Душа художника. Глава седьмая. Расплата натурой.

В ее сне не было никакого смысла, не было складности, не было единого сюжета. Просто пустота, зияющая пустота с быстро сменяющими друг друга лицами. Знакомыми лицами. Одни улыбались, другие смотрели исподлобья, недоверчиво, третьи хохотали до ужаса громко, с непередаваемым презрением. Первые лица дарили ей тепло, вторые - любопытство и желание понять, третьи - лишь боль. Боль тупую, гнилую, такую, что заставляет срывать голос в безумном крике и вырывать волосы от обиды, от злобы.
Первым лицом был Саске, то есть ее светлая часть этого проклятого мира. Вторым - Гаара, неизведанный край, притягивающий и вводящий в недоумение. А третьим - Наруто и все, что с ними связано, то есть все те, кто частенько портил ей жизнь.
Три разных, совершенно непохожих друг на друга мира.
Она меж трех огней. Стоит оступиться - и тебя поглотит с головою.
И она оступилась.
Пламя охватило ее. Она кричала, кричала от боли, такой реалистичной, что сердце рвало и метало. Огонь лизал нежную кожу, проедая ее до мяса. Испарял льющуюся из свежих ран кровь. Она поднесла руки к лицу - а вместо пальцев уже торчали лишь окровавленные кости. Она вновь кричала - от ужаса. Мысленно умоляла отпустить ее, избавить от этой пытки.
- Са-а-а-аске-е-е! - таким был ее последний истошный крик.
Огонь ворвался в широко разверстый рот, наполняя его новой болью.
Океан боли, подступающий к почти сошедшему с ума мозгу.
И тут - касание. Легкое, холодящее прикосновение к спаленной коже. Знакомый голос. Знакомое лицо.
- Не бойся. - шепчет он, касаясь пальцами тех волос, что еще остались на ее пылающей голове. - Мы сгорим месте.
Последний поцелуй, даруемый обугленным губам...

Сакура резко распахнула глаза. К ее ужасу, кошмар никуда не делся. Она горела.
Девушка сдавленно всхлипнула и схватилась за руками за ноющую голову. Сознание сжалось до размеров самой крошечной на свете мухи и неистово пульсировало, сминая все чувства, кроме острой рези в висках.
Что вчера было?
- Проснулась, наконец?
Похолодев от ужаса, Сакура скосила глаза чуть вправо.
- П-папа? - прозаикалась она, дрожащими руками натягивая одеяло до самого носа. Как будто постельное белье могло дать ей какую-то защиту.
Напротив, в кресле, и вправду сидел ее отец. Мистер Харуно был облачен в строгий костюм - очевидно, сегодня в строительной компании "Sherre", которой владели родители Сакуры, намечалось совещание. Взгляд нахмуренных зеленых, как и у дочери, глаз не предвещал ничего хорошего.
- Доброе утро, Сакура. - отец откинулся на спинку кресла. - Вот ты знаешь... иду я вчера домой и думаю: меня там ждет жена любящая, дочь послушная, уют там и все такое...
С каждым словом Сакура тряслась от страха все больше.
- И вот пришел я домой. - продолжал мистер Харуно. - А там Ино. Притащила тебя откуда-то в полдвенадцатого ночи...
Сакура сглотнула, осознавая, в ловушку какого охотника попалась. Медленно, но верно приходило понимание, а за ним - досада и обида. Ино специально все это подстроила. Никакой вечеринки изначально не планировалось, планировалось лишь напоить спиртным ее, Сакуру, и доставить прямехонько к маме с папой. Яманака ведь знала, с каким неодобрением родители Сакуры относятся к раскрепощенному поведению.
- Ты шатаешься, едва на ногах держишься. Ну я сперва и испугался за тебя!
"Ты врешь. - с ненавистью подумала Сакура, на мгновение забыв обо всех своих страхах. Она знала, что родители ее не любят. Она уже не помнила, когда окончательно убедилась в своих подозрениях. Наверное, после подслушанного в глубоком детстве разговора, не предназначавшегося для ее ушей. - Ты просто врешь, папа...".
- И тут до меня дошло - ты напилась! - весело закончил повествование ее отец. - Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание?
Сакура не шевелилась. Она боялась и глазом моргнуть. Просто смотрела на отца широко раскрытыми в ожидании неминуемого глазами.
- ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ СКАЗАТЬ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?! - заорал мистер Харуно.
