Эпитафия. Часть третья.

Был второй час ночи, когда я ехал в машине, и приятную тишину нарушил привычной звонок телефона. Не отрываясь от дороги, я взял трубку.
- Хидан, езжай в офис. Нужно поговорить. Жду тебя.
- Сейчас буду.
Да, меня не очень радовало, что в какой-то степени я был лишь обычным наемным работником. Но я – киллер. Моя основная задача – убивать. И именно этим я отличаюсь от обычного офисного планктона.
Хотя, перед кем я выпендриваюсь? В любом случае, этот жирный банкир – мой начальник, если платит мне, конечно. А значит, я должен выполнять его поручения, заказы. Но разве это не прекрасно? Когда тебя платят за то, что доставляет тебе такое удовольствие, сравнимое, пожалуй, только с оргазмом.
Подъехав к “офису” (что на самом деле являлось все той же дверью в подворотне), я достал из багажника чистое черное поло и переодел испорченную рубашку.
И я-то боялся, что ее шлюхи испортят. Наивный.
Затем постучал, мне открыли, и я прошел внутрь.
В коридоре стояла безупречная тишина, что придавало этому месту особенную жуткую атмосферу. Мог бы поклясться, какой-нибудь детективный писатель пришел бы в восторг от этих потертых дверей из темного дуба, дешевого зеленого ковра в пятнах непонятно от чего и тусклых ламп, освещающих, кажется, лишь пару сантиметров дальше себя.
Я постучался и незамедлительно вошел. Все тот же карточный стол. Наверное, даже если на этот гребаный мир обрушатся сокрушительные цунами, этот стол все равно останется на этом самом месте целым и невредимым.
Сейчас тут сидел всего один человек, а позади него стояли два амбала не самой приятной наружности. Но не судите строго, на деле эти ребята в случае чего вытащат вас из самой глубокой вонючей задницы, уж поверьте мне.
Я кивнул всем трем.
- Присаживайся, Хидан, - тяжелым басом сказал Отимару*. Именно так звали моего, скажем так, босса.
Я сел за стол, приготовившись слушать.
- Знаешь, сейчас почти два часа ночи. Когда я был гораздо моложе, чем сейчас... Кстати, сколько тебе лет, Хидан? - мужчина оторвал свой взгляд от сигары, что крутил в руке, и посмотрел на меня, прищурившись.
- Тридцать.
- Тридцать... Что ж. Когда я был моложе тебя лет так на десять... Я часто работал по ночам. Любил ночь. К счастью, а возможно, и нет, я очень рано понял, что зарабатывать хорошие деньги можно и просиживая весь день в офисе, делая работу, на которую способна даже обезьянка из клетки. Но большие деньги можно заработать только ночью. Мне сейчас пятьдесят четыре - это много. Хоть моя тридцатилетняя жена и говорит, что возраст – это не главное в жизни, хотя сама обмазывается этими омолаживающими кремами, как сумасшедшая... Так вот. Сейчас два часа ночи, и я мог спокойно спать у себя в кровати. Но вместо этого я здесь. И ты прекрасно понимаешь, почему.
- Несомненно.
- Так вот. Я уже в курсе, что у вас там случилось, - Отимару положил сигару на стол и потянулся к помятой пачке сигарет, доставая зажигалку из кармана. - Но я бы хотел послушать тебя, историю от начала и до конца, и постарайся не упустить ничего, - мужчина затянулся.
Я почувствовал приятный запах табака и непреодолимое желание тоже закурить. Достал из кармана пачку красного Мальборо и прикурил, готовясь к долгому разговору:
- Я пришел раньше всех и стал ждать. Спустя минут десять, может, чуть меньше, появился ваш паренек. С виду наркоман: дерганный, небритый, от него, по-моему, пахло травой. Хотя, кажется, принимает он что-то тяжелее.
Я стряхнул пепел на пол.
- Что было потом? - вместе с вопросом изо рта седоволосого вырвалось небольшое облако дыма.
Я продолжил свой рассказ, подробно описывая каждую деталь нашей встречи. Отимару больше не задавал вопросов, лишь внимательно слушая меня.
Когда рассказ подошел к концу, бычок уже валялся на полу.
- Да, мои ребята уже выясняют, что это за недочеловек, и что он забыл у моих партнеров. Ты все сделал правильно, Хидан, - старик достал новую сигарету. - Хотя, мог бы и лучше выйти из положения. Моя репутация подпорчена, понимаешь? Мне придется объясняться перед людьми, у которых мой человек забрал два килограмма, не расплатившись. Да еще и с тремя трупаками под боком.
