Я верю, счастье есть. Часть 6

В учебнике по психологии говорится, что длительное отсутствие сна приводит человека к безумию. Я живу, чтобы доказать это на практике. Что еще может заставить меня так рисковать своей репутацией? Своей жизнью?
Начну по порядку.
У нас сегодня замена на французском. Это означает, что мы зря потратим целую пару на просмотр фильма с субтитрами. Ни за что не упущу такую возможность, чтобы немного поспать. Я притворилась, что у меня колики, и попросила разрешения к медсестре.
Медсестра хотела успокоить мои псевдоболи с помощью электрогрелки, но я настояла, что мне необходимо полежать и подождать, пока подействует обезболивающее, которое я принимаю. Она не спорила, потому что произошла какая-то драка, и ей надо было лечить раны и ссадины.
Она быстро отправила меня в комнату отдыха, которая была в моем полном распоряжении на целых сорок пять минут! Я заснула крепким сном на кушетке за считанные секунды.
Очнулась от того, что кто-то щекотал мне щеку:
- Проснись, засоня.
Кто же это мог щелкнуть выключателем и ослепить меня ярким светом? Когда мои глаза привыкли к нему, я увидела очертания какой-то фигуры, потом поняла, что это фигура мужчины, и, наконец, до меня дошло, что это Учиха Саске.
Учиха Саске!
Я мгновенно проснулась и была готова к действиям.
- Что ты тут делаешь?
- Привет, подруга, - сказал он. – Могу я тебя попросить оказать мне услугу?
Ему нужна помощь. Учиха Саске нужна моя помощь. Почему?
- Об услуге? Какого рода услуге?
Саске наклонился, и было похоже, что он собирается завязать шнурок на кеде. Вместо этого он завернул штанину на своих джинсах, достал коробочку из-под йогурта «Данон».
- Ты как всегда приносишь в школу завтрак? – хихикнула я. Черт. Я закусила губу. Черт-черт.
Он снял крышку йогурта. Коробочка оказалась пустой. Затем Саске попросил меня, а это, несомненно, самая странная просьба, с которой ко мне когда-либо обращались.
- Мне надо, чтобы ты пописала сюда.
- Что?
Он повторил свою просьбу
- Что?
Он сел рядом со мной, намного ближе, чем это было необходимо.
- Офицер, который присматривает за мной, пришел и велел сдать контрольный анализ мочи, - сказал он. – Знаю, ты считаешь, что я мусор и что меня надо арестовать. Но ведь кроме нескольких сигар, набитых марихуаной, и нескольких таблеток…
- Ты хочешь, чтобы я помогла тебе подделать анализ? Ты ненормальный? Я даже не знаю тебя.
- Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Я фыркнула:
- Откуда ты меня знаешь?
Он ответил тем, что положил руку на мое колено.
Я испугалась. Если бы медсестра вошла и увидела нас с Саске сидящими рядом на кушетке, его рука на моей коленке, а на лице дурацкая ухмылка, этого одного было бы достаточно, чтобы задержать нас после занятий, или выгнать из школы, или что-нибудь похуже.
- Подожди секунду. Разве это не нарушение твоих конституционных прав?
- Как у человека, совершившего мелкое правонарушение несколько раз, у меня нет прав, - сказал он ухмыляясь. – Ты можешь позвонить в Американский союз защиты гражданских свобод.
Я посмотрела на коробку из-под йогурта, затем на часы на стене. Тик-так. Тик-так.
- Офицер будет здесь с минуты на минуту. Если ты это не сделаешь, меня наверняка выкинут из школы.
«Разве нельзя проводить свои доводы, убрав руку с моего колена?»
- Ты будешь шарахаться от меня, встретив на улице
«Следует ли мне стряхнуть ее?»
- Ты спасешь мою жизнь, я буду твоим вечным должником.
«Разве они не узнают, что моча принадлежит девушке?»
- Не могу, - сказала я, глядя в сторону.
Саске встал и пошел к двери. Но, прежде чем выйти, он повернулся и сказал то, что вывело меня из себя:
- Я знал, что ты этого не сделаешь.
Не могу описать, какая ярость охватила меня.
Мне так надоело, что все говорят обо мне, что я должна или не должна, могла и не могла бы сделать. Мои родители. Ино. Темари. И даже Саске. Гнев, по крупицам накапливавшийся во мне месяцами, годами, всю мою жизнь, закипел внутри меня, и я обрушила его весь на Саске:
- Откуда ты знаешь, что я буду делать?
Следующее, что я помню, так это как я выхватила коробочку из его рук, отправилась в ванную, чтобы пописать в нее, после чего вернула ее еще теплую. Саске от неожиданного поворота событий стоял и молчал, не зная, что делать. В конце концов он сказал:
- Я не донесу на тебя.
Затем, не сказав ни слова, вышел. Я глубоко дышала, лежа на кушетке, еще минут двадцать, пока не прозвенел звонок. Когда я вошла в кабинет медсестры, Саске там уже не было.
Я провела остаток дня в оцепенении, беспокоясь о том, что случиться с ним и со мной. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы сделать анализ мочи? Может быть, он помочился на полоску, и она моментально стала пурпурной, точно так же как при тесте на беременность, проводимом в домашних условиях.
Я ожидала, что полицейские машины остановятся на парковке с воющими сиренами. Ожидала увидеть, как на Саске надевают наручники, и, подталкивая сзади и крича, сажают на заднее сиденье радиофицированной полицейской машины, и, меняя курс, везут в клинику, в один из лучших центров, специализирующихся на лечении алкоголиков и наркоманов. Я ожидала, что все в школе услышат его крик:
- Не беспокойся, подруга. Я не выдам тебя.
В течение последующих недель все будут интересоваться, что это была за подруга.
Но ничего этого не случилось.
Я все еще чувствую тепло его ладони на моей коленке, и… мне хорошо.