Душа художника. Глава шестнадцатая. Шрамы.

Автор, будь он, ленивая тварюга, неладен, просит прощения у своих ненаглядных читателей (если такие еще остались на этом свете) за столь долгую задержку. Из-за ряда малоприятных событий вдохновение все как-то не прилетало. Приятного прочтения))

М-да, а бразильский сериал все набирает обороты...

В просторной спальне, выполненной сплошь в бежевых и бордовых тонах, воплощающей собою икону стиля хай-тек, стояла тишина. Размеренно постукивали настенные часы; чуть кружились в неком полусонном танце узорчатые занавески, теребимые легким морозным ветерком, что просачивался через приоткрытое окно.
На внушительных размеров кровати покоятся два тела; одеяло, коим они укрыты, мерно вздымается и опускается. Слышится лишь ровное двойное дыхание.
Утреннюю идиллию разрывает писк мобильного телефона - последний хит какой-то второсортной попсовой певички.
На кровати заворочались, застонали вымученно, сонно.
- С добрым утром... - шепчет тихо девичий голосок.
- М-м... - он лишь неразборчиво мычит что-то в ответ, пряча лицо в золотистых волосах подруги. Темари улыбается нежно и, чмокнув парня в лоб, торопливо выпутывается из его крепких объятий, стремясь дотянуться до телефона, что лежит на краю тумбочки.
- Алло, что веселенького скажете? - игриво поинтересовалась Собаку но, приложив аппарат к уху.
- Темари, это я.
Девушка резко садится на кровати.
- Сакура? Что произошло? - негромкий, шелестящий, какой-то сухой и мертвый голос лучшей подруги гонит прочь сладкую дремоту, как изголодавшийся волк гонит стадо перепуганных овец; на ее место заступает неподдельная тревога.
- Меня Гаара изнасиловал. - Так же тихо и безразлично отвечает Сакура в трубку.
- Что? Как... Но как? - потрясенно бормочет Темари.
Шикамару, моментально почувствовав волнение, охватившее Темари, приподнимается на кровати и внимательно прислушивается к разговору.
- Я пришла к нему ночью. Извиниться хотела.
- Саку, не может быть... очевидно... он был пьян, или... нет, Гаара не пьет!
- Темари, он был совершенно трезв.
Собаку но слышит на той стороне непонятный шум. Шум улиц?
- Сакура, ты что, не дома? Где ты сейчас? Скажи, я приеду!
- Я сижу на улице неподалеку от вашего особняка.
- Жди там, мы скоро будем! Только, умоляю, никуда не уходи!
Из трубки полетели короткие гудки.
- Случилось то, о чем я подумал? - медленно спросил Шикамару.
- Боюсь, что да... - Темари закрыла лицо руками.
Некоторое время в воздухе висело напряженное молчание.
- Ладно, некогда тут рассиживаться. - Внезапно твердо произносит Темари, вскакивает и принимается торопливо натягивать одежду, разбросанную на полу комнаты. - Надо срочно ехать к Сакуре. Она сидит где-то совсем одна и, наверное, замерзла...
- Не торопись.
- Не торопиться?! - неожиданно рассвирепела Темари. - Поднимай свою ленивую задницу, Нара! Ты не понимаешь, как это важно?
- Понимаю. - Он мягко берет ее за руку. - Именно поэтому я и прошу тебя подумать, прежде чем что-то предпринимать. Уж не обижайся, Теми, но в данной ситуации подруге ты ничем помочь не сможешь. Я знаю. Только один человек сможет.
- И кто же это? Волшебник из страны Оз?
Шикамару тянется к джинсам и достает из кармана свой смартфон Nokia серебристо-черного цвета. Ищет в списке контактов знакомое имя. Набирает, про себя подумав, что давненько не разговаривал с этим субъектом по телефону.
- Слушаю, Шикамару. - Слегка недовольно и без каких-либо приветствий - вполне в его стиле.
- Саске? У нас ЧП. Приготовься, ибо новости тебя не обрадуют.

