Я тебя всегда ненавидел. Глава 5.

Всё происходило как при замедленной съемке. Дверь, казалось, открывается невыносимо медленно, раздраженно скрипя заржавевшими петлями. Сакура сжалась, приготовившись к атаке. Один из похитителей заглянул в помещение, но, не заметив затаившуюся у двери Харуно, решил, что она сбежала. Он распахнул дверь настежь и встал в проеме. И куноичи воспользовалась этим моментом. Оттолкнувшись ногами от пола, она прыгнула на мужчину и, когда тот потерял равновесие и врезался в дверь, пригнулась и ударила макушкой прямо в лицо, закрытое маской. Под красным овалом что-то влажно хрустнуло, и похититель упал на землю, увлекая Сакуру за собой. На шум прибежал второй ниндзя и, увидев, что пленница пытается сбежать, вытащил кунай. Извернувшись и вновь ударив затылком в красную маску похитителя, на которого упала, девушка со всех сил пнула обеими ногами второго мужчину в пах. Тот согнулся от боли и выронил оружие, заваливаясь на бок. Мгновенно среагировав, Сакура подскочила к кунаю и, схватив его зубами и приняв сидячее положение, перерезала опутывающую её ноги до колен веревку. Всё еще сжимая зубами оружие, она вскочила, откинув веревки, и бегло огляделась, выстраивая в голове новый план. Место, в котором её держали, действительно было обычным сараем, стоявшим посреди просторной лужайки, окаймленной редкими деревьями. В паре метров от двери ещё потрескивали угли в обложенном камнями пепелище. Похититель, которого она атаковала первым, встал и сорвал с лица маску. Нос, видимо был сломан, так как из него ручьями текла кровь, капая с подбородка на черный плащ. Мужчина был молод, на вид не больше двадцати пяти лет, с темными короткими волосами и маленькими прищуренными глазками. Он сплюнул кровавую слизь и шагнул в сторону пленницы. Та метнулась к тлеющим углям и пнула их прямо в лицо надвигающемуся на неё парню. Тот взвыл, растирая руками глаза. Сакура, не теряя времени, подбежала к противнику и вонзила кунай ему в плече. Он согнулся от резкой боли. Тем временем второй враг пришел в себя и двинулся к девушке, достав какое-то причудливое подобие меча. Куноичи увидела, что с оружия капает зеленоватая жидкость, и догадалась, что это яд. Попятившись, Харуно устремила на человека в маске уничтожающий взгляд. Он бросился к ней, но Сакура увернулась и ударила противника в спину ногой, от чего тот упал, но быстро поднялся, вновь атакуя. Девушка уворачивалась со всей ловкостью, на которую была способна со связанными руками, умело блокируя точные выпады похитителя ударами ног. Внезапно враг замер, словно прислушиваясь к чему-то, и куноичи вгляделась в прорези красного овала его маски, пытаясь по глазам предугадать его следующие действия. В следующий миг он резко бросился к ней, но Харуно даже не шелохнулась, приготовившись отразить его атаку. Но, прежде чем враг достиг своей цели, между ними упала дымовая шашка и взорвалась. Сакура сделала несколько шагов назад от густых клубов дыма и вдруг почувствовала, что её руки свободны. Она стряхнула перерубленные веревки и осмотрелась, но из-за дымовой завесы ничего не было видно. Девушка потянулась к своей сумке с оружием, которая обычно висела у неё на поясе, но той не оказалось на месте. Должно быть, похитители сняли её, когда куноичи была под действием снотворного. Подул ветер, разгоняя остатки завесы, и девушка смогла различить перед собой высокую тёмную фигуру. Решив, что это противник она занесла руку для удара. Но её кулак своей цели так и не достиг - тонкое запястье было перехвачено. Куноичи выдернула руку из чьих-то холодных пальцев и увидела, как прямо перед ней, в рассеивающемся тумане дымовой завесы, мрачно сверкнул «Шаринган». Затем она почувствовала легкое прикосновение к спине и услышала сдавленный стон.
Когда дым рассеялся, Саске увидел, что один из наемников лежит на земле без движения. Его лицо было пепельно-серого цвета, глаза закатились, рот искривлен от боли. Он был мертв. Тот, что в маске, сидел на земле, зажимая рукой рану в плече. Учиха посмотрел на бумажку с печатью, которая была приклеена к спине напарницы. Должно быть, из-за неё он не мог определить точное месторасположение Харуно.
- Саске-кун, что это? – девушка подошла ближе и, забрав у него листок, принялась осматривать его изучающим взглядом. – Какая странная печать. Никогда раньше подобной не видела. Она и блокировала мою чакру?
- Не только блокировала, но и скрывала, - снизошел до ответа наследник. – Причем скрывала не только чакру, но и внутренние потоки энергии и даже запах.
- Вам не следует идти в Наосухоши, - раздался хриплый голос.
Саске и Сакура посмотрели в сторону раненого ниндзя. Маска всё ещё скрывала его лицо, но в голосе слышались нотки зарождающегося безумия.
