Грани одной крайности. Глава четвертая.

Расхаживая из стороны в сторону по слабо освещенному помещению, девушка никак не могла найти себе места.

Во-первых, старый извращенец забыл выдать Сакуре ключи от шкафчика. Во-вторых, сумку она не брала и шпильками тоже не пользовалась, все дверцы, как назло, оказались заперты. Раздевалка была небольшой для такой школы. Дело в том, что учебное заведение изначально было предназначено для мальчишек, а женскую половину решили достроить в конце девятнадцатого века. Стены были идеально отбелены, но их украшало множество переписок и граффити. Одно из них не могло оставить кого-либо равнодушным, так как простиралось на всю стенку в душевой: «Здесь был Наруто и всех вас видел!», а под ним маленькие, не навязчивые отзывы, типа «Идиот», «Дурень», «Уссоратиночи» и тому подобное. Лавки для отдыха были достаточно широки, на них запросто можно было и поспать. Вот так и лежала розоволосая, внимательно оглядываясь и ища лазейку.

Ее взору предстала решетка в вентиляционную систему на потолке. Серое вещество заработало. Девушка встала носочками на лавку и легко достигла цели, но когда решетка приподнялась, выпал крошечный сверток бумаги. Сакура была очень любопытной и с загоревшимися глазами схватила ее.

«Я больше не буду приходить к тебе. Все было бесполезно. Нам не быть вместе из-за твоего брата», - одна единственная строчка была размыта, будто кто-то не раз пролил над ней слезы. Закинув записку вместе со своими вещами, девушка пожала плечами и направилась одеваться.

Прошло около пяти минут.

«Какой стыд... Можно сразу идти на остановку у трассы, несомненно, кто-нибудь, да снимет», — Харуно уже пятнадцать минут всевозможными выражениями покрывала чудо-швею. Каждый раз, глядя в зеркало, девушке становилось дурно, хотелось убежать домой, завернуться в одеяло с головой и не высовываться. Она чувствовала себя грязной дешевкой.

— Большего унижения в жизни не испытывала, — ее скептический взгляд остановился на груди. — Так, соберись тряпка! Ты должна утереть нос той стерве! Хорошо хоть лифчик не забыла одеть, правда, цвет здесь не уместен. Разве в форме не должен присутствовать пиджак? Все стерплю, но туфли ни за что не обую. — Надев свои родные кеды, она уверенно направилась в сторону класса.

В это время в классе проходил урок истории, вел его все тот же Хатаке Какаши, который сам того не признавая, души не чаял в этих ребятах.

Сам кабинет выглядел не лучшим образом: оборванные кое-где обои выцветшего цвета, деревянные одиночные парты расписаны автографами всевозможных учеников и скелет человека рядом с учительским столом. Расположение кабинета в тени деревьев, бросающих тени на доску, привносили нечто зловещее и без того в угрюмой комнате. Но стоило сегодняшним одиннадцатиклассникам переехать сюда в прошлом году с третьего этажа, как брань и веселье заполнили угнетающую атмосферу дружным коллективом. Ну, почти дружным. Карин быстро вернулась в класс.

— Почему Сакура не с тобой?

— Сенсей, мне кажется, ее еще долго не будет. — Улыбка красноволосой все больше походила на оскал Суйгетсу. Она не думала, что слух так легко пустить, не используя ходячий радиоприемник — Ино Яманака.

— По какой причине?

— Она с директором уединилась и решила познакомится с ним поближе. Я бы сказала намного ближе, они на столе…

— Оставьте свои комментарии при себе, Карин.

— Но у них там непристойнос…

— Что ж, продолжим, в 1943 году Японии пришлось выдвинуть авиационные силы на Перл Харбор. — Сенсей многозначительным взглядом посмотрел на сплетницу, указывая ей на парту. «Я это дело так не оставлю, здесь нужна артиллерия посерьезней», — размышляла Карин. Приступая шептаться с соседкой по парте и закадычной подругой, блондинкой о войне круче той, что была в Перл Харборе.