- Где она?
Это был единственный вопрос, что интересовал его в данную минуту.
- Она не сообщила точно. Гаара живет в Вест-Виллидже, на Гринвич-стрит 316. Скорее всего, Сакура в паре кварталов оттуда.
- Понял. Шикамару, спасибо, что позвонил, конечно, но помощь мне не нужна. Я сам со всем разберусь, хорошо?
- Ладно. Мы рассчитываем на тебя. Только уладь все, а то Темари места себе не находит.
- Скажи ей, что я обязательно отыщу Сакуру. Пускай не переживает.
- Да. Удачи тебе, Саске.
Он сунул телефон в карман куртки, развернулся и направился обратно к метро. Мысли путались, перекрикивая друг друга, точно стая вырвавшихся на свободу баньши; он не мог - не хотел - верить в то, что произошло, но хорошо знакомая ему суровая реальность диктовала свои повеления. С Сакурой стряслось неладное - и Саске пообещал себе, что во что бы то ни стало накажет ее обидчика. Гаару давно пора поставить на место.
Мобильник вновь задребезжал. Саске мельком глянул на дисплей и выключил телефон. Как некстати на его голову свалились все эти проблемы! Ведь именно сегодня Карин выписали из больницы и "Така" загодя договорились встретиться, чтобы обсудить их дальнейшие действия - расследование должно было продолжаться. Неджи, правда, не далее как вчера вечером заявил, что сматывает удочки и более не будет оказывать команде содействия. Дескать, все эти дела отрицательно скажутся на их бизнесе да и вообще подвергнут риску всю его семью.
Отчасти Учиха мог понять опасения своего напарника - он бы и сам не хотел, чтобы, к примеру, его Сакуре что-то угрожало. И все равно желание Хьюги выйти из игры он воспринял с презрением: как и все посвященные в мир уличных художников, Неджи в свое время поклялся стоять за этот самый мир до последнего. И обещания своего не сдержал. Впрочем, для Саске это не было чем-то удивительным - Хьюга всегда был таким. По-лисьи хитрым, изворотливым. Мобильным, так сказать.
"К черту это все! - со злостью подумал Учиха. - К черту этого педолиса, к черту Рэсдогс! Я должен найти Сакуру!"
До Вест-Виллидж, самой великосветской и богемной части Манхэттена, он добрался без каких-либо проблем, на дорогу потратив минут пятнадцать, не больше. Когда его такси остановилось перед резиденцией семейства Собаку но, Саске уже вконец изнервничался и был готов первого встречного встретить ударом топора или бейсбольной биты.
На улице стоял лютый холод - в такую погоду даже жестокий хозяин свою собаку на улицу не выгонит.
Саске хотел сразу отправиться на поиски любимой, но передумал. Было еще одно дельце, которое следовало закончить. И немедленно.
На крыльцо он взбежал за считанные секунды и постучал массивным золоченым молоточком, прикрепленным к металлической панели. Про себя Учиха понадеялся, что сейчас в особняке нет охраны. По крайней мере, никаких ее признаков снаружи он не заметил.
По ту сторону послышались шаги, затем дверь чуть приоткрылась.
- Ты? - приглушенный, бесцветный голос. ЕГО голос.
Саске пинком распахнул дверь и с ходу заехал кулаком по лицу Гаары. Удар был неслабым: наверняка после такого утонченные аристократические черты лица Собаку но станут куда менее утонченными. Гаара отлетел в сторону, врезавшись спиной в антикварный комод из красного дерева. Застонал еле слышно, но не пошевелился.
- Ты! - голос Саске дрожал от гнева и напоминал нечто среднее между шипением змеи и львиным рыком. - Как ты посмел?!
Вопрос был риторическим.
В следующую секунду нога брюнета опустилась чуть пониже ребер недавнего насильника. Тот согнулся, сжался от боли, заскулил, точно побитый щенок, но не предпринял никаких попыток защититься. Саске самозабвенно избивал красноволосого, вымещая на нем все - и свою боль, и боль Сакуры.
