Ее ставка - жизнь, ее судьба - игра. Глава 9.

От автора: ну что, каковы ваши мысли после прочитанного?) В главе я ответила на несколько волновавших вас вопросов и раскрыла кое-какие сюжетные линии. Теперь общая картинка должна вырисовываться четче и яснее)
Как вам Наруто и Неджи? Я надеюсь, я смогла сделать их и Саске не похожими друг на друга?

Глава 9.

Утро началось для нее с боли. Прежде, чем Сакура окончательно проснулась, она почувствовала, как все внутри будто сжимает в кулак огромная рука и начинает медленно скручивать, желая вырвать с корнем. Она охнула и открыла глаза: комната утопала в предрассветных сумерках, а из открытого окна в нее проникал густой серый туман и ветер. Место рядом с ней было холодным: значит, Учиха уже давно встал.
«Сколько же он спал?» - машинально подумала Сакура и села, до подбородка натягивая простынь и кутаясь в нее, как в халат. Глаза постепенно привыкали к темноте и уже начали различать очертания предметов в полумраке.
- Окна выходят не на солнечную сторону, - хриплым со сна голосом пробормотала она, задумчиво смотря на улицу. Сакуре показалось, она вот-вот что-то поймет, нечто очень важное и значимое – но в голове будто щелкнуло, и мысль, сбившись, плавно потекла дальше.
Она встала, накинув простынь на плечи и замотавшись в нее. Вчера она не смогла рассмотреть комнату Учиха – слишком усталой и обессиленной была.
Обстановка здесь была еще более аскетичной, чем во всем поместье – минимализм доходил до суровости, простота – до отсутствия почти всех вещей. У боковой стены, справа от высокого окна, лежали футоны, напротив них – низкий столик, на котором в хаосе были разбросаны свитки и бумаги. Сакура не стала их смотреть, хотя ей очень и хотелось: она не будет трогать его вещи без разрешения. Над ним висели полки с сочинениями японских авторов, а в дальнем углу был встроенный шкаф для одежды, и больше мебели в комнате не было.
Но ее нехватку отменно восполняла коллекция оружия, служившая подлинным украшением стен. У Сакуры перехватывало дыхание, когда она рассматривала ее. Она не могла понять, как могла вчера не обратить внимания на окружавшее ее великолепие: острые, тускло сверкающие катаны и смертоносные, тончайшие сенбоны, боевые веера с лезвием, что разрезает нитку на лету, и кинжалы с отравленной сталью, что медленно разъедает плоть.
Сакура неспешно ходила вдоль стен по устланному жесткими циновками полу и осторожно, едва касаясь, проводила рукой по оружию, и восхищалась, восхищалась, восхищалась...
Высокий потолок делал комнату большой и просторной, в ней было много воздуха и пространства, но отчего-то Сакура чувствовала себя здесь неуютно.
- Так пусто и холодно, - вслух сказала она, устав от тягостной тишины. – И даже не кажется, что здесь кто-то живет... Интересно, Учиха примет, если я кое-что изменю? – спросила она с легкой улыбкой на бледных губах, уже мысленно рисуя, что она хотела бы добавить к обстановке.
Сакура подошла к противоположной стене и, став на цыпочки, с трудом достала несколько свитков с полок. Почти все они были посвящены войне: «Искусство ведения боя», «Философия сражения», «Тактика и стратегия битвы», «Путь воина», но были среди них и сборники изречений известных мудрецов древности, и Сакура с удивлением обнаружила, что здесь их интересы совпадают.
- Аиста гнездо на ветру.
А под ним – за пределами бури –
Вишен спокойный цвет, - открыв один из свитков, прочитала она.
«Как символично», - скупая усмешка коснулась губ, и Сакура отошла от стены, направившись в ванную. Там она остановилась перед высокой посеребренной пластиной, скинула на пол простынь и придирчиво осмотрела себя. На правой щеке и под глазами была содрана кожа, все лицо – исхлестано ветками, сквозь которые она продиралась вчера, покрыто ссадинами, что казалось, будто Саске неоднократно бил ее. Под глазами – черные круги, а кожа приобрела землисто-серый цвет от сильной нехватки сна, усталости, переживаний.
Она провела ладонями по глазам – глубоко запавшим, еще ярче выделявшимся на бледном лице – и рассеянно коснулась непривычно коротких волос. Губы сжались в тонкую полоску, Сакура напряглась, сдерживая себя. Ей было безумно жаль: теперь ее коса стала короче почти в два раза, касаясь лишь лопаток, хотя раньше спускалась ниже поясницы. Она любила свои волосы и, считая себя не слишком красивой, по-настоящему гордилась ими: длинные, блестящие, шелковистые... Когда-то давно, еще в детстве, ей нравилось представлять, как ее будущий муж – безусловно любимый и любящий, заботливый и нежный – будет распускать ее прическу и пропускать сквозь пальцы длинные пряди волос.
