Ikinokoru. Освободиться. Пролог.

Музыкальная тема: Pearl Harbor Soundtrack - Tennessee (piano cover).



Длинная череда традиционных японских праздников, именуемая мацури, каждый год предоставляет возможность как местным жителям, так и туристам в полной мере насладиться колоритом культурного наследия Страны восходящего солнца. Одним из самых популярных торжеств, не требующих назначения какой-либо определенной даты, является ханаби — фестиваль ярких огненных фейерверков. Самое интересное, что для организации красочных небесных представлений не нужен особый повод. Ежегодно в различных уголках страны проводится до семи тысяч выступлений. Поэтому ханаби и по сей день неизменно привлекает своим захватывающим дух и воображение действом огромное количество ценителей этого воистину грандиозного шоу.

Апрель. Самый разгар небольшого празднества. Спущенные на воду баржи запускают мириады огоньков, рассекающих сумрак ночи и, словно по мановению волшебной палочки, превращающихся в искрящиеся шары хризантем, которые так необыкновенно отражаются в темной морской глади. Почти все жители маленького приморского городка собрались поздним вечером на прибрежных холмах, дабы скрасить рутину трудовых будней и насладиться великолепным зрелищем. А также порадовать самых крохотных обитателей здешних мест.

Представительницей данной группы была хорошенькая четырехлетняя девочка в белом воздушном платьице. Сидя на влажной прохладной траве в окружении других детей, она с широко раскрытыми от восхищения глазами завороженно смотрела, как в ночное небо то и дело взмывают целые гирлянды ослепительных вспышек, расцветая в вышине огромными пламенными букетами.

Стоявшие чуть поодаль взрослые встречали каждый новый узор громкими радостными выкриками: «Кагия!» или «Тамая!» Кое-кто из детворы даже вторил этим возгласам, не совсем понимая, что же они в действительности означают. А маленькая зеленоглазая девочка с красной лентой в светло-розовых волосах продолжала сидеть молча и неподвижно, затаив дыхание, словно перед ней распускались настоящие райские сады. И неизвестно, последует за розой золотой тюльпан или лиловая орхидея, экзотический малиновый гладиолус или нежный жемчужный ландыш? Малышка этого не знала, но всеми силами старалась перехитрить искусного садовника и отгадать следующий огонек, иногда загадывая свой собственный. За своими мысленными усилиями маленькая Харуно потерялась где-то там, на звездном небосклоне, расположившись на расшитом космическими бусинами гамаке.

«Чтобы лучше было видно», — про себя объяснила юная мечтательница, для которой на краткий миг исчез весь окружающий ее мир.

Мягкая поступь шелестящих шагов по травяному ковру, и подошедшая к малышке молодая светловолосая женщина осторожно тронула ту за плечо. Задумавшаяся девочка тотчас встрепенулась, будто очнулась от глубокого светозарного сна. В доверчивом детском взгляде читалось удивление, когда она увидела рядом с матерью кого-то другого. Незнакомого.

— Сакура, познакомься, — улыбаясь, произнесла Мебуки, — это Сасори.

Сакура перевела взор на стоявшего рядом мальчика, в чьих больших шоколадно-карих глазах отражались скользящие по небосводу россыпи мелких разноцветных звездочек, тянущих за собой дымчатые хвосты. Это показалось ей таким же необычным, как и волосы мальчика насыщенного красного цвета. В фееричных всплесках огненных фонтанов они как будто тоже искрились и переливались.

Сасори кивнул новой знакомой в знак приветствия и просто сел рядом с ней, любуясь, как в небе расцвел очередной пылающий цветок. Мальчик совсем не чувствовал неловкости первой встречи, напротив, он не понимал, зачем по настоянию родителей должен непременно подружиться с этой малявкой, которая, ко всему прочему, была младшего него года на три, не меньше.

Но детская непосредственность всегда творит самые непревзойденные чудеса. Поэтому, постепенно погружаясь во всеобщее веселье праздника, дети уже и сами не замечали, как то и дело толкали друг друга локтями в бок, чтобы привлечь внимание, и с восторженным воплем: «Туда смотри!» тыкали пальцами в озарявшийся всеми цветами радуги небосвод.

