между ними еще свой, довольно-таки воспаленный конфликт, который должен во что-то вылиться...

Мы уже знаем историю Саске и Сакуры, где упоминались вскользь Учиха-старший и Яманака Ино. Давайте теперь прокрутим историю этих двоих немножко назад, чтобы разобраться, что же их привело в это утро.

Ох, сентябрь выдался жарким, ученики, точнее, выпускники - неугомонными и импульсивными. Было такое ощущение, что гормоны у всех играли в пятых точках, мешая мозгам принимать информацию для учебы. Казалось, будто тут не осень, а март какой-то, и подростки буйствуют в эмоциях. Все планировали школьную дискотеку: на удивление, Цунаде, директор их элитной школы, которая опекалась правительством, отнеслась мягко к ребятам. Ну, правильно, ее крестник, косипор и сущий гвоздь в заднице, Узумаки Наруто, активно вливался в учебу, даже не став спорить с тем, что ему нужны репетиторы. Любимое чадо, пусть Цунаде и строго к нему относилось, за такое хорошее поведение могло рассчитывать на все. Крестнику даже был подарен байк, и Наруто долго не мог поверить в такой подарок. Да, скорее, можно было получить от тетки в ухо, пинка, но не как такой дорогостоящий презент. Довольная тем, что главная беда школы образумилась, что не придется ползать по обезьянникам, вытаскивая за вандализм племянника, суровая блондинка просто таяла от мальчишки...

Так, мы отвлеклись. Ну вот, и получалось, что выпускникам старались еще и угодить. Дискотека же стала чем-то вроде приветствия в последний год, неким испытанием на вшивость - ну, мол, вы взрослые ребята, должны бы и уже ответственность за себя нести. Конечно, не исключался тот факт, что "детки" упьются до зеленых соплей, придется их потом на спец-такси до дома разводить. Но а где такого нет? Что толку запреты и наказания? Подростки, это еще тот народ - если что-то взбредет в голову, все равно достанут алкоголь, пронесут. Лучше уже так, как со взрослым, нежели как мышей гонять по углам.

Итачи, старший брат уже нам знакомого и упомянутого ранее Саске, начал работу в библиотеке школы, которую он закончил с отличием. Парень, благодаря возможностям семьи, мог себе позволить идти, туда учиться, куда заблагорассудится, а именно, на исторический факультет. Оставалось всего пара курсов, но во всей стране было лишь одно место, где хранились такие редкие и различные исторические источники, которым бы позавидовала государственная библиотека. Да, именно, в его школе. Вот и пошел наш Итачи трудиться туда, где можно было иметь возможности для доступа к нужной литературе. Помимо этого, тут было огромнейшее собрание классиков со всего мира.
Так вот, довольно-таки неплохо и спокойно справляясь со своей задачей работника библиотеки, парень, что было не редко, ставил где-нибудь стремянку между многочисленных шкафов с книгами, усаживался и читал, смакуя чай.

