Карточные игры. 9 глава. Превратности судьбы

Рената откинулась на сидение и вздохнула. Сумрак за окном сгущался, куда-то отступали блики заходящего солнца, растворяясь в неизвестности. Еще один день закончился. За водительским сидением был Сасори. Ее милый добрый Сасори, который всегда ей помогал, который был всегда добр к ней, предупредителен, галантен. А сейчас он молчал. Мелькали машины на автостраде, пробегали отсветы уже зажжённых фонарей на лобовом стекле и внутри салона висела напряженная тишина. Итальянка бросила косой взгляд на парня. Одетый как всегда с иголочки, небрежно положивший одну руку на руль, другой опперевшись об окно, он смотрел вперед, на серый асфальт, расчерченные знаки, на машины. Он казался таким родным и далеким одновременно. Девушке хотелось притронуться к нему, обнять за плечо, заглянуть в глаза. Почувствовать, как тебя обвивают крепкие руки и ласково шепчут какую-нибудь ерунду. Ей хотелось слышать как он зовет ее по имени, смотрит на нее своими чуткими глазами, в которых читается лишь забота и внимание. Хотелось всю свою неспособность сориентироваться в новом месте выплакать ему, рассказать, как же ей живется без его улыбок, без его внимания. Встряхнуть его и попросить стать прежним. Последние две недели что-то изменилось. Может, с того злосчастного бала, может еще раньше… Рената перестала ощущать эту гармонию в их отношениях, какую-то невидимую искру, которую ощущаешь на кончиках пальцев покалыванием и жжением губ. И она этого боялась… Так страшно потерять внимание человека, которого любишь… Луче закатила глаза. Влюбилась? Нет. Уже любит. Стоило ему перестать ей уделять так много внимания, звонить в выходные дни и искать ее на обеденных перерывах, как она поняла… Это ведь не просто влюбленность. Это не драйв увлечения, когда ты смеешься, флиртуешь и улыбаешься не имея за душой серьезного постановления чувствовать. В такие минуты ты только увлекаешься, интересуешься, играешь. Но никогда не любишь. Любишь – это что-то другое. Любить – это все равно, что дышать. А сейчас, когда Луче чувствовала что может потерять того, который ей стал ей глубоко небезразличен, она поняла что любит его. Любит нежной, но эгоистичной любовью. Она готова требовать и требовать от него столько взглядов в ее сторону, пока не убедится, что его вниманием полностью владеет она, Рената. Хотя, принадлежал ли ей когда-нибудь Сасори? Хоть раз в своем сердце он чувствовал желание к ней? Нежность и страсть, сумасшедшее забытие в ее сущности, в ее нахождении рядом с ним? Вряд ли. Луче закусила губу. Он бы не отстранился от поцелуя, он бы не был столь вежливо-холоден, не был бы столь безразличен. Так где его сердце? Как его достать?
Итальянка отвлеклась от своих мыслей только тогда, когда увидела знакомый поворот улицы, раскидистые деревья и подъезд многоэтажного дома. Приехали. Она взглянула на Акасуну.
- Рената, мы приехали, - сказал парень, глядя на девушку отсутствующим взглядом. Итальянка заволновалась. Скажи, скажи хоть что-нибудь теплое, ласковое? Ведь она совсем ни в чем не виновата, чтобы он был с ней холоден и невнимателен к ее особе.
- Ты на меня за что-то злишься? – тихонько прошептала Луче. Она сама точно обратилась в слух, выискивая в знакомом лице ответы, неведомые его обладателю, но должные подсказать девушке правду. Густые ресницы, совсем как у девушки, откидывающие тень на глубокие глаза. Взгляд отторгающий своим слепым равнодушием и искусственность, выраженная в изгибе сжатых губ. Он не хотел даже слушать ее.
- С чего ты взяла? – мягкий баритон обозначил острые углы так четко. В голосе сквозило неприкрытым раздражением. Девушка удивилась такому тону.
- С того, что ты всю дорогу молчал.
