Город одной ночи. Глава 1.

Глава 1.

В общем, мораль такая: дружи, люби, да только слишком больших надежд не возлагай и спиной не поворачивайся. Мало ли что? Вдруг обнаружишь там столовый ножик и три гробовых гвоздя.
(«Таня Гроттер и колодец Посейдона»)

- Что значит, труп пропал?! – Саске услышал, как на том конце провода начали нервно перебирать бумажки. Молчание затягивалось, мужчина скосил глаза на будильник: 5:42. По комнате полз ночной полумрак, но малая толика вампирской крови позволяла ему видеть во тьме едва ли не лучше, чем днем. Как и все потомственные охотники на вампиров, Учиха тонко чувствовал любое изменение в окружающем воздухе: уже три недели в Токио стоял запах крови, тяжелый, застоявшийся, гнетущий, раздражавший его, будивший в нем инстинкты хищника. Раздраженно мотнув головой, брюнет провел языком по верхним зубам, чувствуя, как клыки, привет от вампира-прадедушки, царапают кожу. В последнее время заглушенная вторая сущность все чаще требовала воли. Нет, он не был вампиром, но некоторые повадки, развитое тело и великолепная координация разительно отличали его от обычных людей. У него была странная жизнь: с трех лет его учили убивать кровососов; в школе холеный красавиц разбил немало сердец, но всегда держал свои чувства под контролем; а в свободное время он был охотником. Но не мог быть рядом ни с людьми, которых он защищал, ни с вампирами, которых убивал. История знала много примеров браков людей и вампиров, но в клане Учиха были свои правила.
- Саске-сан, вы слушаете? – из трубки полилось щебетание о прямо-таки мистической пропаже трупа. Охотник нетерпеливо оборвал поток речи, выключив телефон.
- Саске-кун, - мило проворковала очередная подстилка на одну ночь, проснувшаяся только что, - ты такой занятой! Совсем нет времени на личную жизнь! – девушка игриво провела по его груди ноготками, выкрашенными в кровавый цвет. Учиха почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, челюсть заболела, а горло стало жечь от нестерпимой жажды. Его раздражал красный цвет.
- Пошла вон, - четко произнес мужчина, закидывая руки за голову. Девушка обиженно надула губки, но стала одеваться. Он наблюдал за тем, как она отработанным движением истинной шлюхи призывно повела плечами, надевая рубашку. И снова на него накатило чувство омерзения: по сути, он спал с очередной ночной бабочкой, хотя она и была из благородной семьи. На её руке тускло сверкнул камень, Саске резко сел в пастели. Он уже видел этот блеск.
- Что это такое? – девушка обрадовано подняла на него глаза, но увидев его лицо, поняла, что любовника интересует только камень на её запястье.
- Ну, это что-то вроде пропуска, - пояснила она, - меня пригласили на закрытую вечеринку у вампиров!
Мужчина фыркнул и потерял интерес к побрякушке, да и к своей любовнице тоже. Все эти вечера вампиров, оборотней и зомби его не то чтобы раздражали, но казались глупыми детскими забавами. Повстречай хоть один из устроителей таких вечеринок настоящего вампира, а еще лучше зомби, на всю жизнь расхотел бы вечера организовывать. Саске ухмыльнулся своим мыслям и проводил взглядом девушку: как и все его любовницы, она была хрупкого телосложения с длинными светлыми волосами. Через несколько минут входная дверь хлопнула, а Учиха вновь почувствовал запах крови.

По потолку ползли предрассветные тени, белые шторы трепал ветер, на ковре уже лежала приличная куча снежинок. Наруто отрабатывал одно движение за другим: удар левой, поворот, удар ногой, снова удар. По груди ползли капельки пота, тугие мышцы перекатывались под кожей. На смуглой коже белой полосой выделялся шрам, наискосок пересекавший накаченный пресс. Голубые глаза затуманились воспоминаниями, на губах играла яркая, теплая улыбка, так редко появлявшаяся на его губах последние три года.
Она… да, это определенно была она… Он узнал бы её из тысячи... Вот в толпе мелькнули волосы цвета сапфира, он видел много девушек с темными волосами, но никогда не подозревал, что есть волосы, переливающиеся всеми оттенками синего. На небе из-за туч выглянуло солнце, и волосы стали цвета синей пыли. Синяя пыль… где он слышал это сравнение?.. Солнечные зайчики весело запрыгали по сугробам снега и отразились в её волосах… Ультрамарин… Для него этот цвет всегда неразрывно был связан с морем. Он любил море… и её.