Все началось с первой недели сентября. Итачи любовно смотря, достал томик японской поэзии серебряного века. Заварив себе маленький стеклянный чайничек, он уже расположился, дабы окунуться в мир лирики и тонкости, как был прерван.
Послышался звук дверной ручки, и через пару минут по паркету раздались громкие и уверенные шаги. По всем статьям, пришедшей была девушка на каблуках. Казалось, что топает лошадь по мостовой, цокая копытами. Шаги становились громче, и вот уже появилась она. В школьной униформе, в белых гольфах, уже давно знакомая девица. Яманака Ино подросла - нет, он видел ее, знал, что девица из компании брата, однако лично они не были представлены друг другу. Длинные волосы цвета золотистой пшеницы были собраны в высокий хвост. Забавно на нее было смотреть с такой высоты. Почему-то, Итачи всегда думал, что эта девица обладает недальновидностью, и еще больше было забавным сейчас ее видеть в библиотеке. По виду можно было смело сказать, что ее интересует скорее глянцевые журналы, нежели художественная литература.
- Мы не выписываем журналов, - его взгляд невольно остановился на блузке, что обтягивала совсем не маленьких размеров грудь. Белый делал лишь больше эту часть тела, а черный галстук, который не был обязательным по школьному регламенту, лишь подчеркивал соблазнительные формы, ложась между ложбинкой. "Вот тебе и школьницы пошли", - задумчиво сам себе улыбнулся парень, опуская взгляд в книгу.
- Я не за журналами, - ответила девушка, и не ускользнул от брюнета взгляд, полный презрения.
- Тогда чем могу помочь? - наигранно устало спросил Итачи, потому что строки в книге его привлекали намного больше, нежели стоящая и напыщенная малолетка.
- Мне нужна книга, - она так вздохнула, что от Учиха не ускользнула ее усталость от беседы с ним.
- Сортирно-любовных романов тоже нет, - улыбка, будто тень, проскользнула на его губах.
Ино уставилась на парня, как на сумасшедшего, который бредит.
- Послушайте, может, вы дадите мне договорить? - глаза, цвета васильков, сверкнули так, что Итачи опять невольно улыбнулся.
- Ой, ну, говорите уж тогда, это вам надо, а не мне, - парень отпил из чашки и опять погрузился в чтение.
- Нет, ну я знаю, что у вас, Учиха, это семейно-наследственное, но мне нужна книга Ёсано Акико.
Итачи напрягся, потому что не ушла из внимания колкость про него.
- Да, и что же вам известно про наше "семейно-наследственное"? - теперь в его темных глазах пафос буквально играл.
- Всего лишь только то, что вы заносчивы с братом, - сжав свои пухловатые губы в тонкую нитку, Ино с вызовов посмотрела на Итачи.
Одарив ее снисходительной улыбкой, будто дуру недалекую, которая заблудилась, парень все же оторвался от интересующих строк.
- Не менее, чем ты, детка, - и действительно, парень совсем не думал о субординации, рамках общения или о чем-то ином. Почему, собственно, он должен был? На личности первой перешла она. Причина? Да нет, всего лишь легкое раздражение, так как его отвлекали.
Ино, насупившись, прищурилась и взглянула исподлобья, стараясь одарить Итачи презрением, как... В руках у этого надутого индюка увидела нужную книгу.
- Так, я смотрю, вы сейчас держите именно нужную мне книгу, - едкость в ее тоне лишь только позабавила парня.
- Допустим. Но, слава Богу, ты не слепая, видишь, что книга сейчас занята мной, - забавно, но ему было в удовольствие обмениваться колкостями с ней.
- Эта книга записана в вашу библиотечную карточку? - уголки губ ее приподнялись в недоброй улыбке, суля какую-то пакость.
- Нет, мне не нужно это. Книгу. Сейчас. Читаю. Я, - отчеканив каждое слово, Итачи опять уткнулся в томик.
Блондинка, тяжело вздохнув, скрестив руки на груди, из-за чего округлости лишь только стали более соблазнительны, да так, что казалось, вот-вот, и пуговицы отлетят, подошла вплотную к стремянке.
- Значит, вы злоупотребляете своими полномочиями, не желая ученице выдать литературу из-за личных побуждений и предвзятости? - Ино еще пыталась договориться.
- Детка, где ж ты таких заумных слов набралась, м? Иди глянец почитай и не отвлекай меня, - на свою беду, Итачи даже и не взглянул на нее.
Ино этого хватило. Что было сил, она пнула по складной лестнице, ножки той сложились, и Итачи полетел на пол. Горячий чай разлился по штанам, неприятно обжигая в опасной близости от паха. Чашка разбилась, грохот был что надо, а книжка лежала у головы парня.
- Какое эпическое падение представителя Учиха, - Ино выглядела так, будто кошка, что получила изрядную порцию сливок. Виляя соблазнительно бедрами, она прошлась мимо парня, нагнулась и подняла томик поэзии. Непроизвольно, Итачи открылся интересный вид снизу на нижнее белье девицы. Ошарашенный, совсем не понимающий, что же произошло, он лежал и таращился. - Я вас спущу на землю, не переживайте, - ослепительно улыбнувшись, потому что из боя она вышла победительницей, девушка развернулась и, все также покачивая бедрами в короткой юбке, удалилась. Учиха остался лежать, переваривая свое фиаско. "Ну и детка".

