Ее ставка - жизнь, ее судьба - игра. Глава 6.

От автора: ну что же, долгожданное противостояние Саске и Сакуры. Надеюсь, вам понравится) И еще немного раскрытия характера Саске, его с отцом плана и - что самое главное - его отношение к Сакуре.
Так же надеюсь, что их бой вышел достойным)
P.S. иллюстрация к главе идеально отображает ее смысл

Глава 6.

Вначале ему показалось, что он ослышался.
- Что? – спросил Саске, поворачиваясь к Сакуре.
Ее тихий ответ потонул во взрыве громкого, слишком высокого и нарочитого смеха Хироши, Хеби и Ханами. Мать с дочерью хохотали едва ли не до колик, сидя на низкой софе, а глава клана Харуно держался за бока и крутил пальцем у виска, смотря на свою старшую дочь, как на душевнобольную.
Учиха не улыбался: он мрачно смотрел на Сакуру, которая ждала, пока стихнет истерика ее родственников, чтобы она могла ответить.
- Повтори, что ты сейчас сказала, - негромко и вроде бы спокойно приказал Саске, но именно в этот момент она отчаянно пожалела, что вообще родилась на свет.
- Я вызываю тебя на поединок, - еще тише произнесла Сакура, но не отвернулась и не отвела взгляда.
- А драться ты будешь прямо так? В разорванном кимоно своего хозяина? – с издевкой спросила во всю веселившаяся Ханами.
- Чем драться-то? Палочками для еды? – вторила ей Хеби, у которой от долгого смеха из глаз потекли слезы.
- Не говори глупостей, девчонка! – прикрикнул на Сакуру отец. – Сейчас же извинись и выметайся отсюда, пока напоследок я не всыпал тебе палок, - раздраженно закончил он и ударил кулаком по раскрытой ладони.
- Замолчи, - тихим, свистящим шепотом сказал ему Саске. – Ты ничего не сможешь с ней сделать. Она теперь моя, и я сам решу, как с ней поступить, - его голос звучал очень ровно, но в нем слышалась смерть.
«Девочка вызвала его на поединок после того, как сама согласилась провести с ним ночь. Она не сопротивлялась ему, это очевидно, и Саске не насиловал ее. А теперь она хочет драться с ним. Ради чего? Она не похожа на сумасшедшую, - думал Фугаку, рассматривая стоящую перед его сыном Сакуру. – Она вела себя достаточно разумно до этого момента, она явно не глупа. Значит, есть нечто, что побудило ее бросить ему вызов прямо сейчас, а не до чайной церемонии... Что же это?»
- Но это же просто смешно! – Хеби всплеснула руками. – Как эта неблагодарная хамка будет драться с Саске-саном? Ты хочешь опозорить достойного наследника клана Учиха своим вызовом? – напустилась она на падчерицу.
- Позором будет его отказ, - процедила Сакура сквозь зубы, даже не повернув головы в сторону причитавшей Хеби. Она по-прежнему смотрела только на Саске.
- С чего ты взяла? – он одарил ее холодным, убийственно-мрачным взглядом, от которого по телу поползли мурашки. Она дерзко вскинула голову, не желая сдаваться, но Учиха продолжал тяжело смотреть на нее до тех пор, пока Сакура первой не опустила глаза.
- Я читала ваш Кодекс.
Ее ответ отчего-то чрезвычайно развеселил Учиха: он усмехнулся, обнажив зубы, но в его взгляде не было ни смеха, ни веселья: только могильный холод и вечная тьма.
Сакура сглотнула и тряхнула головой. Она видела, что Саске был очень зол, и со страхом думала, что он может с ней теперь сотворить. Упоминание о Кодексе явно не остановило его. Как свод воинских правил может остановить человека, что плюет на заповеди Богов, на традиции родной страны и покупает ее, а не берет в жены, не произносит положенных слов и клятв?..
- А ты случайно не прочитала в Кодексе, в каком виде следует бросать вызов? – хлестко спросил он, оглядывая с ног до головы и неприятно морщась. – Верно, не голой, кутаясь в разорванное кимоно своего мужчины? – с ядовитой иронией продолжил говорить Саске, и каждое его слово было подобно удару кнута для Сакуры.
