Горизонт событий. Глава 4: Незнакомцы.

«Вот так и бывает. Умрешь, а в сотне тысяч огней и искр, высекаемых металлом скрестившихся лезвий, никто и не заметит. Я видела такое много раз – находили уже полуразложившийся труп, бросали в братскую могилу и засыпали все землей.
…а я не хочу так».
Из записок Харуно Сакуры.

Закатив перед Цучикаге громкий скандал и ослушавшись приказа отца, Куротсучи в одинучку отправилась в эпицентр боевых действий – обратно в Кумогакуре. С детства Кицучи-сан говорил, что ее любопытство когда-нибудь сыграет с ней злую шутку. Заботливый отец всегда рассчитывал на свою дочь, и сегодня она рассчитывает не подвести его. Того человека из прошлого. Настоящее выглядит неправдоподобно.
Но стоило ей только пересечь границу Страны Мороза, как перед ней предстала старая картина из учебников по истории – кровопролитие между Ивой и Суной. Вечная ненависть, обличенная в реальность. Как красивы картины, где белый сливается с красным! Но она никогда не видела красный снег. Он пропитан кровью. Он пропах ею! Холодные тела. Их бледные, посиневшие лица, покрытые инеем губы, стеклянные глаза…

Шии прошел по темницам, где обычно держат важных военнопленных, однако там не обнаружил никого. Кажется, была дана команда не брать пленных. Вспомнились обезображенные тела, лежащие на земле. Считавшая войну детской игрой Каруи лежала среди них, смотря вверх, в пустоту. Би-сан бы очень горевал по своим ученикам, но даже о его местонахождении ничего неизвестно.
Светловолосый молодой человек развернулся и побрел прочь, опять по пустым длинным коридорам. В комнате, где велся допрос, раздались возгласы:
- Я ничего не знаю!
- Знаешь, сестренка! Ты все время рядом с тем сопляком, что стоит у руля вашей разбойничьей деревушки! – говорил какой-то мужчина.
- Не вынуждай нас лезть к тебе в голову! – сказал еще один.
Шии решил подслушать разговор.
- Пожалуйста! Вы ничего не найдете! – кричала девушка.
- Тогда, - раздался странный нездоровый смех, - мы залезем кое-куда еще.
- У нас определенно удачный день… узнать, почем сестренка Казекаге! – мечтательно протянул второй.
И все смолкло. Лишь шорохи. Никаких возгласов. Это было слишком подозрительно, чтобы не ворваться в комнату. Только дверь распахнулась, как блондину предстала не самая приятная картина. На столе сидит куноичи с заклеенным печатью ртом, да еще и привязанная в стулу. Один из «доблестных служащих» уже увяз своей физиономией где-то в районе декольте, а второй так любезно преклонил пред ней колено и, даже не стерев сочившуюся из носа кровь, рассматривал что у нее под юбкой. Для человека, который часто ставит службу превыше всего, это зрелище было безобразно до крайности.
- Что за?..
- Оп-па... – вытянувшись во весь рост перед Шии мужчина, который еще недавно пытался пригреться на женской груди, принял угрожающий вид. – А ты кто такой, чтобы сюда заходить?
- Слюни-то подбери! – недовольно заявил блондин, презрительно смотря на него.
Второго в это время девушка отчаянно пинала ногами. Он так увлекся «процессом созерцания», что даже не в состоянии был принять действительность и то, что все его лицо скоро будет напоминать сплошной синяк.
- Не учи меня, сопляк!..
- Какую информацию вы смогли добыть у нее?
Пленницей стала Темари. Она появилась не в том месте и не в то время и, разумеется, ее словам никто не поверил. То, что она знала, для всех являлось лишь глупой выдумкой. Она рассмотрела появившегося человека внимательнее:
«Кажется, я его знаю! Собрание пяти Каге. Если бы у меня была возможность хоть что-то сказать».

