История о Восьмом Хокаге

«Иногда своей цели можно добиться долгим и терпеливым способом. Мне довелось узнать такого человека – настоящего друга и товарища, который ни в минуты скорби, ни в часы презрения, никогда и ни при каких обстоятельствах не терял веры в самого себя. Он был всеобщим лучом надежды: даровал отчаявшимся – счастье, а потерявшим смысл – новую идею. Этот человек привносил в жизни тех, кого с честью называл друзьями, - радость и причины стараться дальше.
Я знал Узумаки Наруто».

Сай, сидя за столом, торопливо записывал, временами откидываясь на кресле и безучастно глядя в потолок. Завтра должны были пройти церемониальные похороны Восьмого Хокаге, и почему-то именно его Наруто отметил в завещании, передав ему пост. И, по традиции, новый глава селения провожает предыдущего. Совместно с трауром, который Конохагакуре держит неделю, состоится инаугурация следующего Хокаге. Это было противно.

«Наруто был не просто отличным шиноби. Он был первооткрывателем, своеобразным гением, который заслужил почёт и уважение каждого жителя деревни, начав свой путь с самого низа. В надежде получить пост Хокаге – работал в поте лица, справедливо полагая, что только место главы селения принесёт ему славу. Но он ошибался. Троекратное спасение Конохи и любовь к её гражданам, несмотря ни на что, - вот это стало отправной точкой. Это стало началом его пути становления. И именно это принесло в жизнь бедного сироты признание. А всё потому, что он никогда не сдавался».

Все слова, написанные уверенно и чётко, казались издевательством. Его лучший и, пожалуй, единственный друг покоился на мемориале, завёрнутый в белую, хлопковую ткань.* И лишь медицинские техники ирьённинов не позволяли телу поддаться тлению. Сай до сих пор оставался чуждым для эмоций, и сейчас попытка написать прощальную речь вызывала лишь недовольство и горечь. Видимо, чтобы осознать потерю, нужно время.

«Как только я попал в команду №7, где меня сразу же приняли в штыки, у меня моментально возникло недоумение: как этот придурок может быть шиноби?»

Сай, прикрыв на мгновение глаза, снова опустил взгляд на бумагу и тщательно зачеркнул строку.

«С самого нашего знакомства, в мою позорную бытность АНБУ Корня, я старался узнать Узумаки Наруто. Сначала весь его облик и поведение вызывали недоумение, после – интерес, а уже потом, под конец его жизни, - радость от того, что я могу назвать этого шиноби другом. Это была и есть большая честь для меня. Крайне сложно выразить свои чувства от потери: это непреодолимо и спорно. Я не могу поддаться всеобщей грусти, и сейчас, пожалуй, пребываю в растерянности. Трудно представить свою жизнь без него».

Наруто Узумаки – Восьмой Хокаге Деревни, скрытой в Листве, герой Третьей Мировой войны шиноби, один из двух оставшихся джинчуурики – умер в возрасте тридцати четырёх лет. Невероятно глупо и неподходяще для него. Он не погиб младенцем, когда в его тело вкачивали чакру Девятихвостого Демона-Лиса. Не позволил себе умереть, будучи всеми ненавидимым и презираемым ребёнком, который одним своим появлением вызывал страх и отчуждение. Не закончил свой жизненный путь ни на миссиях, ни во время войны, хоть и подставлялся не раз под удар. Он был героем и всеобщим любимцем и заслуживал достойной смерти.
Наруто подкосили потери.

«Я знал его любовь. Она была сварливой, временами злой и несправедливой к нему – так я видел по-началу, хоть и не совсем понимал тогда в человеческих отношениях. Но после явственно замечал, как трепетно куноичи ценит его любовь: когда они были вместе, казалось, что уже ничто и никогда не сможет их разлучить. Безумная любовь – так это можно охарактеризовать. Невероятная нужда друг в друге, хоть они и были заняты под завязку, но всегда находили время друг для друга.
Я знал и до сих пор вспоминаю Узумаки Сакуру».

