Я буду петь для тебя...

На улицах вечер. Токийское метро отправляет последний поезд. Огни фонарей и прочих светил не дают городу уснуть. Люди в спехе, будто куда-то опаздывают, проходят мимо друг друга. Не замечая никого, кроме себя. Промелькают счастливые улыбки на лицах прохожих. Но не у всех, так же хорошо на душе.
В дорогом пятизвездочном отеле она опять одна. Толпы поклонниц стоящих у входа в помещение, ждут своего кумира. А девушка, лежащая на кровати, уютно укуталась в теплое одеяло, ведь это единственное, что согревало одинокую особу по вечерам. После очередного трудного дня она с першением в горле что-то тихо напевает. Голос осел и стал немного хриплым, но завтра она опять должна будет выйти на сцену и петь. Ведь девушка всемирно известна своим приятным голосом. Она обязана петь на сцене перед морем фанатов.
Сегодня был очередной концерт, она выступила потрясающе. Даже каплю фальши было невозможно услышать. И после выступления, как обычно, она заперлась в своём номере в одиночестве, начав петь для себя самой, а не для кого-то. А ведь когда-то она пела для него. Красивая девушка с чуть приоткрытыми глазами уставилась в потолок и исполняла прекрасное звучание слов в песне. Её длинные шелковистые волосы, небрежно разбросанные по подушке, напоминали ночное небо, ночное безоблачное небо. Опустошенные серые глаза сверкали при свете звонящего телефона. Прекратив петь и поставив бокал с напитком из лайма, она взяла трубку, в которой разнесся звонкий голос.
— Эй, привет. Сегодня, как всегда, шикарно выступила, прими мои поздравления! Хина, ты, кстати, почему не пошла на пати? Мы все тебя ждали, — этот голос принадлежал близкой подруге Хьюго Харуно. Хината немного замялась, не зная, что сказать, почему её не было. Ведь уставшая синеволосая особа и так вымоталась на концерте, а тут еще и вечеринка.
— Сакура, прости, но я жутко устала, и голос опять хрипит. Чувствую вы там и без меня хорошо поразвлекались.
— Ну, ладно. Отдыхай, пока, — прощание подруги и короткие гудки. Хината, убрав телефон от уха и даже не закрыв его, положила его на кровать, а сама подошла к огромному окну, из которого был великолепный вид на город.
За окном двадцать вторая весна с рождения Хьюго. Весна на Хинату действовало отрицательно. Да и слякоть, и лужи были не по нраву певице. И голова часто болела.
Стоя у окна и чуть слыша короткие гудки, доносящиеся из телефона, девушка прислонилась лбом и ладонями к прозрачной плоскости, опустив голову вниз и устремив взгляд в пол. Многие на её месте бы сейчас отрывались по полной в каком-нибудь из многочисленных клубов этого города, но не она. Хинату все считали скромной, но она сама выбрала такой образ. Это просто одна из её фальшивых масок. Но быть перед каждым человеком разной и пытаться угодить каждому не в её стиле. Хьюго была одна такая во всем мире. Такая… одинокая...
Хината отстранилась от стекла и, наконец, отключила входящий вызов. Смотря на дисплей, она кликнула на телефонную книгу и остановила взгляд на одном мобильном номере. Глубокий вздох и гудки, телефон поднимает мужской голос.
— Да, алло, — ответил недовольным тоном он.
— Са-а... — Этот звонок заставил Хьюго немного занервничать, но голос мужчины мгновенно успокоил встревоженные нервы девушки.
— Хината, ты... — тон сменился на нежный, успокаивающий и немного игривый.
— Прошу, приедь... я... так больше не могу, — приятный голос девушки стал дрожащим. Былое спокойное и безразличное лицо покрылось испугом. Что её так испугало? Парень знал это, даже слишком хорошо. У Хинаты на щеке появилась одна мокрая дорожка, но она проигнорировала слезу.
— Хорошо, я скоро буду, просто жди... —  произнес он и повесил трубку. Опять Хьюго слышала только гудки в просторных апартаментах комнаты. Звук оборвавшейся связи проникал в самые укромные места номера. Синеволосая кинула телефон на кровать, а сама уселась на рядом стоящее с кроватью кресло. Подогнув ноги к себе, девушка крепко обняла их. Та единственная слеза уже давно высохла. Пустые серые цвета глаза ждали его...
И её мысли стали погружаться в сон, как вдруг в дверь постучали. Хината встревожено подбежала и, не смотря, кто же пришёл, открыла дверь. В дверном проёме стоял парень. Синеволосая, недолго думая, кинулась к нему на шею и, крепко сжимая, прошептала:
— Спасибо, что пришел… Саске… — у девушки навернулись слезы, когда она посмотрела в его глаза… такие родные и такие далекие…
— Пустяки, — парень приобнял девушку, положив одну руку на хрупкую талию, а другой закрыв за собой дверь.
— Я так скучала…
— Я все понимаю... — немного саркастично сказал брюнет, после чего прошел и сел на кожаный диван.
— В смысле? —  девушка прибывала в недоумении, но произнесла это сдержанно и спокойно. Парень подошел так близко к девушке, что она даже чувствовала его равномерное дыхание, обжигающее ее шею.
— Я знаю, что тебе опять одиноко, ведь ты каждую неделю звонишь мне и просишь, чтобы я приехал и развеял твоё одиночество похотью. Но ты просто ещё не можешь забыть его, —  последние слова он произнес уже более тихо и без сарказма. — Ты все ещё любишь его...
— Неправда! Это все ложь! — её приятный голос стал на октаву выше, и она разозлилась не на шутку. Но эта злость была не на Учиху, а на саму себя. В глубине души Хьюго знала и с болью вспоминала те прекрасные моменты, проведенные с "ним". Гнев, исходящий прямо из сердца, заставил Хинату заплакать. Она отошла от парня и упёрлась в стену, находящуюся позади неё. Хьюго закрыла лицо руками, не желая показывать свою слабость. Ведь он всегда был сильным. Но, зная это, девушка не смогла бы остановиться, даже если бы захотела.
— Прекрати лгать себе, Хината. Ты должна перестать использовать меня, чтобы забыть Узумаки, хотя бы на одну ночь, — слова Саске жестоко врезались в её голову. Если до этого была истерика, то сейчас наступила пустота. Она вроде бы успокоилась и что было сил произнесла:
— Прошу, заставь меня забыть Наруто. Я, правда, так больше не могу... — синеволосая потянулась к губам брюнета, медленно закрывая глаза. По щеке скользнули последние две капельки, оставляя после себя мокрые дорожки. Саске лишь смог ответить на поцелуй, углубляя его. Учиха стал медленно передвигаться в сторону постели. Аккуратно положив женское тело на кровать, он сказал последние слова за всю оставшуюся ночь.
— На это никто не способен...