Сакура ожидала такого поворота событий, но все равно съежилась от его крика. "Пожалуйста, только не бей...".
- КАКОГО ХРЕНА ТЫ, БЛ*ДЬ, МОЛЧИШЬ?! - мужчина схватил ее за плечи. Девушка вскрикнула: пальцы отца сжимали ее до боли. - ОТВЕЧАЙ!
- Н-не знаю... - пролепетала Сакура. По щекам лились слезы. - Я п-правда не знаю... это вышло случайно...
Резкая пощечина заставила ее отлететь назад, ударившись головой о спинку кровати. У Сакуры хватило ума не закричать. Осев на кровати, девушка свернулась клубочком и затихла, кусая губы, терпеливо сдерживая рвущиеся наружу эмоции и дожидаясь, пока раздражение мистера Харуно пойдет на убыль.
- Овца тупая. - выплюнул отец перед тем, как покинуть порог ее спальни.
Дверь с силой хлопнула о косяк. Грузные шаги мужчины постепенно стихли.
И вот тогда она позволила себе заплакать.
Разревелась от обиды, боли и унижения, как ревела с самых ранних лет. Растирала ноющие от отцовской хватки плечи, вздрагивала всем телом, захлебывалась криками. Уже через несколько минут глаза покраснели и невыносимо болели от непрекращающихся рыданий, но ей было плевать.
Душевная боль все равно была сильнее.

Темари вышла из кабинета химии, прижимая к груди папку с конспектами. Осанка у волевой блондинки, как всегда, была прямая, движение плавны и уверенны, но в глазах опытный прорицатель смог бы прочесть едва заметное волнение, с коим она посматривала по сторонам просторного коридора. Сегодня ученики "Тааны" словно на ушах стояли: отовсюду неслись крики, смех, беготня. И причина суматохи была не совсем такой, какой ее хотела бы видеть Темари.
Не медля, мисс Собаку но зашагала по коридору к библиотеке, направляясь за материалом для английского языка, с которым у нее в последнее время было не все благополучно.
- Ой, смотри, это же Темари! - прочирикал звонкий голосок.
Светловолосая обернулась. В паре шагах от нее шушукались две заклятые подружки и по совместительству - главные школьные сплетницы. Матсури и Сари, кажется...
- Вы обо мне? - чуть надменно поинтересовалась Собаку но, пронзая болтушек убийственным взглядом.
- О ком же еще... - Сари, что была посмелее тихони-Матсури (которая, к тому же, имела виды на ее младшего брата, а потому и слова лишнего боялась сказать воинственной Собаку-старшей), каверзно ухмыльнулась. - Тебе стоит получше следить за своей подругой.
Не удержавшись, Матсури прыснула в кулачок.
Темари не сказала ни единого слова. Подлетела - и с силой впечатала распылительниц школьных слухов в стену. Девушки одновременно пискнули.
- А вам - держать свои ненасытные языки за зубами. - процедила блондинка. - Иначе можно в один прекрасный день их лишиться...
Высказавшись, девушка резко отпустила "информационных дилеров", что сразу же опали, словно осенние листья, и, тряхнув озорными хвостиками, продолжила свой путь. "И этот мерзавец Шикамару еще смеет сомневаться в моих способностях?!" - мелькнули в ее голове возмущенные мысли.
Громко хлопнувшая дверь четвертого этажа заставила ее отвлечься от размышлений. Темари увидела, как в холл врывается растрепанная и запыхавшаяся от быстрого бега десятиклассница с нежно-розовыми волосами.
- Сакура! - воскликнула но Собаку. - Ты где была?
- Неважно... - выдохнула Харуно, поправляя сбившиеся локоны. - Я сильно опоздала?
- Смотри-ка, вот она! - какой-то мальчишка ткнул своего приятеля локтем вбок, и они одновременно расхохотались. - Эй, красавица!...
От их слов Сакура почему-то мгновенно покраснела.
- Чего это они?
Темари с сочувствием посмотрела на подругу. "Видимо, она еще не знает...".
- Что? - встревожилась Сакура, увидев столь необычное для гордой и упрямой Темари выражение лица. - Что случилось?
- Сакура... - печально произнесла та, отводя взгляд и нервно теребя воротник блузки.
Ну как ей сказать? КАК?!
- Смотрите все, а вот и она! - зычно прокричал кто-то.