Забавно.
Горькая усмешка коснулась губ, и Сакура поспешно взглянула на зеркало, пытаясь отвлечься.
За несколько минувших дней она похудела и сильно осунулась: очень выпирали ключицы, кожа некрасиво и так сильно обтягивала грудину, что под ней были видны кости. Скулы впали и заострились почти до болезненности, торчали ребра и лобковые кости. Живот и бока – в черных, фиолетовых, красных синяках, плечи – в россыпи мелких, но глубоких царапин, руки обветрены и содраны в кровь. На спине горит след от кнута, зудят порезы от кинжала. Но сильнее всего болела вновь открывшаяся рана на боку.
Сакура не могла глубоко дышать и ходить, полностью распрямившись. Ей было больно поворачиваться всем телом, резко двигаться и поднимать руки. И она совершенно не представляла себе, как справится, как выдержит прием во дворце императора. Она точно знала лишь одно: она должна это сделать.
Потому что уже восемь лет она не слышала, что кому-то нужна. И сейчас ее меньше всего волновали мотивы, какое ей дело до цели, что преследовал Учиха, когда его слова до сих пор звучали в голове, лаская слух и грея душу?..
Две вошедших молчаливых служанки помогли ей вымыть голову и тело и надеть простое, наполовину хлопковое кимоно без богатого рисунка или особенных украшений. Они хотели убрать ей волосы, но Сакура запретила их трогать и приказала служанкам уйти. Они вышли так же молча, как и появились, так и не ответив ни на один вопрос, что она задавала. Она не сомневалась, что таков был приказ Учиха.
Задумавшись, Сакура рассеянно провела ладонью по лицу, будто снимая невидимую паутинку.
Учиха.
У нее было множество догадок и предположений, но она сильно сомневалась, что хотя бы одна окажется верной. Что двигало им? Какие мотивы и цели преследовал, когда спасал ее? Ради чего? Для чего?
Не стал бы он так поступить, если бы она была для него только невестой. Это невыгодно и очень опасно, и никак не вяжется с характером Учиха. Он бы с легкостью нашел себе другую женщину, значит, дело не в этом.
Но в чем тогда? Почему бросился сломя голову, велел отправить на поиски почти всех солдат, оставил поместье без охраны?
Уж точно не от безумной любви к ней или нежности, или простой привязанности. С чего бы? Это она успела по-своему привязаться к нему: глупо было отрицать. Да и как не привязаться к человеку, который подарил тебе несколько прекрасных минут, когда ты чувствовала себя в безопасности и защищенности, когда ты чувствовала его тепло, свою нужность – хоть кому-нибудь...
Неужели материальный интерес? Очень вряд ли. Клан Учиха был малочислен, но не беден. Да и сколько может стоить она – преданная и проданная отцом девчонка, дочь иностранной шлюхи, пусть и наследница Хироши...
Неожиданная мысль опалила сознанье, ярким румянцем окрасила щеки. Сакура широко раскрыла глаза, дугой выгнув брови, и с сомнением покачала головой.
Нет. Просто не могло быть. Бессмысленно. И слишком сложно.
Но это же Учиха...
Стены резко поплыли перед глазами, и Сакуре пришлось сесть на футон, чтобы не упасть. Остаток дня она провела в комнате: почти все время спала и вставала лишь для того, чтобы съесть принесенную служанками пищу. Девушки были ей не знакомы и по-прежнему не отвечали на нее вопросы, и так не привели к ней Мисаки. Учиха тоже не заходил, но Сакуре это было только на руку: впервые за долгое время она смогла по-настоящему отдохнуть, расслабиться и выспаться, чувствуя себя защищенной, несмотря на то, что комната не была ее, и сюда в любой момент мог прийти Саске.
Но ее это почему-то совсем не пугало.

- ... Сакура, - через пелену сна до нее донесся негромкий голос, - Сакура.
Она распахнула глаза, с громким вздохом резко садясь на футоне и хватая ртом воздух от страха.
Рядом с ней сидел Учиха и сильно сжимал ее плечо.
- Ты с ума сошел? – испуганным, охрипшим со сна шепотом спросила она, судорожно пытаясь прийти в себя. – Решил напугать меня до смерти?
- Перерезать тебе горло было бы намного проще, чем разбудить, - колко отрезал он. – Идем, - он упруго и гибко поднялся с пола, даже не коснувшись его ладонями.
- Куда? – все еще сонно моргая, спросила Сакура, смотря на него во все глаза.
