Душа художника. Глава вторая. Когда есть, куда бежать.

Оглушительный грохот вырвал его из сладких объятий сна. Распахнув глаза, он еще несколько минут лежал неподвижно, прислушиваясь к посторонним звукам, наслаждаясь разливающейся по телу приятной слабостью.
Шум за пределами комнаты повторился.
"Четыре часа утра... какого черта?".
Он неспеша встал, натянул брюки и толстовку, отгоняя прочь желание наплевать на все, закутаться в одеяло и расслабиться. Выглянул в коридор, на ходу приглаживая спутанные темные волосы. Он старался двигаться как можно тише (в этом доме всегда следовало быть настороже).
Из кухни летели раскаты громкой нецензурной брань. Голос, казалось, он уже где-то слышал. Приоткрыв дверь, брюнет заглянул в помещение, отделанное коричневой и бежевой плиткой. Первое, что бросилось в глаза - длинные золотисто-пшеничные волосы, тянувшиеся почти до пояса. Шевелюра незнакомца показалась ему смутно знакомой.
- О, младшенький! - тот, что еще полминуты назад неистово матерился, повернулся к нему и блеснул белозубой улыбкой. - Здорово!
Он нахмурился.
- Ты че здесь забыл?
- Только не надо закатывать истерику, Саске. - Блондин схватил с деревянной подставки яблоко и надкусил. - Меня Итачи пустил. И Сасори тоже.
- Где он?
Дэйдара (а это был он) швырнул недоеденное яблоко в мусорное ведро. Нахальный жест, означавший, что он считает себя в этой квартире полноправным хозяином.
- Итачи - уехал, Сасори в гостевой.
- Когда уехал Итачи? - процедил Саске, медленно теряя терпение. - И куда?
- А вот это уже не твоего ума дело, хм-м, - осклабился Тсукури.
Саске едва сдержался, чтобы не натянуть ему на задницу эту наглую ухмылку.
- Спрашиваю в последний раз. Куда? Уехал? Итачи?
Дэйдара наклонился совсем близко к его лицу и пропел:
- Отвечаю в последний раз, хм. Не. Твое. Дело. Возвращайся в кроватку, Саске-кун... - улыбка стала пошлой. - Или, может, тебе составить компанию?...
А вот этого он стерпеть уже не смог бы. То, как дерзко обращался к нему какой-то там Дэйдара Тсукури, было для Саске, как для наследника древнего аристократического рода, унизительно, а уж его непристойные намеки... Драгоценное Учиховское достоинство было задето, и оставлять все как есть Саске не собирался.
Он не умел прощать.
Кулак Саске заехал блондину под дых. Дэйдара согнулся пополам, после чего незамедлительно получил следующий удар - в челюсть. Вытолкнув практически не сопротивляющегося парня в коридор, а затем - в спальню старшего брата, Саске захлопнул дверь. Послышался щелчок замка.
- Ублюдок! - Из-за двери доносились приглушенные крики, кто-то забарабанил по деревянной панели. - Да кем ты себя возомнил, щенок? ВЫПУСТИ МЕНЯ!
- Возвращайся в кроватку, Дэй, - ухмыльнулся Саске и оставил Тсукури орать в одиночестве.
В прихожей он столкнулся с Сасори. Красноволосый юноша, на вид не старше него самого, бросил на Учиху скучающий взгляд:
- Куда-то собрался, Саске? - в отличие от взбалмошного Дэйдары, спокойный и беспристрастный Сасори почти не раздражал Саске. Во многом благодаря тому, что Акасуна умел быть вежливым.
- По делам, - отрывисто произнес Саске, застегивая молнию черной ветровки.
- А Дэйдара где? - продолжал допытываться Сасори.
- Я избил его и запер в спальне Итачи. - Равнодушно отозвался брюнет, набрасывая на плечи рюкзак. - Можешь идти и освободить его.
Акасуна задумчиво покачал головой.
- Не думаю, что стоит это делать. Иногда полезно послушать тишину.
Саске выразил свою солидарность с красноволосым коротким кивком и выскользнул из квартиры.