- Наруто! – громкое восклицание и, не удержавшись на льду, девушка рухнула.
Но падения не произошло, вокруг талии обвились знакомые руки, и она уткнулась носом в грудь парня.
В голове привычно зашумело, в легкие забрался запах черники. Такой родной, любимый… Она подняла голову, их взгляды пересеклись, глаза встретились. Аметистовые прозрачные, а на дне плескался оттенок лаванды. Глаза - зеркало души… Доброй, открытой, такой беззащитной…
- Хината, - тихий выдох потерялся в морозном воздухе.
Волосы цвета спелого меда в привычном беспорядке. Он так изменился за эти два года, наверное, только прическа осталась прежней. Закатные лучи солнца окрашивали все в багряные цвета, снег приобрел пурпурный, кровавый оттенок, а в его волосах запутались шафрановые и янтарные цвета… Совсем как раньше… Голубые глаза… говорят, голубой – холодный цвет. Неправда. Они теплые, сверкающие, яркие, небесного цвета глаза, а в глубине немного цвета бирюзы, и отблески лазоревого цвета на самой поверхности, будто глаза отражали свет солнца. Он сам был похож на дневное светило. Её, только её, солнца.
- Держи, - тихо прошептал Наруто, вкладывая в ладошку девушки медальон из лазурита. – Только ты можешь носить такие украшения.
- Спасибо… - тихо прошептала она и улыбнулась так, как умела только она. Он нередко забывал про праздники, но про её день рожденья – никогда.
- Мне нужно идти, - с горечью произнесла Хината. – Отец устраивает прием в мою честь, ты тоже приглашен, - и нежные глубокие глаза заглянули в его душу...
…Он стоял на тротуаре, следя за тем, как она смешивается с толпой, как в след ей оборачиваются, замечая в её глазах этот удивительный теплый свет. Вдруг послышался визг тормозов, из-за угла вылетела машина, и он, не задумываясь, кинулся вперед.
Наруто не успел пробежать каких-то два шага, когда машина врезалась в толпу людей. Его откинуло на несколько метров от машины, грудь пропорол острый осколок. Будто в замедленной съемке он видел, как её хрупкое, невесомое тельце взлетело вверх и слишком, слишком быстро рухнуло на асфальт. Длинные сапфировые волосы взметнулись в воздух и рассыпались по земле, переливаясь темно-лазурными отсветами, бледная прозрачная кожа стала желтоватой. Её руки были неестественно выгнуты, изо рта текла тонкая струйка крови, мертвые светло-серые глаза бессмысленно глядели в голубое предзакатное небо. Сломанная куколка… сломанная жизнь…
Хината Хьюго скончалась мгновенно от полученных травм, несовместимых с жизнью.
Наруто с силой ударил кулаком в стену, он слышал эту строку судебно-медицинского заключения сотни раз, и всякий раз внутри поднималась свирепая бешеная злоба на судьбу, которая заставила сесть этого пьяного идиота за руль, на богов, которые позволили ей умереть, на себя, не сумевшего её защитить.
В этой квартире было пусто без нее, смертельно пусто. Привалившись спиной к стене, он пытался не слышать этой удушающей тишины, не видеть этой пустоты, не чувствовать эту потерю. За три года боль немного притупилась, но была все такой же острой и беспощадной. По квартире разлетелся звонок мобильного.
- Слушаю, - хрипло произнес Узумаки.
- Поезжай в морг, - холодный тембр голоса Саске отдавался в его ушах неприятным звоном. – У нас труп пропал.

Сай проснулся на рассвете, с непонятным чувством тревоги, преследовавшим его уже которую неделю. Ему казалось, что с началом убийств его собственная жизнь стала необратимо меняться. Есть такое предчувствие, когда точно знаешь – сюда ты уже не вернешься, смотря в потолок своей комнаты, он понимал – он уже никогда не будет здесь. Во всяком случае, не с таким спокойствием на душе. Мужчина откинул руку в сторону и провел по пустой половине кровати. Ино ушла по-английски, не попрощавшись. У них были странные безликие отношения: она появилась в его жизни три месяца назад, а Сай за это время не узнал ничего кроме её имени; она постоянно куда-то пропадала, не желая объяснять что-либо, отговариваясь тем, что у них свободные отношения; она приходила, когда хотела, и ей было не важно, чем он сейчас занят. Вот и сейчас Ино пришла в два ночи и ушла, не дождавшись, когда он проснется. На прикроватной тумбочке завибрировал телефон:
- Собирайся, - голос Гаары был злым, - труп той девчонки пропал.