А пока двое детей сидели рядышком, неотрывно таращась на разрывающие ночную тьму сверкающие водопады, их родители, дружившие еще со студенческой скамьи, о чём-то оживленно болтали и смеялись. Изредка они поглядывали на своих чад, выслушивая тонкие намеки Кизаши по поводу будущей крепкой дружбы между ребятами.

Но вот праздник закончился, а с ним и волшебство уходящего дня. Взяв родителей за руки, Сасори и Сакура помахали друг другу на прощание и разошлись в разные стороны, чтобы очень скоро встретиться вновь. По дороге они делились впечатлениями с родителями и высказывали мнение. Еще наивное, но уже такое твердое. А судьба параллельно готовила свои особые подарки, выбрав именно этот дуэт на испытание временем...

С того значимого дня Харуно Сакура ни на миг не забывала прекрасного ощущения чуда, которое она испытала, впервые побывав на живописном фестивале фейерверков. Уже на подсознательном уровне ее душа стремилась к тому клочку земли, родному и надежному. А эти высокие холмы и поляна, поросшая негустой травой, стали для нее сказочным местом и укромным уголком, куда она приходила всякий раз, когда ей было грустно или радостно. Она любила сидеть здесь в одиночестве, любуясь морем и поверяя ему свои самые сокровенные тайны и мечты, которые скрывала даже от родителей.

Акасуна но Сасори, родившийся в семье археолога и писательницы, привык практически с самого рождения вести кочевой образ жизни. Он не привязывался ни к местам, ни к людям, отлично зная, что скоро всё равно покинет их временное пристанище и уедет в другой город или страну, где всё начнется заново. Оттого он не строил каких-либо призрачных надежд относительно девчушки с едва заметным румянцем на пухленьком личике. Каково же было его удивление, когда родители наконец решили осесть в этом небольшом уютном городке, чтобы позволить своему единственному сыну спокойно закончить школу. И мальчик, никогда не имевший своего личного, скрытого от посторонних глаз закутка, внезапно всей душой привязался к обычным холмам. Тихому, безлюдному местечку, откуда открывался потрясающий дух вид на бескрайний горизонт. Но пускай Сасори был несказанно счастлив хорошей новостью, всё же в глубине души он скучал по семейным путешествиям.

Гармония нетронутой человеческими нуждами природы объединила их. Каждый раз, случайно встречаясь на богатой растениями возвышенности, они радушно приветствовали друг друга. Вскоре мальчик начал приносить из дома что-то интересное, дабы удивить Сакуру и отчасти похвастаться. Сасори показывал ей разные занимательные безделушки — его великие богатства, которые мальчик берег, как самое ценное, что есть в его жизни.

— Ну ничего себе! — с искренним трепетом восхищалась девочка даже самым на вид непримечательным вещам.

Иногда, расщедрившись и видя, как горят глаза у его маленькой подруги, он с важным видом дарил ей какую-нибудь вещицу. При этом с недетской серьезностью брал с девочки страшную клятву, что она никогда никому не покажет и, тем более, не выбросит его сокровище, которое теперь должно надежно храниться у нее. И вскоре у Сакуры уже накопилась приличная куча ценных штучек, дорогих как Сасори, так и ей. И малышка их действительно хранила в потайном месте у себя в комнате, периодически доставая и подолгу рассматривая на полу.

Так они и продолжали сначала случайно, а потом намеренно встречаться на их личном месте, делясь своими переживаниями и радостями. Детскими секретами. Как-то раз друзья даже придумали тайный шифр, который понимали только они одни, чтобы было легче объясняться знаками в присутствии посторонних людей. Тогда они могли безошибочно узнавать, что же происходит с каждым из них внутри.

Бывает, время мчится со скоростью метеорита. И вот, пора уже ступать на дорогу сознательности и обдуманности собственных поступков. К этому не подготовишься заранее, пока не окунешься сам и не испытаешь. К счастью, свой вечер перед первым школьным днем Сакура тоже провела на холме в компании лучшего друга. Новоявленная школьница жутко нервничала, вступая в новый, доселе неизведанный ей мир. Всякий раз, когда она со страхом представляла себе грузную фигуру преподавателя и зловещие силуэты будущих одноклассников, девочка беспокойно теребила подол, сжимая ледяными от волнения пальчиками теплую и такую надежную руку Сасори. Беззлобно рассмеявшись, он в добродушном жесте взъерошил ее розовые локоны.

— Харуно Сакура всегда будет на высоте! — одаривая подругу теплой улыбкой и успокаивая, мальчик всячески старался ее подбодрить.