Он шел, не останавливаясь. Солнце еще не взошло, хотя небо окрасилось в бледно-синий оттенок, с намеком на предстоящее утро. Город скоро проснется, Саске это знал. И потому спешил.
Пройдя несколько кварталов, Саске вдруг увидел высокое здание с резными верхушками крыш. Очевидно, это была задняя часть жилого дома, так как окон на нем не наблюдалось. Огромная площадь стены скучного бледно-желтого цвета раздражала и манила к себе. Хотелось, безумно хотелось заполнить ее новыми красками.
Что ж, ради этого он сюда и пришел.
Сбросив с плеч свою ношу прямо на мокрый после ночного дождя асфальт, он быстро расстегнул рюкзак, порылся в его карманах и извлек на свет Божий несколько увесистых баллончиков с краской. Черный, серый, синий - стандартные для него цвета.
Прекрасно передают его чувства. Его ненависть.
Он потряс баллончик, наслаждаясь звоном шариков для перемешивания краски, бьющихся о стенки металлического вместилища. Вновь посмотрел на стену. Бледные губы тронула легкая улыбка. Он знал, что будет рисовать.
И вот он распыляет серую краску - для фона. Наблюдая, как как лимонная поверхность стены становится мышиной, Саске почувствовал странную умиротворенность на душе.
- Доброе утро, - знакомый чуть высоковатый голос за спиной.
Он не обернулся.
- У кого доброе, у кого нет.
- Что случилось, Саске-кун? - вопрос, сквозящий иронией.
- Не называй меня так, - ледяным тоном велел Учиха.
- Ладно, ладно. Больше не буду.
Это был молодой человек среднего роста с пепельно-белым волосами до плеч, отливающими странным голубоватым оттенком. Миндалевидные фиолетовые глаза, по обыкновению, хитро прищурены. На лице - неизменная ухмылка. Руки в карманах спортивной куртки, на голову накинут капюшон.
- Не ожидал тебя здесь увидеть, Суйгецу.
Он небрежно тряхнул челкой.
- Я просто прогуливался. Наведывался в наш старый район...
- Понятно. - Саске ненадолго прервался, чтобы подождать, пока базовый слой краски подсохнет. - Как там дела?
- Хорошо.
- Прямо-таки хорошо? - Саске внимательно поглядел на друга.
Суйгецу хмыкнул.
- А тебя не проведешь.
- Значит, не очень хорошо, - сделал вывод Саске.
- Ну-у, не то чтобы... - протянул Ходзуки. - Так, нормально.
- Новости есть?
- Район наводнили бафферы*, - Суйгецу сплюнул. - Пять из наших работ уже убрали.
- Пять? - Саске не поверил своим ушам. - Какие?
- Да разные... Среди тех был тот рисунок, ну, помнишь, один из наших первых...
Саске сжал баллончик так, что побелела ладонь.
- Кто? - глухо вопросил он.
- Анти-граффитисты.
- Понятно, что не шавки бродячие! - Вспылил Саске. - Кто, я тебя спрашиваю? Бэкстер?
Суйгецу покачал головой.
- Нет, не они. Бэкстер** вышли из игры два месяца назад. Появились новые. Они называют себя Рэсдогс.
- Хм... - Саске наморщил лоб, рассеянно коснулся стены и вновь принялся орудовать баллончиком.
- Они почти всех разогнали, - продолжал Суйгецу. - И Дайсуке, и Ичиро, и Джобена. Даже Досу, Заку и Кин из Звуковиков, и те сдались.
- Хм... - Саске напряженно размышлял, одновременно выводя на сером фоне резкие темно-синие буквы.
- И еще...
- Что?
- Джуго загребли, - грустно поведал Ходзуки.
Саске отбросил синий баллончик, взялся за черный.
- Плохо... Очень плохо...
- Легавые совсем распоясались, - согласился светловолосый.
Саске ожесточенно покрывал стену черной краской, изображая тень для букв. Когда она, наконец, была готова, он выудил из рюкзака баночку с серебристым акрилом и толстую кисть. Откупорил крышечку. Обмакнул кончик кисти в блестящую массу.
- Саске, что будем делать?
Он не ответил, поглощенный работой. Кисть стремительно скользила по бетону.
- Саске! - Позвал Суйгецу, уже начиная злиться.
Учиха вновь никак не отреагировал на его слова.
- САСКЕ, мать твою! - рявкнул обладатель аметистовых глаз. - Харе меня игнорировать!...
Брюнет наконец, отложил кисть и отошел на несколько метров, дабы полюбоваться своим творением. Сейчас он улыбался - улыбался открыто, почти радостно, упиваясь наслаждением от собственного создания. То непередаваемое чувство, которым тешит себя каждый художник, закончивший картину.