Сай тихо выругался, справедливо полагая, что в выходной надо отдыхать, а не бегать по таким интересным местам, как морг.

- А еще дольше ты ехать не мог? – ядовито поинтересовался Саске, разглядывая только что прибывшего Наруто (он был последним из его отдела). В морг Узумаки беспардонно опоздал, поэтому решил ехать в управление, но и туда он прибыл последним. В огромной комнате было на удивление чисто (конечно, ведь все практикантки любовно мыли этот кабинет не покладая рук), Саске сидел за столом, развалившись на кресле, Сай лазил по полкам с документами, неизвестно что ища, Шикамару привычно спал на диване (у него даже не было своего стола – он работал лежа), Гаара уткнулся в монитор компьютера, ожесточенно барабаня по клавишам, в общем все изображали какую-то деятельность.
- Ну, спящая красавица, тебе рассказывать, что случилось, али как всегда? – продолжал язвить Учиха.
- Трупик у нас сбежал, - прокомментировал Сай, - и, похоже, не сам.
- Ходячие трупы нам еще не попадались, - брякнул Наруто и тут же вспомнил, что очень даже попадались. В конце концов, все они со своими заморочками были собраны в отдельную группу лишь потому, что отлично знали, какие потусторонние твари могут существовать. Их отобрали на последних курсах университетов и объединили в одну группу, о чем впоследствии не пожалели.
Они были неофициальными королями Токио. «Их город. Их правила. Пленных не брать», - он не помнил, где слышал эту фразу, но она точно отражала положение дел в городе. Никто не мог им перечить, за их спинами стояла вся мощь полицейской системы и три самых великих клана якудзы в истории Японии. По сути, они лично давали разрешение на преступные сделки, получая с них неплохой процент, впрочем, так было всегда, и до них были свои короли. Но только Саске и его команда сумели поставить этот тихий, казалось бы, город на колени, и вот теперь эта власть уплывала из рук. В городе нарастала паника, скрытая, затаенная в самой глубине сознания, она вырывалась наружу общей нервозностью, неподчинением и истериками. Они могли защитить город от тех тварей, что жили в ночи, но сейчас Узумаки в этом сильно сомневался. С наступлением ночи на город опускалась настоящая тьма, даже усиленные отряды стражей не справлялись. Бомжи и проститутки умирали каждую ночь, любой мог стать жертвой. Саске терял власть.
Резкий дребезжащий звонок вырвал Наруто из размышлений. Учиха, скривив губы, достал мобильник.
- Здравствуй, Саске, - ледяной голос царапнул слух, настроение, прибывавшее на отметке «паршивое», медленно, но неукоснительно поползло к отметке «убью всех». На том конце провода был Нагато, единственный человек в городе, заключивший сделку с Учихой, но не подчинявшийся ему. – Сегодня вечером в город прибудет партия героина.
- Рад за тебя, - буркнул мужчина, не понимая, к чему нужен был звонок. О партии наркоты он и так знал.
- Но мои люди боятся приходить в порт, ведь ты не выполняешь своих обязательств, - вкрадчивым голосом отозвалась трубка.
- Я выполняю все, что должен, - в голосе затрещал лёд. В комнате упала температура, мужчина напрягся всем телом: он достаточно уже наслушался паникеров, чтобы слушать ещё и это. Взгляд Саске стал тяжелым, непроницаемо-свинцовым - с таким взглядом он убивал. В легкие снова забрался раздражающий его запах крови: окно распахнулось под порывами ураганного ветра.
- Так что, Саске? – наконец нарушил молчание Пейн. – За последние две недели погибло пятеро моих людей.
- Я сказал, что все сделаю, - ледяным голосом повторил Учиха. Трубка отозвалась гудками.