Саске с присущим ему скучающим взглядом остановился на этой парочке. «Как странно, вот так просто сидеть в старших классах и понимать, что абсолютно ничто не меняется. Та же парта, те же лица, те же сплетни, передающиеся из уст в уста. Та же угнетающая атмосфера ожидания, даже интонация учителя. Школа всего лишь срок. Весь этот срок мы живем от звонка к звонку, сидя за партой. Так хочется, чтобы года скользили друг за другом, не останавливаясь. Вся жизнь в ожидании чего-то, вместо того, чтобы наслаждаться ею. В десять ты думаешь: "Хочу, чтобы мне было шестнадцать, тогда меня пустят на „Пилу 5“"; в шестнадцать смотришь на тех, кому восемнадцать и думаешь: „Я тоже хочу получить водительские права“"; в восемнадцать видишь тех, кому двадцать один и думаешь: „Классно им, они могут пойти в казино и играть, сколько захочется“; тебе стукнуло двадцать один, твои мысли: „Как же лень идти на работу, скорее бы на пенсию“. Но не только гражданские законы способствуют такому быстрому способу жизни. Большинство рок-музыкантов следуют девизу: „Живи быстро, умри молодым“, и, конечно же, их судят за плохой пример обществу, а они считают это искусством. Церковь осуждает суицид, пропагандируя всем самоубийцам дорогу в ад, но ведь, если подумать, то сколько святых в Библии принесли себя в жертву или священников замуровавших себя в стену ради чего-то „возвышенного“, они считают это духовенством, более того, таким людям поклоняются. Тогда скажите мне на милость, почему какому-нибудь рокеру, бросившемуся с моста, не поставят икону в церкви? Что, если у него тоже была духовная миссия...» — Учиха был как никогда погружён в свои мысли, он не услышал звонок, не услышал глобальное перешептывание. Что действительно его отвлекло, так это розовая макушка. И, похоже, не только его мысли, весь класс застыл в недоумении. А посмотреть было на что: короткая зеленая юбка в клеточку, так и норовила задраться при малейшем дуновении ветра, оголяя в меру накачанные ноги с такими нелепыми кедами, не заправленная белая рубашка с длинным рукавом, уж слишком обтягивала туловище, показывая тонкий изгиб талии и небольшой девичий бюст в черном бюстгальтере, светящимся из-под легкой белой ткани. Чтобы хоть как-то прикрыться, девушка застегнула все пуговицы по шею, черный галстук не сочла должным завязать. Одно маленькое серебристое кольцо на самом краешке хряща вверху левого уха и растрепанные, короткие, неровно подстриженные волосы, спадали на плечи каскадом. Все это в какой-то мере придавало дерзости ее виду, хотя, пожалуй, не столько внешнему облику, как ее поведению. Взгляд зеленых глаз с небрежностью прошелся по классу, а затем, будто не найдя ничего увлекательного, опустился на ногти рук.

Девушка имела странную особенность — она всегда выглядит так, будто ее только что разбудили. Нет, не сонной, а немного помятой и порозовевшей ото сна, как не странно, в этом была какая-то доля сексуальности. Нельзя назвать ее лицо прелестным или милым: тонкие, вечно изогнутые брови, на одной из которых растянулся маленький шрам. Верхняя губа явно не гармонирует с нижней в размерах, вздернутый маленький носик и ярко выраженные ямочки на щеках. Нельзя назвать ее хрупкой, несмотря на ее маленький рост и тонкость тела, она не щуплый подросток, а девушка с накаченным телом. Если по отдельности взглянуть на каждую часть лица, вас не зацепит что-либо, но все те мелкие недостатки, складываясь воедино, необыкновенным образом превращаются в привлекательный женский образ. В необычности ее внешности больше всего притягивали не нежно розовые волосы, а колючие зеленые глаза. Для ее новых одноклассников она что-то экзотическое, пестрое, не привычно режущее и притягивающее взгляд, у всех на лицах застыло удивление, будто они увидели что-то невообразимое. «Честное слово, как в зоопарке, вот только кто из нас дичь, а кто лев?» - Сакура улыбнулась своим мыслям.

— За то, что вы пропустили мой урок, с вас дежурство, мисс Харуно. — В миг с ее лица сошла улыбка.

