Я не твой слуга. Глава Третья.

Получив ответ на вновь заданный вопрос, Шотаро положил телефон в карман и, повернувшись к Кунгоро, проговорил:
- Его нашли. Нам срочно нужно ехать, - помощник ничего не ответил, лишь открыл дверь машины и сел на водительское сидение. Хасэгава незамедлительно последовал за своим знакомым и сел на заднее сидение.
- Шотаро, может, всё-таки скажешь, что делает ваш проблемный мальчишка? – заводя машину, начал разговор Кунгоро. Он повернул голову назад, чтобы посмотреть на своего приятеля, и хотел вновь повторить вопрос, как заметил, что Шотаро махнул рукой, показывая, что нужно ехать. – Ладно, приедем, сам увижу, чем занимается этот малец, - и, нажав на педаль газа, машина тронулась с места.
Шотаро откинулся на сидение и скрестил руки на груди, затем он повернул голову к окну и прошептал:
- Ничего не понимаю. Зачем Суйгетсу делать это? Неужели его отец настолько ненавидит, что не может дать денег? Чёрт, хочется быстрее приехать и узнать всё у моего “временного” сына.
Весь оставшийся путь мужчины проехали в безмолвии. Никто не обронил ни слова: Кунгоро было не до разговоров, а Шотаро погрузился в свои мысли. Его удивляло поведение Суйгетсу. Он невольно вспомнил слова Румико о том, что могут быть проблемы с мальчишкой, и усмехнулся. Как он отпирался, говорил, что всё будет в порядке, а вышло всё так, как говорила его жена - с точностью, да наоборот. Не прошло и получаса, как приезжий гномик создал проблему. Тяжко вздохнув, Хасэгава посмотрел в окно и, заметив, что они приближаются к месту назначения, расплылся в улыбке.
Как только Кунгоро припарковал автомобиль, Шотаро немедля вышел из машины и, не дождавшись приятеля, двинулся к тому месту, где, по информации, должен был находиться Суйгетсу.
Подходя ближе, Хасэгава всё отчётливее слышал звук красивой мелодии; такой успокаивающей, нежной, но в то же время немного грустной и печальной. Он увидел, что собралось много народу, и в центре круга кто-то играл на скрипке. Шотаро, расталкивая потихоньку людей, начал пробираться к человеку, исполняющему мелодию. И какого же было его удивление, когда он увидел проблемного мальчика, спокойно играющего музыкальное произведение. Его глаза были закрыты, а смычок был словно продолжением руки. Место, где мальчик играл, необычайно подходило к мелодии: небольшой парк, пересечённый безыменной речкой, тянущейся серебряною нитью и сверкающей, словно змея своею чешуёй; деревья, раскрашенные в тёплые цвета, мирно стояли, лишь иногда пошевеливая оставшимися листочками, словно ветер заставлял их аплодировать юному гению. Создавалось ощущение, будто художник только что закончил картину и отложил в сторону кисть.
Люди, столпившиеся вокруг скрипача, просто не могли оторваться от прекрасного исполнения произведения. Они часто подкидывали деньги в чехол от скрипки, но не уходили, а продолжали слушать, восхищаясь молодым скрипачом и снова бросая деньги. Шотаро наблюдал за всем происходящим с большим удивлением и восхищением, но прерывать Суйгетсу ему не хотелось, наоборот, Хасэгава слушал бы вечно, как юнец играет на скрипке.
- Хозяин, теперь вы сами убедились. Сын Ходзуки почему-то играет на скрипке, зарабатывая деньги. Зачем он это делает? – к Шотаро подошёл подчинённый, тот самый, который и нашёл проблемного мальчика.
- Не знаю. Но сейчас я расспрошу его обо всём, - мужчина отвечал очень медленно и тихо, словно боясь прервать Суйгетсу.
Исполнение продолжалось несколько минут, и как только мальчик закончил играть, раздался гул аплодисментов и крики восхищения скрипачом. Ходзуки открыл глаза и поклонился всем, а на его губах появилась лёгкая улыбка, что не скрылось от зоркого взгляда Шотаро.