С поступлением в школу у Сакуры, разумеется, тут же добавилось успехов и разочарований, которые внесли в ее доселе крохотный мирок некий дисбаланс. Были и свои неудачи, и новые победы, которыми девочка неизменно продолжала делиться с Сасори. Но и она по-прежнему с неподдельным интересом слушала его откровения о нелегкой мальчишеской судьбе, подмечая невероятную стойкость старшего товарища. Однако разговоры об учебе всегда заканчивались на хорошей ноте, потому что Акасуна в силу своей любознательности любил постигать и открывать что-то новое. Его рассказы о вечной красоте этого мира вдохновляли девочку на новые свершения и отличные оценки, которые она неустанно демонстрировала другу. Ему нравилось жить и наслаждаться жизнью.

И она поверила. Поверила тому, приятный тембр голоса которого навсегда поселился в ее сердце.

По мере взросления Харуно-младшая достигла того неустойчивого этапа своей жизни, когда дети перешагивают порог детства, с головой погружаясь во все прелести переходного возраста. Каждый человек по-разному переживает это время, у всех оно протекает по-своему. Главное, быть рядом с близким человеком в трудную минуту и помочь преодолеть непростую ступень. Ведь сложно представить, что может в случае чего плохого стукнуть ему в голову. А такие люди, как Сакура, наиболее болезненно и одиноко себя ощущают, оказываясь лицом к лицу со своими потаенными страхами...

И снова теплая апрельская пора. Кто мог подумать, что Харуно почти замерзла?.. Во время ежегодного весеннего бала, проходящего во всех школах ее района, девочка, будучи тринадцатилетним подростком, как никогда прежде чувствовала себя брошенной. Все ее друзья пришли на бал парами, и лишь она одна одиноко стояла в большом нарядном зале, словно не вписываясь в светлую атмосферу счастья, оседая на ней темным грязным пятном. Сейчас ей казалось, что ее столь короткая жизнь уже совершенно бессмысленна и беспросветна в своей пустоте и одиночестве. Да и навалившиеся проблемы в семье давали о себе знать, болевыми приливами накатывая на ее нежное, еще не принимающее суровой реальности сердечко. Как любой подросток она остро воспринимала всё, что творилось в ее окружении, будь то снижение успеваемости в школе или ссора с подругой. А если всё было гораздо серьезнее?..

«Я не могу просто закрыть на это глаза. Даже если они сами просят об этом... — голова разрывалась тысячами петард, не зная, как выходить из независящей от нее ситуации. — Их дела... — мысленно передразнила девушка. — Да какие к черту их, когда каждую ночь грозишься больше не возвращаться домой?!»

Под гнетом невеселых мыслей, покинув ненавистное ей место, где все веселились и радовались, в отличие от нее, Сакура пришла на берег залива. Только морю она могла довериться в этой жизни. Да, только море могло смыть все невзгоды и исправить злые ошибки судьбы. Именно оно никогда не причинит ей зла. Так ей на тот момент казалось. Навязчивое убеждение затуманило ей разум, призывая и увлекая. Стать неразрывной частью бушующих вдали волн. Чувствовать, как разбиваешься о скалы морской пеной и возрождаешься вновь. Точить камень и тушить огонь, питать землю и носить на гребне русалок, подгоняемая струями воздуха. Неуязвима и сильна. А почему бы и нет?..

Туфли, так долго выпрашиваемые из гардероба матери, туго давили на лодыжки, содрав в некоторых местах кожу. И, недолго думая, Харуно не спеша расстегнула металлические застежки, после чего аккуратным движением отбросила обувь в сторону. Осторожно ступив на твердую поверхность невысокого парапета, тонкой гранью когда-то отделявшего ее от родственной стихии, Сакура пристально заглянула вниз, прямо в зеркало своего спасения. Моросил противный колючий дождь, и когда-то легкое летнее платье прилипло к ногам, неприятно облегая фигуру и стесняя движения.

Один неверный шаг, и всем горестям конец. Эта мысль заглушила всё: ударный стук дождя о прибрежные камни, резкие порывы прохладного ветра, едва ощутимый запах рыбы и водорослей, контрастирующий со стоящей в воздухе свежестью озона. Практически не колеблясь, Сакура глубоко вздохнула и занесла ногу над пропастью. Так незатейливо. Беспечно.