Суйгецу хмыкнул и перевел взгляд с расписанной стены на своего друга.
- Вполне в твоем стиле.
- Заткнись, - беззлобно отозвался Саске, не поворачивая головы. Он буквально пожирал взглядом нарисованное.
Ходзуки подошел и положил руку ему на плечо.
- Что будешь делать? - Тихо поинтересовался он.
- МЫ. - Саске нарочно подчеркнул это слово. - МЫ все уладим. Вместе.
Они еще долго стояли, рассматривая витую замысловатую надпись. Синие буквы на сером, отбрасывающие эффектную тень, серебристая обводка. И лишь два слова.
"I`m free".
Вот то, к чему стремится каждый уличный художник. Свобода слова, свобода творчества. Несколько лет назад Саске вступил в слои городских граффитистов и подружился с Карин, Суйгецу и Джуго. Они стали одной командой, так называемыми крю***, и придумали себе название - "Така". Этот мир - мир уличных рисунков, а зачастую и межкомандных стычек - стал отрадой для Саске. Учиха уже не мог представить свою жизнь без всего этого.
Потому что художник внутри него рвал и метал, если не получал желаемое.
День давно вступил в свои права.
- Уже половина двенадцатого, - заметил Суйгецу.
- Да, знаю.
Покидать это место желания не было.
И тут волшебную тишину и дружескую атмосферу разрушил вой сирены.
- Легавые! - Суйгецу грязно выругался. - Надо уходить.
- Да. - Саске взвалил на плечи рюкзак. - Разделимся. Насчет анти-граффитистов... Позвони Карин, пускай нароет на них всю подноготную. Мы должны быть во всеоружии.
- Понял. Ну, до скорого! - Махнув рукой на прощание, Суйгецу пулей помчался через ближайшую арку во двор.
Саске быстрым шагом направился по восточной стороне улицы, спрятав лицо в капюшоне и надеясь, что его не заметят.
- Вон он! Быстро за ним!
Черт, все-таки заметили.
Саске сорвался с места. Позади слышались крики, грузный топот, но он не оглядывался. Вывески кафешек и витрины магазинов проносились мимо с головокружительной скоростью, он уже и до конца квартала добежал, а погоня все не отставала. Будь на дворе день, Саске легко бы оторвался от преследователей, смешавшись с толпой. Но на медленно просыпающихся улицах, как назло, было пусто. Быстрее, надо придумать способ избавиться от хвоста...
Впереди показался вход в метрополитен. Народу там было побольше. Не долго думая, Саске кинулся к метро, расталкивая людей и не обращая внимания на ругательства, бросаемые ему вслед зазевавшимися прохожими. Вот теплый, пропитанный пылью воздух метро ударил в лицо, растрепав темные пряди. Не останавливаясь, Саске перемахнул через контрольный пункт (долгие годы занятий паркуром сказались на его физической силе и ловкости).
- Не дайте ему уйти! - Полицейские. Ну зачем портить друг другу жизнь? Зачем бегать за ним по всему городу? Неужели он такая звезда в преступном мире?
Похоже, что да.
- Стой! Стой, тебе говорят! - Кричали ему в спину.
Ха, сейчас! С разбегу об телегу...
Нарушая все пункты правил пользования метрополитеном, Саске запрыгнул прямо на балюстраду и, провожаемый пораженными взглядами других, менее экстремальных пассажиров, рванул вниз. Бравые блюстители правопорядка попытались повторить его прием, но потерпели неудачу. Один из паркурщиков-дилетантов в форме с оглушительным визгом покатился вниз по эскалатору, остальные, скрипя зубами от досады, устремились за виновником всего этого по старинке - пешком.
А Саске, наконец, добрался до конца эскалатора, спрыгнул и оглянулся, уверенный, что преследователи сдались. Но нет.
"Упрямые ребята...".
Саске бросился на платформу. Но, черт возьми, поблизости не было ни одного поезда, а полицейские все приближались.
Вот они ступили на каменный пол метрополитенского перрона...
- Вот еб*ный пи*дец, - выругался Учиха.
И тут он увидел стройную девичью фигурку, что, похоже, ожидала поезд. В голове моментально созрел план, как ему выбраться из этой заварушки.