- Эта девчонка утверждает, что еще недавно здесь была собрана объединенная армия шиноби. Самое странное, что какая-то помешанная из Конохи в госпитале твердит то же самое. Но эта нас не проведет!
- Отлично, - сказал джонин. - Ты мне больше не нужен.
Однако Темари не пришлось ничего говорить. Чтобы оказаться свободной. Эти двое были гораздо больше увлечены новой забавой, нежели работой, поэтому через минуту уже валялись без сознания на полу.
Освобожденная Темари, красная и растрепанная. Пыталась сохранять спокойствие и гордость на лице, но как это паршиво, когда ты выпал из реальности.
- Почему? – спросила она.
- Расскажи мне то, что рассказала им.
- Но я ничего не…
- То, что помнишь.

То было холодное и почти безмолвное кровопролитие, а пекло находилось на территории Облака. Недавно она сболтнула деду предположение о том, чтобы сдать Мадаре биджу, это бы ослабило их военную мощь. Но теперь она видит ненависть в их глазах. Даже на грани гибели они бы все равно пытались укусить врага за горло, вот так вцепиться зубами и не отпускать.
Пока не нашлось ответов на вопросы, пришлось идти дальше. «Чертов дед с его радикулитом, все отсиживается в своем штабе! Старый вояка!»
Им, кажется, было все равно на проходящую мимо девушку. Облачившись в темные одежды, сняв протектор и прикинувшись отшельницей, она легко проскользнула в селение. Никто не станет обыскивать девушку, похожую на оборванку, с перемазанным сажей лицом и утверждающую, что в госпитале лежит ее отец. Да и не было никого, кроме старого стража, дремавшего на посту.

Все говорят, что война – героизм, боль, кровь, победы и поражения, огонь, взрывы, крики, смерть. Но вот брюнетка осторожно идет по селению, совершенно не похожему на ее родное. В ее селении повсюду только холодный камень, а здесь все, кажется, совсем иначе. Только потом эти отличия стали принимать не самый приятный облик. Кругом мародерство, авантюристы ищут наживу в чужих домах, пропахших пылью. Затянувшаяся война оставила свой след в виде гуляющего сквозь разбитые окна ветра, потрепанных штор, незнакомых лиц в паутине. Война – это одиночество, брошенные дома, пустынные улицы и обезумевшие люди. Это поднятая в воздух пыль старой вражды и пыльные ковры, на которых видны капли засохшей крови. Бродячие животные и туманное будущее. Разврат и бесчестие. Брюнетка услышала возгласы из одной лачужки, а через минуту оттуда выбежали с набитыми карманами два человека, таща вместе огромный кованый сундук, на котором висел увесистый амбарный замок. Там хранится что-то важное для некоторых людей, но воры могут разочароваться в найденных сокровищах – возможно, там чье-то старое свадебное платье или мамин сервиз, а, может быть, там чьи-то фото или письма, или что-то, о чем никому не следовало бы знать.
За углом какие-то мордовороты с перебинтованными царапинами изгалялись над девушкой, грозились выколоть ей глаза, если не замолчит. Куротсучи даже нечем было швырнуть в них – сбросила с себя все, чтобы не греметь и не привлекать внимания. Война происходит и внутри. Бой морали и ее альтер-эго.