Далее, развитие общения наших героев складывалось очень остро. Итачи умолчал о ее проделке, решив подождать и проучить пигалицу. Правда, они не могли не встречаться в школе. То в коридорах, то в столовой, причем молодые люди друг друга одаривали такими воинственными взглядами, что сомнения в том, что идет холодная война - не было. Еще Итачи пару раз обнаруживал у своей машины проколотые шины, выбитое стекло, зубочистки в замках, были даже разрисованы стекла. Как-то, шагая во время уроков по коридору, он получил плевок в спину из сжеванной бумаги. Ино, что шла на небольшом расстоянии тихо, не удержалась. Резко обернувшись, Учиха увидел свой кошмар во плоти. Глаза сверкнули, губы сжались в злобную усмешку, ноги сами понесли его к этой пигалице. Сглотнув и поняв, что она перешла черту, блондинка, на шпильках, побежала туда, что было ближе. Женский туалет. Бежала она громко, в надежде, что кто-то из учителей высунется из кабинета и спасет. Паника забилась, как муха в банке, коленки затряслись, ноги начали отказывать. Расстояние, конечно, было сокращено быстро, все-таки удача выбирала Учиха. Залетая в помещение, буквально скользя по кафелю, она заворачивала к кабинкам, чтобы закрыться от греха подальше. Разъяренный Итачи в пару прыжков нагнал блондинку, однако сам подскользнулся, падая вперед. Так как расстояние между ними было на вытянутой руке, и пальцы молодого человека цепко ухватились за длинный хвост девицы, падая, он и Яманака завалил, причем собой же.
Удар был для нее болезненным, так как грудь встретилась с кафелем, а навалившееся тело лишь только усилило его.
- Ну все, не уйдешь, - прошипел Итачи, разворачивая же за волосы Ино к себе лицом.
Послышались шаги в коридоре и голоса. Хватая девицу за шиворот и затыкая ей рот рукой, он буквально ввалился в одну из кабинок. Благо, двери были сплошные и не показывали вообще находящихся. Прижав девушку спиной к стене, Учиха все так же злобно прошептал:
- Вякнешь, вылетишь и ты, и я, - глаза, полные бешенства, могли бы напугать любого своей тьмой. Однако Ино, кажется, и в данной ситуации нашла способ для расправы. Замерев, девушка возьми и вцепись зубами в ладонь Учиха. Тот от резкой боли на секунду убрал руку.
- Не трогай меня, - рыкнула Яманака.
- Вот оно что, - и опять его губ коснулась едкая улыбка. Пальцы намотали галстук на кисть, создавая давление на шею, и притянули блондинку так близко, что ее грудь оказалось прижатой к его телу. Секунда на бой взглядов, и Итачи, второй рукой притягивая за волосы уже и голову девицы, произнес: - Ну, раз такая смелая, давай сыграем по-взрослому, детка.
В этот момент зашедшие в помещение девушки, о чем-то болтали, разбредаясь по кабинкам. Ино хотела выпалить какую-то колкость, как была прижата к стене так, что и дышать стало совсем тяжело, а парень ее поцеловал. Округлив глаза, полные возмущения, она лишь вцепилась в руки Итачи, которые продолжали держать ее за галстук и волосы. Его нога оказалось меж ее, соприкасаясь с интимной зоной. Прикусывая губы девушки, Учиха жестоко брал эту каравеллу на абордаж. Пытаясь отстраниться, чтобы выматерить этого проклятого библиотекаря, Ино раскрыла было рот, как их языки переплелись. Что-то начало происходить, совсем не входящее в планы двух ненавидящих друг друга людей. Поцелуй, хоть и был жадный и грубый, однако внезапно начали чувствоваться ароматы друг друга - тонкие, но влекущие. Кожа стала друг другу приятной, руки, что сжимали тела друг друга - желанными. Итачи отпусти волосы и галстук, пальцы сжались на ягодицах блондинки, притягивая ее еще ближе. Поцелуй стал медленным, приглашающим к намного большему.
- Вот уж не думал, что какая-то мелочь меня позабавит, - сквозь ласки и игру губ, прошептал он.
- Вот уж не думала, что Учиха - не совсем банален до сих пор, - жадно вдыхая кислород, она не хотела уступать ни в чем.
- Это называется - вожделение, - его ладони, нежно, коснулись лица Ино, и от прежней жестокости и след простыл.
- Да как угодно, - не сдавалась Яманака.
- Тебе надо язык прикусить, и я с удовольствием это сделаю. - Садясь на крышку унитаза, он потянул блондинку, у которой голова кружилась, как от скоростного аттракциона, и усадил к себе на колени. - Дано хотел их, - губы оказались у ложбинки, пальцы потянулись к груди, сжимая желанные округлости.
То, что происходило дальше, было похоже на черти что: Ино, боясь слететь, причем в обморок, буквально вцепилась, обвивая шею парня, буквально перекрывая ему доступ к кислороду своей грудью. Было и страшно, и сладко, опасно и желанно. Было горячо, но приятно. Его губы сейчас ласкали коралловые маленькие выпуклости, а руки сжимали зад, да так это все происходило, словно они уже встречались и не раз, а Итачи обращался с ней по-хозяйски.
Внезапно, ее будто ведром льда окатило, потому что девушка была отстранена, поставлена на ноги и вообще не улавливала нить происходящего.
- Ну все, можно расходиться. - И он пошел, не оборачиваясь, оставляя блондинку вообще в полной прострации.