- От моего остались лишь жалкие клочки, - внешне спокойно ответила она, хотя внутри все дрожало от нетерпения и замирало в ожидании дальнейших действий Саске. Если бы он подскочил к ней и ударом сшиб с ног, Сакура даже не удивилась бы.
- Переоденься, - небрежно бросил он, отвернувшись, - и спускайся через пять минут. Иначе я сам поднимусь к тебе, Сакура, - с нажимом произнес Учиха, и было видно, что слова дались ему с трудом: внутри него бушевала гневная буря, и только годы непрестанного сдерживания и самоконтроля помогли ему сейчас, не позволив сделать с Сакурой что-нибудь непоправимое.
Ее сердце пропустило несколько ударов. «Ками-сама, он согласился! Он согласился драться со мной...» Она поклонилась Саске и выбежала из комнаты, спеша подняться к себе.
Наверху она отбросила в сторону его кимоно и подошла к встроенному в стену шкафу, опустилась на колени и из еще одной потайной ниши достала длинный узкий сверток. Она отбросила материю и долгую секунду любовалась игрой солнечного света на полированной до блеска стали.
За окном с земли медленно отступала ночь, и близилось время рассвета. Следующая мысль пронзила Сакуру, заставив отложить в сторону сверток и выглянуть на улицу.
Возможно, это последнее утро ее жизни. Возможно, она не доживет до момента, когда сегодня солнце по-настоящему высоко поднимется над горизонтом и коснется деревьев своими лучами.
Возможно, если она все же выживет после боя с Саске, то завтрашнее утро станет для нее самым худшим за все время, и она будет молить Богов о скорой смерти – ведь Учиха был страшен в своем гневе.
Продолжая стоять возле окна, Сакура заплела волосы в тугую длинную косу, кончик которой касался ее поясницы. Потом она туго забинтовала свою грудь и надела одежду для тренировок: хакама – длинные черные штаны с завязками на щиколотке и свободный сарафан до колен с начинавшимися от талии разрезами.
- Я не стану его рабыней, - вслух сказала она. – Лучше смерть, и какая разница, будет ли она легкой или мучительной? Смерть – это лишь начало долгого пути, - она взяла меч, когда-то украденный из оружейной комнаты отца, и поспешила вниз, чтобы не дразнить лишний раз Саске.
Ей и без этого немало достанется от него во время поединка.
Когда она спустилась, в комнате стояла тяжелая тишина, а Учиха сидел, опираясь на рукоять катаны подбородком, и непрерывно смотрел на лестницу.
Отец обжег ее злым, ненавидящим взглядом. Он ждал, что Сакура, напуганная голосом и выражением лица Саске, откажется от своей безумной затеи и спустится вниз покорной и смирившейся.
- Идиотка, - прошипел он и вылетел из дома первым. За ним засеменила Хеби, и Ханами, ехидно посмеиваясь и скользя по сестре уничтожающим взглядом, вышла вслед за матерью.
Саске задержал взгляд на оружии Сакуры, потом посмотрел ей в лицо, и у нее перехватило дыхание: настолько его глазами были черными, неживыми.
«Он убьет меня», - вдруг поняла она.
Фугаку внимательно смотрел на нее, все силясь понять, по какой причине в голову Сакуры пришла мысль вызвать на бой его сына. «Она не может не понимать, что это настоящее самоубийство. Отчего она решилась на это только сейчас? – он задумчиво погладил подбородок, вспоминая, о чем они говорили, когда она вошла в комнату, и что задело ее сильнее всего. – Неужели? – он вновь взглянул на Сакуру, которая уже вышла во двор. – Защищает свою честь. Эти глупые обычаи купцов и торговцев! - Фугаку покачал головой и посмотрел на сына. Напряженный, сдерживающий себя из последних сил, он стоял на террасе. – Поймет ли он? А если поймет – сможет ли не убить эту девочку? Он никогда не оставлял в живых того, кто смел бросать ему вызов...»
- Я хочу, чтобы ты знала, - спускаясь, обратился Саске к Сакуре. – Если ты не отступишься сейчас, я буду драться с тобой, как дрался бы с любым мужчиной. Меня не будет сдерживать ни то, что ты девушка, ни то, что ты глупа, ни то, что я спал с тобой сегодня, - предупредил он ее, смотря в глаза. – Я не стану жалеть тебя, Сакура.