Двери всех без исключения кабинетов этажа распахнулись; ученики хлынули в коридор, подобно стаду быков, отправившихся на водопой. Сакура, ничего не сумевшая толком понять, удивленно заморгала. Толпа окружила ее, сомкнувшись плотным кольцом и - вот напасть! - оттеснила в сторону верную опору в лице Темари. Подростки, совершенно не стесняясь ее присутствия, переговаривались между собой, показывали на нее пальцем и противно хихикали.
"Что происходит?" - в панике подумала розоволосая, тщетно пытаясь выбраться из этого капкана.
- Покажи нам всю себя, детка! - бросили из толпы. Насмешливо. До боли насмешливо.
"Что?!".
- Не стесняйся, крошка! Снимай кофту, Сакура! Харуно, жги! - неслось со всех сторон.
"О чем они все говорят?".
- Темари... - тоненько-тоненько, тихо и неожиданно хрипло, ища глазами знакомое дружеское лицо среди массы других, чужих и злорадно лыбящихся. Но Темари была далеко, отпихнутая прочь локтями жаждущих зрелища учеников. Сакура осталась одна - против целого сборища.
- Ну так не интересно! - разочарованно проскулил какой-то паренек, переминаясь с ноги на ногу и пожирая ее похотливым взглядом. - На фотографиях она была горячее!
Фотографиях?
Осенение пришло не сразу. Сознание прояснялось медленно, лениво, будто сладко потягивающийся кот, услужливо подсовывая обрывки воспоминаний вечерка накануне. Пунш. Смех. Шутки. Пунш. Фотоаппарат. Снова пунш... ее резко бросило сперва в жар (от смущения), затем в холод - от осознания того, ЧТО она натворила. И на чью удочку попалась, пострадав в двойном размере.
А рыбак, между прочим, стоял тут же. Ино Яманака, яркая и заводная, выделялась из толпы, точно тропический попугай в стае серых голубей. Сейчас блондинка, облаченная в кашемировую водолазку "CHANEL", от души веселилась в компании нескольких своих верных подхалимок. Сколько Сакура не приглядывалась, не смогла увидеть в ее по обыкновению беззаботном личике ни единого намека на стыд, смущение или сострадание. Ни намека. Та легкость, с которой Ино обвела вокруг пальца якобы вновь ставшую лучшей подругу, та легкость, с которой она сейчас хихикала над человеком, который ей доверял - все это в очередной раз подтверждало приевшийся стереотип: "все блондинки - мерзавки и паскуды".
Ведь именно благодаря Ино те неприличные фотографии с ней в главной роли с недавних пор гуляли по страницам интернета.
- Сакура, ты секси!
Очередной всплеск откровенно издевательского хохота, разрывающий на части от боли и обиды.
Она сгорала заживо от стыда и безысходства, ей было до жути противно, хотелось, до ужаса хотелось лишиться чувств, упасть в обморок, чтобы не видеть своего публичного падения, не замирать от этого позора. Пускай, ну пускай сознание покинет ее...
Но ничего не происходило. По-прежнему была толпа. По-прежнему была эта эгоистичная тварь, что так спокойно ее предала. По-прежнему в сердце была разруха, словно зияющая рана, сочащаяся кровью. По-прежнему не было никакой надежды. Никого, кто спас бы ее от этого кошмара наяву. Ни одного взгляда сопереживания.
"Ничего удивительного. - равнодушно констатировал разум. - Это жизнь".
"Но ведь иногда так хочется почувствовать чужую доброту..." - грустно прошептало сердце, ни на что, впрочем, не надеясь.
И лишь в пристальном взгляде насыщенно-бирюзовых глаз промелькнуло нечто похожее на сожаление, но тут же растворилось в пелене безразличия и напускной холодности. Собаку но Гаара привык держать свои чувства втайне ото всех, а порою и от самого себя.

- Мистер Учиха! Мистер Учиха!
Саске почувствовал, что начинает закипать. "Черт, снова этот Омои! - недовольно подумал он про себя. - Будет отчитывать меня, как обычно...". Решив все-таки, что игнорировать учителя еще более опасно, чем выслушивать очередные упреки, он обернулся и встретился с преподавателем литературы и иностранных языков взглядом. Омои, опровергая все его опасения, пребывал в чрезвычайно приподнятом настроении.
- Ну и длинные же у вас ноги, Учиха. - весело произнес он и помахал перед лицом удивленного Саске листом белой бумаги, исписанным сверху донизу знакомым размашистым почерком. - Ваша самостоятельная! Блестяще, надо сказать! Вот за такую работу я охотно поставил вам "отлично"...