Далее Ино стала избегать встреч с библиотекарем, наплевав на книжку, которую она брала на неделю.
Однако, жизнь не была бы интересной, если бы не что-то свыше, толкающее в приключения. К девушке обратился тот, с кем она еще меньше желала общаться - Ходзуки Суйгецу. Бабник, не пропускающий ни одной юбки, вне зависимости от длины, решил уж остепенится. Яманака чуть не подавилась, когда узнала, кто же стал выбором одного из популярнейших парней школы. Узумаки Карин. Да, с той самой, с которой Суйгецу еще с младших классов сцепился. Постоянные перепалки, драки, пакости друг другу, как оказалось, довели парочку до близости. Детские разборки начали перерастать в обжигающее влечение. Но, как не удивительно, столкнувшись с такой проблемой, парень решил серьезно подойти к ухаживанию. Попросив Ино о помощи, они двинулись в библиотеку, чтобы выбрать стихи для Карин. Уж больно Ходзуки был взволнован и хотел сделать что-то особенное для своей фурии. А так и есть, ведь стихи нынче в диковинку.
Пробираясь и оглядываясь, как шпионы, к библиотеке, потому что малейшее подозрение на возвращение Ходзуки в блуд, все могло сорвать, и они быстро заскочили в помещение.
Это, пусть и забавно, не ускользнуло от Итачи, что по привычке сидел на своей стремянке и пил чай, читая. Увидев сквозь полки ту, что вот уже несколько ночей снилась в интересных вариациях, парень нахмурился. Нет, теперь он четко понимал, что эта пигалица вызвала в нем давно оставленную страсть. Никто не говорил о любви, речь шла лишь о вожделении. Увидев, с кем она еще и пожаловала, Итачи и вовсе помрачнел.
Парочка о чем-то шушукалась, и Учиха не выдержал, откашлявшись. Что-то упало на пол, послышался топот, и в библиотеке остался лишь брюнет.
- Вот тебе раз, - недовольно, злясь на свою невесть откуда взявшуюся ревность, прошептал он.
Подойдя к месту тайной встречи, он обнаружил томик с поэзией. Усмехнувшись, Итачи взял карандаш и листок. Получилось четыре строчки:

"Вы хамка и распутная девица,
Лукавая обманщица, предатель.
Признайтесь, что у вас в роду лисицы,
Погублен Вами не один мечтатель".