Мальчик ещё раз поклонился и, увидев Шотаро, нахмурился. Он подошёл к чехлу, положил туда скрипку, при этом забрав все деньги, и выпрямился. Маленький музыкант поправил шапку, немного съехавшую на бок, и, повернувшись к публике, угрюмо прошептал:
- Приношу свои извинения, - затем он достал из кармана деньги и начал их пересчитывать. Шотаро удивлённо наблюдал за действиями своего временного сына. Его всё больше и больше поражал этот мальчик. Решив, что толпе здесь больше не место, Хасэгава отдал приказ своему подчинённому и подошёл к проблемному гномику.
- Почему ты убежал? И зачем тебе деньги? – наконец, Шотаро задал вопросы, на которые он так долго хотел получить ответы. Суйгетсу прервал счёт и посмотрел на спросившего, при этом лицо искривилось в такой гримасе, словно ответ уже был дан, причём не единожды.
- А как вы думаете? - грубо брякнул малец, раздражённый тем, что его счёт прервали и теперь снова приходилось считать заново. Шотаро расширил глаза от удивления и, откашлявшись, продолжил:
- Никак не думаю. Я задал вопрос и желаю получить…
- Независимость, - Суйгетсу не дал договорить предложения своему собеседнику и вставил своё слово, затем продолжил считать деньги. Хасэгава, не зная, что сказать, так и продолжал стоять с полуоткрытым ртом и смотреть на Суйгетсу. Наконец, мальчик закончил пересчитывать деньги и, удовлетворённый своей работой, положил их в карман. Затем он подул на руки и потёр их, так как от игры на холоде они замёрзли. Взяв чехол со скрипкой, мальчик уставился на Шотаро.
- Независимость? – Хасэгава по слогам произнёс слово и улыбнулся. Увидев кивок, он продолжил. – От кого ты хочешь получить независимость в пять лет?
- От отца и от вас. Я хочу жить сам по себе и… - не успев договорить, Суйгетсу увидел, как смеялся Шотаро. Мальчик нахмурил бровки и сжал губки в тонкую полоску.
- Невозможно, Суйгетсу. У тебя обязательно должен быть опекун. И пока ты не вырастешь, ты не получишь независимость, - Шотаро, всё ещё посмеиваясь, наклонился и погладил по голове мальца.
- Тогда возьмите все деньги себе, я не хочу быть вам обязанным, - Суйгетсу раздражённо убрал руку Шотаро с головы и, достав деньги из кармана, протянул их.
- Идём домой. А деньги оставь себе, ещё пригодятся, - подмигнув, Шотаро подождал, пока малец спрячет “зарплату”, и, взяв его за руку, повёл к машине.
Кунгоро, увидев возвращающихся Шотаро и Суйгетсу, помахал им рукой и сел в машину. Весь путь до дома никто не обронил ни слова, а тишину нарушала лишь тихая музыка, раздающаяся из колонок автомобиля.
Наконец, приехав, Хасэгава с Суйгетсу покинули машину и направились по направлению к двери. Кунгоро же на автомобиле отправился на работу. Хотя транспорт и принадлежал Шотаро, сейчас он меньше всего в нём нуждался.
Мужчина крепко держал руку мальчика на пути от машины до двери; хотя расстояние и было маленьким, мужчина всё же решил перестраховаться. Ещё раз потерять мальчика ему меньше всего хотелось.
Подойдя к двери, Хасэгава нажал на звонок и немного отошёл назад, чтобы распахнувшаяся дверь не задела их.
Через некоторое время дверь открыла Румико и, увидев мужа, кинулась ему на шею.
- Я так беспокоилась, - лишь прошептала она. Суйгетсу с удивлением наблюдал за этой сценой, ему было в диковину видеть такие отношения между взрослыми. И, хихикнув, мальчик откашлялся, чтобы спрятать смех, который так стремился вырваться наружу.
Услышав кашель, Румико отпрянула от мужа и ласково улыбнулась, смотря на мальчика.
- Привет, Суйгетсу, - погладив по голове маленького музыканта, сказала женщина. Ей хотелось о многом спросить и даже наказать мальца, но увидев знак, показанный своим возлюбленным, женщина решила оставить всё, как есть.