- Отдавать долги, - Учиха почему-то усмехнулся и пошел к дверям. – И приступать к непосредственным обязанностям моей жены.
- Так понравились синяки на моем теле? – вроде бы насмешливо спросила Сакура, хотя на самом деле ее сердце испуганно забилось, а все внутри сжалось от страшного предположения и догадки.
«Неужели он собирается переспать со мной сейчас?» - думала она, судорожно сжимая руки и лихорадочно смотря по сторонам.
- Секс – это единственная обязанность шлюхи, не жены, - нетерпеливо скривился Учиха. – Твое худое, покалеченное тело с выпирающими костями не возбудит даже сопливого девственника. Идем, - он развернулся и тихо вышел из комнаты, оставив Сакуру в полнейшем недоумении и смятении.
Она мучительно покраснела и смутилась, услышав его ответ, но и облегченно выдохнула: она физически не смогла бы сопротивляться Учиха, вздумай он ее взять.
А долги у нее к нему и правда есть.
Такие, что не окупишь тяжелой и звонкой монетой.
Сакура медленно поднялась, со слабым удовольствием отмечая, что сегодня это простое движение причинило ей гораздо меньше неудобств, и выскользнула из комнаты вслед за Учиха, стараясь ступать так же бесшумно.
Он ждал ее, стоя на улице и вслушиваясь в тишину ночного дома. По расположению звезд и луны Сакура примерно определила время: было уже около трех часов.
- Меня не было вчера в поместье, - говорил ей Саске, пока вел за собой по дорожкам в саду. – Нужно было срочно уладить несколько вопросов, связанных с твоим похищением, с альянсом кланов, - он резко свернул в сторону, к незаметной с первого взгляда тропинке. Укрытый кроной деревьев, спрятанный от посторонних глаз, там стоял небольшой, низкий домик, выкрашенный в темный цвет. Его освещал лишь тускло горевший факел, воткнутый глубоко в землю.
Сакура сглотнула и облизала пересохшие губы, с опаской смотря на неуютное и мрачное строение.
Они подошли к самой двери, Учиха жестом приказал невесте замереть и начал пристально оглядываться вокруг, вслушиваясь в шум веток, что шевелил слабый ветер. Через несколько долгих, томительных минут лицо Саске расслабилось, разгладились сошедшиеся на переносице морщины.
- Яшамару не предавал меня, - сказал он, едва разжимая губы.
Сакура с трудом удержалась от удивленного возгласа, зажав рот ладонью. Она, не веря и ничего не понимая, смотрела на Учиха во все глаза, пытаясь осмыслить только что услышанное.
Саске, увидев ее реакцию, скривил губы и вошел внутрь. В доме была лишь одна небольшая комнате, в углу которой лежали футоны, а на них, привалившись спиной к стене, полусидел избитый и раненый Яшамару.
Сакура резко повернулась и вскинула на Учиха возмущенный, полный негодования взгляд. Он лишь плотнее сжал зубы и ожег ее таким же злым и колючим взглядом.
Ящамару пошевелился, открыл глаза и тихо что-то прохрипел. И Саске – к огромному удивлению Сакуры – быстро прошел к нему, сел рядом и, положив руку на плечо, что-то негромко сказал.
Яшамару ответил и попытался подняться, но Учиха остановил его:
- Не нужно, это ничего не значит сейчас. Ты заслужил отдых, - он не сильно, но непреклонно надавил ему на грудь, заставляя лечь обратно. – Восстанавливайся, ты скоро будешь мне нужен.
Сакура медленно приблизилась к Саске, встав за спиной.
- Я понял почти сразу, что Яшамару не предатель. А убедился, когда Масахиро предложил позвать для тебя лекаря, - услышав ее шаги, сказал он. – Но чтобы дойти до начала комбинации, я должен был притвориться, что у них получилось меня обмануть. Я думал, что в камере Яшамару будет в безопасности. Но я ошибся, - гневно сверкнув глазами, тяжело выдавил из себя Учиха. – Масахиро воспользовался моим отъездом и решил форсировать события, - и он кивнул на своего слугу, находившегося в полубреду-полузабытьи.
Сакура с трудом сглотнула и опустилась на колени рядом с Саске.
- Что я должна сделать? – словно зачарованная смотря на избитого Яшамару, спросила она.
- Мне нужен еще день, чтобы выйти на след того, кто задумал все это, - ответил Учиха, сжимая в кулаки руки, лежащие на бедрах. – Но я не могу оставить его в пыточной или бросить здесь. У Масахиро есть помощники среди слуг, и потому я не доверяю почти никому в поместье. Предателем может оказаться любой.
- Ты хочешь, чтобы я позаботилась о Яшамару?