Самодовольно радуясь непонятно чему, парень вложил лист в книгу и вернул томик на полку.
Так началась их переписка, и ответ не заставил себя долго ждать, и парень на следующий день нашел на бумажке:

"Не каркайте, о старая ворона.
Сидите дальше на своем насесте.
И колкостью не нанесли Вы мне урона,
Представьте - я завиднейшая из невест".

Написанное вызвало у молодого человека улыбку. Невозможно было не обратить внимание на остроумие этой белокурой бестии. Осознание того, что девица даже попыталась перенять его манер, а ко всему еще и довольно-таки ладно, колко, изменило о ней мнение. Кто бы мог подумать, что красота так совместится с остротой ума. На бумажке появилось еще одно четверостишие.

"Не распыляйтесь, Вы же безнадежны.
Где видано, чтоб славил сам себя товар?
Мне кажется, что слишком Вы ничтожны,
Устроили дешевый для себя базар".

Ино, прочитав, готова была буквально подлететь и еще раз спустить на землю Итачи. Однако, собравшись с духом и понимая, что таким образом сдаст позиции в их непонятной игре, прикусила свой большой палец до слез. Ответ был не менее колким.

"А Вы уж в девках засиделись,
Наверняка ослепли и оглохли.
Учиха, давно мы слухами о вас приелись,
Я удивляюсь, что от старости еще не сдохли".

Блондинка лишь могла мечтать о созерцании выражения лица долбанного библиотекаря. Ведь прикидывался же интеллигентом. Ага! Трижды! Как бы не так, потому что то, что произошло у них в той злосчастной кабинке, совсем не было похоже... Да неужели теперь так общаются интеллигентно?

"Да что Вы к возрасту-то прицепились?
Я молод, мне слишком рано помирать.
Ведь вы с Ходзуки тут уединялись,
Он не свободен, как же то не знать!"

Действительно, почему-то парня начало бесить это сравнивание со старой развалиной. Да, разница, конечно, была в возрасте, но не такая ощутимая. В умственных же способностях и язвительности, Яманака не уступала брюнету.

"Так вы слепы или глупы, я не пойму!
Или до сплетен Вы охотник, признавайтесь!
Чужого мне не надо, и больше не скажу.
А вы стыдитесь, очки купите, извиняйтесь".

Ино очень радовалась, потому что попадала всегда четко в болезненные места Итачи и держала лидерство в этом поэтическом бою.

"Да тут у вас дворцовые интриги...
Погорячился я, и Вы, похоже, правы,
Наверняка перечитал любовные я книги,
Простите Вы меня и мои нравы".

Последняя запись в их переписке так и осталась от Итачи. Девушка словно пропала, совсем ему не попадаясь на глаза. В душе же у парня что-то происходило. Итачи начинал становиться раздражительным, бесился сам с себя и своего бессилия, проигрыша этой девушке. Детка задала ему трепку и утерла нос. Поначалу, стыдливо, он испытывал неудовольствие. Конечно, признавался себе в неких чувствах к ней, словно душа себя. Правда была не самой приятной: во-первых, подросток, во-вторых, ненормальное, жадное желание к ней. В-третьих, невесть откуда взявшаяся ревность. Да и, если так подумать, виной такого поворота событий стало его предвзятое мнение о блондинке. Но с другой стороны, не поведи они себя так, Итачи бы никогда не узнал ближе Ино, особенно ее губы, тончайший аромат сирени, эти глаза цвета васильков, нежная кожа, груд... Да, черт возьми, бедолага сам себя загнал в тупик и бился башкой об угол - сам виноват. Сам себе устроил экшн на старости лет. "Какая нахер старость?!!" - тут же отдернул себя молодой человек. Да, сам себе срежиссировал мелодраму. Так и главная героиня, зараза редкостная, оказалась не так проста. А разве ему было бы интересно с простушкой? Нет, определенно, что-то было судьбоносным в том, что они столкнулись и цапнулись из-за одной и той же книги. Значит, их мировоззрение схоже, они, возможно, даже очень близки по духу. Она не соплива, отнюдь. Поняв, что сам намудил, причем по полной программе, Итачи решил принять меры.