Внезапно она почувствовала, как кто-то вцепился в ее локоть с такой силой, словно хотел скинуть вниз, на серые мокрые камни набережной. Девушка резко повернула голову и удивленно ахнула. Перед ней стоял встревоженный Акасуна, укоризненно сверля взглядом как громом пораженное лицо. Его светло-карие глаза снова сверкали, как при их первой встрече, но на этот раз в них не было тех теплых праздничных искр. Только суровость... и отчетливо заметный страх едва не случившейся потери...

Сасори никогда не любил шумных вечеринок и нелепых времяпрепровождений, вот и на этот раз вместо того, чтобы отправиться на школьное торжество, он решил прогуляться у моря. Мелкий дождик разогнал праздных зевак, и набережная в этот пасмурный вечер была практически пуста. Парень шел медленно, как всегда захваченный своими соображениями, как вдруг впереди отчетливо увидел на фоне темнеющего неба хрупкую девичью фигурку, словно высеченную из камня. Девчонка на цыпочках стояла на краю широкого парапета, раскинув руки в стороны и чуть подавшись вперед. Почувствовав неладное, Сасори ускорил шаг и практически бегом подлетел к потенциальной самоубийце. Каково же было его изумление, когда в отчаявшейся девушке он узнал свою подругу детства. Решительно ухватив Сакуру за руку, он стремительно развернул ее лицом к себе и крепко обнял за талию, прислонившись горячей щекой к влажной ткани пурпурного платья. Задрав голову, парень посмотрел в ее потухшие табачно-зеленые глаза, уставившиеся в неопределенную точку. Он чувствовал, как совсем близко у его уха гулко бьется ее сердце, а грудь тревожно вздымается.

— Ты... — хрипло прозвучал в вечерней тиши голос Акасуны. — Зовущаяся отличницей и гордостью школы... Слов не хватает на то, чтобы выразить, какая ты на самом деле идиотка!

Тогда он кричал на нее. Кричал так громко, что даже испугал парящих над морем серебристых чаек. Кричал впервые в своей и ее жизни. Тряс, как тряпичную куклу, марионетку случившихся событий, не обращая никакого внимания на неприсущее ему поведение. А Сакура смотрела на него, не веря своим глазам.

Они так давно отдалились друг от друга, что даже личное место более не могло объединить их. Сасори, которому уже было шестнадцать, начал интересоваться девушками, преимущественно сверстницами, стал больше общаться с парнями, обсуждая теперь уже с ними свои планы на будущее, и совсем перестал доверять Сакуре свои мысли и секреты.

И вот теперь он здесь, рядом. Единственный, кто действительно пришел ей на помощь. Сакура в ответ обняла Сасори за шею, перебирая окоченевшими от сильного напряжения пальцами кончики жестковатых волос, и говорила, опять говорила, плакала, объясняла и снова говорила. А он успокаивал ее и наконец, бережно сняв с парапета, прижал к себе, стараясь согреть ее содрогающееся от нервного озноба и рыданий тело.

Тогда он понял, насколько необходим этой девочке, и перестал замыкаться в себе, чтобы их встречи на холме вновь наполнились приятным дружеским общением. Впервые что-то делал для определенного человека, старался изо всех сил. И он был счастлив прилагать усилия.

Но всё обернулось по-другому, не так, как они планировали. В день своего семнадцатилетия Сасори пришел на их с Сакурой излюбленное место и сообщил удрученной девушке, что родители планируют в скором времени отправить его учиться в Германию. Она понятия не имела, как себя вести, что сказать ему, ответить. Он осознавал, в какие чувства ее ввергнет, поэтому просто взял девушку за руку, переплетая ее пальцы со своими. Тот ласковый летний вечер они провели вместе и договорились назавтра встретиться снова, чтобы как можно дольше побыть вдвоем перед долгой разлукой.

Завтра, как ни крути, наступало очень быстро. Целую ночь Харуно не могла уснуть и, окончательно бросив безуспешные попытки, просидела до утра у открытого окна, вдыхая такой необходимый ей сейчас кислород. Наблюдая за группой расположившихся на берегу рыбаков, освещенных первыми солнечными лучами, девушка невольно задумалась о том, чем сегодня они будут с Акасуной заниматься, каким должно быть их расставание и чем оно обернется. Прощальным махом рукой, объятиями, а может... чем-то глобальнее? Найти себе хоть какое-то занятие было не в ее силах, поэтому Сакура спозаранку направилась к их месту. Устроившись под раскидистыми ветвями старого дерева, она прождала его почти весь день, в назначенный час то злясь и ругая парня за непунктуальность и забывчивость, а то волнуясь и переживая, не случилось ли чего. Его домашний телефон упорно молчал, в то время как сотовый выдавал писклявый голос оператора.

