Фанк-рок и откровения.

Наушники не работали. У соседей играло какое-то дерьмо. Машка долбила шваброй по батарее и материлась, а Серый валялся на диване и не желал вставать, хотя если он починит колонки, а эта несносная девица доебётся-таки до тех, кто включил нечто среднее между Джастином Бибером и Ак-47, то можно будет послушать что-нибудь нормальное, своё.
Парень зевнул, покидал выпавшие из пепельницы окурки обратно в их законное место жительства, перевернулся на живот и, веря обострённой интуиции, прикрыл голову подушкой. В следующее мгновение по его душу пришла Машка со шваброй, точнее, пришла щётка от швабры, без Машки. Девушка просто прицельно кинула её, целясь в нечесаные патлы, и спокойно могла бы отправить его в больницу, принося мандарины по четвергам и вторникам, но Серого спасла подушка.
- Эй, спина, - раздался недовольный голос откуда-то сверху. – Решать надо проблему.
Наверное, он и не отреагировал, если бы Машка внезапно, но от этого не менее ощутимо, ткнула его концом длинной ручки от всё той же пресловутой швабры в ягодицу. Левую, если точнее. Серый дёрнулся, словно бы его током ударило, и резко перевернулся, желая зачадить Машке подушкой по лбу, но Машка увернулась, а парень, отчасти благодаря узости дивана, грузно рухнул на пол.
- Как мешок с картошкой, - прокомментировала девушка.
- Склепова, а Склепова, ну и стерва ты.
- Тюфяк, - беззлобно отозвалась она и походкой модели со стажем вернулась на свой пост - к батарее.
Серый, не потрудившись подняться, запрокинул голову и стал вверх тормашками разглядывать аппетитную задницу Машки, обтянутую кислотно-розовыми трениками. Блин. Склепова ведь типичная блондинка, с виду по крайней мере, но так уж вышло, что больше не то что друзей – надёжных знакомых – у него в Москве не было. А из общаги его таки выперли. Вахтёрша хотела пинка дать, да Машка вовремя его за шкирняк ухватила и уволокла наружу.
Музыка с верхнего этажа с новой силой ударила по барабанным перепонкам. Машка вздохнула и отложила швабру, после чего, сдув со лба неуложенные в ультрамодную причёску светлые локоны, стала оглядываться с таким видом, будто искала, чем бы перерезать себе вены. Разумное решение, надо сказать, но Серый всё же был мужиком, хоть и инфантильным, поэтому потери для мира такой шикарной задницы допустить не мог.
- ЗА-А-А-АЕБА-А-А-АЛИ!!! – заорал он, сложив ладони рупором. Парень прокричал это несколько раз, а под конец стал заунывно выть, изображая жуткое эхо и обещая возмездие, похуже просроченных пельменей и того, что ожидает грешников на девятом круге Ада.
Стало тихо. Очень тихо.
Машка прыснула и полезла за колонки, понимая, что просить бессмысленно. Девушка легла на пол и, всё ещё хихикая, стала ковыряться в проводах, болтая ногами.
- Там синий перебит что ли? – спросил Серый, ныряя под диван. Кажется, где-то там он в последний раз видел сигареты.
- Не, запуталось только. Щас всё будет. Ну, работай, давай!
В колонках что-то треснуло, шваркнуло, как масло на раскалённой сковороде, а потом из них полился ровный, низкий гул из-за того, что громкость была поставлена на максимум. Склепова покрутила колёсико и гул исчез.
- Машк, дай прикурить.
- Что я тебе говорила о сигаретах в помещении? – строго ответила девушка голосом училки по русскому, но, скользнув рукой в декольте, содержимое которого было ещё более притягательным и менее доступным, чем задница в трениках, и перекинула ему зажигалку. Когда Серый поймал её и почувствовал ещё не выветрившееся тепло женского тела, он подумал, что рано или поздно Машка доиграется. Хотя чёрт знает, что творится у неё в голове. Поди и провоцирует. Она может.
Всё она может.
Когда парень, перебравшись обратно на диван, с наслаждением затянулся, Склепова спросила:
- Чего включить?
- Фанк.
Заиграли знакомые Chili Peppers. Californication, как всегда. Нет, песня неплохая, классика и всё такое, но всё же...
- И каким местом это фанк? – язвительно спросил он.
- Это фанк-рок, - назидательно заверила Машка. Знаток, чтоб её.
Но спорить было в лом.
- Psychic spies from China try to steal your mind's elation... - пропела Склепова, сознательно глуша высокие ноты в голосе, и, не церемонясь, уселась ему на вытянутые ноги, откидываясь на спинку и продолжая одними губами повторять слова.
- Знаешь, - вдруг сказала Машка, когда дружище Джон практически доиграл до припева. – Моя мама, когда ей стукнуло сорок, решила сделать липосакцию, но умерла из-за аллергии на обезболивающее.
Склепова поёрзала и щёлкнула пальцами. Серый протянул ей свою сигарету: их мало осталось, а погода слишком дрянная, чтоб идти. Девушка за раз скурила едва ли не половину и тяжело вздохнула, выдыхая дым.
Серому пришла в голову какая-то чушь про неконтактные поцелуи и всякую дребедень в таком духе. А курила Машка красиво, стильно.
- Мама знала про аллергию, но она так хотела быть красивой... Даже когда в больницу уезжала, говорила так, весело: «Ты меня не навещай, пока в бинтах буду, я тебе сама позвоню, а ты скажешь – красивая или нет?» - девушка передала сигарету обратно. – Это было последнее, что я от неё слышала.
Машка уставилась в окно, по которому с наружней стороны забарабанил ливень, пришибая городскую пыль к земле. Надо будет её вытащить потом, прогуляться, подышать дождём да для настроения распить пару банок светлого пива с фисташками... Но вот что сейчас ему делать?
Утешать Серый не умел, видимо, поэтому девушки от него и сбегали, поэтому он начал припоминать что-нибудь из своей жизни.
Верные и надёжные Peppers нежданно негаданно вытолкнули из головы нужное событие.
- Моя младшая сестра залетела в десятом классе и сбежала с парнем в глухую деревню. А потом сделала аборт у какой-то бабки, так как денег у неё особо не было, и всё.
- Умерла? – холоднокровно уточнила Склепова, оправдывая своё право носить данную ей фамилию.
- Не-а, - Серый щёлкнул зажигалкой. – С тех пор, как уехала – никогда её больше не видел.
Щёлк, щёлк, щёлк.
Вечер откровений, блин.
- Харе, - тонкая рука мелькнула перед лицом, и зажигалка исчезла. – Закончилась, не видишь что ли?
- Надежда умирает последней.
Девушка понимающе хмыкнула. Зажигалка из её рук уже куда-то исчезла.
- А ну, двигайся – приказала она и улеглась сверху, утыкаясь носом куда ему в шею. Серый потеснился насколько это было возможно, хотя и прекрасно знал, что Машке, волосы которой пахнут его в наглую спёртым шампунем, нравится спать так. Да и ему, пожалуй, тоже.
Колонки забулькали, недотянув до последнего проигрыша, и заглохли, подавившись последними нотками фанк-рока.