- Извини, забыл что должен был развлекать тебя разговорами, - скривились губы Акасуны в усмешке. Парень взглянул на нее с неким недовольством, - За сегодняшний день я жутко устал. К чему все эти вопросы, Рената?
- Я не говорила? Я терпеть не могу, когда мне врут. А ты мне явно врешь! – вспыхнула девушка от подобного тона разговора. Нет, конечно в жизни ей попадались разные парни. И тех, кто откровенно пытался снять на одну ночь, и тех, кто дурил голову любезностями, и тех, кто просто не умел разговаривать иначе, не осыпая оскорблениями. За весь свой опыт общения с парнями, девушка всегда находилась, что ответить и как отреагировать, но Сасори… Она так привыкла к этому образу хорошего, доброго, мягкого парня, который не то, что грубое слово, но и грубо по отношению к ней не обратится, что теперь была несколько ошарашена.
- И ты конечно же забыла меня предупредить, что ты экстрасенс, читающий чужие мысли. Перестань, Рената. Тебе все показалось, - девушка глядела на него во все глаза и не понимала. Как так? Он ее за дурочку держит? Или слабо сказать, чем ему насолила она, что он так с ней разговаривает? Акасуна повернул ключ зажигания и машина взревела. Рената хмыкнула.
- А теперь ты меня так любезно выпроваживаешь?
- Ты по-моему забылась, - Сасори взглянул на нее долгим недовольным взглядом, - Я не помню, чтобы был твоим парнем и чтобы подписывался на подобную ерунду. Не капай мне на мозги, Рената. Я жутко устал.
- И слава Богу, что ты не являешься моим парнем, - девушка выскочила из машины и хлопнула дверцей, настолько насколько возможно. Потом наклонившись в открытое окно, заявила, - А еще тебе слабо признать, что ты бесишься оттого, что я в команде с Учихой. Не знаю, какая кошка перебежала между вами, но на друзьях срываться – наглость.
- Ты все сказала? – впервые во взгляде парня, Рената увидела настолько раздраженный взгляд по отношению к себе. Казалось он мог разъесть вокруг себя все, до чего достиг бы. Мягкий баритон стал жестким и несгибаемым точно жалящий хлыст, в котором сквозила если не издевка, то насмешка точно. Рената вспыхнула. Она развернулась и направилась в подъезд. Хотелось взбежать по лесенке и рвануть к лифту, до квартиры. Но мысль, что Акасуна быть может еще в машине, и смотрит ей вслед заставила ее идти привычным шагом. В глазах стояли слезы. Как-то обидно было, что ни за что ее обидели. Что несмотря на весь ее ужасный день, когда Рената рассчитывала на поддержку любимого человека, в глазах которому она была другом, не посчитали ее подбодрить, а только обошлись с ней жестко и сухо. Девушка в надежде обернулась назад, но увидела лишь пустое место. Машина бесшумно уехала. Как если бы ему не было никакого дела до нее. Совсем, совсем никакого. Луче понимала, конечно она навоображала, намечтала, но тем не менее, разве мог он так с ней разговаривать? Где его мягкость, сдержанность? Разве давала Рената ему повод быть с ней грубым? Девушка вздохнула, нащупывая в кармане куртки ключи. Вот теперь она с ним не будет разговаривать. Ни при каких обстоятельствах. Ни за что. «Окей, мы не встречаемся, мы не пара. С этим все ясно. Но даже если я ему всего лишь подруга, как посмел он со мной так разговаривать? Сволочь. Ни за что его не прощу!» - думала девушка, заваливаясь в квартиру. Вместо того, чтобы плакать и жалеть себя любимую, Рената достала бутылку мартини и отправилась в ванну. В конце концов ее утешала мысль, что он точно еще прибежит с извинениями. Хотя бы потому, что это было не в стиле Акасуны нагрубить и уйти, оставив все как есть. Рената чувствовала, что если не попытаться успокоиться, то даже ее спокойствие будет пошатано. Злость, которая клокотала в ней, рвалась наружу и просилась распотрошить все, что находится под рукой, но разум взял вверх над взбесившимися чувствами. Она не признавала истерик без повода, и пришла к самому простому компромиссу. Оставить все как есть и успокоиться. Набрав воды в ванну и насыпав морской соли, Луче окунулась в воду. Рената закрыла глаза. Было все равно так обидно… Она никогда б не подумала бы, что ее милый нежный Сасори так может поступить с ней. Конечно, это не конец света, но обида жгла внутри, не переставая. Едва ощутимый зуд в руках и жжение, еще больше подтверждало ту беспокойную ярость, которая охватила девушку. Обидно до слез, до крика в горле, до исцарапанных в кровь кожи. Обидно, так, как бывает, когда появляется первая трещина на идеальном образе. Невмоготу терпеть.