- Ты... - выдохнул он, на миг остановившись. - Как... да как ты мог?
В голосе было сожаление.
- Почему ты так поступил с ней?
Гаара задрожал плечами, взвыл тонко, почти жалобно - новой волной накатила разрывающая боль. Но уже не физическая, а та, что крушит и ломает изнутри. Гниющая, мерзкая, мучительная. Что убивает не моментально, а медленно, точно доза полония.
- Я... Я просто...
- Что?!
- Это было невозможно...
- Что - невозможно?! Она была моей! МОЕЙ! - рявкнул Саске, гневно сверкнув глазами. - Ты не ребенок уже давно! Пора привыкать к тому, что есть вещи, которые нам не принадлежать. Сакура сделала свой выбор. Почему ты не мог просто с ним смириться?
- Ты и так слишком многое у меня отнял. - Внезапно глухо произнес Гаара. Головы он по-прежнему не поднимал. - Ты лишил меня всего...
- Хм... ты об этом? - Саске выудил из серой брезентовой сумки баллончик с краской - и швырнул Гааре в ноги. - НУ ТАК ЗАБИРАЙ! ЗАБИРАЙ! ПРИ ЧЕМ ТУТ САКУРА?!
- Я ее люблю. И я не мог позволить, чтобы она досталась тебе.
Саске присел перед ним на корточки. Схватил за горло, заставив посмотреть себе в лицо. Глаза Гаары были влажными.
- Любишь? - голос Саске был ледяным. - Ты вообще знаешь, что есть любовь?
- Я знаю. И я сражался за Сакуру, как мог...
- Ну, ты ее трахнул! - собственные слова больно кольнули. - Доволен теперь? Прекрасно! Сакура все равно останется со мной, вот только теперь ей нанесена такая душевная рана, что она, возможно, и жить теперь нормально не сможет. Ты ведь ей дорог был, уж я-то знаю. Она дорожила тобою. А ты... ты просто разрушил все ее понятия о дружбе.
- С каких это пор ты стал великим психологом? - в Гааре проснулось раздражение. Он ведь знал, что Саске таковым далеко не являлся.
Учиха хмыкнул.
- Я, может, и не психолог, но без всяких приемчиков вижу, что ты до сих пор злишься. Злишься из-за того, что произошло девять лет назад. Я прав, так ведь? Ты говоришь, что я лишил тебя возможности рисовать. Но это не так. Я лишь поставил перед тобой преграду; выбор же оставался за тобой. Если бы ты по-настоящему хотел рисовать, ты бы нашел в ней лазейку. Нашел бы выход. Творил бы, несмотря не на что.
Гаара молчал.
- Но ты прекратил борьбу, - продолжал Саске. - И что имеешь сейчас, Гаара? Отсиделся все эти годы в уютном семейном гнездышке, нифига не сделал, чтобы как-то исправить положение, чтобы вернуться к граффити. Помнишь, что я сказал тогда, девять лет назад? Когда ты лежал в луже?
Гаара медленно поднял взгляд на Учиху.
Он помнил, прекрасно помнил.
"Слабакам не место среди таких, как мы"
- Тогда я был эгоистичным и самовлюбленным, и ничего не хотел знать ни о любви, ни о дружбе, - тихо признался Учиха. - Но те слова, тем не менее, были абсолютно правдивы. Чтобы чего-то достичь, нужно приложить усилия. И вставать каждый раз, как жизнь ставит подножку.
В ту же секунду в сознании Гаары мелькнула яркая вспышка - мелькнула, заискрилась, осветив все исцеляющим светом. Мелькнула, одарив пониманием.
Однако это понимание облегчения не принесло - эх, поздно, слишком поздно. Поздно спохватилось. Слишком много воды утекло, слишком много непоправимых ошибок он совершил.
Он понял, что его ненависть была совершенно напрасной. Бессмысленной. Саске был куда умнее и опытнее его самого. А значит, ненавидеть он просто не имел права. А претендовать на Сакуру - тем более.
- Что же я наделал... - Гаара спрятал лицо в ладонях.
Саске почувствовал себя совершенно опустошенным. Руки юноши безвольно опустились.
- Мне жаль тебя, Гаара. - Более сказать ему было нечего.
Резко развернувшись, Учиха вышел, хлопнув дверью.