«И все-таки что-то меняется в этой школе. Парнишка далеко не парнишка. Идиотка ненормальная.. Грудь все равно маловата. Ладно, фигура у нее в порядке. Черный лифчик? Ха, думает, что привлечет чье-то внимание. Но она похожа на проститутку в таком наряде, и не больше. Еще одна копия Карин, не оригинально. Девчонка интересна внешне, даже красива, но какая-то потрепанная. Шрам на брови, царапины на коленках, сбитые костяшки, небось, под машину каждый день бросается. И еще этот ужасный розовый цвет волос! Надо же, даже брови, и те розовые. Хотя, наверное, не могу представить ее иначе. Необычна, но не единственная в своем роде, таких, как она, пытающихся выйти из общепринятого стандарта пруд пруди. Жалкие люди. Хотят добиться признания, становясь плодом своей жалкой фантазии. Обычно у них не хватает ума даже на нового персонажа, они берут его из фильма или книги. Думаю, моя месть закончится, так и не начавшись», — презрительным взглядом Учиха смирил розовое чудо.

— Садитесь за любую свободную парту, сейчас начнется физика, последний на сегодня урок, — Какаши попрощался и ушел.

Новоиспеченная ученица уверенно шагнула, игнорируя взгляды, прожигающие насквозь.

— Детка, а трусики у тебя такие же черные, как и лифчик? — присвистнул Суйгетсу, он протянул руку и приподнял краешек юбки, открыв живописный вид на упругие бедра и трусы-шортики, когда та проходила мимо. Девушка остановилось на несколько секунд, затем, медленно, но уверенно развернулась в его сторону. Ее рука легла на ключицу парня, ласково поглаживая. Затем она наклонилась к самому уху и с милейшей улыбкой на устах произнесла:

— Не темнее, чем твой фингал, придурок. — Секунда, две, и по классу разнесся стон боли. Сакура хладнокровно согнула пальцы правой руки в кулак и отправила наглеца в нокаут с одного удара прямо под глаз. Невинный образ новенькой как рукой сняло.

— Да я тебя сейчас отъеб.. - В этот момент зашел Ирука-Сенсей, прекратив гневную тираду Ходзуки. А подростки все не могли успокоить всепоглощающий смех. Все привыкли к местному Казанове и его неравнодушному отношению к прекрасному полу. Он был недурен собой, и девушки реагировали по разному на такого рода действия, в основном, кричали, некоторые отшучивались, но все воспринимали проказы шутника, как знак внимания. Харуно же теперь местная легенда. Наруто повернулся к Сакуре и крикнул:

— Вот это ты его уделала! Аха-ха! Ты четкая!

Девушка не удостоила вниманием его комплимент и села за самую последнюю парту возле окна, рядом с партой Ли, который отсутствовал по «семейным обстоятельствам».

Для Сакуры сейчас не существовали посторонние взгляды, нудная физика, новые одноклассники. Ведь за окном такой знакомый сюжет. В миг все исчезло, осталась только она и ее мысли. Сакура окунулась в воспоминания. И вот она снова, та маленькая, неуверенная в себе девочка.

«Ранняя осень, солнышко еще греет, листья танцуют под медленную мелодию ветра. Все как тогда...»

Flashback

Детский дом имени Гаруи. Город Отофуке.

Закончились уроки, дети выбежали на улицу, поиграть в мяч. Все кроме одной маленькой, осунувшейся десятилетней девочки напротив кабинета директора. Сейчас решалась ее судьба, ее будущее. Именно сегодня все изменится. По крайней мере, ей очень хотелось верить. Широкий лоб покрылся испариной, вспотевшие ладони сложились в мольбе. Малышка прижалась левым ухом к щелке у двери, внимательно вслушиваясь в каждый звук. «Боженька, прости за то, что не верила в тебя! Я знаю, что не самая послушная, но, Господи, я обещаю всегда верить в тебя и молиться перед сном, если ты поможешь мне. Я буду ходить в церковь каждое воскресенье! Клянусь! Господи, пожалуйста, пусть я понравлюсь этим людям, пусть они заберут меня отсюда! Мне больше ничего не надо! И я больше никогда ничего не попрошу. Господи, только подай мне сигнал, если ты меня слышишь, я никому не расскажу, честно! Прошу, помоги! Мне здесь так плохо, все хотят от меня избавиться, обзывают и не хотят дружить...» — ребенок свято верил, что, если скрестить пальцы и зажмурить глаза, то обязательно произойдет какое-нибудь чудо.