- Да, - кивнул Учиха. – Масахиро будет думать, что ты в своей комнате. А солдаты в пыточной – мои проверенные люди, они скажут ему, что я приказал не пускать никого в камеру.
- Я постараюсь, но... – Сакура замялась, подыскивая верные слова, - могу не справиться одна.
- Тебе поможет Мисаки, - по лицу Саске пробежала непонятная для нее усмешка. – Она верная тебе служанка.
- Почему ты так решил? – несмотря на обстоятельства и тяжелую, гнетущую обстановку, с любопытством спросила Сакура и скрыла слабую улыбку.
- Она ни разу не соврала про тебя, хотя я мог наказать ее или убить, - не совсем ясно ответил Саске. – Она придет утром, а я уеду прямо сейчас. К вечеру все решится, - в его взгляде заплясало пламя бушующей ненависти. – Я достану и твоих похитителей, и Масахиро с его нанимателем, - мрачно добавил он и поднялся, поманив Сакура за собой.
Они отошли к дверям и Учиха глухо, трудно сказал:
- Поставь его на ноги для меня.
Сакура взглянула на него снизу вверх, впервые смотря в глаза. Лицо Учиха было сосредоточенным и, как обычно, суровым, но на нем что-то неуловимо изменилось сейчас, едва заметно смягчились черты.
А еще оно было усталым, во много раз сильнее, чем у нее самой.
- Я сделаю все, что смогу, - твердо пообещала Сакура и слабо улыбнулась ему.
- Я запомню это, - сказал он и быстро вышел, и она еще долго смотрела ему вслед.
Потом, зябко поежившись и обняв себя за плечи, словно пытаясь придать уверенности, она развернулась и подошла к столику возле стены. На нем лежало множество чистых бинтов, целебные мази и настойки на травах, миски с теплой водой, паутина, чтобы стянуть раны, листья васаби, чтобы обеззаразить кровь.
- Яшамару-сан, - неловко позвала Сакура, не зная, с какой стороны к нему подступиться и как начать.
Он открыл затуманенные глаза и с трудом сфокусировал на ней взгляд.
- Учиха-сан, - он разлепил спекшиеся губы, а она вздрогнула от непривычного, пугающего и так странно звучащего обращения. – Не волнуйтесь, от таких ран еще никто не умирал.
- Прошу вас, называйте меня по имени, - попросила она его, и Яшамару с мучительным кивком стянул с себя разорванные остатки одежды.
Сакура закусила губу, изо всех сил пытаясь не закричать и не отшатнуться. Наверное, когда-нибудь ей придется привыкнуть к подобным ранам – в клане Учиха иначе было просто нельзя.
Но это – когда-нибудь, а не сейчас.
Упрямо стиснув зубы, Сакура начала смывать кровь и пыль с тела, очищать раны от запекшейся корки. Она наложила на них мазь, прижала сверху листьями васаби, что не дадут инфекции попасть внутрь, стянула рассеченную кожу толстым слоем липкой паутины и заставила Яшамару выпить несколько стаканов травяного отвара, способного снять боль.
«Какую же опасную игру ты затеял, Учиха? – все время думала она, пока лечила мужчину. – Что мы должны скрываться ото всех в твоем собственном поместье, которое, казалось бы, должно быть самым безопасным местом во всей стране? Что никто из слуг, кроме маленькой девочки, не должен ничего знать, что ты никому не можешь верить? Боги, как же абсурдно это все звучит, как же абсурдно. И потому еще страшнее».
Сакура закончила лишь спустя пару часов: она осторожно разогнула онемевшую спину и легонько повела плечами, разгоняя по жилам кровь. Она зевнула и смыла с рук остаток мази, побрызгала остывшей водой на лицо, думая взбодриться и снять напряжение.
Яшамару сидел все в той же позе и по-прежнему редко открывал глаза, но его дыхание из рваного, наполненного жуткими свистами стало ровным и почти спокойным. Сакуре удалось справиться с большей частью его ран: она остановила шедшую из них кровь, стянула рассеченную кожу и сделала все возможное, чтобы предотвратить воспаление. Она не знала только, как поступить с ожогами, и потому лишь замотала их бинтом.
- Вы уверенно действуете, - неожиданно обратился к ней Яшамару.
- Спасибо, - она устало улыбнулась ему в ответ. – Читала древние медицинские трактаты и иногда применяла знания на практике. Отец бил меня, - пояснила Сакура в ответ на его недоуменный взгляд, - и я говорила служанке, что нужно делать со следами палок на спине.
Яшамару закрыл глаза, показывая, что услышал ее, и приподнялся, садясь ровнее.