Мальчик, готовый уже к наказанию за побег, растерялся в сложившейся ситуации. Он меньше всего ожидал такой реакции, хотя, нет, не верно. Он вообще не ожидал такого поворота событий. Наказание – да, крики – да, но улыбка и ласка… Этого он понять не мог.
- Ну что же мы тут стоим. Проходите домой, - Румико взяла за руку Сугетсу и провела его в дом.
Зайдя в прихожую, Суйгетсу освободил свою руку и начал осматриваться. Дом был совершенно не похож на тот, в котором он жил ранее. Тёплые тона согревали комнату, принося ей уют. Неяркий свет и обстановка лишь дополняли друг друга, создавая гармонию. Комната не была заполнена: здесь находилось только зеркало, большая картина с изображением незнакомой исторической личности на противоположной стенке от двери; и цветок, распространяющий приятный аромат по комнате, который стоял углу. Хоть прихожая и была небольшая по размерам, Суйгетсу был доволен этим помещением.
Немного пройдя дальше, мальчик увидел, что из-за угла кто-то выглядывает и пытается это сделать незаметно. Усмехнувшись, малец ускорил шаг и хотел уже повернуть и посмотреть, кто это, как неожиданно из-за этого же угла выскочила красноволосая девочка, корчащая рожицу и кричащая: “Бу!”
Суйгетсу сделал шаг назад и выпустил из рук чехол со скрипкой. Услышав за спиной смех Румико и Шотаро, мальчик фыркнул и зло посмотрел на пугающую его девочку.
Женщина обошла мальца и подошла к своей дочке.
- Суйгетсу, знакомься – это Карин. Теперь мы все будем жить вместе, - улыбнувшись, она прижала свою дочку к себе.
Мальчик посмотрел на свою временную сестру и, как можно тише, прошептал что-то вроде:
- В семье не без урода.
Затем он поднял чехол и вопросительно взглянул на Шотаро, державшего в руке небольшой синий чемодан. Хасэгава не понял, почему на него так смотрит мальчик, и, наклонившись, он спросил:
- Что-то случилось?
- Хочется посмотреть на свою комнату, - буркнул Сугетсу, недовольный тем, что ему на всё приходится отвечать. У себя же дома, в Токио, всё было совершенно по-другому. Его понимали с полуслова. Не было этой надобности в длинных диалогах.
- Конечно, иди за мной, - и Шотаро, взяв чемодан начал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Суйгетсу немедля поспешил за ним. Проходя мимо Карин, он заметил, как та показывает ему язычок. Удивлённо посмотрев, мальчик тяжело вздохнул и пошёл в свою новую комнату.
Открыв дверь, Шотаро пропустил мальчика первым, чтобы тот немного осмотрел комнату. Зайдя, Суйгетсу был приятно удивлён. Он не ожидал, что комната будет сделана специально для него. Даже цвет обоев – голубой – и тот его любимый. Суйгетсу ещё чуть прошёл вперёд, чтобы как можно лучше осмотреться вокруг. Односпальная кровать, аккуратно заправленная, рядом с которой стояла маленькая тумбочка. На ней стояла небольшая настольная лампа, добавляющая света в комнату. Неподалёку стоял комод, а у противоположной стенки – шкаф для одежды. Также в комнате Суйгетсу заметил книжную полку, на которой лежало большое количество самых различных книг. Особенно ему понравилось, что на нижней полке лежало несколько книг, связанных с музыкой. Радостный мальчик продолжал осматривать комнату и, наконец, увидел то, что поразило его больше всего – в углу комнаты стояло фортепьяно. Он подошёл к нему и провёл рукой по клавишам, затем удивлённо посмотрел на Шотаро.
- Я знаю, что твоя мама играет на этом инструменте, поэтому подумал, что ты тоже умеешь, - Хасэгава наблюдал за действиями Суйгетсу.
- Скрипка. Я играю только на скрипке, - отойдя от инструмента, продолжил мальчик. Он, наконец, снял шапку и расстегнул лёгкую курточку. Шотаро хотел повесить одежду в шкаф, как услышал:
- Я сам.
И, правда, Суйгетсу всё сделал сам. “Какой самостоятельный мальчик”, – улыбнувшись, думал Шотаро.