Солнце постепенно клонилось к горизонту. А Сакура всё ждала, делая из упавших зеленых листочков миниатюрные «скелетики». К вечеру погода опять испортилась, что часто бывало в приморских городах. Но на этот раз пошел настоящий ливень, плотной водяной завесой обрушив на Харуно свой плач. Наконец решив, что сегодня парень уж точно не придет, Сакура разочарованно поднялась с сырой травы и уныло побрела прочь, провожаемая холодными каплями, бисером оседавшими на ее розовых локонах. И всё бы ничего, но...

Он стоял чуть поодаль, привалившись к древесному стволу и глядя на алую полоску кровавого заката, блики которого затерялись в карминной шевелюре юноши. Сперва Сакура несказанно обрадовалась, заметив предмет своих сегодняшних поисков, — выходит, ничего страшного не произошло. Потом она жутко рассердилась, готовая оторвать Сасори голову уже за то, что тот торчит тут в стороне и даже не подходит.

«Интересно, как давно он здесь?» — задалась девушка вопросом, надвигаясь на друга всё ближе и ближе.

Однако вид парня показался ей более чем подозрительным: ссутулившаяся спина, опущенные плечи, понуро склоненная на бок голова. Создавалось впечатление, будто на него давила вся вселенная. Ей даже показалось, что ее друг сильно пьян. Аж стоя у дерева, он, точно маятник, покачивался из стороны в сторону, словно тело совсем не слушалось его. Несмотря на многочисленные оклики и взывания к его совести, ничего не происходило. Все попытки подруги добиться хоть какого-то ответа и нормальных объяснений с треском провалились. Сасори упрямо хранил молчание, не удостаивая Сакуру и беглого взгляда. У всякого есть свой предел терпению, и импульсивный темперамент Харуно быстренько исчерпал отведенный ему лимит.

— Акасуна, твою мать, живо посмотри на меня! — не выдержав, в сердцах вскричала девушка.

Тонкий голосок звучным эхом разнесся в разные стороны, заставив Акасуну пошевелиться. Тогда он, так и не проронив ни единого слова, медленно поднял голову. И только в тот момент Сакура с ужасом осознала, что когда-то уже видела глаза, полные опустошенности и безразличия ко всему сущему. В одном его мимолетном взоре она увидела себя со стороны. Это ввергло ее в оцепенение, перебороть которое пока не представлялось возможным. Тем временем Сасори неторопливо отстранился от дерева и на подкашивающихся ногах сделал шаг к подруге детства. Затем еще и еще, нетвердой походкой ступая по зыбкой почве. И когда он, шатаясь и чуть ли не падая, приблизился к ней вплотную, Сакура, не нуждаясь в каких-либо речах, просто прижала его к груди. По инерции, в порыве своих эмоций. Так же, как он спас ее в тот дождливый вечер на набережной, подставив ей дружеское плечо. И он, будто почувствовав в ней единственно верную опору, незамедлительно ответил. Акасуна и Харуно крепко сжали друг друга в объятиях, находя в этом для себя спасение. Бог знает, сколько бы они, изможденные и мокрые, простояли бы под ледяными каплями. Но нервы взяли свое. Сасори был настолько подавлен и измотан, что от усталости положил голову на плечо подруги и, рухнув прямо на нее, потерял сознание.

Кое-как дотащив юношу до его дома, Сакура помогла ему снять мокрую одежду, заботливо обтерла пушистым полотенцем и уложила друга на диван в гостиной. А сама расположилась в кресле, которое, в силу миниатюрности девушки, послужило ей неплохим местом для ночлега. Приятель сразу провалился в беспокойный сон, постоянно ворочаясь и скидывая с себя одеяло, которое Харуно периодически приходилось поправлять. Закутавшись в найденный на кухне плед, девушка постепенно проваливалась в махровые лапы долгожданного сна, сопровождаемого еще кое-где пробивающимися думами. Девушка надеялась встретить господина и госпожу Акасуна, уже заранее придумав отмазку, но те пока отсутствовали.