Ревели моторы проезжающих мимо автомобилей; водители то и дело возмущенно гудели, когда какой-нибудь дилетант нарушал правила движения. Прохожие спешили куда-то по своим делам. В отдалении завывали собаки.
Сакура пряталась в небольшом захламленном скверике близ Барроу-стрит, укрывшись под крыльцом высотного дома, где ее никто не смог бы заметить. Она просидела здесь так долго, что уже почти не чувствовала холода - конечности онемели и не слушались, на волосах застыла корочка льда. Лишь маленькие клубы пара вырывались из ее меловых губ при каждом выдохе. Морозный воздух немилосердно резал слизистую носа. Глаза - бесстрастные, остекленевшие - неотрывно смотрели прямо перед собою, в одну точку, не выражая никаких эмоций.
Такой и нашел ее Саске. Нашел - и сперва не признал в ней ту жизнерадостную и милую девушку, что стала его добрым ангелом-хранителем.
- Сакура... - прошептал он, опускаясь подле нее на колени. - Сакура... - он чувствовал себя полным ничтожеством.
Почему он не сумел найти ее раньше?
Она подняла на него потускневшие глаза. На мгновение в них отразился испуг.
- Сакура, все хорошо. Я рядом. - Он улыбнулся через силу, не желая показывать ей своей тревоги, и, сняв с себя куртку, торопливо укутал продрогшую до костей девушку. - Вот так... - он мягко и крайне осторожно обхватил ее за талию, прижал к себе и попытался поднять.
Сакура помотала головой, как бы протестуя. Открыла рот, но голосовые связки не желали слушаться.
- Что такое? - забеспокоился Учиха. - Болит что-то?
- Как ты... - язык ворочался с трудом. Сказывалось сильное переохлаждение.
- Ш-ш...
- Как... ты... меня... нашел? - еле слышно проговорила она. Далось ей это с видимым усилием. - Я... ведь... Темари звонила...
- Ш-ш... - он нежно поцеловал ее в висок и, перехватив поудобнее, поднял. - Все в порядке, мой ангел. Шикамару и твоя подруга все мне рассказали. Ты сильно замерзла. Нужно срочно, срочно отвезти тебя домой.
Сакура не ответила - потеряла сознание.
На углу Вашингтон-стрит, рядом с IRT-театром, Саске поймал такси. Усадив Сакуру в салон, Учиха быстро снял с нее промерзшую насквозь обувь, носки и перчатки, затем принялся торопливо расстегивать одежду. Водитель молча наблюдал за его манипуляциями, очевидно, понимая всю серьезность ситуации не решаясь отвлекать.
- У вас есть плед? Марлевая ткань? Вата? Клеенка? Что-нибудь теплоизолирующее?
- Д-да, - водитель вскочил, хлопнув дверью, и метнулся к багажнику. Через несколько секунд дверь салона приоткрылась. - Возьмите, это шерстяная ткань. Положите ей на ноги, а я сейчас включу подогрев. Едем-то куда?
- Нижний Манхэттен, Лафайетт-стрит 216. И, пожалуйста, побыстрее.