В комнату, весело что-то щебеча, забежала девушка-практикантка и поставила перед начальником группы поднос с чаем. Похотливо взглянув на брюнета, она как бы невзначай расстегнула верхнюю пуговку, обнажив грудь. Ногти на её руках были кроваво-красного оттенка. В другое время и при других обстоятельствах она бы была уведена в подсобку на обеденном перерыве, но сейчас этот кровавый оттенок окончательно вывел Саске из себя. Девчонка не успела даже пикнуть, когда дуло пистолета было приставлено ей к виску. Учиха получал несравненное удовольствие, наблюдая за тем, как в её глазах бешено плещется страх, а все лицо принимает непонятное выражение смеси страха, отвращения и любопытства. Она еще не верила, что это конец её жизни. Его губы растянулись в иронической усмешке. В полной тишине звук снятого предохранителя был равносилен выстрелу: девчонка побелела, по вискам заструился холодный пот, рот жалобно скривился, из глаз потекли слезы. Ещё секунда и он выстрелит – это читалось в его глазах. Палец медленно лег на курок, по телу разлилась волна блаженства, какая бывает только от осознания того, что жизнь человека в твоих руках. Из горла студентки вырвался сдавленный всхлип, перешедший в надсадный хрип. Непослушные трясущиеся губы пытались что-то сказать, но получалось лишь жалкое скуление побитого щенка. В глазах мужчины не было ни жалости, ни милосердия. Лишь непонятное удовольствие от ситуации. А девчонка все не верила, все искала в его красивом точеном лице намек на несерьёзность происходящего. Не находила. Курок стал опускаться вниз…
- Саске, хватит! – крик Наруто отрезвил Учиху, он убрал пистолет и, криво усмехнувшись, изобразил на лице смесь сожаления и разочарования в одно и то же время. Девчонка выбежала из комнаты.
- Ну, это уже перебор, - спокойно заметил Шикамару. Это было единственное замечание, сказанное вслух. Все остальные промолчали.

Сакура бездумно следила за парящими снежинками, вампирское зрение позволяло разглядеть каждую деталь. На душе было тоскливо и мерзко, вечность, дарованная ей неизвестно кем, была для неё в тягость. Вдруг из-под земли вырвался нечеловеческий крик боли, даже не крик, вой. Девушка поморщилась и привалилась спиной к полуразрушенной стене. Она не понимала, почему единственное место, где с разрешения Совета могли жить вампиры, находилось именно здесь. Эти полуразрушенные дома наводили тоску не хуже, чем свинцовые облака над головой. Может, это была странная аллегория: разрушенный мир для тех, кто сам несет только разрушение и боль.
Входная дверь хлопнула, и рядом с Харуно на пол опустилась Темари.
- Тоже сбежала? – не поворачивая головы в сторону пришедшей, поинтересовалась Сакура. Блондинка кивнула и поплотнее закуталась в шубу.
- Са… Сакура, почему ты здесь? – вдруг спросила она, внимательно вглядываясь в лицо вампирши. – Ты же могла бы пойти куда угодно, тебя ничто не держит, нет никаких обязательств.
Сакура невольно улыбнулась, она могла бы горько посмеяться над этой девчонкой.
- Ничто не держит, никто не нужен… ты никому не нужна, - с горькой улыбкой произнесла та. – Вот поэтому я здесь. Мне некуда идти, я никому не нужна. Не делай глупостей, Темари, иначе всю вечность будешь жалеть. У тебя есть семья, а я свою похоронила два века назад.
- Харуно, что за сопли? – мгновенно взорвалась девушка. Хотя Темари ощущала себя глупым младенцем рядом с трехсотлетней дамочкой, глобально это ничего не меняло. Она и Ино были ведьмами. И если Яманака была потомственной ведьмой, обращенной в вампира более пятисот лет назад, то Собаку была все ещё человеком. В принципе, она хотела бы стать бессмертной, но мешало наблюдение страданий других вампирш. Примерно раз в пятнадцать лет у кого-нибудь из них капитально срывало крышу на тему «Я никому не нужна! Дайте мне яду!», но любезно предоставленный цианистый калий употреблять почему-то не спешили. То ли понимая, что все равно не умрут, то ли из-за того, что тот самый яд потом заботливо переливался в чай заклятой подруге. Хуже всего бывало, когда крышу уносило у Карин, тогда в доме не оставалось ни одного целого предмета мебели. Проще всего было у Сакуры, её приступы вообще не замечали: до того тихо они проходили. Девушка запиралась в своей комнате на пару часов и тихо плакала, кусая подушку. А вот с Ино было интересней всего. Она начинала менять имидж, поэтому зеленые, оранжевые, фиолетовые волосы и радужной окраски ногти в придачу никого в их компании уже не удивляли. Но все это не отменяло того, что все они были безумно одиноки и просто бежали от собственных страхов, прикрываясь давно отработанной маской.
