Habits of my heart.

Тихо ступая по татами, девушка открыла бумажную дверь в его комнату. Прохладный ночной ветер трепал волосы, но ей было жарко, щёки пылали румянцем. Её маленькая привычка пробираться в его комнату ночью каждый раз вызывала у неё такую реакцию, и лишь темнота вокруг могла скрыть её смущение от него. Хотя он и так всё знал и понимал.
С лёгкой улыбкой замерев на пороге, она сделала шаг в его комнату, и её с головой накрыли мрачные тени. Девушка пригладила длинные волосы, чтобы проверить, не растрепались ли они после улицы. Их комнаты были в разных частях дома, и каждый раз, когда она выбиралась из кровати, просто чтобы увидеть его, она совершала маленькое приключение: как настоящий шиноби, она кралась сквозь покрывало ночи, а возможность, что её застанут блуждающей, лишь обостряла ситуацию. Хотя отец и брат и так наверняка понимали, как она к нему относится.
Светлые глаза на миг замерли, и Хината робко опустилась к нему на футон.
Первый раз она увидела его почти семь лет назад в академии. Они оба не были общительными, потому, возможность подружиться была мала. Он мало смотрел на людей, а в его глазах она всегда видела решительное стремление двигаться вперёд. Она немного завидовала этой целеустремлённости.
Хината невесомо коснулась его тёмных волос, которые беспорядочно разметались по подушке. Они отличались от её собственных, которые отливали синевой. Он был так похож и так отличался от неё, что её сердце каждый раз замирало, когда их взгляды встречались. Он был ей почти братом, узы с которым крепло оплели сердце и давно вышли за рамки братских.
Когда в его семье случилась трагедия, Хината была слишком маленькой, чтобы по-настоящему понять масштаб произосшедшего. Сейчас ей было совестно за это, а сердце кололо от осознания того груза, что тогда упал на плечи маленького ребёнка. Она помнила, что ей стало грустно и тоскливо, когда она увидела его глаза, в тёмной глубине которых в одночасье разрослась давящая пустота. Теплота мягко разливалась в груди, окутывая её всё сильнее с каждым новым ударом сердца.
В их селении не было сирот или брошенных детей. Если что-то случалось, детей всегда с радостью и чувством ответственности за подрастающее поколение брали другие кланы. Так случилось и в тот раз. Когда отец привёл Саске в дом, он был совсем поникшим. Взглядом затравленной собаки он смотрел на них и ничего не говорил. Тогда сердце Хинаты задрожало, она впервые почувствовала, что ей больно от того, что больно кому-то другому. Внутри будто что-то оборвалось, и она уже не сводила глаз с нового члена семьи в тревоге, что что-то может случиться.
Отец и дядя были внимательны к нему. Хината и Саске были одного возраста, поэтому, много времени проводили вместе: в академии, за занятиями, на тренировках. Её присутствие действовало на него успокаивающе. Да и он, казалось, оказывает на девочку благоприятное воздействие. Людей лечат люди, так? Вот и ему постепенно становилось легче. Он начал снова смотреть по сторонам, а не оглядываться в прошлое, в тысячный раз убивая себя и не имея желания двигаться дальше.
Они часто ощущали на себе взгляды друг друга. Взгляды, как мягкие прикосновения, что невесомо дотрагивались до глубоких фибр души, как бы говоря: «Я здесь. Я вижу тебя. Тебе не о чем беспокоиться». В этих взглядах всегда таилась улыбка.
Девушка хотела коснуться плеча Саске, но он зашевелился и, перевернувшись на бок, оказался к ней лицом. Тёплое сияние его глаз обдало сердце волной нежности: он ждал её. Она легла на бок рядом с ним. Лёгкая полуулыбка тронула его губы, и она улыбнулась в ответ. Она не боялась быть с ним самой собой. Отец и брат не поняли бы таких проявлений, посчитав это своеволием, но с Саске можно было ничего не бояться. Можно скрывать себя для других, но быть настоящими друг с другом. Найти человека, с которым можно не бояться быть собой: не в этом ли счастье?
Он молча смотрел на неё, и даже не успев подумать, что делает, её губы тихо прошептали: «Я тебя…»
Она привыкла быть рядом. И привыкла, что он рядом с ней. Ощущение надёжности всегда было важно для неё. В детстве она часто приходила к нему, когда ей было страшно. Его присутствие помогало, даже когда казалось, что ничто помочь не сможет. Он никогда не боялся темноты. Было ощущение, он сам уже не раз заглядывал тьме в глаза, и всё же смог вынырнуть из этого омута. Потом и она перестала бояться. Но приходить продолжила, подчиняясь немому велению сердца. Секрет, трепетно хранимый в душе и заставляющий глаза сиять тёплым светом, согревал их обоих.
Она придвинула руку и ладонью коснулась его груди, почувствовав, как глухо бьётся сердце. Он накрыл её ладонь своей, и девушка пододвинулась ближе, прижимаясь к нему. Его спокойное дыхание согревало, как в детстве, давая чувство защищённости и комфорта. Девушка закрыла глаза, понимая, что осталась бы с ним навсегда. По всё тому же молчаливому велению сердца, губы закончили фразу: «…люблю».