- И не нужно, - она покачала головой. – Жалость унижает... – она помолчала немного, разглядывая траву под ногами. – Я не отступлюсь, Саске.
Не произнеся больше ни слова, Учиха взмахнул катаной, сделал несколько выпадов в воздух и наставил ее на Харуно. А спустя секунду он уже бежал к ней, целя мечом в сердце. Сакура едва успела поставить под него свое оружие, но сила удара была так велика, что ее откинуло на три шага назад. Она мгновенно вскочила, перекувыркнувшись через спину, и выставила меч вперед, наблюдая за действиями Саске.
А меж тем вокруг них уже начали собираться другие члены клана Харуно – Хироши позвал их посмотреть, как будет наказана и сломлена его непокорная дочь.
Саске широкой дугой начал обходить место их боя, и Сакура по-кошачьи грациозными движениями вторила ему.
Она первой не выдержала этого смертоносного танца: прыгнула вперед, занося катану над головой. Она двигалась быстро, но недостаточно, чтобы пробить защиту Саске. Он крутанулся на пятках, отбивая ее атаку, и начал наступать сам: укол, подсечка, обманный взмах, серия ударов. И вновь укол, подсечка, обманный взмах...
Учиха двигался стремительно, Сакура едва успевала подставлять катану и с ужасом чувствовала, что он теснит ее к саду, где с легкостью сможет прижать к дереву, и тогда бой для нее закончится.
С глухим вскриком она прыгнула в сторону, перекатившись по земле. Саске бросился за ней, но Сакура не зря занималась в саду по утрам: она отлично научилась кувыркаться и уходить таким образом от ударов.
Учиха непрерывно атаковал ее, не позволяя передохнуть и перевести дыхание, откинуть со лба волосы, вытереть катившейся по вискам пот. Он не ведал жалости, его лицо было бесстрастно, а взгляд – непроницаем. Его катана звонко свистела, рассекая воздух, и скрежетала, встречаясь с мечом Сакуры, и искры сыпались вокруг от этого соприкосновения.
Яростно скрещивались катаны, глухо билась сталь о сталь, и стремительно сражались два соперника. Они накатывались друг на друга, как штормовые волны на камни скал, они боролись, как опасные хищники дерутся меж собой за кусок мяса. Они танцевали своей опасный, смертельный танец, и оба знали, что закончиться он может лишь смертью одного из них.
И оба знали, чьей именно.
Саске бил, и его удары почти всегда попадали в цель, и лишь легкость и подвижность позволяла Сакуре уклоняться от них или же отражать.
Но как долго это могло продлиться?
Они сблизились на максимально возможное расстояние, и Саске выставил меч вперед, целясь ей в живот. Харуно отпрыгнула в сторону и почти перевела дыхание, когда он незаметным движением кисти перевел катану левее и достал ударом бок Сакуры. Она громко вскрикнула, и из раны мигом хлынула кровь, алым цветком смерти растекаясь по светлому шелку.
Кажется, кто-то ахнул, и победно вскрикнула Ханами, но Сакура едва слышала их. Она зажимала рану окровавленными пальцами, держа катану в дрожащей руке. Она перекатилась далеко в сторону и глазами загнанного в ловушку зверя посмотрела на Саске, тихо шипя сквозь зубы от боли.
Учиха остановился впервые с начала боя и спросил:
- Уже готова сдаться мне, Сакура?
Не желая сбивать дыхание, она не стала ничего отвечать ему, лишь удобнее перехватила меч и вновь подняла его.
«Волчонок показывает зубки», - подумал Фугаку, смотря на ее лицо, искривленное гримасой боли.
- Так гораздо лучше, - удовлетворенно оскалился Саске. – Ты почти не напоминаешь тряпку. Может, стоишь хоть чего-то
- Заткнись, - угрожающе прошипела она и бросилась вперед, вращая перед собой катаной и не позволяя Учиха понять, откуда пойдет решающий удар. Он парировал ее атаки с легкой усмешкой превосходства, однако его взгляд оставался сосредоточенным: он не позволял себе расслабляться и недооценивать Сакуру. Она уже дала ему понять, что способна на абсолютно сумасшедшие вещи.
Харуно было тяжело, ее дыхание уже сбилось, а пот застилал глаза.