Саске тупо смотрел на собственный тест, до сих пор не в силах оправиться от изумления.
- Что ж, так держать! - Омои хлопнул его по плечу и направился обратно, в свой кабинет. У Учихи моментально отлегло от сердца. Нет, даже не так. Прилегло к сердцу, причем только положительные эмоции, что в последнее время посещали его нечасто.
"Сегодня определенно день фантастического везения... а ведь я даже ничего толком не учил...".
Непринужденно улыбаясь, Саске прошествовал к концу вестибюля первого этажа - к парадному входу (и выходу). Остальные ученики, так же, как и он, покидающие учебное заведение, поглядывали на него удивленно и даже чуточку настороженно. Что ж, их можно понять. Все-таки не каждый день увидишь столь бодрого и позитивно настроенного Учиху.
Тяжелые двери скрипнули. В лицо дунул прохладный ветерок, растрепавший угольно-черные пряди. Саске зажмурился от светящих в глаза игривых солнечных лучей. Школьный сад был устлан ковром из красных и золотистых листьев. "Вот она, осень. Во всем своем великолепии..." - к Саске на ум тут же пришла идея для нового граффити.
- Саске... - негромко позвал кто-то.
Он оглянулся.
- Сакура?
Да, она была здесь. Стояла чуть поодаль, прямо у роняющей на землю увядающие листья липы. Прижимала коричневый кожаный портфельчик к груди и мелко, едва заметно дрожала. Хоть на улице светило солнце, в Нью-Йорке царил октябрь, прохладный и дождливый.
Саске сразу снял с себя теплую серую ветровку и укутал ею тонкую фигурку девушки.
- Спасибо... - прошептала Сакура и поправила свои растрепанные нежно-розовые волосы.
Он перехватил ее руку и прижал к губам. Рука была ледяная.
- Ты что, совсем с ума сошла? - строго вопросил он, сведя брови на переносице.
Она отвела глаза, и он наконец сумел как следует рассмотреть ее лицо. От внимательного взгляда ониксово-черных глаз не укрылось ни исходящее от аккуратных линий отчаяние, ни подсыхающие дорожки слез, сбегающие по покрасневшим от ветра щекам. Саске нахмурился еще больше.
- Ну и что там у тебя случилось?
- Да так... - Сакура изо всех сил старалась не расплакаться.
Только не здесь. Только не перед ним.
- Не хочешь - не говори.
- Я бы сказала... - Сакура поплотнее запахнула куртку. - Н-но боюсь твоей... реакции...
- Не бойся, я переживу.
Она подняла на него полные немого страдания бирюзово-изумрудные глаза.
- В общем... я серьезно влипла.
- А поконкретнее?
- Одна моя подруга... она... подставила меня. - Сакура закусила губу. - Она... выложила мои... э-э... не очень... пристойные фото во все социальные сети интернета.
Саске почувствовал огромное облегчение и сдержанно кивнул.
- Да, знаю.
- Ты... ты все видел?
- Да.
Она понурила голову.
- Какой ужас...
- Успокойся, у меня с психикой все в порядке, переживу. - хмыкнул Саске. Но, заметив, что девушка не оценила его попытки пошутить, перешел на более миролюбивый тон. - Только не надо впадать в депрессию. Все в порядке. Я-то уж подумал, у тебя серьезные какие-то неприятности...
- А то, что надо мною вся школа потешается, ты считаешь не серьезными проблемами? - неожиданно вспылила розоволосая.
- Это не смертельно. Я рад, что тебе ничего особо опасного не угрожает, вот и все.
Странно, но Сакура не почувствовала облегчения от его слов. От этого в душе стало как-то пусто, совсем одиноко, так же, как и всегда. Что же произошло? Почему он - даже ОН - не сумел ей помочь? А она-то думала о нем, ждала его поддержки. Они же ангелы-хранители друг для друга, черт возьми! Почему же она сейчас не ощущает той надежности, что прежде присутствовала на каждом их свидании?
Внезапная догадка заставила ее похолодеть пуще прежнего.
А вдруг все это она сама себе придумала? Вдруг их отношения вовсе не такие, какими она их себе представляла? Может... она идеализировала своего любимого? При одной мысли об этом сердце обливалось кровью, а глаза вновь становились влажными. Нет, неправда. Он реален. Он вовсе не призрак ее разыгравшихся романтических фантазий.