Сакура хмыкнула и, глубоко вздохнув, решительно встала:
- Ну, все. Период хандры кончился, - она подставила свои розовые волосы под снегопад, становясь блондинкой. Такой сильный снегопад шел в Токио впервые, да и вообще за последний месяц случилось столько странностей, что на небывалый снегопад никто не обращал внимания. Харуно точно знала, что это только начало всех аномалий, что будут происходить в городе в ближайшие три месяца. Природа реагировала на присутствие противоположных по своей сути существ и пыталась защититься. Вампирша иронично улыбнулась: настоящий снегопад начнется с ЕГО приездом. Приездом прародителя вампиров. Каждые сто лет он устраивал бал для своих приближенных, Тен-Тен входила в этот круг, а они были её свитой. Темари впервые попадет туда, и до этого времени она должна выбрать, кем будет: закуской или вампиром. Сакура знала об этом правиле, в отличие от самой Собаку. Она не собиралась говорить об этом выборе, ведь его по сути нет. Тем более сама пять минут назад отговаривала становиться ходячим мертвецом. Из-под земли вновь вырвался вой, но уже не такой сильный.
- Превращение заканчивается, - прокомментировала Харуно. – Иди, помоги Ино, напоить новообращенного отваром – задача повышенного уровня сложности.
Темари кивнула и вернулась в дом. Сакура осталась во дворе, смотря в бесконечное небо.

В подвале было темно и душно, но она этого не чувствовала. Все её тело то горело в адском пламени, то покрывалось коркой льда. Все вокруг кружилось в бешеном хороводе, голова лопалась от боли, она готова была грызть землю, только бы прекратить эту боль. Она снова горела. Из горла вырвался вой ужаса и боли. Девушка не знала, сколько часов провела, сходя с ума от боли.
- Думаешь, выдержит? – с сомнением поинтересовалась Ино. Она была здесь с самого начала превращения. Впрочем, её знания все равно не пригодились: нет такого зелья, что могло бы облегчить боль при обращении.
- Не знаю, - хмуро отозвалась Тен-Тен. – Если не выживет, нам же лучше. С новообращенной и так проблем было бы много, а тут еще и бал.
- А может… - несмело заикнулась ведьма.
- Оставить её тут? – продолжила вместо неё Такахаши. – Ты же знаешь правила. На балу присутствуют все из свиты приближенного, а в свиту входят все те, кто был обращен мною или моими подчиненными. Будь оно неладно это правило!
Ино только хмыкнула. На балу, проходившем каждый тринадцатый год нового столетия, собирались все сильные мира сего, если так можно выразиться. И молодой вампирше будет очень сложно сдержаться при том количестве крови, что прольётся там. А если у девчонки сорвет крышу, её убьют.
- Обращение заканчивается, - устало заметила Тен-Тен и вышла из подвала. Мимо неё прошла Темари с кубком в руках.
Такахаши меньше чем за секунду оказалась у себя в комнате, на втором этаже. Рухнув на кровать, она бездумно глядела в потолок. Из узоров на дереве складывались забавные рожицы, в некоторых появлялись знакомые черты. Тен-Тен устало вздохнула и попыталась сосредоточиться на известной ей информации. Во-первых, Совет явно встревожен убийствами и не верит в официальную версию про новообращенного, сорвавшегося с катушек. Во-вторых, ей приказали абсолютную чушь. Появиться на причале и уничтожить всех людей, находящихся на нём. Такое точно не скроешь. Да и зачем им это нужно?
Она устала, смертельно устала, а умереть не получалось. Сколько она уже живет? Тен-Тен и сама не могла сказать точно, когда произошло превращение. Она ничего о себе не помнила. Ничего. Просто проснулась в огромном замке на юге Италии триста лет назад. Рядом были Карин, Сакура и Ино, но никто из них не знал, кто она. Им приказали прийти в тот замок и служить ей, но зачем и кто? Такахаши знала своё имя и, благодаря способностям Яманака, примерный возраст. Примерно, тысяча лет.
