Исповедь бескрылой

Вокруг только бездна синевы. Везде, куда ни глянь, – взгляд утопает в белесо-голубоватом пространстве. Где-то сверху ласково светит солнышко, грея Землю теплыми лучами. А в лицо дует легкий ветерок, принося соленый запах моря и птичий крик.
Так приятно стремительно подниматься вверх, а потом падать вниз, ловя телом ощущение полета. Словно растворяешься в атмосфере, становишься частью чего-то большего, величественного, вечного. Теряется понимание целостности, осознание реальности. Забываются предрассудки, условности. Уходит в небытие былое.
Внутри зарождается свобода. Свобода ото всего. От мира и собственного тела. Только бесконечная невесомость, воля отказаться от контроля. Забыть о прошлом, наконец-то найдя покой средь облаков, оставаясь вечно слушать птиц и шум прибоя.
Отворачиваюсь от былого, когда-то казавшимся важным, нужным. Останавливаюсь, перестаю куда-то стремиться и идти. Больше не существует проблем и неудач. Больше не нужно помнить, не нужно знать. Не нужно переживать и невольно чувствовать негатив.
Я отпустила тело, полетев душою вверх. Я навсегда ушла из дома, сбежав от бед и слез. Я отказалась от богатств и благ, ведь ценности в них нет. И даже память в небытие я отпущу. Еще чуть-чуть – и жизнь пройдет сквозь снова, невольно попадаясь на глаза. Увижу все сначала, отказываясь от былого навсегда.
Вижу, как родилась и как росла. Была я маленькой девчонкой, с серыми глазами и светленькой косой. Бегала и хохотала, дразня соседского кота у маленького полуразрушенного дома, пока маму домой ждала. Нередко хулиганила, шалила, невольно познавая мир. Бывало, наказывали строго, но спустя немного времени вновь во дворе играла.
Но время шло, и я росла. В прошлом уж остались догонялки и прятки, и бедный кот больше от боли не страдал. Пришел мне час учиться в школе, скучную науку изучая. И все давалось мне легко. Шесть лет прошли в учебе, и школа осталась в прошлом, за спиной.
Родители в голоде остались, все деньги на учебу мне отдав. Еще семь лет прошли в мученьях с пером, в измазанных чернилами руках. Я стала местной медсестрой, помогая в мелочах. Сначала от вида крови воротило, но потом научилась перебинтовывать раны и ушибы, лечить от хвори и недугов настоями из трав. А чуть позже начала делать несложные операции.
В семье денег почти не было, больные мало платили даже за самые сложные операции. Моя семья еле сводила концы с концами. Помню, я собиралась поехать в город учиться на врача, но пришла беда.
Мне было девятнадцать, когда началась война. Я пошла на фронт, до последнего помогая раненым. Днем, не разбираясь, помогала каждому поголовно. А ночью пыталась хоть несколько часов поспать, но просыпалась в холодном поту от кровавых снов. Тогда, поднимаясь с кровати, и вновь шла в лазарет лечить раненых, втайне надеясь, что это просто страшное сновиденье.
В тысяча девятьсот сорок четвертом я подорвалась на мине, когда бежала перебинтовывать раненых русских. Тогда я долго не могла понять, почему нет привычной тяжести в руках и ногах, почему гул взрывов и пальбы стал таким далеким и нереальным.
Потеряв тело, я не смогла покинуть мир живых. Раньше, когда училась у деревенской знахарки, мне рассказывали сказки о людях без тела, но я не верила. Думала, что душа сразу попадает в рай, коли человек был набожным, или в ад, если человек грешен. Но я осталась на Земле, долго-долго блуждая по полю боя среди живых и мертвых.
И видела, как души покидают тела, как кто-то растворялся в воздухе, а кто-то блуждал среди тел. Мы видели друг друга, нас объединяли незаконченные дела средь живых, но мы не могли вернуться. Я так жалела, что была неосмотрительной, что подорвалась на той злосчастной мине и не сумела помочь чьему-то брату, мужу, отцу. Я ощущала физическую боль за них.
Через несколько месяцев мое погибшее тело сменилось тягостной жалостью за потерянных на войне. Моему новому телу не нужен был сон и еда, только осознание, что я до сих пор полезна. И вскоре я поняла, как могу помочь несчастным душам. Я помогала найти свет призракам. Я видела заветный путь, но не могла до него дотянуться – вниз слишком сильно тянули вина и сожаление.
Я провожала людей не в Рай и не в Ад. Их не существует, не может быть такого, чтобы отважные воины, убившие десятки врагов, попадали к Богу, ведь они нарушили одну из заповедей ради чего-то большего. Более земного, но нетленного для живых. Ради Родины?! И разве их можно послать к Сатане за участие в чужой войне ради чего-то своего?!
Восемьдесят лет я провожала чужие души к свету, но не могла пойти за ними. Нет, не пойти, полететь! Но с каждым годом чувство тяжести проходило. Сначала я перестала ощущать почву под ногами, а потом и вовсе начала парить. Но все это время душой я оставалась той медсестрой, бегущей к очередному раненому.
И однажды меня затянуло в воронку света. Просто душа стала слишком легкой, и я полетела.
За светом только небо, всегда голубое с белесыми облачками. Здесь всегда пахнет морем, но его не видно. Здесь всегда слышно птиц, но они здесь не летают. Тут только души.
Я отказалась от бытия ради долгожданной свободы полета. Больше нет стремлений, переживаний, точек отправки и прибытия, нет ничего. Только теплая пустота и ласкающая душу свобода.