«Наверняка еще не вернулись из поездки, полные впечатлений и всяких находок...» — предположила она, мысленно послав всех прыгающих овец этого света куда подальше.

На утро Сакура, стараясь не разбудить Сасори, ушла на занятия, на прощание кинув взор на бледное, осунувшееся лицо молодого человека. Она очень надеялась, что когда вернется из школы и зайдет проведать Акасуну, он будет в состоянии рассказать ей обо всём случившемся. А в том, что произошло что-то серьезное, сомнений не было.

Но вечером девушку ждал неприятный сюрприз. Сасори напился. В стельку. Вдрызг. В хлам. До неприличия. На все уговоры и мольбы пойти отдохнуть и проспаться парень совершенно никак не реагировал, высказывая в адрес приятельницы нелестные и колкие комментарии по поводу ее внешнего вида, а иной раз и поведения. Наконец Сакуре это порядком надоело. Она решительно встала и собралась уже уходить, но хозяин дома, проявив редкую для его состояния реакцию, ухватил подругу за руку и заставил сесть рядом с собой. Долго собираясь с духом и мыслями, парень всё-таки заговорил. И Сакура пришла в ужас. Родители Акасуны, которые должны были накануне вернуться из путешествия по древним каменным джунглям, бесследно исчезли вместе со всей экспедицией, не оставив ни единой зацепки, которая помогла бы их найти.

Сасори был растерян, убит горем и раздавлен. Он до боли сжимал плечи подруги, стараясь держаться из последних сил. Слезы сами подступали к глазам, а руки сковала предательская дрожь. Девушка не знала, что ей делать в подобной ситуации. Она сама чувствовала себя отвратительно подавленно. Никакие слова утешения не могли заглушить душевную боль Сасори, она прекрасно это понимала, потому просто обняла его, положив голову юноши к себе на колени и успокаивающим жестом поглаживая его по ней, как когда-то в детстве. И он был безумно благодарен ей за то, что в самую трудную минуту его жизни она оказалась рядом. А когда наступила ночь, он попросил ее не уходить и остаться с ним. Сакура согласилась, с присущей ей искренностью желая вернуть улыбку на лицо Сасори. Позже, устраиваясь рядом с ним на узкой кровати, девушка доверчиво прижалась к спящему юноше, прислушиваясь к его ровному дыханию и ощущая резкий запах алкоголя, смешанного с сигаретным дымом. Засыпая, Сакура была полностью уверена, что завтра они непременно смогут что-то выяснить о пропаже родителей Сасори и разыскать их. И жизнь начнет налаживаться, обязательно начнет...

Но, проснувшись на рассвете, Сакура не обнаружила Сасори рядом с собой. Не было его и на кухне, и в ванной, и во дворе. Вообще в доме в целом. Девушку тут же охватило нехорошее предчувствие и мучительное беспокойство, граничащее с одиозной паникой. Весь день она провела в поисках своего лучшего друга, плюнув на уроки, но его словно след простыл. Ее непоколебимый Сасори просто испарился, а с ним и их несокрушимые узы.

Странно получается в жизни, что с течением обстоятельств мы теряемся и перестаем существовать как единое целое. Может пройти не один десяток лет, прежде чем мы вспомним о мальчике, с которым раньше боролись против всего мира, или о девочке, своей добротой и самоотверженностью когда-то приковавшей к себе. Так было и с Харуно. Только гораздо позже она узнала, что юноша, не отклоняясь от заранее намеченных планов, уехал в Германию на обучение, как и мечтали его родители. Разумеется, никакой связи между ними больше не было. Акасуна навсегда порвал с прошлым, с головой погрузившись в учебу, и попытался забыть всё, что было «до». Теперь, по прошествии времени после пропажи родителей, для парня существовало только «после» и его мечта, которую он страстно желал осуществить. А город, в котором он прожил десять счастливых лет, и те люди были лишь напоминанием о его трагедии, воспоминаниями, от которых он так старательно пытался избавиться, чтобы суметь жить дальше и идти только вперед, больше не оборачиваясь.

Так Сакура потеряла единственного по-настоящему близкого ей человека. Но пора ли уже ставить на этом точку? Жизнь продолжается, и надо уметь выкарабкиваться. Выживать.