«Я выдержу, - непрестанно обещала она. – Я выдержу. Я задену его хотя бы один раз. Лишь раз», - отрывисто думала она, пытаясь перевести дух.
Она припадала на правую ногу и стала гораздо неповоротливей, пытаясь сберечь раненый бок от новых ударов. А Саске намеренно атаковал ее туда, видя все слабые места и бреши в защите.
Спустя несколько его ударов она не выдержала и попятилась, а после – потеряла равновесие и неловко упала навзничь, не успев даже сгруппироваться. Саске в два прыжка приблизился к ней и наклонился, мечом касаясь груди – и Сакура подалась вперед, перевернулась через раненый бок и на излете зацепила катаной его плечо.
По толпе прокатился единый вздох удивления, смешанного со злостью, на лицо Сакуры упали капли крови, и она быстро отбежала на несколько шагов, прижимая руки к боку, из которого еще сильнее пошла кровь после ее действий.
- Не сметь ее трогать, - почти зарычал Учиха, и его глаза опасно блеснули, когда он заметил, как некоторые члены клана бросились к Сакуре из толпы. – Она – моя, - недобро добавил он и резко поднялся.
По его левой руке стекала тонкая струйка крови, чуть ниже плеча была небольшая, но глубокая рана, оставленная мечом Харуно.
Сакура сглотнула поднявшийся к горлу ком и на секунду пожалела о том, что ранила его – взгляд Учиха был страшен и обещал смерть.
- Все еще похожа на тряпку? – громко спросила она, отходя еще дальше.
Саске взглянул на нее, не веря, что она осмелилась открыть рот, осмелилась дерзить ему сейчас.
- Ты хочешь, чтобы прежде всего я отрезал тебе язык? – спокойно, слишком спокойно спросил он.
- Не отрежешь, - Сакура почти засмеялась, из последних сил пытаясь оборонить разум и не впасть в истерику. – Без него я потеряю для тебя всякую ценность!
- А какую ценность имеет жизнь проданной рабыни? – насмешливо поинтересовался он и бросился в атаку.
«Никакую, Учиха, ты прав. Моя жизнь не имеет цены с того момента, как ты отказался брать меня в жены», - Сакура взмахнула катаной, готовясь встретить натиск Саске.
Он был подобен смерчу сейчас: такой же быстрый, сильный, смертоносный, несущий разрушения каждый своим жестом, отнимающий жизнь каждый движением меча. У Сакуры не были ни единого шанса противостоять ему, она поняла это довольно скоро, как только пропустила несколько болезных ударов.
«Ну и пусть, - она тряхнула головой, слизывая кровь с разбитой губы. – Теперь я умру».
Она пропустила очередную атаку: Саске даже не стал пачкать об нее катану и просто перебросил Сакуру через плечо, отправив на встречу с твердой землей. Она чудом вывернулась, приземлившись на бок, и поспешно отпрыгнула в сторону. И начала атаковать, хотя ее силы были вычерпаны, а дух медленно угасал. Она понимала, что Учиха был в тысячу раз сильнее, что она не сможет ему противостоять долго – но этого и не требовалось. Лишь точный удар, и все, она станет свободной. Один удар – он подарит ей смерть.
Сакура не прекращала бороться, потому что в ее сердце еще жила храбрость и надежда – такая нелепая, глупая, наивная.
Надежда, что Саске сохранит ей жизнь.
Точно такую же надежду он уже растоптал сегодня, когда отказался произносить традиционные слова.
Но без веры человек превращался в ничто, и потому Сакура продолжала надеяться.
Очередной замах, и катана Учиха царапает ей плечо. Она почти не реагирует на удар: ее тело давно превратилось в один большой сгусток боли. Раной больше, раной меньше – какая разница?
Сакуре показалось, что она заметила меленькую брешь в обороне Учиха. Она резко рванула вперед, выполняя подсекающий удар, чтобы подрезать его и лишить равновесия.
«Попалась», - удовлетворенно подумал Саске и выставил вперед правую ногу. Сакура уже не могла остановиться и парировать эту атаку, и через мгновение она летела назад, отброшенная силой Учиха.
Она врезалась спиной в дерево и застонала, согнувшись пополам. Тяжелый обруч сковал ее грудь, мешая дыханию, а на губах выступила кровь.