Темари рассказала все, как есть, ничего не утаив. Доверять? Не доверять? Убьет? Не убьет? Хотя вряд ли все станет для нее еще хуже. Голова гудела, в душе остался неприятный осадок после близкого знакомства с представителями сего селения, и она отчасти уже ожидала чего-то подобного. Но если ей не изменяет память и сам джонин помнит то же, что и она, то вряд ли ей грозит множество проблем, если они оба настроены только на то, чтобы узнать, что за чертовщина происходит.
- Зачем я все рассказала… Теперь от меня толку, что от тряпичной куклы.
- Не беспокойся, я не собираюсь тебя убивать.
- Я даже не знаю твоего имени.
- Шии, - спокойно сказал блондин. Пара темно-карих, почти черных глаз пристально уставились на нее. – Теперь знаешь.
- Темари. Ты знаешь, что происходит вокруг и чем это может закончиться?
- Нет.
- И ты не знаешь, где Каге? – спросила она растерянно. Его выражение лица, сохранявшееся в постоянной уверенности в каждом своем шаге, внушало то, что он знает больше. Смог узнать больше. Это его территория.
Но тот лишь отрицательно покачал головой.
- Тогда где мой брат?
- Жаль говорить, но одного из твоих братьев, другого, я видел…
- Где он? – первое сказанное им слово не было значимым для девушки.
- На поле боя, - слова выходили со странным скрежетом в бесстрастном голосе. - Убит. Больше похож на мумию…
Словно хрупкое стекло со звоном разбилось под ухом. Их узы были слабы, но она всегда чувствовала себя в ответе за свою маленькую семью. Темари знала – если они будут порознь, то волны настигающих бед унесут их в открытое море и утопят. Отчасти то, что она несла это бремя, было тем самым спасительным берегом, от которого откололась часть и пошла глубокая трещина.

Две армии стояли друг напротив друга, вооруженные до зубов, с яростью в глазах. Они ждали команды. Воеводы, расположившись на возвышенностях, стояли друг напротив друга, скрестив руки на груди. На кону стоит все: власть, спокойствие, месть, выгода и нажива. И многолетняя вражда тому хорошее подспорье, уже вспаханная плодородная почва, где посеяно семя вражды. Осталось лишь полить посев кровью.
Самуи, Атсуи и Омои стояли впереди и видели скалившихся, лишившихся всякого чувства страха шиноби Конохи. Девушка сделала вид, что ей на всех наплевать. В тот момент уже все казалось таким простым и очевидным, доводили лишь постоянные выкрики брата:
- Мы вас порвем на боевое знамя!
Напротив Атсуи стоял Хатаке Какаши. Бывалый воин, преданно служащий своей стране, спокойно глядел на рисующегося выскочку.
- Вы не настолько сильны и знаете это, так что не рассчитывайте на удачу.
- Что? – разгневался тот. – Да ты ничего не…
- Замолчи, Атсуи! – крикнула на брата светловолосая девушка. Самуи уже все для себя решила. – Мы положим этому конец, если такие, как ты, наконец-то придут в себя.
«Мерзкие псы Конохи», - думала она про себя. Кажется, что в их учебниках по истории шиноби Страны Огня скоро так и будут именоваться без всякого скрытого смысла. Стоявший рядом с ними Омои оглядел эту толпу головорезов вдоль выстроенной шеренги. И стало жутко.
«Они все живут, чтобы убивать. Убивать и умирать. Вот уронит кто-нибудь слезу над моей могилой, если я не доживу до конца войны?.. Или нет?»
- Цунаде! – причал Райкаге, и могучий голос эхом разнесся по полю. – Ты ведь неглупая женщина, так не совершай опрометчивых поступков!
Эти слова возмутили Хокаге. Полная решимости, она произнесла в ответ:
- Я поступаю верно!
- Тогда твоя армия останется здесь. Навсегда.

Прошлое.
Десять лет назад Коноха, уже оправившаяся от войны, цвела и благоухала. Это было красивое место, снова отстроенное, зеленеющее, воспитывающее новое поколение не знавших войны людей. И многие надеялись, храня в сердцах эту веру, что больше Коноха не увидит таких ужасов.
Сидевшая на качелях зеленоглазая девочка, смотрела на желтеющее закатное небо, на мягкий свет, стелющийся холстом по земле. Она развернулась, скрутив веревки, которыми была привязана доска, и, бормоча какую-то считалку под нос, подняла глаза.
Маленькая Сакура там и вздрогнула. Она видела, как странный человек, казавшийся большим черным великаном, как обгоревшим корявым деревом в лесу, в темноте, прошел мимо академии. Он двигался медленно, кажется, скользил над землей, как призрак. Как неизбежность. Направлялся к самому сердцу деревни – к резиденции Хокаге.