Вот и страдал наш горе-Ромео по своей недоделанной Джульетте. Когда же настала пятница, та самая, в которую проводилась дискотека, молодые люди все же встретились. Итачи попросили подежурить какой часик в зале, и парень увидел ту, что вот уже почти месяц изводила его в фантазиях. В зале было темно, но тут была лишь одна блондинка с длиннющими волосами. Все девицы были выряжены в коротенькие платьица и юбочки. Ино стояла, собрав вокруг себя не мало молодых людей. Конечно, ее наряд был эксцентричным - кимоно, лиловое, расписанное серебряными цветами; балетки, из мягкой серебристой замши, веер. Не размалеванная. На верхних веках лишь тонкие черные стрелки, щеки блестели чуть, а губы, словно спелые ягоды после полива, были накрашены прозрачно, приглашая вкусить их сочность. "Или я перечитал лирики любовной, или же что-то действительно с ней все так".
Взгляды встретились, полумрак не мог помешать этим двум. Даже музыка, казалось, начала глохнуть. Лишь звук быстро бьющегося сердца, краснеющие и горящие уши, вспотевшие ладони, пересохшие рты в жажде поцелуя! Пульс, который барабанной дробью бил по всему телу. Дрожь сладкого волнительного предвкушения. Но... Но. Каждый из них начал вниманием одаривать кого угодно, только не друг друга, причем разжигая в себе чувства лишь больше. Жадность к друг другу вела их в наигранный, но агрессивный флирт. Потом... Итачи пригласил кого-то танцевать, стрельнув контрольным взглядом в самое сердце блондинки. Пальцы затряслись, веер выпал. Губы приоткрылись. Больше Итачи не удостоит ее взгляда, намеренно игнорируя. Когда же медленный танец закончился, белокурой принцессы и след простыл, лишь остался веер. Что-то рыкнув, Учиха буквально пинками очищая себе дорогу, вылетел из зала. Сознание, будто бенгальский огонек, мерцало мыслями. Далеко она не могла уйти. Выскочив в коридор, забывая о том, что надо дышать, парень огляделся. Пробегая по лестнице, спрыгивая по ступеням, он очутился на первом этаже. Тут, благодаря хорошей звукоизоляции, уже не слышалось гула орущей музыки. Тишина. Вдруг он услышал шаги, как раз из той стороны, где располагалось библиотека. Дверь была раскрыта - ненормальный, он совсем в своей смуте позабыл про безопасность и серьезность по отношению к книгам. Белокурая дьяволица совсем заняла все его сознание, отравляя воспоминаниями о сладости ее губ и столь желанной кожи. Тихо, он подошел. В первых рядах, на полу, сидела Ино и читала стихи вслух. В ладони был зажат исписанный двумя разными почерками листок.
- "Этой девушке двадцать. Как чудесна девичья весна, - тихонько шептала блондинка. - По плечам разметались и струятся, текут под гребнем..." - девушка замолкла, тяжело вздохнув.
- "Нет, не волосы, светлые волны", - он не удержался и продолжил стих, который знал так давно, но встретил человека, любившего именно этого автора - впервые.
Ино аж вздрогнула, немало удивившись тому, от которого в последнее время столько вздыхала, что уже должна была зачахнуть.
- Там были другие волны, - прикусывая свои сочные губы, прошептала девушка, так и не осмелившись взглянуть на похитителя своего душевного равновесия.
- Да, но тут совсем другая девушка. - Так и продолжая стоять и любоваться по-очаровательному печальной Яманака, парень закрыл дверь, повернув ключ в замке на два оборота.