* * *
Утро понедельника девушка встретила с раздражением. Проснувшись, она взглянула на серый свет, лившийся из окна; на занавески, кофейного цвета с маленькими белыми птичками (может, воробьи?), на помятую постель и поняла, что спала она этой ночью отвратно. Впервые за долгое время ей стали вновь сниться кошмары. Ренате показалось, что она уже и забыла, каково это просыпаться в холодном поту, тревожно всматриваться в мрак одинокой квартиры и бессвязно нашептывая имя Девы Марии, валиться на неудобную подушку. Ан нет, снова вернулось. «Чертовы змеи», - подумала Луче, накидывая на свои плечи халат. В зеркале вид тоже был не особо радужный. Рената всматривалась в черты лица и хмурилась. Бледное лицо с серыми кругами под глубоко посаженными глазами, припухшие щеки, которые скрыли едва обозначавшиеся скулы. Губы, покусанные вечером прошлого дня. Не ахти, если добавить к этому тусклый цвет каштановых волос, кое-как собранных в пучок. Рената еще раз хмуро покосилась на свое отражение и пошла на кухню готовить завтрак. Ночной кошмар напомнил о том, что не стоит особо зацикливаться на Сасори, когда есть еще Саске, которого стоило найти и хорошенько врезать. Желательно врезать так, чтобы уже не оклемался. Но не благоразумно. Сделка есть сделка. Остается только выпытать у этого подлеца возможные хитрости, которые спасли бы девушку в следующих испытаниях. Решив на этом сегодняшний список своих дел, Луче заметно приободрилась.
Дела в университете шли как обычно. Распевки, новые музыкальные произведения, пару нудных лекций – ничему этому Луче не придавала особого значения. Сейчас в голове крутились только мысли о Сасори. Хотя, уязвленная гордость шипела и брыкалась, и настаивала на том, чтобы даже в мыслях красноволосому любимцу более не уделялось места, то сердце своевольно трепыхалось в надежде увидеть знакомый профиль в толпе многих других, безликих и чужих. Но его не было. Спускаясь по крутой лестнице, и тщетно стараясь запихнуть в небольшую сумочку новый ворох бумаг, Рената мельком оглянулась назад и увидела в толпе шатающихся студентов знакомый ярко-красный цвет волос. Она уже хотела было рвануть обратно, как все случилось за доли считанных секунд. Чьи-то руки касаются спины. Чувствуешь, как кровь мигом взрывается вулканом и в голове стучит только одна мысль. «Лишь бы не упасть!..» Видишь, как в замедленной сьемке приближающийся пол, ступеньки, которые пролетая остаются позади… Рената не успела даже выдохнуть, в груди все буквально заледенело. В следующую минуту она уже чувствовала как коленки больно саднит, в глазах плывет, а все тело как мешок лежит распластавшись на пролете лестниц. Отовсюду слышен шепот удивленных студентов, по-прежнему где-то внизу гомонит толпа, и в руке разливается тупая ноющая боль. Рената сдавленно охнула. Девушка попыталась привстать, собрать рассыпавшиеся бумаги, оглядеться вокруг, как стремительно настигшая жгучая боль пронзила насквозь до самой мелкой клеточки. Дыхание перехватило. Рената всхлипнула. Правая рука буквально горела болью. Словно иголкой на живую штопали по коже. Луче попыталась встать. Студенты, кто-то последовал дальше, осторожно озираясь назад, кто-то остался стоять как вкопанный и разглядывать пострадавшую.