Во второй раз за все пребывание в этом учреждении, директор позвал ее на смотрины. В первый раз была милая семейная пара добродетелей, но у них был пунктик насчет внешности. Они не учли одного: здесь не зоомагазин, где можно прийти и выбрать щенка посимпатичней. Но они так и сделали, пришли, погладили дворнягу, дали косточку, а ушли с пуделем. Не самое удачное сравнение было жестокой реальностью. После этого девочка не выходила из своей комнаты неделями, пролив океаны слез и зарекаясь, что ей не нужны никакие родители. Но не прошло и года, как волей случая, на нее обратила внимание чета Варуи. Девочка вмиг забыла обиды и вдохновилась новыми надеждами и грезами. Мечты о маме и папе вскружили ей голову еще с пяти лет, когда им читали сказку о Рапунцель. Принцессе, которая в конце концов встретилась со своими родителями, несмотря на козни судьбы. Сначала девочка думала, что за ней обязательно придут ее родные родители, и каждый день перед сном открывала дверь в свою комнату, и вешала на нее табличку с надписью: «Сакура здесь». Когда воспитатели снимали ее, девочка рисовала новую. А потом она просто перестала выдумывать образы своих мамы и папы, перестала мысленно разговаривать с ними, смирившись с тем, что она, как и остальные ее братья, сестры по несчастью, вероятней, обретет новую семью, чем вернет старую. Харуно Сакура была гадким утенком: беззуба, чрезмерно худа, одни ребра торчали, слишком бледна, ссутулена, странный цвет волос и ко всему прочему с огромным лбом, который вызывал лишь насмешки и постоянные издевательства детей. Плюс, ко всему этому, в ее медицинской карте значились большие проблемы с сердцем, которые требовали дорогих медикаментов. Ее резюме лежало на самом дне ящика, и если в случае с первой семьей, ее кандидатуру выдвинули, так как всех хорошеньких разобрали, то со второй семьей абсолютно противоположная ситуация. Варуи, просмотрев на вэб-сайте детдома профайл с Сакурой, целенаправленно отправились за ней, прямым рейсом из Токио.

— Видите ли, я ни на что не намекаю, у нас, как правило, задают такие вопросы, — директриса была очень удивлена их выбору и относилась к паре с недоверием. — Она хорошее дитя, но скажите, зачем вам неблагополучный ребенок, если у вас есть свои дети?

— Поверьте, моя жена очень любит своих детей, и ей всегда хотелось приютить ребенка, чья жизнь обделена материнской лаской. К тому же, я вовсе не против. Желание жены для меня закон, тем более, что нас обоих зацепила эта малютка, стоило нам ее увидеть. — Высокий кареглазый блондин лет сорока нежно притянул свою жену. Стройную, невысокую брюнетку с прелестным личиком. Они даже одевались в одинаковых тонах, что не могло не умилять. Эта пара идеально гармонировала друг с другом, казалось, их взяли из какого-то каталога или рекламного ролика хлопьев. От их улыбок симпатия шла волнами.

— Таких людей, как вы, редко встретишь в наше время! — женщина не была сентиментальной, но она любила розоволосую малютку, как родную дочь, и в ее глазах что-то защипало.

- Ой, как же замечательно, но прежде всего вы должны понять, что все зависит от Сакуры, ее решения. Мы не можем принуждать детей. Сегодня у вас будет в распоряжении целый день, чтобы завоевать ее доверие. Ну а вечером будем решать дальнейшие вопросы, - добродушно улыбнулась им женщина.

- У нас есть последний вопрос: мы переживаем на счет здоровья нашей Сакуры, есть ли у нее еще какие-нибудь проблемы или осложнения, помимо сердечных? - Директриса прямо таки почувствовала, как сильно напряглась пара, ожидая ответа.

- Нет, проблемы сердечного характера достаточно серьезны, но в остальном она полностью здорова. - Варуи сразу же расслабились, переглянувшись.