- Что-то нет Мисаки, - слегка нервно сказала Сакура, теребя рукав кимоно. Она немного волновалась, ведь прошло достаточно времени, как ушел Саске, и уже, наверное, рассвело, значит, девочка должна была давно прийти.
- Она уже успела наторить дел, - раздраженно проворчал Яшамару. – О вашем исчезновении побежала докладывать первым Масахиро, а не мне.
- А почему это плохо? – ничего не понимая, она взглянула на него.
- Потому что этот мерзавец получил преимущество во времени, - сквозь зубы выплюнул Яшамару, и Сакура поняла, что не только Учиха хочет уничтожить управляющего. – Если бы девчонка побежала ко мне сразу, подонки даже не смогли бы покинуть пределов поместья.
- Она всего лишь маленькая девочка, - тихо пробормотала Сакура, вспоминая ту ночь.
- В клане Учиха дети взрослеют очень рано, госпожа, - смотря на нее, серьезно сказал Яшамару и наклонил голову к груди, перетерпливая приступ боли.
- Мой отец служил еще деду Саске-самы, - вытерев тыльной стороной ладони выступившую на губах кровь, произнес он. – И так же мои дети буду служить его внукам, - он говорил об этом с такой спокойной, ясной гордостью, что у Сакуры невольно заныло сердце: столько достоинства звучало в его словах.
- Яшамару-сан, - тихо попросила она, - а расскажите мне о том, как тренируют мальчиков в клане?
Казалось, он ждал этого вопроса от нее и был ничуть не удивлен.
- Все дети схожего возраста занимаются вместе, - начал рассказывать он, - ими руководят два наставника, которых отбирает лично глава клана. Обычно это умудренные опытом воины, чьи раны не позволяют им больше служить мечом и потому они служат своими знаниями и умениями.
- А с детьми главы клана занимаются отдельно? – любопытство окончательно взяло верх, и Сакура даже пододвинулась поближе к Яшамару, чтобы лучше слышать его тихий голос.
- Нет, их тренируют со всеми остальными детьми, - ей показалось, или он старательно скрывал от нее улыбку? – К ним нет снисхождения, им не положены особые привилегии и наказывают их так же, как и всех остальных. Но часто с ними дополнительно тренируется отец, чтобы самому следить за успехами сыновей, видеть их слабые места и недостатки.
Сакура машинально кивнула, обдумывая его слова. Ей отчего-то было очень интересно слушать рассказ Яшамару, представлять, как когда-то маленький Учиха только начинал владеть мечом, как Фугаку учил его сражаться...
В глубине души она уже смирилась с тем, что станет – если уже не стала – женой Саске и частью его клана. Что вся ее дальнейшая жизнь пройдет в нем, что она будет носить официальное кимоно с пятью веерами, что у нее родятся дети...
Сакура не терпела лжи и притворства и потому никогда не врала самой себе: она не отрицала, что приняла все это, как данность, и не пыталась лукавить, строя иллюзии.
Да, она ничего не может с этим поделать, но по-прежнему в ее силах доказать всем, что она будет не только говорящим приложениям к Учиха, но женщиной, достойной большего.
- А как именно они занимаются? – вновь спросила она.
- На тренировках царит жесткая дисциплина, слово наставника является законом, и за нарушение одного наказывается вся группа. Кроме бега и многочасовых упражнений с мечом, детей учат рукопашному бою, прививают выносливость и выдержку.
Сакура поежилась, машинально обнимая себя руками. Яшамару говорил спокойно и ровно, но за его словами скрывалось гораздо больше, чем он произносил.
Он не описывал ничего, но у нее перед глазами ясно стояла картина: усталые дети с выпоротыми палками спинами раз за разом, упорно продолжают выполнять тысячный повтор одного и того же упражнения. У них уже занемело все тело, и безумно хочется отбросить налившийся свинцом меч, но – нельзя. За ними наблюдают наставники и мгновенно наказывают за любое нарушение, а еще – из дома смотрят отцы...
Такого никогда не происходило у Хироши, но он был из клана купцов, не воинов. А Сакура много читала о том, как тренируют детей в семьях, восходившим родством к первым самураям.

- Не вовремя, - это было первым, что сказал Неджи Хьюга, внимательно выслушав рассказ Учиха.
- Слабо сказано, - нервно хмыкнул Узумаки, - это просто дьявольски и чертовски как не вовремя. Мы не готовы, Саске.
- Не я это начал, - огрызнулся тот, разозленный сложившимся положением дел и ситуацией, в которой они все оказались. – Или я должен был позволить им украсть Сакуру у меня из-под носа, из моего родового поместья? – едва ли не шипя от ярости, спросил он.