А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта… И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор… Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые… Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты… И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок…

Время не лечит, нет. Не обманывайте себя. Лечит лишь любовь - та, настоящая, та любовь, что не требует слов и объяснений. Никаких. Они слишком отдают пошлостью. Любовь не терпит объяснений - ей нужны поступки.

Она очнулась от резкой, нестерпимой боли в ногах. Их как будто сжимали под прессом и жгли серной кислотой одновременно.
Сакура слабо застонала.
- Милая, ты как? - перед ней появилось взволнованное лицо Саске. Лоб озабоченно наморщен, брови нахмурены. - Порядок?
- Бо-ольно... - всхлипнула Сакура. - Нет! - закричала она, когда он снова положил руки на ее стопы. - Не трогай!
- Сакура, успокойся, так нужно, - заверил он, старательно растирая голени девушки. - Ты немного отогрелась, тяжелая стадия миновала, теперь надо как следует тебя разморозить.
Сакура скулила сквозь зубы, но терпела, следуя совету возлюбленного.
Боль постепенно уходила. Ногам стало гораздо теплее.
- Где мы? - спросила она наконец.
- У меня дома.
Розоволосая окинула взглядом небольшую комнату - вроде бы маленькую и уютную, но стильную и дорого обставленную. Очевидно, над здешним интерьером работал не один дизайнер.
- Ты сказал, тяжелая стадия... Я чем-то болела?
- Третья степень обморожения. А ты что, уже забыла, что черт знает сколько времени просидела на улице, на страшном морозе?
- Начинаю вспоминать...
Саске внезапно тихо рассмеялся и привлек ее к себе. Обнял, чуть поглаживая по голове.
- Глупенькая... - он произнес это с такой любовью, что Сакуре захотелось расплакаться. - Глупенькая ты моя... Ну зачем ты туда пошла, скажи на милость?
- Я... Саске, ты...
- Да. Мне все рассказали.
Сакура высвободилась из его объятий и отодвинулась. Закусила губы и отвела глаза стыдливо.
- Сакура, - начал Саске. - То, что произошло... в этом нет твоей вины, поверь.
- Нет, есть! - воскликнула она. - А чья же еще в этом вина?! Если бы я... я...
- Не убивайся так. Гаара тоже хорош.
Услышав имя друга - недавнего насильника - Сакура непроизвольно вздрогнула.
Повисло молчание.
- Хочешь сказать, это он виноват? - медленно и отчетливо произнесла она.
Саске ласково провел ладонью по ее плечу.
- Никто не виноват. Никто. Все случилось спонтанно.
- Да... Спонтанно.
- И не надо себя казнить.
- Не надо себя казнить.
- Вот и умница, - Саске чмокнул Харуно в лоб и подал ей белую фарфоровую кружку с чем-то теплым, дымящимся. - На, выпей. Не бойся, - поспешил успокоить он, увидев, как подозрительно она прищурилась. - Это всего-навсего какао. По-твоему, разумно подсыпать тебе отраву после того, как я столько времени убил на то, чтобы привести тебя в чувство?
Шутку Сакура оставила без внимания, но чашку приняла и, подув, отхлебнула.
Вкусно.
- Саске...
- Что?
Она собиралась с мыслями.
- Все так внезапно поменялось. Я... я просто не знаю... это же я сама все разрушила. А вдруг...
Саске резко наклонился вперед и, прежде чем она успела что-либо еще сказать, приник к ее губам. Притянул к себе за плечи, обхватил крепко-крепко, заставив ее изогнуться дугой. И целовал - пылко, отчаянно. До тех пор, пока она не обмякла, обвив руками его шею.
- Не думай об этом... - голос прозвучал хрипло. - Ответь лучше на один мой вопрос...
- Какой?.. - пробормотала она, чувствуя, как язык парня блуждает по ее шее - и вниз, к ключице.
- После всего... ты позвонила подруге. Темари, а не мне.
- Это не вопрос.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
- Ты мне не доверяешь?
- Конечно, доверяю.
- Почему тогда?
Сакура поразмыслила немного.
- Я не хотела, чтобы ты узнал. Не хотела, чтобы ты увидел меня... такой...
- Но почему? - он смотрел непонимающе. - Мы не ангелы-хранители разве?
- Да, но...
- Но что?
- Я просто не хотела еще и тебе причинять боль.
Он улыбнулся и погладил ее по щеке.
- Ты слишком многое берешь на себя, Сакура.
- Нет, это не так. И не спорь! - велела она, заметив негодование в его глазах. - Выслушай сперва. Я знаю, что ты вообще всячески отрицаешь мое объективное отношение к себе, но сейчас не тот случай. Я действительно виновата. Наломала дров... явилась к Гааре ночью... я полная идиотка, Саске.
- Опять она за свое... - Саске закатил глаза.
Но Сакура, вопреки его ожиданиям, не улыбнулась.
- Это... - она сглотнула и задрожала всем телом, задрожала мелко-мелко. - Это была ужасно... знаешь... мне никогда еще не было так страшно и мерзко. Никогда.
Саске без слов обнял Сакуру, положив ее голову себе на плечо.
Так они сидели какое-то время, прижавшись друг к другу.
- Есть такие шрамы... шрамы, которые никогда не заживают. И те воспоминания... - она снова сглотнула. - Я не могу от них избавиться. Не получается...
- Что я могу для тебя сделать? - спросил Саске со вздохом.
Сакура повернулась к нему лицом. Посмотрела в ониксово-черные, точно безлунная ночь, глаза Учихи. Долгим, пристальным взглядом. Затем покраснела и смущенно опустила глаза.
Как попросить его об этом?
Сакура набрала в грудь побольше воздуха.
- Заставь меня забыть. О Гааре, о том, что произошло. Обо всем. - Она чуть коснулась губами его щеки. Затем нерешительно расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Их лица были так близки, что она чувствовала кожей его горячее дыхание. - Заставь меня забыть, Саске.
Он поплотнее прижал ее к себе, ощутив, как по телу пробежали мурашки возбуждения - точно электрический ток пустили по поверхности кожи.
- Заставлю... - шепнул он и повалил Сакуру на подушки, впившись в губы поцелуем.

За окном по прежнему шел снег. И падал, тихо кружась, на величественные асфальтовые джунгли, имя которым - Нью-Йорк.