Саске неторопливо приближался к ней, держа катану опущенной, и в унисон его шагам стучало сердце Сакуры.
Шаг - медленно бежит кровь в жилах.
Шаг - гулко бьется сердце.
Шаг - гримаса боли и отвращения пробегает по лицу.
Шаг - потускневшие глаза слегка дрожат, видя приближающуюся тень.
Шаг - вздрагивает тело от прикосновения холодной стали к пульсирующей жилке на шее.
- Ты слаба, Сакура, - холодно сказал он, нависнув над нею.
Сиплый полувздох-полухрип вырвался из ее высоко вздымавшейся груди, и она взглянула на него невероятно яркими глазами.
- Сделай это быстро... – прошептала она и закашлялась кровью.
- Что? – спросил он, склонившись к ней. Дыхание Саске было по-прежнему спокойным, лишь слегка учащенным, и по нему нельзя было сказать, что он только что дрался. Бой ничуть не утомил его, но разгорячил кровь, заставив ее быстрее течь по венам, и размял тело.
- Лучше смерть, чем позор... - вновь прошептала Сакура, - быть твоей рабыней.
Брови Саске сошлись на переносице, он с некоторым удивлением взглянул на Харуно, которая смотрела на него, ожидая скорой расправы.
«Позор? Рабыня... вот для чего ты затеяла этой бой, глупая девчонка», - понял Учиха и задумчиво нахмурился: теперь ему следовало решить, как дальше поступить с Сакурой.
Она вызвала его и проиграла, и потому должна умереть. Она дерзнула и должна ответить за это своей жизнью.
Учиха тряхнул головой и ногой подвинул к Сакуре ее катану. Она подняла на него удивленный взгляд.
- Вставай и дерись, - коротко выдохнул он.
- Есть смысл? – с пугающей усмешкой на окровавленных губах спросила она и поморщилась: бок разрывался от боли, все тело было покрыто царапинами и мелкими синяками: Саске не часто пачкал об нее меч, предпочитая бить плашмя. – Просто убей меня, Учиха, и избавь от позора, - она повернула в сторону и наклонила голову, открывая для удара беззащитную шею. Одно движение катаны – и для нее все будет кончено.
- Вставай, - повторил он и сделал два шага назад.
Сакура обожгла его яростным, злым взглядом и прошептала с ненавистью:
- Тебе мало моих мучений, Учиха? Тебе мало, что ты купил меня и обесчестил, теперь ты отказываешься подарить мне смерть, предпочитая наблюдать, как я истекаю кровью и не отражаю больше твои удары?
Лицо Саске дернулось и исказилось, а на скулах заходили желваки, но он сумел сдержаться и не броситься на нее.
«Она глупа, - подумал он, медленно успокаиваясь. – И сопротивляется сейчас лишь потому, что думает, что стала тебе рабыней, а не женой... Этот слизняк приучил ее слушать их никчемных Богов. Я покажу ей, что существует лишь один Бог, и имя ему – меч».
- Отчего ты церемонишься с ней, Саске? – не выдержав, крикнул Хироши, и остальные члены клана согласно загудели, с презрением смотря на валявшуюся под деревом Сакуру.
- Кто-то из вас хочет занять ее место? – не повернув головы, спросил Учиха, но никто не посмел ему ответить, никто не решился еще раз раскрыть рот.
Понимая, что у нее нет другого выхода, и едва ли не плача от жалости к себе и унижения, Сакуре медленно поднялась, опираясь на воткнутую в землю катану. Ноги не слушались ее и противно дрожали, подгибаясь; голова кружилась из-за большой потери крови, и картинка расплывалась перед глазами.
- Когда ты, наконец, прекратишь со мной играться, мне стать на колени, чтобы тебе было еще приятнее? – звонко спросила она у Учиха.
- Когда я прекращу играть с тобой, ты будешь уже мертва, Сакура, - он рассмеялся своим чудовищным, каркающим смехом и бросился вперед, занеся катану.
Харуно приготовилась обороняться, мечтая, чтобы все это поскорее кончилось, и он уже убил бы ее.
Теперь она продержалась всего несколько минут, а потом силы окончательно оставили ее, и Сакура, словно подкошенная, рухнула лицом вниз, и схватилась руками за бок, по-прежнему сильно кровоточащий.
Она слышала его шали, чувствовала, как дрожит земля под щекой, и закрыла глаза, готовясь смерти.