Сакура сидела на скамейке, лихорадочно сжимая свою сумку и шмыгая носом. Да, она плакала, плакала из-за этого ублюдка Шикамару, плакала из-за Наруто, что оказался такой поганой сволочью. Плакала из-за родителей, что заставили ее перейти в эту идиотскую школу. И плакала просто так, из жалости к самой себе.
Сразу вспомнились едкие слова Шикамару.

Слабая... Ничтожная...

Да, верно. Она именно такая. Но разве она в этом виновата? Почему, ну почему ее недостатки, которые она всегда так тщательно скрывала, раз за разом выносят на всеобщее обсуждение? Тыкают лицом в эту грязь, как нашкодившую собачонку. Было невыносимо видеть, как все насмехаются над ней, поглядывают косо, шепчутся и хихикают. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этих надменных улыбок, этих злорадных усмешек.
И она злилась, ненавидела себя за то, что не сдержалась. Взяла и сбежала с уроков. Показала, как сильно они задели ее чувства.
Хотя кому какое дело до ее чувств...
От переживаний ее отвлекли какие-то восклицания издалека. Сакура не успела ничего понять, как ее вдруг схватили, потянули куда-то. Нос защекотал терпкий запах мужского одеколона. В следующую секунду она оказалась прижата к чьей-то груди.
- К-какого... - пролепетала было она, но ей заткнули рот поцелуем.
Дыхание перехватило.
Губы мягко соприкасались, языки переплелись. Совершенно ничего не соображая, Сакура вцепилась в рубашку незнакомца, боясь упасть, так дрожали ее колени.
Саске плотнее прижимал к себе девушку, вдыхая исходящий от ее волос аромат какого-то шампуня. Виноград. Да, так пахнет виноград. И этот запах сводил с ума. Пьянящие мягкие губы нерешительно отвечали ему, заводя все больше и больше. Он уже почти забыл, как оказался здесь и от кого, собственно, он убегает.
Краем уха он услышал, как мимо пробежал отряд полицейских. Но сейчас ему было плевать.
Из транса его вывел хрипловатый голос диктора, оповещавший о прибытии поезда.
Почти застонав от разочарования, Саске оторвался от таких желанных губ и подтолкнул девушку к вагону. Сакура, пока еще не сумевшая прийти в себя, поддалась его напору.
Они ввалились в кабину.
Поезд тронулся. Вагон качнуло.
- Ну, привет, - Саске ухмыльнулся, всматриваясь миловидное личико, сияющее глубокими глазами, цвет которых тронула морская волна.
- Привет... - Выдохнула она, складывая губы в робкую улыбку.
Они еще немного помолчали. Харуно все больше смущалась под пристальным взором юноши.
- Что? - Негромко возмутилась она.
- Ты плачешь?
Сакура аккуратно смахнула последние слезы.
- Уже нет...
- Ясно. Значит, не все у тебя так прекрасно?
- Нет... - Сакура вздохнула. - Далеко не все.
- Понятно.
- Прости... - Сакуре и впрямь было немного стыдно, что он увидел ее такой.
- Почему ты извиняешься? - он изогнул одну бровь. - У каждого свои проблемы, это естественно.
- И у тебя?
Вопрос застал его врасплох, но он решил на него не отвечать. Пока.
- Видно, что да... - Сакура отвела глаза.
Она вдруг подумала, что надо бы спросить, почему он ее поцеловал. Странно, он ведь так ничего и не объяснил, хотя Сакура и так поняла, что он удирал от полиции. Но дело было даже не в том, почему поцеловал. Необходимо было узнать, почему именно ее.
Сакуре вдруг пришло в голову, что это судьба.
Да, банальная мысль, которой пичкает себя каждая влюбленная простушка, но все-таки Харуно не могла закрыть на нее глаза. Что-то подсказывало ей, что подобных случайностей не бывает. Зачем-то он оказался здесь именно здесь, именно сейчас, именно в такой ситуации... Значит, это предначертано.
Ибо слишком много совпадений.
И внезапно к ней пришло осознание. Для чего столкнула их судьба? Сакура страдала, страдала из-за насмешек одноклассников, из-за непонимания с родителями. Не было никого, кто смог бы ее поддержать, а ведь ей не так не хватало обыкновенного человеческого участия. А этот парень? Он выглядел абсолютно невозмутимым, но Сакура видела, что что-то его мучает. Его глаза, они выдавали все. В их угольно-черной глубине таилась боль, как и у нее.
Может, пора прекратить калейдоскоп одиночества?
- Знаешь... - вдруг произнесла Сакура. - А давай... давай станем друг для друга чем-то большим? Давай станем друг для друга... э-э... чем-то вроде ангелов-хранителей? Местом, куда можно будет сбегать от своих проблем, где можно будет быть искренним и сказать все как есть...
Он долго смотрел в эти огромные глаза, светящиеся надеждой.
"Почему бы и нет?".
- Давай, - он слегка улыбнулся краешком губ.
А Сакура вмиг почувствовала себя самым счастливым человеком на Земле.
Теперь ей есть, куда бежать...

_________________________________________________________________________________

*Бафферы (от англ. buff) - те, кто закрашивают граффити. В основном это делают либо городские власти, либо жильцы домов, либо команды «анти-граффити».

**У каждой граффити-команды есть свое название, обычно оно берется из английского языка, т.к. вся культура хип-хоп (и граффити вместе с ней) появилась в США.

***Крю (от англ. crew) - команда, объединение нескольких райтеров (художников-граффитистов). Часто в крю состоят не только райтеры, но и ди-джеи и би-бойи.