"Это я должна доказать им, что я буду для них самой лучшей дочерью на свете! Я обязательно докажу! Они навсегда позабудут, что я не их родной ребенок! Я сделаю для них все, все. Я так сильно хочу их увидеть! Господи, спасибо! Никогда этого не забуду, никогда! Неужели сегодня я проведу с ними целый день?.."

The end of Flashback

«Я совру, сказав, что не помню тот день. Но я помню его так, будто это было вчера. Совру, если скажу, что тот день не был лучшим в моей жизни», — Зеленоглазка настолько сильно погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как кабинет опустел, урок закончился, а осталось всего два человека.

— Эй, парень, чем расплачиваться будешь? Наличными или натурой? — послышалось у нее прямо над ухом. «Этот голос. Опять я мужик? Что за…» — единственное, что она успела подумать прежде, чем ее стул вместе с ней развернули на все девяносто градусов. Перед ее взором предстал никто иной, как Учиха Саске. Чего она совсем не ожидала и испугалась, но виду не подала, лишь ее расширенные зрачки дали слабину. Парень наклонившись, поставил обе руки над ее плечами, упираясь в парту.

— Охренел? Что тебе от меня нужно? — прокричала девушка.

— По-моему, я только что выдвинул свои требования. — Их взгляды встретились, казалось, вот-вот, и у кого-то в голове появится дыра.

— Обоснуй.

Саске не выдержал и фыркнул от глупости собеседницы.

— За что на мою голову такая дура?

Харуно заранее просчитывала развитие событий. «Если он какой-то маньяк, то все просто, как дважды два...»

— Ты испортила капот моей машины.

Опаньки. Как гром среди ясного дня. Сложившаяся ситуация была не на пользу девушки, и она, сразу же смекнув это, начала обдумывать план дальнейших действий. «Надо смываться!» - единственное разумное решение. Она попыталась казаться расслабленной и усыпить его бдительность. Спокойно откинула голову на спинку - ее волосы взметнулись, положила ногу на ногу — юбка приподнялась, руки под грудь. Пока невозмутимый брюнет засмотрелся на черное кружево лифа, девушка уже было собиралась дать ему ногой в пах. Увы, не успела, парень, уловив мимолетное движение, тут же перехватил ее коленку своей горячей ладонью и холодно сказал:

— Не так быстро, — Учиха зажал ее ноги своими коленями. «Он что, мысли читает? Так, что я имею? Сакура, думай. Подручных материалов нет. Хмм… Вот, точно! Отступление — поражение, значит, лучшая защита — нападение!»

— Так, значит, это ты тот урод, который чуть не задавил меня? Ты вообще на права сдавал или папочка купил? — У Саске желваки раздулись, от такой неслыханной наглости.

— Крошка, ты забываешься! — его голос перешел на рык негодования. Создавалось впечатление, будто плавится сталь. «Что за мразь? Думаешь, задела меня этим? Ошибаешься! Ничего, и не таких ломали!» — он сдавил ее плечи:

— Ты здесь никто, и лучше тебе помалкивать. Пока что, я предлагаю тебе мирно разойтись. Будешь выплачивать ежемесячно…

— Да, пошел ты на хуй! Чуть не убил меня, а теперь еще и плати... - Саске заткнул ей рот ладонью, останавливая словесный поток.

— Во-первых, милая, на него не ходят, а ложатся, хотя, думаю у тебя опыт побольше моего в этой области, шлюха. Аа-Аааа-аа... Сука! — Сакура укусила его за ладонь со всей силы и, воспользовавшись моментом, начала бежать. К сожалению, этот бой до начала имел победителя, Учиха реагировал молниеносно, и вот она уже прижата к двери, он схватил ее за подбородок одной рукой, а другой держал обе руки за ее спиной, становилось тесно.

— Бежать вздумала? Теперь закончилась благотворительность. Я заставлю тебя заплатить все до единого цента, не хочешь со мной, пусть суд с тобой разбирается!

— Не на ту напал! Еще посмотрим, кто будет платить!

— Ты снова забываешься, милая. Это мой город, и связи мои могут посадить хоть самого министра. — На этот аргумент Сакура лишь скривилась и цокнула.