- Вставай, - услышала она его бесстрастный голос, и рядом с ней упала ее катана.
- Что? – не веря своим ушам, прошептала Сакура и кое-как подняла голову. Учиха неподвижно стоял в нескольких шагах от нее и равнодушно смотрел. Он не шевелился, и ей пришлось подняться. Она как-то отстраненно, вскользь подумала, как жалко выглядит со стороны: с испачканным в грязи лицом, с синяками по всему телу, с окровавленной одеждой.
Саске поднял меч и начал новую атаку. Сакура рухнула ему под ноги после второго удара. Ее родня уже откровенно смеялась, не боясь ничего, язвительно шутила над ней, издевалась и ликовала.
- Вставай, - она застонала, когда услышала это. Голос Саске сек ее лучше любой палки, он вытягивал ее так, будто она лежала на скамье, готовясь к наказанию. Он лишал ее всякой надежды на достойную смерть, но побуждал бороться, цепляться за жизнь, раз за разом подниматься и сжимать в руках катану.
Дрожащими руками она оперлась о землю и попыталась хотя бы сесть на колени, но не смогла и вновь упала лицом вниз.
- Вставай, - так же равнодушно повторил Саске.
«Зачем? Зачем он это делает? – с отчаянием, со слезами в глазах подумала Сакура. – Он – воин, и значит, в победе надо мной ему не будет чести. Она ничего не принесет ему, так зачем он затягивает бой? В издевательстве над слабым нет наслаждения, лишь схватка с равным считается достойной. Тогда зачем ему это?..»
Она всхлипнула, сжала зубы и вновь попыталась встать. Но руки подогнулись, и она упала на правый раненый бок и вскрикнула, а потом заплакала, уже не в силах сдерживать себя.
Раздался взрыв нового смеха со стороны ее родственников, но Сакура едва ли обратила на это внимание: все ее мысли заполнял пульсирующий комок боли и бегущая по пальцам кровь
Когда она открыла глаза, то увидела стоящего над собой Учиха. Он посмотрел на нее – спокойно и безучастно – и переложил катану из одной руки в другую. Но в глубине его глаза Сакура увидела что-то, слабый отблеск в непроницаемой темноте, короткая вспышка света... и потому решилась.
- Пожалуйста, - всхлипнула она, - пожалуйста, Саске... – и назвала его по имени.
Она закашлялась и обессилено закрыла глаза, а Учиха кивнул своим мыслям, едва заметно ухмыльнулся и взял ее на руки, с легкостью подняв с земли.
По толпе прокатился ропот недоумения и недовольства, но ему было мало дела до мнения этих людей. Сакура, застонав, открыла яркие, бесконечно глубокие сейчас глаза и посмотрела на Саске.
- Лучше бы ты убил меня, - сухими, обветренными губами прошептала она, - лучше бы убил.
- Ты глупа, Сакура, - только и сказал он, опалив злым, раздраженным взглядом.
Она закрыла глаза и на несколько секунд позволила себе расслабиться: тепло его тела дарило обманчивое ощущение безопасности и спокойствия. Сакура знала, что это – не правда, его очередная ловушка, но ничего не могла с собой поделать: она была слишком измучена, слишком истощена, чтобы продолжать борьбу.
Ей нужна была передышка.
Учиха, полностью проигнорировав возмущенные крики и вопросы Хироши, внес Сакуру в дом и поднялся в ее комнату. Там плачущая, переживающая за свою хозяйку Неко уже приготовила бинты и несколько мисок с холодной водой.
- Убирайся, - рыкнул он на служанку и положил Сакуру на татами. Она пошевелилась и приподнялась, локтями упираясь в пол.
- Будешь дергаться – лишу сознания, - предупредил ее Саске, разрезал окровавленный сарафан, оголяя грудь, на которой сбились бинты, и приспустил штаны. Увидев рану, Сакура тяжело сглотнула и поспешно закрыла глаза, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Длинный порез извилистой линией тянулся от ребер через бок и доходил до верхней лобковой кости.
Саске промыл рану водой, и Сакура дернулась, зашипела сквозь зубы ругательства и проклятья, но ему не было дело до ее боли и слов. Он смыл засохшую кровь и прилипшую грязь, наложил тугую повязку, задерживая взгляд на отпечатках его пальцах, оставленных минувшей ночью. Потом умылся сам и упруго поднялся, смотря на лежащую с плотно зажмуренными глазами Сакуру, по щекам которой текли слезы.