- Тебя никто не винит, - охладил его Неджи – самый спокойный и невозмутимый из них троих. Причем его спокойствие было не только внешним, как у Учиха, внутри которого обычно бушевал пожар эмоций, но и духовным, разливавшимся вокруг стальным светом. – И, разумеется, нельзя было допустить, чтобы Сакуру похитили.
- Мы просчитались и недооценили наших соперников, - кивнул Наруто, ладонями вцепившись в волосы.
- Отец часами вбивал в меня, что нельзя спешить с выводами, - кривовато усмехнулся Саске. – И теперь мы попались на самой легкой части плана.
- Нет, здесь явно что-то не чисто, - Неджи нахмурился, поглаживая подбородок. – Ты уверен, что Хироши ни о чем не догадался? Слишком быстро Тайра начали действовать.
- Нет, - Учиха раздраженно дернул плечом. – Он – глупец и слабак, был безумно счастлив избавиться от Сакуры. Сомневаюсь, что он мог даже подумать, зачем мне она нужна. Он, верно, мечтал и воображал, как я буду жестоко ее пытать.
- Ублюдок, - Наруто передернулся, морщась.
- Очень удобный для нас ублюдок. С другим пришлось бы справляться намного дольше, - Учиха спокойно и равнодушно пожал плечами.
- Ладно, давайте без патетики, - остановил их Неджи, поднявшись с низкой софы. – Нужно решить, что будем делать дальше.
- У меня все нормально, - произнес Наруто. – Три союзника, как и планировалось изначально. Еще солдаты клана. В принципе, все готовы и могут выступать хоть завтра.
- Умеешь ты убеждать людей, Узумаки, - хмыкнул Саске, комкая в руках лист рисовой бумаги.
- Ну, это естественно, что моя улыбка привлекает их гораздо больше, чем твоя всегда мрачная физиономии, - и он заразительно рассмеялся, сверкнув зубами.
- Ну-ну, - хмыкнул Учиха и перевел взгляд на Неджи.
- У меня не столько радостная перспектива, - произнес тот. – Несколько мелких кланов еще сопротивляется, основные силы только подтягиваются к поместью. Неделя – это самый минимум, раньше начинать просто бессмысленно, они раскидают моих людей.
- У нас нет недели, - вздохнул Наруто. – Прием в Эдо состоится уже через два дня. Все может начаться сразу после него.
- Или даже до, - соглашаясь с ним, кивнул Саске. – Я хочу пойти туда с Сакурой.
- Зачем?! – удивившись до крайности, воскликнул Наруто, изумленно уставившись на друга.
А вот Неджи, проследив за логикой Учиха, слегка улыбнулся:
- Отличная мысль, - сказал он. – Якобы ненавязчиво покажешь им, в чьих руках теперь находится клан Харуно. Пусть и номинально, но вряд ли кто-нибудь усомнится, что ты испугаешься приблизить развязку.
- Вот именно, - по губам Саске также скользнула довольная усмешка. – Мы сейчас балансируем на столь тонкой грани, что даже самое незначительное преимущество может стать решающим.
- Угу, и главы клана Тайра и его союзников тоже не дураки. Никому не захочется умыться кровью, - завершил его мысль Неджи.
- Вы оба забываете об одном, - вставил Наруто. – До приема еще два полных дня и ночи. И если они прикажут наступать сразу после его окончания, то уже не смогут остановить войска, даже узнав, что за нами теперь клан Харуно.
- У нас все равно нет другого выхода, - сказал Учиха и потер уставшие глаза. – Или у тебя появилось какое-то гениальное решение?
- Превентивный удар, - Наруто слегка улыбнулся. – Убьем Тайра, когда они поедут на прием в Эдо. Это внесет сумятицу и напугает их.
- А на следующий день нас вздернут, как убийц, или расчленят, как преступников против императора и власти, - хмыкнул Учиха. – Скрытая война за сёгунат – это одно, а убийство одного из знатнейших феодалов страны – совсем другое.
- Не знаю даже, что выбрать, - тихо рассмеялся Неджи. – Я имею в виду, виселицу или колесо.
- Они соединят оба варианта специально для тебя, - неизвестно с чего развеселился Саске. Верно, напряжение, что сковывало его последние недели, искало выход, и он не мог больше управлять чувствами, идущими из глубины.
- Остряки, - недовольно фыркнул Наруто. – Будто ваши идеи воплощают собой оригинальность, успешность и выполнимость. Да они в любой момент могут напасть на твое поместье, Саске! Оно практически не защищено.
- Правда? – Учиха повернулся к нему. – А я и не знал, - его голос буквально сочился сарказмом и иронией. – На что еще откроешь мне глаза?
- Ни на что, - сердито буркнул Наруто, складывая руки на груди, и посмотрел на стену, буравя ее взглядом. – Больно надо.