- Долго собралась лежать тут, идиотина? – Рената промолчала. Перед ней сидел Гаара на корточках и собирал все разбросанные бумаги. Бесстрастно бледное лицо с горящими глазами, которые сейчас осматривали девушку с таким вниманием, что Луче почувствовала некое удивление, проскользнувшее всего на долю секунд. Остальным временем по праву правила боль, как только Рената позволяла себе хоть немного сдвинуть руку, - Попытайся встать.
- Я не могу, - отозвалась Луче. Ноги дрожали. Голова кружилась. Девушка нервно выдохнула и, бросив взгляд на неоткуда взявшегося помощника, скорчила лицо. Видимо, Сабаку это не особо вдохновило. Он вздохнул, как бы понимая, что нечего делать, и смяв все листы, запихнул в сумку. Его губы скривились в раздражительной усмешке.
- Всегда знал, что ты ужасно надоедлива, - реплика получилась безразличной, пустой. В ней не было ни одного отклика на эмоцию или тепло, но именно сейчас Рената почувствовала такую огромную благодарность этому «опасному типу», что послушно попыталась встать на ноги. Слава Богу, она не сломала себе ноги и опперевшись о парня, привстала.
- Я отвезу тебя в травматологию, - сообщил парень, когда Рената преодолела спуск на несколько этажей вниз.
- Достаточно будет и медпункта, - заупрямилась девушка. Гаара покачал головой.
- Ушибом не отделаешься, идиотка. Сказал отвезу тебя в больницу, значит отвезу. Молчи и не надоедай, - Гаара направился к выходу из Академии и Рената послушно посеменила за ним. Она горестно удивлялась лишь тому, как ее ужасно начавшийся день заканчивался еще отвратительней. И пожалуй, позволяла себя вести и усаживать в машину с благодарностью и долей признания. Хотя усаживать громко сказано. Гаара открыл и закрыл дверь, громко хлопнув ею. Достав брелок с ключами, он завел свой спорт-кар и поехал по направлению к больнице. Рената сидела на заднем сидении, вжавшись в кресло и мечтая лишь об одном. «Лишь бы всем неудачам пришел конец».
В госпитале сняли снимок рентгена, и к «великой радости» Ренаты наложили на руку гипс. Округлившиеся глаза девушки и полное отсутствие каких-либо мыслей, которые могли бы быть в голове Ренату не удивляли. Сейчас ее уже настойчиво преследовала мысль, что наступила не лучшая полоса в ее жизни и с этим нужно как-то бороться. Однако, это была не последняя мысль, которая все еще трепыхалась в голове у итальянки. Перед больницей на парковке по-прежнему стояла знакомая ярко-желтая машина. И по-прежнему, опираясь на нее, стоял парень. В одной руке он держал пластмассовый стаканчик с кофе из автомата, а в другой сотовый, в котором что-то читал. И это уже было что-то серьезное. Что он здесь забыл?
- Думала, когда я выйду, тебя уже не будет, - сказала Луче, подходя к машине. Гаара обернулся. Фыркнул.
- Говорил же ушибом не отделаешься, - он перевел взгляд на гипс и в этих равнодушных глазах, казалось бы, даже промелькнуло сочувствие. Рената отмахнулась.
- Прорицатель, тоже мне. Лучше б ты мне предрек повязку на три дня, чем гипс.
- Каждый раз удивляюсь, тебя что, манерам не учили? То благодарить за помощь людей не умеешь, то влезаешь в чужие беседы, - металлический голос казалось бы совсем бескровный, все же усмехнулся, - Совсем не мило.
- Это еще спорный вопрос, - отпарировала девушка, - Не помню чтобы ты отличался особой вежливостью.
- А я тебе ничем и не обязан, чтобы любезничать, - Гаара рывком допил кофе и смяв стаканчик выбросил через плечо, - Поехали.
Рената бросила на него короткий взгляд, но все повиновалась. Сев в машину, она выдохнула.
- Так уж и быть. Спасибо.