- Переоденься, - велел он ей. – Мы уезжаем прямо сейчас.
Она взглянула на него, едва ли по-настоящему видя, с трудом встала и медленно, стараясь не шевелить лишний раз телом, подошла к шкафу. Достала оттуда первое попавшееся кимоно и, не обращая никакого внимания на Саске, надела его, скинув штаны и остатки сарафана. Сакура покачнулась от боли, когда пришлось поднять руки, и тихо, коротко вскрикнула. Потом вернулась к Саске, смыла с рук кровь, а с лица – грязь, и выпрямилась, теперь уже по-настоящему смотря на него.
Он крепко сжал ее руку выше локтя и повел вслед за собой, не давая возможности последний раз оглядеть комнату, проститься с местом, где она выросла. Они быстро – насколько рана позволяла Сакуре двигаться – спустились вниз, где их уже ждал Хироши. Она хотела было отойти подальше от отца, но Саске привлек ее к себе и коротко, но веско приказал:
- Стой здесь.
И на этот раз он не посмела с ним спорить и молча подчинилась.
- Я уезжаю и забираю ее с собой, - Учиха обратился к застывшему от удивления Хироши и кивнул на Сакуру.
- Но ведь она вызвала тебя на поединок! – задохнулся тот, раздосадованный тем, что Саске не убил и даже, кажется, не особенно сильно ранил его дочь. – По Кодексу она должна умереть, иначе это будет несмываемым оскорблением...
- Кто ты такой, что можешь говорить о нашем Кодексе? – Учиха презрительно усмехнулся и нашел взглядом отца, стоявшего возле дверей. Фугаку кивнул ему, словно соглашаясь и разрешая что-то. – Женщина не может нанести урон моей чести. Ее не так легко запятнать, в отличие от твоей, - с колкой насмешкой закончил он, и даже некоторый члены клана хмыкнули, услышав его слова.
Хироши захлопал глазами, осмысливая услышанное, а Саске, не дожидаясь его реакции, вышел из дома, по-прежнему стискивая локоть Сакуры в руке. Фугаку уже ждал их на улице.
- Позволь мне забрать Неко, - тихо попросила она, когда они быстро шли по дорожке через сад.
- Нет, - отрезал он.
- Но... – начала она возмущаться.
- Сакура, - Саске резко повернулся к ней, и в его голосе звучал металл. – Если ты еще раз возразишь мне, я ударю тебя, - с трудом сдерживаясь, предупредил он ее.
- Какой же ты ублюдок, Учиха! – воскликнула Сакура, чувствуя, как к глазам вновь подступают слезы обиды и унижения. В тот момент она не думала о том, что говорит и кому. Нервы, прежде натянутые как тугая тетива, подвели ее, позволив банальной истерике вырваться наружу.
- Ублюдок? – свистящим шепотом переспросил Саске, и на его лицо легла тень гнева. – Ублюдок?! – голос срывался от ярости, бушующей внутри него. – Может, мне следовало изнасиловать тебя, а потом оставить отцу, чтобы ты поняла настоящее значение этого слова? – почти выплюнул он ей в лицо через стиснутые зубы и отвернулся, не желая сорваться.
Сакура зажмурилась, предчувствуя скорую расправу, но Учиха выпустил ее руку и быстро пошел к воротам из поместья, где их уже ждала рикша. Она видела, как чудовищно сильно была напряжена его спина, как стиснуты тяжелые кулаки. Несколько секунд она простояла на месте, потом пошла вслед за ним, проклиная себя за вырвавшееся слово. Именно в этот момент Сакуре показалось, что она вот-вот совершит что-то непоправимое, сделает самую большую ошибку в своей жизни. Этого чувства не было с ней даже тогда, когда она отдалась ему в чайной домике или когда вызвала его на поединок.
Оно появилось только сейчас, и это было по-настоящему страшно. Она пошла так быстро, как только позволяла ей рана, но настигла Саске лишь возле самых ворот. Фугаку уже сидел в рикше, а он стоял чуть поодаль и смотрел на рассветное небо.