Сай, скосив взгляд вбок, посмотрел на портрет, что нарисовал однажды в порыве сумасшедшего вдохновения. Словно фотография: Наруто, ещё совсем молодой шиноби, рядом с ним Сакура – слегка уставшая, но счастливая. Стоят в обнимку, трепетно держа в руках самое настоящее счастье каждой пары – голубоглазого, крохотного младенца. Бывшему члену АНБУ Корня и нынешнему главе селения было трудно понять радость родительской любви, но, видит Ками, он старался. Обоюдно был выбран крёстным отцом и часто навещал малыша Дайчи. Недоуменно поднимал брови, когда малец улыбался при его появлении и весело угукал, стоило Саю показать свою технику оживающих зверей. И растерянно прижимал хрупкого сына Восьмого к груди, ощущая странное тепло, растекающееся по венам.
Сай впервые испытывал подобную необходимость видеть кого-либо.

«Наруто вёл политику управления, начатую когда-то Третьим, продолженную Четвёртым и переданную Пятой, когда Сенджу Цунаде ушла в мир шинигами, передавая пост Узумаки. Наруто был признанным лидером и отличным Хокаге, стал замечательным отцом и любящим мужем. И его смерть сейчас означает только одно – он выполнил всё, что хотел, добился всего, о чём мечтал, и прошёл свой, намеченный ему Ками жизненный путь».

Сай помнил этот день, словно это было вчера. Сакура, сидя в поместье Узумаки, грозно отчитывала его за то, что он опять обидел Ино. Тогда невозмутимый и всегда собранный Сай явственно сдавал позиции перед супругой Восьмого Хокаге. И фальшивые улыбки, от которых Сакура когда-то отучила его несколькими точными и сильными ударами в челюсть, сейчас могли послужить смертным приговором. Когда бывший АНБУ Корня уже сник под напором госпожи Узумаки, в комнату вошёл Наруто, с совершенно серым, безжизненным лицом. Сакура сразу же замолчала, обеспокоенно следя за ним. Восьмой, молча поднимаясь наверх, в свой кабинет, громко хлопнул дверью. И Саю сразу стало ясно, что группа шиноби, собранная для поиска Учиха Саске, опять вернулась ни с чем.
- Наруто продолжает его искать, - грустно проговорила Сакура, опустив голову.
- Да, - ответил Сай, хоть это и не было вопросом.

«Единственное, что не давало ему покоя, - это бесследное исчезновение бывшего нукеннина нашей деревни, более известного, как Учиха Саске. Пусть он и был оправдан, опять же стараниями Наруто, Саске не вернулся и предпочёл исчезнуть. Все мы знаем, что он значил для Восьмого, пожалуй, даже Учиха это знал. Но, всё же, пропал. И возвращение Учиха в Коноху - это было единственным, чего Наруто так и не сумел достичь».

Сакура погибла, спасая Дайчи. Наёмники из Кусагакуре**, нанятые неизвестным доселе Дайме, выкрали и сына, и жену Восьмого настолько легко и небрежно, что это казалось невероятным. Но госпожа Узумаки сама являлась элитной куноичи и мастером тайдзюцу, что, к сожалению, не позволило ей спастись. Единственный сын, названным «Великим первым сыном», которого Сакура любила больше своей жизни, был найден в пяти километрах от селения, плачущий и испуганный. Обнадёженный Наруто, который лично возглавил спасательную экспедицию, прижал к себе Дайчи, практически рыдая от счастья. Но вид истерзанной, практически обезглавленной жены, тело которой нашли в ста метрах оттуда, ввёл в ступор всегда собранного и решительного главу селения. Сай, мягко забрав из его рук ребёнка, отошёл на пару метров, чувствуя, как бьётся маленькое сердце под слоем ткани. Наруто, упав на колени рядом с телом жены, взял холодную, практически ледяную руку в свою ладонь и что-то тихо прошептал. Даже острый слух шиноби не позволил Саю услышать фразу Восьмого. Как оказалось – это было очередное обещание. Обещание отомстить.