- Но все же он прав, - мягче, чем обычно, произнес Неджи, пристально глядя на Саске. – Твой клан сейчас самый уязвимый среди нас.
- Я сделаю, что смогу за эти два дня, - серьезно сказал Учиха, массируя лоб и переносицу. – Завтра заточу Масахиро и его помощников в пыточные камеры, туда же отправлю похитителей Сакуры, - в глубине черных глаз полыхнула ненависть. – У меня мало людей, но все они преданны мне и готовы расстаться с жизнью по моему приказу.
- Мы знаем, Саске, - Наруто на мгновение крепко стиснул его за плечо, а потом поспешно отошел к окну.
- А как дела у твоего отца? – спросил Неджи.
- Пока все неплохо. Император не станет сопротивляться, если мы возьмем власть. Впрочем, он не станет сопротивляться и в том случае, если ее захватит Тайра. Он слишком стар, слаб и беспомощен сейчас. И он согласился ввести отца в Совет феодалов. Об этом будет объявлено на приеме.
- Отлично, - улыбнулся Наруто. – Надеюсь, у нас достаточно преимуществ, чтобы выиграть войну в несколько дней.
- Я бы не отказался от недели, - лениво откидываясь на спинку софы, протянул Саске.
- О твоей кровожадности уже и так слагают легенды, - фыркнул Узумаки. – У бедных писцов скоро закончатся слова для описания твоих злодейств.
- Не завидуй, - с усмешкой парировал Учиха, прикрывая глаза и расслабляя тело. – О твоей глупости написано почти столько же.
- Ну конечно, - обиженно насупился Наруто и отвернулся от него к Неджи, который вслушивался в их ставшую привычной перепалку с блуждающей по губам улыбкой.
- Ты начал лечить глаза? – неожиданно спросил он у Учиха.
- Нет, естественно! – насмешливо фыркнул Узумаки, покрутив пальцем у виска. – Он же у нас Непобедимый Герой, что ему какая-то будущая слепота?
- Заткнись, - раздраженно шикнул на него Саске и покачал головой, смотря на Хьюга. – Бесполезно начинать, пока мы боремся за власть. Позже – возможно.
- Я еще никогда не встречал человека, такой же упрямого или упрямей тебя, - Наруто с неодобрением покосился на Учиха, скрестив руки на груди. – Дооткладываешься!
«Ты просто мало общался с Сакурой», - неожиданно подумал Саске с веселой ухмылкой, вспоминая их многочисленные обмены колкостями и ее блестящий яростью взгляд, когда она пыталась доказать ему что-то.
- Узумаки, ты давно стал моей кормилицей? – все с той же ленцой и неохотой уточнил Учиха и услышал, как рядом Неджи фыркнул в кулак.
Здесь, в кругу знакомых ему с детства людей, в кругу тех, кому он без раздумий доверил бы свою жизнь, Саске мог немного расслабиться и избавиться от напряжения последних недель, судорогой сковавшего тело.
- Как Тен-Тен? – не открывая глаз, спросил он.
- С ней уже все хорошо, критическая стадия закончилась. Девочка тоже в порядке, - Учиха буквально почувствовал, как улыбнулся Неджи, и сам слегка улыбнулся в ответ.
- А как вы ее назовете? – с жадным любопытством мгновенно спросил Наруто, азартно сверкая глазами. – Давай я придумаю?
- О нет, Узумаки, даже не надейся, - Хьюга покачал головой. – Ты не будешь давать имя моей дочери.
Наруто обиженно надулся и засопел, и Учиха усмехнулся, услышав его негодующее фырканье.
- А как Сакура?
- Смотря что ты имеешь в виду, - Саске равнодушно пожал плечами и взглянул на Неджи, который пристально смотрел на него.
- Ты знаешь, Учиха.
- Пока ни о чем не догадывается, если ты об этом, - слегка помедлив с ответом, сказал он наконец. – И на данный момент я бы не хотел, чтобы догадалась.
- Да? – Неджи удивленно приподнял брови.
- Не о том думаешь, - усмехнулся Учиха, показывая зубы. – У нее большие проблемы с контролем эмоций, а у Императора она нужна мне нормальной, а не дерганной истеричкой.
- Ты недооцениваешь ее, Саске, - сказал вдруг Наруто с улыбкой. – А еще – переоцениваешь себя.

С улицы донесся шум: громкие крики людей, ржание лошадей, топот спешащей куда-то толпы. Сакура испуганно дернулась вначале, но почти сразу успокоилась, догадавшись, что это приехал Саске.