Этого. Просто. Не может. Быть.
Глядя на поникшую и беспрестанно шмыгающую носом Сакуру, Саске что-то сосредоточенно обдумывал.
- Пошли. - наконец сказал он, беря ее за руку.
- Куда мы идем? - слегка испуганно пискнула она, придерживая на голове берет.
- Возвращать тебе былую уверенность, мой милый ангел.

Сакуре прежде редко доводилось бывать в Нью-Йоркских трущобах. Два раза. Первый - когда они с мамой проезжали мимо на машине, возвращаясь из супермаркета. Ей было пять. И второй - когда она забрела сюда, заблудившись после школьной экскурсии по реке Гудзон. Тогда ей только-только минуло двенадцать. Оба этих воспоминания были не особенно приятными, и Сакура внутренне содрогнулась и покрепче сжала теплую ладонь своего проводника.
Саске, кожей ощутив ее волнение, оглянулся через плечо.
"Такие, как она, боятся улиц...".
- Все хорошо. - Сакура удивленно подняла глаза, поражаясь такой проницательности парня. - Это тот же самый Нью-Йорк, который ты знаешь.
- Не совсем... - она слегка покачала головой. - Я не знакома с этой его частью. Это как будто обратная сторона медали.
Саске фыркнул.
- А ты уверена, что именно эти места ею являются, а не тот светский и до жути пафосный мир, из которого ты пришла?
Сакура смолкла. Прежде она и думать не думала об этом в подобной перспективе. Действительно интересно, в чем же больше правды? В благополучии, богатстве и беспечности? Или здесь, среди грязи, холода и нищеты? А может, и вовсе нет ее, этой правды? Может, это все - пустое, лишь искаженная иллюзия истины, не более того?
"Наверное, никому не дано этого узнать...".
Саске свернул через арку в незнакомый двор. Впрочем, для нее тут все было чужим и немного диким. Несмотря на непростую ситуацию в семье Харуно, Сакура все-таки обитала в слоях высшего общества. Пускай временами дома ее били и чересчур жестоко наказывали, она всегда жила в достатке. Уютная комната, недешевый автомобиль и вежливый водитель, красивая одежда, пускай и не очень дорогая, но вполне пригодная для ношения. Поэтому обшарпанные блочные многоэтажки, проржавевшие пожарные лестницы, опрокинутые мусорные баки и раздающийся тут и там визг полицейской сирены казались ей чем-то из ряда вон выходящим. Глубоко неправильным. Мерзким.
Учиха видел, что его спутница не в восторге от нижнего Ист-Сайда. Но отступать он не был намерен.
- Ты слишком нежная.
Она промолчала, не зная, как ответить на его слова. Сердиться - бессмысленно, обижаться - глупо.
- Слишком... - вновь повторил Саске как-то отстраненно.
- Я сильнее, чем кажусь. - резко ответила она, огибая россыпь битого стекла, источающего тошнотворный запах паленого спирта.
Саске распахнул дверь какого-то подъезда. Сакура едва не задохнулась, когда волна удушающей вони - совокупности "ароматов" кошачьей мочи, сигаретного дыма и свежепокрашенных стен. Саске же, казалось, ничего не заметил. Уверенно устремился вверх по узкой лестнице, забросанной окурками и пустыми банками из-под "Coca-cola". На лице брюнета не отражалось ни единой эмоции. После второго пролета Сакура готова была концы отдать, а его дыхание оставалось ровным, размеренным.
- А лифта здесь нет?
- Сломан.
- Как же это... - Сакура хотела высказать все, что думает, о подобных домах, но, поймав предостерегающий взгляд Саске, решила не рисковать. - ...замечательно.
Когда они добрались до последнего - двадцатого - этажа, Сакура успела неоднократно обругать эту идиотскую лестницу, которая, казалось, не кончится никогда. Саске остановился у небольшой металлической дверцы. Схватил за ручку, напрягся, потянул на себя изо всей силы - тяжелая преграда поддалась, правда, открылась только наполовину.
- Проходи. Быстрее. - велел Учиха. Видно было, как нелегко ему удерживать многокилограммовую панель.
Сакура послушно юркнула в узкое пространство между люком и стеной.
В глаза ударил резкий дневной свет.
- Ай! - она поскользнулась на мокрой поверхности и едва не упала, но была подхвачена сильной рукой Саске.
- Осторожнее.