- Почему это? – поинтересовалась Харуно.
В ответ послышался глухой смешок и, прежде чем шиноби успели отреагировать, враг сложил печати и упал на землю. Тело его сотрясалось в конвульсиях. Листок, что Сакура держала в руке, загорелся, и девушка бросила его на землю. Саске подскочил к бьющемуся в предсмертных судорогах человеку. Разорвав его плащ, Учиха увидел, что точно такая же печать, какую он снял со спины напарницы, была пришита к груди наемника. Бумага странным образом плавилась, таяла, исчезала, тогда, как сам рисунок печати словно въедался в кожу, прожигал насквозь, убивал, расползаясь по телу чудовищной темно-синей паутиной.
- Так вот почему я не почувствовала его приближения… - пробормотала Сакура, всё ещё сердясь на себя за столь глупый промах и рассматривая тело мёртвого уже противника с легким медицинским интересом. Затем девушка встала и, оглядевшись, нашла взглядом свою сумку с оружием. Проверив, всё ли на месте, девушка развернулась и едва не уткнулась носом в широкую грудь Учихи. Дыхание перехватило, и куноичи невольно отступила на полшага назад. Саске поднял руку и коснулся её волос, заправляя за ухо непослушную розовую прядь. Вторая его рука поднялась и проделала те же манипуляции. Затем девушка ощутила кончики его пальцев у себя на шее. Прикосновения щекотали кожу, вызывая приятные волны мурашек, пробежавшие по коже. Харуно удивленно посмотрела на наследника снизу вверх, но его лицо оставалось безразличным. В следующее мгновение девушка почувствовала, что он слегка приподнял её волосы. Пальцы переместились на затылок, и вдруг голову что-то словно несильно перетянуло. Куноичи подняла руку и нащупала у себя на голове свой протектор.
- Не теряй, - пояснил Учиха и отошел. Сакура выдохнула, всё ещё взволнованная его такой внезапной близостью, его столь неожиданным теплом.
- Спасибо, Саске-кун, - титаническими усилиями девушка взяла себя в руки. – Ну что, идём?
- А ты знаешь куда? – Саске вопросительно изогнул бровь, намекая на то, что они сбились с пути.
- Знаю, - кивнула напарница и улыбнулась. – Смотри.
Саске посмотрел в том направлении, в котором указывала куноичи. Полянка, на которой они находились, расположилась на склоне небольшого холма. С неё хорошо просматривался раскинувшийся ниже лес и… крохотные домики, лежащей вдалеке деревни. Саске достал карту и, сверившись с маршрутом, понял, что это и есть пункт назначения, невольно отмечая, что благодаря похитителям они теперь смогут сэкономить почти сутки пути. Он перевел взгляд на Сакуру и кивнул в знак того, что готов продолжить путь.
По началу они шли молча, погруженные каждый в свои мысли, но Саске внезапно заметил, что чувствует весьма неприятную слабость во всем теле. Списав это на простую усталость, он, было, продолжил путь, но резкая боль заставила его остановиться.
От Сакуры не укрылся ни отрешенный взгляд, ни посеревшее лицо напарника, однако поначалу она решила его не тревожить. Но его внезапная остановка и хмурое лицо вынудили девушку, наконец, заговорить.
- С тобой всё в порядке, Саске-кун? – обеспокоено спросила она, кладя руку ему на плече, но он отстранился от прикосновения.
- Всё хорошо, Сакура. Идем.
Харуно внимательно вгляделась в его потемневшее лицо, и, почувствовав что-то, как бы невзначай произнесла:
- Темнеет. Нужно сделать привал.
Учиха нехотя кивнул и поплелся вслед за напарницей, свернувшей куда-то влево. Как выяснилось, Харуно шла на шум воды и вскоре перед взором шиноби предстала небольшая живописная речушка. Саске устало опустился возле толстого ствола одного из деревьев. Усталость, однако, не проходила, более того – у парня начался озноб. На самом деле он знал истинную причину своего недомогания, но отказывался верить в то, что простая царапина может привести к таким последствиям. Тот человек в красной маске. Он успел слегка оцарапать Учиху своим странным оружием, прежде чем тот рассек ему плече. Усталость накатывала тошнотворными волнами, и Саске привалился спиной к стволу. Сакура мелькала перед глазами расплывчатым бордово-розовым пятном. Она бегала собирать палки для костра, потом к берегу реки за водой, потом черт знает ещё куда и зачем. Наконец Учиха услышал, как сухие ветки затрещали, пожираемые огнем, а затем почувствовал что Сакура села рядом с ним.
- А теперь дай мне осмотреть твою руку, - произнесла девушка, открывая сумку с мед принадлежностями.
- Руку? – Учихе не хотелось, чтобы эта девчонка сейчас начала умничать по поводу его безответственности.