Сакура неловко замялась, прежде чем подошла к нему и произнесла негромко:
- Извини меня. Я не должна была так говорить.
Саске дернул плечом и сказал вместо ответа:
- Иди в рикшу.
И, несмотря на его подчеркнуто безразличный голос, Сакура слабо улыбнулась. Двигаясь медленно и осторожно, чтобы не потревожить рану, она залезла внутрь и села напротив Фугаку.
- Тебе нужно было родиться мальчиком, - неожиданно сказал он ей. Сакура взглянула на него, даже не пытаясь скрыть своего удивления. Он угадал мысль, преследовавшую ее с того момента, как она научилась думать.
- Тогда отец был бы более снисходительным ко мне, - пробормотала она.
- Я говорю не об этом подобии мужчины, - Фугаку, в отличие от своего сына, умел улыбаться. – Ты неплохо дерешься, из тебя вышел бы хороший воин.
- Правда? – одними губами прошептала она, не веря тому, что услышала.
Фугаку усмехнулся и кивнул, и теперь уже Сакура робко улыбнулась ему.
Саске подошел к ним и сел рядом с отцом, и рикша мягко тронулась с места, шурша колесами по мелкой пыли и сухим веткам.
- Я проеду с вами половину пути, а потом сразу же отправлюсь в Эдо. В отчетах пишут, что там неспокойно сейчас, - вполголоса произнес Фугаку.
- Отец... - Саске взглянул на него и замолчал на несколько секунд, словно подбирал слова, - лучше я, - сказал он, наконец.
- Не стоит, - Фугаку почему-то улыбнулся. – Это вызовет подозрения: утром ты берешь в дом молодую девушку, а днем уже ее покидаешь. Во дворце сидят далеко не дураки. Ты можешь не уважать их, Саске, но не недооценивать.
Учиха фыркнул и раздраженно дернул плечом, но спорить не стал, признавая правоту отца.
- В последний раз тебя трижды пытались отравить, - все же заметил он.
- Я слишком старая змея, сын, чтобы умирать от своего же яда, - Фугаку хмыкнул и отвернулся, показывая, что разговор окончен, и обсуждать свое решение дальше он не намерен.
Сакура смотрела на двух Учиха во все глаза. Это был первый раз, когда она видела, как общаются отец и сын наедине, а не окруженные людьми, что следят за каждым их словом и действием. И их разговор поразил ее. Ведь у нее уже было в голове свое представление об их клане: проклятый, жестокий, несущий смерть. Но теперь в него никак не укладывался тот разговор, который она только что слышала: и Фугаку, и Саске вели себя... нормально? Как люди, а не монстры, не как демоны из самой преисподней. Это и пугало, и шокировало, и дарило надежду...
Сакура поморщилась и прикрыла глаза: она устала от интриг, от тайн, от борьбы. Удобная ей картина мира, в которой все Учиха априори являлись отъявленными негодяями, сейчас дала существенную трещину, и ее мир во второй раз за день рассыпался на ее глазах.
Это было слишком для Сакуры: она не привыкла к подобному, ей все это было чуждо, и потому требовалось много сил, чтобы осмыслить, разобраться, понять, как ей действовать дальше...
«Завтра. Я подумаю об этом завтра, - решила Сакура и вытянулась на длинном сиденье, устало закрывая глаза. Рикша мерно покачивалась, поскрипывая иногда колесами, Учиха тихо о чем-то говорили, а вокруг уже щебетали, радуясь новому дню, птицы. Убаюканная шумом этих звуков, Сакура скоро крепко уснула, изредка вздрагивая и морщась от боли в ранах.
Она не проснулась, когда они остановились, чтобы поменять лошадей, когда они проезжали по землям клана Учиха, и крестьяне громкими криками приветствовали своих господ, когда Фугаку вышел из рикши, чтобы направиться в Эдо. Она не проснулась даже тогда, когда кто-то небрежно ннакинул сверху нее свой плащ и отбросил с лица волосы, обнажая проступившей на скуле синяк.
Она проснулась лишь тогда, когда повозка, резко качнувшись вперед, остановилась, и заржали усталые лошади.
Сакура нехотя приоткрыла глаза и тут же встретилась взглядом с Саске.
- Мы приехали, - бросил он ей и первым вылез из рикши.
И тогда она по-настоящему испугалась.