Сакура с ужасом поняла, от сколь неприятной участи ее спас брюнет. Они находились на крыше дома, на двадцать первом этаже. Снизу были видны миниатюрные фигурки людей и проезжающие мимо автомобили, размером кажущиеся меньше спичечного коробка. Сакура с детства страдала от некоторой боязни высоты, поэтому испуганно прижалась к груди Саске, уткнувшись лицом ему в шею и стараясь не смотреть вниз.
- Впервые на крыше? - чувствуя, как быстро бьется ее сердце, поинтересовался Саске, обхватывая ее за талию.
- Да... - сконфуженно призналась она.
Парень немного отстранил ее от себя, но руки не выпустил.
- Иди рядом. - напутствовал он.
Она согласно закивала и покрепче сжала его ладонь, будто боясь, что он может неожиданно убежать, оставив ее здесь одну.
Саске ринулся вперед по крыше, ведя за собою скованную и притихшую девушку. А Сакура и дышать боялась: казалось, одно неловкое движение - и она рухнет вниз, на холодный и такой далекий асфальт. Страх был силен настолько, что в висках стучало до боли. Она хотела, очень хотела попросить Саске остановиться и вернуться обратно, но не смела. Не хотелось, чтобы он считал ее слабой.
Постепенно, однако, их опасная прогулка начала ей нравится. Войдя во вкус, розоволосая уже не плелась позади своего спутника, а бежала рядом с ним. В глазах плясали огоньки азарта; движения ее приобрели уверенность, легкость и изящество.
- Вот мы и победили твою крышефобию. - Саске негромко рассмеялся на бегу.
- Это верно.
Наконец они добрались до места, облюбованное Саске для "возвращения к жизни" своей невеселой компаньонки. Это была небольшая цементная площадка на той же самой крыше. Несколько дымоходных труб выглядывали наружу, а сбоку располагалась стена с вентиляционными блоками, большинство из которых были выдернуты с корнем. Так что почти полностью незанятая скучно-серая стена вызывала у Саске нестерпимое желание потянуться за баллончиком или банкой акрила, на худой конец - обводочным маркером. Но он решил немного подождать.
- И что мы будем здесь делать? - робко спросила Сакура, переминаясь с ноги на ногу.
- Узнаешь.
Саске сбросил с плеч рюкзак и расстегнул его. Сакура, заинтересовавшись, наклонилась, дабы разглядеть содержимое.
- Баллончики с краской? - удивилась она.
- Они самые. - он передал ей один из металлических сосудов.
- Что?! Нет! - Сакура поспешно отскочила.
- В чем дело?
- Я не вандалка, - покачала головой девушка.
Глаза Саске потемнели.
- А я, по-твоему, вандал? - глухо проговорил он.
- Н-нет... - она смутилась, поняв, что он мог неправильно истолковать ее слова. - Ты художник. Ты это умеешь. Но если рисовать буду я, ничем иным, кроме вандализма, это являться не будет...
Он заметно оттаял.
- Все когда-нибудь бывает впервые. Думаешь, я с рождения умел рисовать?
Более не слушая ее возражений, он сунул ей в руки баллончик. Сакура с каким-то испугом посмотрела на емкость. Взвесила на ладони.
"Такой тяжелый...".
- Что теперь? - тихо произнесла она.
- Открой его.
Розоволосая сняла пластиковую крышечку.
- Взболтай. Подойди к стене и надави на поршень.
Сакура встряхнула распылителем, нерешительно приблизилась и повиновалась, едва не вскрикнув от неожиданности, когда из белого капа вырвалась струя ярко-алой краски.
- Вот так... - Саске улыбнулся, вспоминая, как сам впервые знакомился с этим ремеслом. Если бы Сакура стояла к нему лицом и видела эту улыбку, она, наверное, все бы отдала, чтобы она никогда не сходила с его потрясающе красивого лица. Но девушка, увлеченная работой, и не думала оборачиваться.
Не выдержав, он подошел к ней сзади и обнял.
- Тебе невероятно идет. - прошептал он ей на ухо, слегка касаясь губами мочки. Сакура замерла, не в силах пошевелиться.
Рука дрожала. Красная полоса пошла вкось, но она этого даже не заметила. Саске вдруг резко развернул ее лицом к себе, позволяя Сакуре в который раз восторженно любоваться зачаровывающей глубиной его пронзительно-черных глаз.
- Знаешь... - негромко произнес он, выводя пальцами узоры на ее плече. - Ты сможешь полюбить и такой Нью-Йорк.