— А-а-а, милый мой, это ты у нас заблуждаешься! Твои связи сыграют с тобой злую шутку. Моему опекуну все равно, в какой исправительной колонии и сколько я просижу, а вот твоему папочке не понравится повестка из суда, в которой говорится, что его драгоценный сынуля сбил пешехода, еще и угрожал, а возможно, даже покушался на жизнь… - Уголки ее губ приподнялись. Учиха еще сильнее сжал ее подбородок.

— Что ты несешь? Ты ничего не сможешь доказать, у тебя ничего нет на меня.

— Ну почему же нет? — Она приподняла юбку, оголяя половину упругого бедра, на котором виднелся приличный синяк. «Она что, серьезно? Или искушает меня?»

— И это твоя улика, я тебя умоляю! — Учиха громко засмеялся. - Отец никогда в это не поверит!

— Отец, может, и нет, но журналистам улики не обязательны, они сами их разыщут, ведь вам, Учихам, пиар никогда не помешает.

— Откуда ты знаешь, кто я?

— У тебя на тетради написано, идиот. — Его рука скользнула вниз, вцепившись мертвой хваткой за шею.

— Ты слишком умело заговариваешь зубы, но на меня это не действует. — Учиха прижал ее к двери всем телом.

— Отпусти, мне больно… — под конец голос сорвался, и она охрипла. Саске почувствовал, что она перестала сопротивляться, словно обмякла в его руках, в немом жесте бессильно опустив голову. И тут произошло, то чего брюнет совсем не ожидал: ее плечи затряслись и послышались всхлипы. Она подняла лицо в слезах, полное отчаяния и мук. «Только не фальшивь, только не фальшивь! Ну и рожа у него сейчас!». Саске убрал руку, отодвинулся от нее на полметра и застыл в немом испуге. Парень потерялся от ее плача и совсем не знал, что делать дальше. «Этого просто не может быть! Я вроде силу рассчитывал. Я всегда ее рассчитываю. Она плачет? Плачет? Серьезно? Похоже, я перестарался...»

— Эй, ты это… чего?.. — Сакура не смогла ответить, она уже и так щеки надула, чтобы себя хоть как-то сдержать, но тут ее прорвало. Заливистый смех раскатился по всей школе. Слезы текли градом, но уже по другой причине.

— Ах-ах! Вот умора! Ты действительно поверил! Ты бы видел себя! Если ты поверил, то представь, какой фурор я бы произвела в суде! — Она все никак не могла успокоиться, а Учиха сначала не мог понять, что вообще творится с этой ненормальной, затем его и без того бледная кожа стала еще белее от злости. «Поразительно», - подумал он. Но, совладав со своими эмоциями, парень все же признал поражение и сделал, то, от чего теперь настала очередь Сакуры вытаращить глаза по пять копеек. Он протянул ей руку для рукопожатия.

— Учиха Саске, — представился он. «Стоит признать: я ошибался на счет нее, она сильный противник».

Сакура оторопела, но охваченная странным порывом, подала руку в ответ. Они долго простояли в таком положении, глядя друг другу в глаза, никто не решался отпустить руку первым, это был странный эпизод в жизни обоих, который запомнится им навсегда. Он впервые принял девушку, как себе равного, а она впервые почувствовала, что-то приятное от простого контакта рук, что-то напоминающее забытое в детстве слово — «тепло». «Что с ним? Это прямо американские горки! Только что чуть не убил, а теперь это. Так странно, но хорошо. О чем это я?» — она быстро одернула ладонь, от чего брюнет бесстыдно усмехнулся.

— Я бы сказала: приятно познакомиться, но..

— Взаимно, — перебил он ее. Затем брюнет, словно и не было ничего, развернулся и ушел. А Сакура осталась наедине с тряпкой, немытой доской и кучей недосказанных мыслей. Отбыв дежурство, отправилась в свою холодную, пустую однокомнатную квартиру, где ее ждала подруга скука. "Я уж подумала, этот день никогда не закончится. Мне нужен горячий душ, срочно. Хорошо, что дома я никого не услышу, а иначе моя голова взорвется от событий сегодняшнего дня. Все-таки, есть свои прелести в одиночестве".