«Узумаки Наруто даже в последние года своей жизни оставался до последнего Хокаге – главой селения, и единственным, кто мог держать неприятелей далеко от границ Конохагакуре. Когда те самые наёмники, что лишили жизни его супругу, были найдены, то он ровно попросил разрешения лично допросить их. Тогда старейшинами уже были Нару Шикамару и Хьюга Неджи, которые, скрепя сердце, дали добро, учитывая, что поимка особо опасных преступников была личной заслугой Наруто. Хотя я больше склоняюсь к тому, что они поняли, как это важно для него. И я понимал.
Заключенные сошли с ума после двух часов допроса».

Дайчи заболел, когда ему было четыре года.
Никто из ирьённинов Конохи не знал, как лечить маленького, совсем ещё юного сына Восьмого. Симптомы болезни были не знакомы медикам селения. Ино, ставшая главным врачом после смерти Сакуры, чуть ли не плача, сказала:
- Если Сакура была жива, она бы нашла решение.
Если бы, да кабы.
Шинигами забрал мальчика спустя полгода. Наруто постарел на десять лет сразу же.
Потери высосали из него все соки, но он старался, видит Ками, старался. На автомате вставал утром, шёл в Резиденцию, подписывал документы и формировал команды генинов. Раздавал миссии, поощрял элитных членов АНБУ, механически улыбался и созывал Совет старейшин и Глав кланов. Но не жил. И Сай видел это сквозь фальшивые эмоции Восьмого. Он-то знал в этом толк.
Оттого, что Наруто терял эмоции, Сай старался приобретать их, чтобы дать другу возможность отдохнуть, прийти в себя. И всё же упустил тот момент, когда Узумаки сдался. Перегорел, как свеча, которая чахла слишком долго, перед тем, как окончательно погаснуть.
Сай нашёл остывшее уже тело Восьмого Хокаге в его же кабинете. Сердечный приступ – казалось бы, шиноби не умирают естественной смертью. Но это и не было чем-то жизненным, природным. Жить, умирая, - это было ни с чем несравнимое мучение.

***

- И в заключении хочу сказать. – Сай обвёл взглядом толпу людей там, внизу, и его голос впервые за всё время дрогнул, выдавая настоящие эмоции, когда он вновь заговорил: - Наруто Узумаки навсегда останется в нашей истории как человек, который шёл к своей цели долго и упорно. Мы забудем все аспекты его смерти и её причины. Хотя бы из уважения и почтения к этому шиноби. Мы будем передавать из поколения в поколение легенду про храброго джинчуурики, не раз рисковавшего ради жизни и благополучия селения, хотя бы ради его памяти. Мы будем вспоминать Восьмого Хокаге только добрыми словами хотя бы потому, что он как никто другой достоин этого. Я знал Узумаки Наруто, и для меня было честью считаться его другом. Даже большей, чем то, что я принимаю его пост по наследству, которое он оставил. У меня всё. – Сай зашёл обратно в кабинет, устало выдохнув. В носу засвербело, а в горле встал комок. Удивленно проведя по щекам ладонью, Сай обнаружил то, что уже давно не чувствовал, - слёзы. Стоило приобрести такого друга, чтобы научиться плакать вновь.
- Он был мне как брат, - раздался чей-то хриплый шёпот. Девятый Хокаге хмыкнул, усаживаясь за стол. – Слушая тебя сегодня и прячась как последняя падаль, я понял, что было моей главной ошибкой. Моё очередное предательство стало началом конца. И я хочу почтить его память тем, что отдам свою жизнь за селение, которое он так любил.
- Иногда своей цели можно добиться долгим и терпеливым способом. Наруто всё же выполнил своё обещание, - пробормотал Сай. – Присаживайся, Учиха Саске. Это будет долгий разговор.

*К сожалению, не знаю особенности похорон в мире Кишимото, поэтому были взяты иные.
**Селение Травы.