- Так это неизбежно? - ее трясло, потому что она прекрасно понимала, что должно произойти, если они оказались взаперти. Разговор как минимум, близость - как максимум. Желающая и такая неготовая. Нуждающаяся, но сопротивляющаяся. Немая смута отражалась в глазах, которые были сейчас похожи на дождевые капли, что сверкали при синем небе на солнышке.
- Так ты понимаешь? - едкая усмешка, губы-нитка, сжатые не меньше, чем она сжимала лист. Ино посмотрела на него: черный костюм, под пиджаком черная и облегающая майка, на шее белый платок повязан. Темные, мрачные глаза. Блестящие, словно космос и звезды... Руки в карманах, волосы, соблазнительно падающие на лицо, длинноватая челка. Пленительная небрежность, тонкая, лишь придающая общему опрятному виду чертовщинки.
Хмыкнув, Итачи все же подошел к девушке и присел.
- Ну, и что же малолетка нашла в таком старпере, как я? - легкое возбуждение закрадывалось в кровь, разжижая ее горячностью. Однако ему почему-то было весело.
- Ты сам это все начал. - Два взгляда, пронизывающих до глубины души, встретились, казалось, сейчас что-то взорвется.
- Допустим, и что же дальше? - Итачи выводил ее к определенным словам, которые бы хотел услышать, перед тем, как...
- А что дальше? - насупилась она. - Ничего! Ты меня раздражаешь! И вообще, я не собираюсь с тобой ничегошеньки делать! Вот еще! Да чтобы я с Учиха?! Нет, ну может быть, в начальной школе это и было модно - "братья Учиха", но сейчас это старомодно и банально! - кажись, блондинку на всех изъедающих переживаниях понесло в истерические дали.
- Так я был прав насчет глянца, - почувствовались опасные нотки в его голосе. - Значит, мы - это банально, а так тоже?
- Что?.. - но девушка была прервана и притянута за руки в опасную близость этого проклятого библиотекаря. Стоя на коленях, лоб в лов и носами соприкасаясь, уставились на друг друга, полные напряжения.
- Это, знаешь, это когда очень хочется, проклинаешь себя за свое желание, а как подойти - и вовсе не думаешь, - прошептал Итачи. - "Разве румянец, смеет сказать обо всем", - голос был теперь каким-то волшебным и чарующим. Еле ощутимое дыхание скользнуло по нежной коже блондинки, которая и вовсе замерла, услышав свой любимый стих. Пальцы легонько прикоснулись к лицу девушки. - "О буйстве крови, о неистовом токе жизни, из осенних грез сотворенной..." - вначале носом, а потом губами, продолжая смотреть в ее полуприкрытые глаза и поднимая медленно голову, продолжал шептать Итачи.
- Весенних, - поправила его Ино, понимая, что он опять изменил слова. Губы, соблазнительные, в такой обжигающей близости, его бархатистый тихий шепот, - в девушке что-то взрывалось, и брызги эмоций разлетались внутри.
- Сладость губ карамельных,
Кожа что мед по весне,
глаза, полные хмеля -
Все то, что будишь во мне... - легонько соприкасаясь своими губами к ее, он замер.
- Я не знаю этого автора, - дрожь в голосе уже не скрывалась.
- Знаешь, - язык легонько провел влагой по ее верхней губе.
- Нет, - закрывая глаза и тая в этой магии близости, девушке казалось, что в груди сейчас что-то разорвется. Стало невыносимо жарко, кимоно стало таким узким, мешающим ощутить кожу этого дьявольского соблазнителя.
- Знаешь, потому что музой стала ты, - левая рука заскользила в ее каскад шелковистых волос. - И глаза, что васильки,
Синевою светят мне,
Далеки мы и близки,
Мы шагаем по траве...