- Вы выбрали не того человека для ведения таких дел, - холодно заметил я.
- Джимми занимается этим уже давно и не подводил меня ни разу...
Это что, прикол такой называть всех наркоманов Джимами?
- Тогда почему я должен был присматривать за ним? - голос получился немного раздраженным.
- За ним всегда кто-нибудь присматривает, не кипятись. Но сегодня мне позвонил один друг и сказал, что могут возникнуть проблемы. Я решил, что тебя одного там будет достаточно, если они действительно появятся.
- Но я киллер, Отимару, а не бизнесмен, - растягивая слова, сказал я.
- Я прекрасно знаю, кто ты, Хидан, - голос мужчины стал жестче. - Но в этом и дело. Я знаю, как ты работаешь. И сделка вроде этой не должна была тебя затруднить. И почему ты не взял Какузу?
Я мысленно выругался. Вот еще!
- Были свои причины, - пробубнил я.
- Свои причины... - повторил за мной банкир. - Ну да ладно, как скажешь. Главное, что никто с нашей стороны не пострадал. Товар у нас, но заплатить придется. Причем больше, чем ожидалось... Три трупа! Подумать только! Он, правда, расквасил ему лицо? - мужчина, кажется, полностью погрузился в свои мысли.
Я утвердительно кивнул.
- Вот дает! - Отимару хрипло засмеялся.
Амбалы сзади стояли все с такими же непроницаемыми лицами.
- Ладно, слушай сюда, Хидан, - голос мужчины стал серьезнее. - Мои люди разберутся, что это за самоубийца решил посягнуть на мою территорию. А на тебе – его скорая кончина. Мне нужно, чтобы ты его уничтожил, понимаешь? Я заплачу тебе в этот раз больше. Жди моего звонка. Можешь идти.
Я послушно встал, задвигая за собой стул и пряча пачку сигарет.

Когда я оказался дома, настенные часы показывали четвертый час. Полупустая квартира встретился меня абсолютным мраком.
Можно было наконец-то расслабиться, выпить чего-нибудь покрепче и поспать. За огромными окнами горели тысячи фонарей, окон, фар проезжающих внизу машин. Я любил прозрачные стены, возможно, это как-то связано с моим детством, а, быть может, я просто любил большие окна, хоть и понимал, что это не очень-то и безопасно. В любую минуту меня могли убить из снайперки с соседней высотки.
Я налил остатки джина в стакан и полез в холодильник в поисках тоника. Как выяснилось, тоника у меня не было, зато нашлись оливки и заплесневелая бутылка молока.
Горький джин я заедал оливками. Очень прозаично.
Развалившись на огромном кожаном диване, я блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь этой прекрасной тишиной и мягкостью подушек подо мной.
Встреча прошла гораздо легче, чем я себе представлял. Хоть я никогда и не слышал, как кричит Отимару, зато видел, как его амбалы убивали своих же коллег, закидывая трупы в багажник тонированной машины. Все в этой жизни заменимы. Нет каких-то уникальных личностей, без которых ты не можешь представить свою жизнь. И я прекрасно об этом помнил.
Дабы переключиться с не очень приятных мыслей, я включил телевизор, висящий прямо на стеклянной стене, попав на ночной выпуск новостей.
- ... состоится саммит на тему датирования альтернативной энергетики и способы ее развития, - я непроизвольно зевнул, уже начиная подумывать о том, что неплохо бы покурить и удалиться спать. - К другим новостям: наследница многомиллионного состояния – Хьюго Хината – сегодня объявила о своем уходе из совета директоров «Хьюго Инкорпорэйтэд». Напомним, что дочь ныне покойного бизнесмена Хиаши Хьюго находилась в длительной командировке, цели и сроки которой не указываются... - на экране появилась стройная фигура в строгом черном костюме, лаковых туфлях и целой кучей охранников за спиной. Девушка старательно отворачивалась от камер, направляясь к главному входу какого-то здания. Из-за огромных очков я не мог разглядеть ее лица.
Я одним глотком осушил стакан с джином и встал с дивана. Хьюго... Хьюго... Даже не разглядев ее лица, я сразу вспомнил эту девчонку. Сколько лет прошло? Три? Четыре? Пять? А кажется, будто только вчера я застрелил ее отца.
Очень часто в новостях я натыкался на “таинственные убийства” каких-нибудь шишек, любовниц, любовников и всякого другого сброда и нередко оказывался тем самым преступником. Что я при этом чувствовал? Поверьте, ничего. Никаких угрызений совести, сожаления... Ничего. Ледяное равнодушие - и только.