- Ну, тогда Карин будет тебе аккомпанировать, - поставив чемодан на середину комнаты, Хасэгава продолжил. – Когда захочешь кушать, спускайся вниз, - и мужчина вышел за дверь.
- Она не сможет мне аккомпанировать, - констатировал Суйгетсу и, положив чехол на кровать, подошёл к чемодану, чтобы разложить свои вещи.
Наконец, всё сделав, мальчик пошёл на первый этаж, так как почувствовал чувство голода. Зайдя на кухню, он поздоровался со всеми присутствующими и, усевшись на стул, начал кушать, не обращая ни на кого внимания.
Карин удивлённо смотрела на новоиспечённого временного братика и, вспомнив слова своей подруги, сказала Румико:
- Мама, у Темари дома тоже появился новый человек. И она называет его “мой слуга”. Этот мальчик тоже мой слуга?
Поперхнувшись, Суйгетцу посмотрел на Карин, но ничего не сказал, лишь кулачок его крепко сжался.
Шотаро и Румико засмеялись и отрицательно покачали головой. За столом больше никто не обронил и слова. Карин с аппетитом поглощала свой обед, Шотаро и Румико были увлечены своим разговором, а Суйгетсу только мешал ложкой в мисо-супе. Чета Хасэгава покинули кухню, отправившись в зал, чтобы переговорить.
- Румико, ты не замечаешь никаких странностей в этом мальчике, - первым начал Шотаро, как только они присели на диван. Жена удивлённо посмотрела на мужа и, немного подумав, ответила:
- Нет. Ну, только то, что он слишком самостоятелен. Карин не такая.
- Он самостоятелен – да. Но, когда мы зашли в дом и Суйгетсу захотел увидеть свою комнату, я уверен, что он был недоволен тем, что ему пришлось отвечать на вопросы. Словно он вообще раньше не говорил, - Шотаро задумался и попросил Кейко, которая только что зашла в комнату, принести воды.
- Дорогой, мы его ещё совсем не знаем. Поживём – увидим, что он прячет в глубине своей души, - Румико чмокнула мужа в щёку и хотела включить телевизор, как услышала звон разбившейся посуды. Супружеская пара побежала в кухню, чтобы посмотреть, что произошло. И какого же было её удивление, когда она увидела лежащую на полу Карин и рядом осколки от разбитой тарелки.
- Карин! - воскликнула Румико и затем незамедлительно позвала Кейко. Суйгетсу встал со стула и медленно начал подбирать осколки, чтобы не поранить пальцы, Шотаро же помог подняться совей дочери. Он обнял её, спросил, всё ли в порядке, а затем начал читать небольшую нотацию о том, как нужно аккуратно ходить. Все занимались своим делом, и никто не заметил, как ехидная улыбка сияла на лице мальчугана. Закончив убираться, Суйгетсу поблагодарил всех за трапезу и отправился в свою комнату.
Зайдя, он лёг на кровать и раскинул руки, уставившись в потолок. Перелёт из одного города в другой, работа на улице – сделали своё дело: веки стали наполняться свинцом, и вскоре мальчик заснул. Он не знал, сколько проспал - час, два или больше, - но его пробуждение было не из самых приятных.
Резко открыв глаза, Суйгетсу понял, что его лицо и рубашка мокрые. Приподнявшись, он увидел Карин, стоявшую неподалёку от кровати и державшую в руке стакан, с которого падали капельки воды.
- Что ты делаешь? – разъярённо спросил малец.
- Зачем ты мне поставил подножку? – притопнув ножкой, и не менее раздражённо ответила Карин.
- Ранее твои слова меня обидели. Впредь будешь внимательнее, - и Суйгетсу показал язык. - И ещё, если бы я поранил пальцы об осколки, тебе бы было потом очень плохо.
- Ты так легко не отделаешься, - буркнула Карин и покинула комнату нового сожителя.