И роса, что в поле,
Сладкой каплей слез,
По щекам, на волю,
Понесет в мир грез, - наконец, словно сам боясь себя, своих эмоций, того темного пламени вожделения к этой девушке, которая "спустила Учиха на землю", немного жадным и грубоватым поцелуем, Ино была повержена.
Плевалось теперь на все: на принципы, банальность, стереотипы о блондинках и малолетках, старперах и Учиха. На полу, в своей, особенно грубовато-романтической манере, два человека решили все-таки перечеркнуть все и попробовать друг друга. Она так быстро оказалась на его коленях, так молниеносно были раздвинуты края верхней части кимоно... Губы, неистово ласкающие ее кожу, грудь, плечи и шею, язык влажно щекочущий мочку уха. Руки, которые старались не упустить ни одного сантиметра тела... Жадность, необходимость, воспаленное осязание, казалось, что все это и намного больше душит парня и девушку. Разрумяненная Ино жадно хваталась за его плечи, непроизвольно издавая призывные стоны, переходящие то в рык, то в всхлипы.
- Ну, и как тебе такая банальность? - кажется, Итачи еще не натешился своим абордажем этой неприступной каравеллы, что махала флажками, сдаваясь и отдавая штурвал в руки сего корсара.
- А как тебе малолетка-блондинка, которую ты хочешь больше всего на свете?! - парировала его Яманака, хотя думать было почти не возможно - пальцы молодого человека ласкали низ ее тела, заставляя трепетать, словно бабочку. Он замер, когда услышал про "больше всего на свете", но не смог этого отрицать. Самодовольно наслаждаясь желанием в глазах этой девицы, он улыбнулся.
- Падение Учиха стоило того, а на земле не так уж плохо, если я - в тебе, - да девушка, полностью потерявшаяся в его поцелуях и ласках, вообще упустила момент, когда было сдвинуто ее нижнее белье в сторону, а его штаны приспущены. Нет, она прекрасно ощущала его напряженное желание под собой, но мир терял все вокруг, кроме Итачи, на котором она сейчас сидела и жаждала больше всего. Наконец, приподнимая ее за бедра, резким толчком, парень слился с той, которая за последний месяц отняла душевное спокойствие и равновесие. Девушка вскрикнула, однако его губы слились с ее, дабы уберечь их от звуков сладкой похоти. Было все равно на возраст, наплевать на их расстановку библиотекарь-ученица... Просто оголодали. Резкие движения, такие нужные и доставляющие неземное наслаждение. Тела, лихорадящие друг другом, укусы, засосы, щипки и шлепки... Наконец, сотрясающая, возносящая в рай и спускающая в ад, эйфория. Казалось, тела вначале натянуло струнами, а потом они полопались. Гореть, задыхаться, мучиться жаждой, страдать и наслаждаться. Эмоции, словно веер, распахнулись множеством пестрых рисунков.
Ино обмякла, голова покоилась на плече брюнета, который, кажется, тоже был еле жив.
- Ну, кто из нас детка?
- Утра доброго, - придерживая бережно ту, что стала сообщницей сладкого преступления, лениво и сонно протянул Итачи.
- И не говори, - разговаривать не хотелось, вообще думать не хотелось, лишь нежиться на нем и в его руках.
- Ну, надо позавтракать, - отстраняя блондинку и осматривая привычным ленивым взглядом, констатировал факт Учиха. Та же, лишь прикрыла глаза, наслаждаясь даже его голосом.
- Ну, ты иди, куда тебе надо, я как-нибудь сама разберусь, - не хотелось ей каких-то объяснений. Все и так было понятно - они лишь утолили то, что мешало их жизни. Причина теперь искоренена, наваждение прошло.
- Ага, сейчас, как же, - нахмурился Учиха, совсем не довольный ее словами. Его отшивали.
- Ну что еще? - Ино почувствовала, что сейчас просто заплачет, если быстрее не сбежит от парня.
- Ну так завтрак на двоих же, глупая девчонка, ни черта ты в жизни еще не знаешь.
- Я не умею готовить.
- Тогда моим завтраком станешь ты.