Ах, нет! Бывало, репортеры придумывали столь нелепые причины смерти моих заказов, что я невольно ухмылялся. Пожалуй, вот и все.
Однажды Какузу сказал, что я сам похож на трупака в некоторые дни, когда настроения разговаривать и слушать нет вообще. Уж лучше Какузу был похож на мертвого, честное слово...
Сняв поло, я достал пачку сигарет, собираясь закурить.

Три с половиной года назад.
За окном шел снег. Пушистые хлопья не торопясь спускались с небес, опускаясь на белоснежную поверхность земли. Я старалась поймать взглядом каждую, проследить весь недолгий путь. Раз - ветер подхватил ледяную пушинку. Два – поигравшись, опустил на землю, оставляя погибать.
Я поежилась от холода. Кажется, нужно было увеличить температуру на счетчике. Но мне вдруг захотелось ощущать капризы природы, чувствовать сквозняк и ежиться. Все лучше, чем пялиться в одну точку, не чувствуя ровным счетом ничего.
Отец бы сейчас порадовался за меня. Хината Хьюго медленно превращается в безжизненную статую. Он не одобрял лишние проявления эмоций, поэтому очень любил Неджи.
Дверь в комнату скрипнула, и я услышала тихое приближение шагов. Это мог быть только один человек.
- Доброе утро, Неджи, - я повернулась лицом к двоюродному брату. Мужчина промолчал, напряженно глядя мне в глаза. В них я видела отражение самой себя. В такие моменты я старалась отвернуться.
- Что-то случилось? - озадаченно спросила я, изучая серый свитер брата. Наверное, очень мягкий на ощупь...
- Хината, звонил детектив, - за последние полгода голос брата стал словно моим. Порой, я слышала его чаще, чем свой. И сейчас я хотела меньше всего на свете, чтобы он продолжал. - Дело об убийстве Хиаши приостановлено при отсутствии подозреваемых и улик. Мне очень жаль.
Я почувствовала невероятную пустоту внутри. Мне было очень больно. Так больно, а затем пусто. Мне показалось, будто кто-то только что вырвал часть меня, кинул на пол и растоптал. Я пересилила себя, чтобы не оглянуться в поисках этого мерзавца.
Господи, почему так пусто?
- Но ведь они знают, кто его убил... - мой голос дрожал. - Да все знают! - по моим щекам потекли слезы.
- Эти люди очень могущественны, им ничего не стоит закрыть рот полиции...
- А мы разве нет?! Мой отец был главой компании! Его уважали! - я кричала. Кричала, как будто это что-то могло изменить.
Неджи стойко терпел мою истерику.
- Его уважали, но не боялись. Ты должна это понять, - ему было трудно говорить. Руки брата были сжаты в кулаки, я видела побелевшие костяшки. Заметив мой взгляд, он тут же спрятал их в карманы коричневых брюк.
Вот и все. Это конец. Человек, отнявший жизнь моего отца, никогда не будет наказан. Не удивлюсь, если он даже и не помнит его имени.
Мне стало нестерпимо больно от этой мысли. Я спрятала лицо в ладонях, стараясь хоть как-то справиться со своими эмоциями.
Неджи по-прежнему стоял напротив меня. Его лицо не выражало никаких эмоций, но ведь они должны быть, правда?
Отношения между моим отцом и двоюродным братом когда-то были очень напряженные. Но в последние годы ситуация изменилась: Неджи стал часто приезжать к нам, оставался жить на долгие сроки, помогал отцу с бизнесом, а мне...
Я оторвала руки от лица, вытирая слезы.
- Обними меня, пожалуйста, - прошептала я.
В следующий же миг теплые руки брата накрыли меня. Я уткнулась лицом в очень мягкий свитер, который пахнул каким-то дорогим одеколоном. Но это было прекрасно.
Я была готова провести так всю свою жизнь, чувствуя поддержку близкого человека.
Убийца отца должен был поплатиться за содеянное. Я хотела, чтобы он страдал. И в ту минуту, когда бы он осознал всю ту боль, что сейчас чувствую я, никто бы не обнял его, не утешил. Это справедливо, по крайней мере, так считала я.
Выбравшись из теплых объятий, я повернулась к окну.
- Мы должны отомстить, заставить страдать убийцу папы, понимаешь? - я снова повернулась к брату. - Ты со мной? - надеюсь, мой голос звучал твердо и уверенно.
Неджи молча глядел на меня. Его твердый взгляд не сходил с моих глаз. Я чувствовала его сомнения.
Но неожиданно мужчина кивнул. И я почувствовала облегчение. Впервые за полгода.

*намек на Орочимару.