- Мы ещё посмотрим, кто кого, - пробормотал мальчик, снимая рубашку…
Время шло, а в доме Хасэгава ничего так и не менялось: Румико и Шотаро работали, улучшая бизнес и принося доход; Кейко работала дома, следя за детьми; Суйгетсу занимался на скрипке, с каждым разом улучшая навыки игры, а Карин наблюдала за мальчиком, периодически пытаясь сделать ему какую-нибудь гадость. Но редко, когда её попытки увенчивались успехом - Суйгетсу был слишком внимателен. И чаще всего лавры победы доставались ему.
Однажды вечером, когда вся семья собиралась уходить на прогулку, раздался звонок. Шотаро незамедлительно подошёл к телефону и ответил. Какого же было его удивление, когда он вновь услышал голос отца Суйгетсу. Разговор был коротким, но самое главное было сказано: Суйгетсу должен был вернуться домой незамедлительно. Хасэгава положил трубку и, повернувшись ко всем, сказал:
- Сегодняшняя прогулка отменяется, - мужчина заметил на лицах присутствующих удивление, и продолжил говорить слова, которые ему достаточно тяжело давались:
- Суйгетсу, звонил твой отец. Он хочет, чтобы ты вернулся домой, потому что произошло какое-то несчастье. Правда, о проблеме он мне ничего не сказал. Завтра в Токио летит какой-то музыкант – знакомый твоего отца. Билет уже у него на руках, поэтому завтра ты улетаешь.
- Всё понятно, - прошептал мальчик и, развернувшись, пошёл к лестнице, чтобы попасть в свою комнату.
- Пап, а почему так неожиданно? – девочка подошла к отцу и крепко обняла его.
- Не знаю, Карин. Он прожил с нами год, и я понимаю, что ты не хочешь, чтобы он улетал, - мужчина уже хотел погладить по голове дочку, но она отпрянула от него.
- Неправда, пусть летит, куда хочет. Он меня раздражает, - и, раздражённо топнув ножкой, Карин побежала в свою комнату.
Облокотившись о стену и прошептав что-то о проблемной дочери, Шотаро посмотрел на жену и кивнул в знак того, чтобы она помогла собрать чемодан Суйгетсу…

Знакомый аэропорт, ни капли не изменившийся за прошедший год. Четыре человека не спеша шли к стойке регистрации.
- И где же нам найти этого Широ? – раздражённо проговорила Румико, недовольная тем, что никто не мог найти музыканта.
- Опять ты за своё! Успокойся. Широ никуда не денется, - ответил Шотаро, доставая из кармана звонящий телефон. – Похоже, он звонит. Я отойду, - сказал мужчина, перед тем, как ответить на звонок. Вскоре, он знаком руки позвал Румико, и она, оставив детей, подошла к мужу.
- Наконец-то ты улетаешь, - улыбнувшись, сказала Карин. Суйгетсу посмотрел на неё и, усмехнувшись, ответил:
- Не беспокойся. Я тебе позже жизнь испорчу.
Карин уже что-то хотел возразить, но Суйгетсу её опередил:
- Пока, - прошептал он и, подойдя к ней, коснулся губами её щёчки. Затем, повернувшись, направился к Шотаро и Румико, которые разговаривали с каким-то мужчиной, по-видимому, Широ. А Карин просто застыла, опешив от действий Суйгетсу. Лицо девочки залилось краской, и, сжав кулачки, она прокричала:
- Слуга не должен перечить хозяйке, - и, показав язык, Карин побежала на улицу.
Мальчик, услышав слова Карин, повернулся и, не увидев подругу, шепнул:
- Мы ещё посмотрим, кто кого, - и, попрощавшись с Шотаро и Румико, малец отправился с Широ к стойке регистрации…

Молодая пятнадцатилетняя девушка сидела в кабинете, разговаривая со своими подругами и уплетая при этом бенто, сделанный Кейко. Подруги задорно вели беседу, обсуждая парней в школе, уроки и новую одежду, периодически пошучивая и громко смеясь.
И никто из них не заметил, как в кабинет вошёл парень. И ни одна из подруг ничего не сказала, когда тот самый юноша поставил стул рядом с их столом. И только когда молодой человек сел рядом с ними, они обратили на него внимание. А он, убрав выбившуюся прядь красных волос рядом сидящей девушки за ухо, с ехидной ухмылкой проговорил:
- Ну, привет, очкастая…