- АААаааа-р-р-р!!! Какого черта?! – в стену полетел светильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Осколок от лампы оцарапал её щеку, девушка подняла руку к лицу и стерла маленькую каплю крови. Человеку было бы больно, а ей нет.
- Тен-Тен! Ты опять светильники бьешь? – в дверь стала ломиться Ино.
- Кто с девчонкой? – собирая осколки, поинтересовалась Тен-Тен. Дверь она предусмотрительно не открывала, иначе от очередной истерики в стиле «Дорогая, мы все тебя любим! Ядика принести?» не отвертеться. Они, конечно, шутили, но такой черный юмор порой утомлял.
- Я там Карин оставила, - отозвалась Яманака, получая от предводительницы остатки лампы.
- Сегодня вечером мы идем на причал. Предупреди всех, с новенькой оставь Сакуру, - распорядилась Такахаши, открывая окно. Снег валил с прежней силой.

В комнате полыхал камин, багряные всполохи скользили по крышке стола, перескакивая на лицо сидевшего за столом. Длинные рыжие волосы свисали по бокам худого, даже изможденного лица, но голос был сильным и заставлял пробегать мурашки по телу. Стоящий напротив человек трясся как кролик и заикался на каждом слове, пытаясь не смотреть в мертвые глаза своего босса. В его голову постоянно приходила мысль, что не так уж и плохо быть мертвым.
- Мне нужно, чтобы Саске и его команда были мертвы, - сухой холодный голос ронял слова так, будто каждое из них имело действительный вес.
- Д-да, господин! – срывающимся голосом крикнул подчиненный. По виску поползла капля холодного пота. Нервно сглотнув, мужчина развернулся и на деревянных ногах двинулся из кабинета. Нагато со смешком проводил взглядом помощника, склонив голову на бок, как любопытная птичка.

- Дурак, - со смеющихся губ это слово слетело особенно дерзко и хлестко. На крыше соседнего здания, спрятавшись за трубу, за Нагато наблюдала девушка. Её не беспокоил ни ураган, начавшийся после полудня, ни холод, который по человеческим законам давно уже должен был её прикончить. Волосы цвета традесканции стали почти белыми от снега. Вампирское зрение и слух позволяли ей видеть и слышать все, что происходило в комнате. С грацией дикой кошки она прошла по скату крыши и, свесив ноги над пропастью тридцати этажей, уселась на конце крыши. Внизу копошились люди, её они интересовали, только как еда. Раньше. А теперь совет приказал ей следить за одним из «входящих в меню», а со вторым спать, чтобы вовремя увести стражей в другую сторону. Внизу пятилетняя девочка упала, поскользнувшись на льду, который в этой части города все равно никогда не убирали. Слишком далеко от центра, бедные трущобы, разгул преступности, - все это вихрем прокрутилось в голове вампира, тем более улица пустынна, а девчонка – уличная попрошайка. Такую никто не будет искать. Тело напряглось, с губ слетело еле слышное рычание, она приготовилась прыгать.
Итачи долго наблюдал за ней, любуясь её движениями. В них не было фальши, которая неизменно присутствовала в других. Она вдруг наклонилась вперед, на пухлых губах появилась улыбка. Руки напряглись, тело сжалось в пружину, она явно собиралась прыгнуть.
- Конан, - окликнул он её. Девушка вздрогнула и в мгновение ока оказалась за спиной у мужчины. Зарывшись носом в его волосы, она снова привыкала к его запаху.
- Убила бы тех, кто придумал те настои, что отбивают у человека запах, - тихо пробормотала Конан, наслаждаясь едва уловимым даже на таком расстоянии запахом. Итачи скупо улыбнулся, беря её за руку и теня за собой, прочь с крыши.
- Что ты тут делала? – тихо прошептал он, открывая перед вампиршей дверь в подвал. Конан беззаботно поправила прическу и произнесла:
- Тебя ждала. Ты всегда такой медлительный?
- Только вампиры обладают такой скоростью передвижения, - мягко напомнил Учиха. Конан улыбнулась и поспешила вниз, незаметно подав знак притаившемуся помощнику следовать за собой. Она была уверена, что Учиха этого не заметил. Итачи, спрятав ухмылку, последовал за девушкой. Он отлично видел знак…