- С чего это ты взял? - буркнула она, недовольная тем, что он своими речами отвлек ее от столь увлекательного занятие, как созерцание человеческой красоты.
На лице брюнета расцвела странная улыбка. Саске осторожно забрал у нее баллончик и сам повернулся к стене, вырисовывая рядом с непонятной фигурой, что изобразила Сакура, заготовку для букв в плавном, витиеватом стиле. После недолгого молчания, нарушаемого лишь шипением выпускающего краску баллончика, он ответил:
- Я уверен, у тебя большое сердце. Оно вместит и ослепительный Нью-Йорк, и порядком потрепанный. К тому же... - Саске поднял глаза на небо. - Нью-Йорк любят полностью. Таким, какой он есть. Более того, его невозможно не любить целиком. Он прекрасен именно потому, что непостоянен. Он разный, Сакура. Как ты.
Она недоверчиво взглянула на него из-под челки.
- Ты говоришь так, как будто по уши влюблен в этот чертов городишко.
- Я люблю лишь две вещи: тебя и Нью-Йорк. Это - два места, которые ждут меня.
- Разве Нью-Йорк тебя ждет? - усомнилась она.
- Да.
- Но ведь это глупости!
- Вовсе нет. Он ждет, я знаю. Может, иногда он демонстрирует склочный характер, капризничает, точно избалованное дитя... но это все напускное. Нью-Йорк любит свободных, молодых и неистовых. Он хранит нас. Мы - его наследие.
С лица Саске все не сходила улыбка - открытая, будто бы освещенная невидимым ореолом великолепия. Сакура засмотрелась на такой облик темноволосого юноши. Она готова была поклясться, что доселе не видела его таким... восхитительным и восхищенным. Он был совершенным, как самое дивное произведение искусства.
Он принадлежал ей. А она - ему.
И оба они принадлежали Нью-Йорку.
- Саске... - он почувствовал ее горячее дыхание на своей шее. - Ты рожден, чтобы быть свободным. Я уверена...
Он не дал ей договорить. Развернулся на триста шестьдесят градусов, схватил ее за талию, прижал к себе. Легким движением смахнул падающие ей на лицо нежно-розовые пряди и бережно коснулся пухлых манящих губ. Сакура мгновенно ощутила неожиданную слабость во всем теле, а голова закружилась, точно после недельного катания на каруселях. Странно, по идее, она уже должна была привыкнуть к его поцелуям - пылким, умопомрачающим. Но это по идее...
Нет. Он никогда не перестанет сводить ее с ума.

- Хочешь еще печенья? - миролюбиво предложила Сакура.
- Нет, спасибо.
Они сидели на краю крыши, подстелив черепицу курткой Саске, чтобы не простудиться на холодной поверхности. Пили чай из термоса и ели шоколадное печенье, что Сакура утром приготовила себе на ленч, но так и не съела - кусок тогда в горло не лез. Чтобы Саске, чего доброго, не замерз, Сакура (начисто игнорируя протесты Учихи) закутала его в свой теплый шерстяной шарф. Саске сперва раздражала такая забота, но затем он смирился. Тем более что от шарфа так приятно пахло женскими духами, виноградным шампунем и самой Сакурой...
Они болтали. Непринужденно и легко, безо всякой конкретики, просто наслаждались обществом друг друга.
Впервые за долгое время Сакура чувствовала себя в безопасности. Рядом с Саске было хорошо и тепло - на сердце. Он был ее оплотом. А Саске, глядя на эту милую и забавную особу, в очередной раз удивлялся ее схожести с маленьким ребенком. "Так смотрит, будто нет в мире ничего плохого и злого...".
Он озвучил вслух эту мысль, на что Сакура ласково улыбнулась.
- Рядом с тобой - нет. - она коснулась пальчиками его щеки. - Ты мой мир, и ты не можешь быть плохим.
- Нельзя так поверхностно судить о людях.
- Я знаю тебя. Ты не можешь причинить мне боль. Кто угодно, но не ты.
Учиха долго смотрел на нее и наконец вздохнул:
- Ты мой персональный рентген. Видишь насквозь.
Она чуть польщенно рассмеялась:
- Если честно, я уже не представляю себя в иной роли...
- ...что неудивительно.
Они подскочили от неожиданности, заслышав посторонний голос за спиной, что моментально разрушил их волшебную идиллию.
- Суйгецу? - рыкнул Саске, невесть зачем прикрывая собою растерянную Сакуру.