И скорее всего, приехал не один – иначе его появление не вызвало бы столько эмоций. Она вздохнула с некоторым облегчением и провела ладонью по лбу: она сильно переволновалась сегодня, ведь в обед Яшамару стало плохо, у него поднялась температура, и начался жар, грозивший вот-вот перейти в лихорадку. Она провела возле него весь день, не позволив Мисаки сменить ее даже тогда, когда стало известно, что Масахиро куда-то исчез из поместья. Сакура смачивала его пылающее лицо и тело водой, прикладывала ко лбу полотенце и заставляла пить настой целебных трав.
Она очень боялась, что раны загноятся, и начнется воспаление – тогда бы она ничем не смогла бы помочь Яшамару. Но этого не случилось, и к вечеру жар постепенно спал, и только тогда Сакура перевела дух, решив, что теперь его жизни ничего не угрожает.
Убедившись, что мужчина спит, и лихорадка не тревожит его, она, осторожно и тихо ступая, вышла из домика и направилась к главным воротам, откуда и доносился шум. Было уже достаточно поздно: солнце давно скрылось за низкими дождевыми облаками, и потому ее путь освещали сейчас лишь неровно горящие факелы, бросавшие на землю причудливые тени.
Когда она вышла из сада на открытый участок перед воротами, то увидела, что слуги и солдаты образовали полукруг, в центре которого стоял Саске и вернувшиеся с ним воины. А рядом с ними, привязанные за руки к уздечке коня Учиха, были Масахиро и два человека – в одном из них Сакура, несмотря на темноту, сразу же узнала похитившего ее ублюдка. Они выглядели неважно: следы от ударов на лицах, стесанные от бега за лошадью ноги, израненные частыми паденьями тела.
Слуги заметили и ее расступились, позволяя пройти ближе. Она шагнула вперед, и тут ее увидел Саске: он вскинул голову и улыбнулся ей чудовищной, кровавой улыбкой, словно говоря, что он сдержит свое слово и покарает ее похитителей, словно предвкушая жестокую расправу над ними.
Масахиро заметил ее и брезгливо скривился, плюнув в ее сторону. Стоявший подле него воин, коротко замахнувшись, ударил его по губам рукоятью меча, и вместе со слюной и кровью управляющий выплюнул теперь и осколки передних зубов.
Похитивший ее мужчина смотрел на нее едва ли не с ненавистью, а второй, тот, который был ей неизвестен, мелко-мелко дрожал и боялся до помутнения сознания.
«Мне тоже было страшно, - подумала Сакура, медленно подходя ближе. – И было бы также больно, если бы я не смогла сбежать, а Учиха не отправил бы почти всех своих людей на мой поиск».
Слуги и солдаты поместья оживленно о чем-то переговаривались вокруг них. Они встретили появление Масахиро угрюмым молчанием, весть о его предательстве дошла до них незадолго до появления Саске. А потом они начали кидать в него и двух наемников твердые комья земли и камни, произносить проклятья и насмешливо свистеть.
- С Яшамару-саном все в порядке, - тихо сказала Сакура, когда Учиха подошел к ней почти вплотную.
- Я и не сомневался, - он дернул плечом, - воины не умирают от обычной порки.
Его ответ задел ее, но она не показала вида: равнодушно кивнула и сделала несколько шагов назад. Саске отвернулся и махнул рукой своим солдатам:
- Уведите их в камеры первого уровня. Я не собираюсь медлить, - наемники и Масахиро содрогнулись от ужаса, представляя что их ждет дальше, и похититель даже начал сильно дрожать, умоляя о снисхождении.
Сакуре вдруг стало дурно, ей захотелось оказаться отсюда как можно дальше. Она поняла, что не желает видеть их казнь и слышать крики под пытками. Она пошла немного быстрее, спеша уйти, когда услышала резкий, пронзительный крик Масахиро:
- Куда же ты сбегаешь? Решила строить из себя благородную и неприступную? Маленькая шлюха, лучше бы тебя задушили в младенчестве. Все беды начались с тебя! – орал он ей вслед, брызжа слюной. – Думаешь, Учиха Саске взял выбрал тебя из-за красоты или характера? Да ты нужна ему только как дочь Хироши, наследница клана Харуно. Женившись на тебе, он подчинит себе его... – крик Масахиро оборвался. Повинуясь приказу Учиха, один из солдат ударил его по голове, и тот лишился сознания.
Ошеломленная, Сакура стояла, не в силах двигаться дальше. Ей казалось, ее только что облили ледяной водой – настолько шокированной она была сейчас.
- Это... правда? – спросила она, с трудом повернув голову к Саске – она едва могла двигаться сейчас, будто тело принадлежало не ей.
Он смотрел на нее долгую секунду, а затем ответил, слегка наклонив голову:
- Да.