- Не прикидывайся, Саске-кун. Я чувствую кровь, – серьезно ответила девушка и, не дожидаясь его реакции взяла его правую руку. Осторожно закатав рукав, куноичи принялась осматривать порез. Рана была не большой, но достаточно глубокой. Девушка аккуратно стерла кровь влажной марлей и приложила к царапине светящуюся зеленым светом ладонь. Саске почувствовал слабое покалывание, и боль немного отступила, хотя чрезмерная слабость, кажется, стала сильнее.
- Яд, - Констатировала куноичи, закрывая глаза и прислушиваясь к своим ощущениям. – Довольно интересный состав…
- Надеюсь, ты сможешь сделать противоядие, - обреченно произнес Саске, устало, закатывая глаза.
Сакура дернулась, словно ей наотмашь ударили по лицу, и на кратчайшее мгновение Саске увидел сильную, гордую, великолепную женщину, которой она когда-нибудь станет. Изумрудные глаза пренебрежительно сверкнули.
- Разумеется. Я умею делать любое противоядие…
Саске уставился на исполненную презрения девушку, высокомерно взиравшую на него с брезгливым сожалением, и проникся чем-то вроде насмешливого уважения к девчонке, посмевшей так на него смотреть.
- Прекрасно, - кивнул он.
- …из собственной чакры, - добавила она с царственной надменностью.
Он подавил желание ухмыльнуться, и отвернулся от неё, закрывая глаза.
Харуно, сдерживая гнев, обрабатывала порез, пытаясь всё же списать подобные заявления Учихи на начинавшуюся лихорадку.
- Значит так, - с трудом скрывая раздражение в голосе, девушка закончила перевязку и встала. – Я пойду, соберу необходимые травы для лечения, пока солнце не село. Оставайся тут, Саске-кун.
Он исподлобья посмотрел на неё, всем своим видом говоря: «Куда я, по-твоему, могу деться в таком состоянии?».
- Если что – кричи, - весело добавила она и, увидев яростный блеск угольно-черных глаз, поспешила скрыться в лесу.
Саске устало вздохнул, чувствуя себя полнейшим ничтожеством, и злился на себя за свою неосторожность. Боль спала окончательно, но слабость свинцом налила его тело. Казалось, что мысли плывут мимо него и он, как ни старался, не мог ухватиться ни за одну из них. В черепную коробку будто натолкали ваты. Перед глазами всё плыло и крутилось, воздух вокруг причудливо извивался, принимая различные формы незнакомых ему лиц. Время замерло и вместе с ним, казалось, остановился весь мир вокруг. Тошнота подкатила к горлу, и Саске едва слышно застонал. Тяжесть собственного тела стала почти невыносимой и Учиха начал заваливаться в бок. Однако вместо холодной земли он почувствовал вдруг чьи-то теплые руки. Носом он уткнулся в белую изящную шею и почувствовал едва уловимый аромат сирени. Реальность уплывала куда-то за горизонт, и Саске показалось, что небо вот-вот рухнет на землю. Он дернулся в попытке спрятаться и ощутил, как теплая рука ласково погладила его по спине.
- Всё хорошо, Саске-кун. Всё хорошо… - послышался тихий голос, напомнивший ему странную, но приятную музыку. Он доверился этой чарующей мелодии и закрыл глаза. Сознание покинуло его.

Ему казалось, что с земли поднимается серое одиночество. Безликое и безгласное одиночество.
Оно было беззвучно и бесцветно, как будто и краски, и даже напряжение самой борьбы давно заглохли в этом одиночестве.
Вставали тени, бескровные и пустые; они шевелились и смотрели на него, сквозь него, и когда они снова падали, то были серыми, как взрытая земля, и земля была как они, словно и она шевелилась и врастала в них.
Высокое сияющее небо над ним выцветало от серого дыма этого бесконечного умирания, которое поднималось из земли и затемняло даже солнце.
"Предательство, - с горечью думал он, - их предали, предали и замарали, их борьба и смерть переплелись с убийством и злом, ложью и насилием, они обмануты, их во всём обманули, даже в этой их несчастной, отважной, жалкой и бесцельной смерти".
Саске поднял глаза в небо, которое, словно почувствовав его боль, печально заплакало на его плечи. Он подставил лицо тёплым струям, чувствуя, как мокрые волосы неприятно липнут к щекам. Осознание того, что теперь у него нет ничего: ни цели, ни дома, ни семьи, застряло колючим комом в горле. Всё перемешалось, и Учиха уже не знал в чём истинный смысл. Так что же он, в конце концов, силён или слаб? Победил ли он или всё же проиграл? Плечи его поникли в бессильной ярости. Дождь смыл его тела дорожную пыль, но Саске понимал, что всё ещё запачкан и ту грязь, что внутри, ему никогда не отмыть. Небесная влага приобрела солоноватый привкус, и Саске растерянно дотронулся пальцами до своей щеки. Что это? Слёзы?.. Его?
Последний из Учих устало упал на колени. Взгляд его стал пустым. Он сгорбился, ссутулился, сжался. Но в глубине души он уже принял решение. Он восстановит свой род, во что бы то ни стало, и вернет ему былое могущество. Или он не Саске Учиха.