- Хорошо вместе смотритесь. - ухмыльнулся пепельноволосый юноша, окидывая спутницу своего товарища внимательным взглядом.
- Ничего подобного! - фыркнула стройная красноволосая девица, прожигая Сакуру враждебным взглядом.
- Карин? Какого черта вы тут делаете?
Саске был просто вне себя. Мало того что эти двое в последнее время своими скандалами нещадно издевались над его рассудком, так они еще и прерывают их с Сакурой в самый неподходящий момент. Да и Суйгецу потом будет подкалывать незадачливого лидера. Его хлебом не корми, дай над кем-нибудь подшутить...
- Саске-кун! - прощебетала Карин, падая на колени и обхватывая парня за шею. - Как же я рада тебя видеть!
Сакура посмотрела на Саске с подозрением и какой-то обидой:
- Кто она?
- Не та, о ком ты подумала. - Учиха попытался сбросить с себя нахалку. - Карин в моей команде.
- Какой еще команде?
- Граффити-команде, - подсказал Суйгецу.
Саске, наконец, сумел отлепить от себя красноволосую бестию.
- Сакура, знакомься, это Карин и Суйгецу, мы давно дружим. А это Сакура Харуно.
Ходзуки дружелюбно подмигнул девушке.
- Привет, красавица. Прикольные у тебя волосы.
- Спасибо. - автоматически поблагодарила Сакура.
Карин лишь пренебрежительно задрала нос.
- Как вы сюда попали? - задал главный волнующий его вопрос Саске, поспешно натягивая ветровку и помогая Сакуре подняться.
- Ты ведь со вчерашнего дня собирался сюда заглянуть, забыл? - напомнил Суйгецу, пиная ногой какой-то камешек. - Ну, мы и понадеялись пересечься с тобою здесь. Неджи...
- Не сейчас. - отрубил Саске. - Нам с Сакурой пора.
- Но... - возразила было Карин.
- Не сейчас! - с нажимом повторил Саске. - Созвонимся и все обсудим. До скорого.
Поплотнее прижав к себе розоволосую девушку, Саске устремился обратно к люку - выходу в здание, не обращая внимания ни на озадаченного Ходзуки, ни на обиженно надувшуюся Карин.
- Что происходит, Саске? - требовательно вопросила Харуно, еле поспевая за ним. Ей хотелось знать, что же такое скрывает от нее юноша.
- Я позже объясню.
"Слишком опасно!" - тотчас отрезало благоразумие.

Красивая девушка с иссиня-черными волосами до пояса и кроткими жемчужными глазами опустилась в черное кожаное кресло, закинув ногу на ногу. Деловой темно-серый костюм невероятно ей шел, подчеркивая прелестную фигуру. На губах играла ее неизменная застенчивая улыбка.
- Хината, ты точно уверена? - в очередной раз обеспокоенно спросил Неджи.
- Абсолютно, брат. - она заправила за ухо блестящую прядь. - Если Саске-куну нужна помощь, я без колебаний ее окажу.
- Никогда не сомневался в твоих благих намерениях, но все же...
- Да что страшного может произойти? - она слегка изогнула одну бровь. - Я сильнее духом, чем ты думаешь. К тому же... у меня ведь есть добрый и заботливый братец, который не даст меня в обиду. Верно ведь, Неджи?
Хьюга нервно побарабанил костяшками пальцев по столу.
- Я буду прикрывать тебя, Хината, но риск...
- Минимален, ты же знаешь. - она резко приняла вертикальное положение. - Все, хватит! Я возьмусь за это дело, хочешь ты этого или нет!
Несколько минут два взгляда ожесточенно сражались в немом поединке. Даже воздух, казалось, наэлектризовался до предела.
- Сестра, мало кто знает тебя такой... воинственной. - Неджи вздохнул, закатывая глаза необычного лавандового оттенка.
- Да, это так. - она ослепительно улыбнулась.
- Будь осторожна. - напутствовал юноша, придерживая дверь перед девушкой.
- Конечно, брат. - Хината нежно чмокнула его в щеку и выпорхнула из кабинета, на ходу набрасывая на плечи белое пальто, расшитое голубыми цветами. Неджи вдохнул тонкий свеже-сладкий шлейф аромата Guerlain Insolence, который так любила его сестра.
"Надеюсь, это по силам тебе, Хината..." - обреченно подумал Неджи, прикрывая за нею дверь.