Гаара промолчал. Единственное, чем он наградил девушку так это косым взглядом. Рената достала телефон, и стала делать вид будто печатает. Хотя сейчас ей точно было не до смсок. Осторожно она следила как ее спаситель переключает скорость, как поворачивает руль, как переключает музыку. Она всматривалась в глаза, глубинно-лазоревые, отражавшиеся в зеркале. В эти уверенные движения, преисполненные тайной грации. Рената откинулась на сидение и закрыла глаза.
- Мне так не везет, - выдохнула девушка, как бы самой себе, - Ты представляешь, сначала ваше дурацкое испытание, теперь это. Интересно, меня освободят от ваших игр?
Ответом послужила тишина. Рената уже и не надеялась, что Сабаку ответит, но тот все-таки удосужился сказать:
- На это вряд ли стоит рассчитывать, - Луче нахмурилась. Да она стопроцентно была уверена, что от игр она теперь избавиться и уже продумывала как бы склонить Учиху в сторону ее предложения, но теперь сказанное Гаарой ее удивило. Что, им плевать в каком она физическом состоянии? Но это была лишь малая толика, которая ее возмутила. В ней по-прежнему горел огонь женского любопытства, и оттого, что ей помог человек, от которого она вообще не ожидала помощи, заставляла ее хотеть узнать его получше.
- Это абсурдно, - отозвалась Рената, - Я поговорю с Саске, быть может, у меня получится отмазаться от игр.
На этот раз ответом послужила достаточно красноречивая тишина. Гаара не обращал на нее никакого внимания. Рената удрученно прикусила губу. Хорошо, в собеседники навязываться она тоже была не намерена. Внезапно проявленное сочувствие и внимание, которым так неожиданно удивил ее Гаара исчезли как не бывало. Упрямый собеседник снова потерял к ней всякий интерес. Ну что ж, не все карты ложатся тузами и королями. Надо играть тем, что приходиться. Даже если это значит сломанная рука в гипсе и голова полная сумасбродных, навязчивых мыслей.

* * *
Узкая второстепенная трасса вела прочь из города. Ярко-желтая машина ехала медленно и не торопясь, особенно чутко проезжая резкие повороты и уклоны покатого склона, по которой пролегала дорога. Гаара выдохнул тонкую струйку дыма и сбил пепел с сигареты в открытое окно. День, ничем не примечательный от сотни других. Неделя, раздражающая в своей обыденности. Месяц – от него совсем ничего не ждешь.
Поворачивая к аллее, откуда открывался вид на огромный особняк, построенный согласно традиционным представлениям японцев без единого гвоздя и только из дерева, Гаара фыркнул. Сотни раз он проезжал по этой дороге. Она так надоедлива. Сотни раз он видел это родовое поместье, куда ему пришлось переехать по воле бабушки – а оно до безумия скучно. Не раз писали в газете об особняке Сабаку, который был идеален и со стороны культурного наследия, и со стороны дани прошлым традициям и бытности. Хотя для самого Гаары столь дорогостоящий дом не представлял никакой ценности. Тухлая рухлядь. Пережиток прошлого и лишний балласт. Только вот на пути к чему? Да ни к чему. Просто до жути раздражительный дом. Что касается Темари, то она относилась полюбовно и к дому, и к саду, и к фонтанам со скульптурами, чего сам Гаара не мог и не хотел понимать. Пустые, никчемные привязанности.
Входя в просторную комнату с бездонно ярким светом льющимся из окон, Гаара нахмурился.
- Не помню, чтобы я тебя звал, - перед ним сидел Саске, развалившись на татами и разговаривающий по телефону с очередной старлеткой. Тот даже не отвлекся на приветствие. Гаара направился в гардеробную и переодевшись, нашел своего друга, выглядывающим в окно.
- Терпеть не могу твои кипарисы у окна, - буркнул он и снова повалился на пол, - Ты не заметил? У вас появилась новая служанка. И я ее хочу.
- Бери ее и тащи в любую пустую комнату, - устало отозвался парень.
- Я точно прикажу когда-нибудь выкопать эти чертовы деревья, и вместо них подарю тебе бонсай. И света будет больше.
- Куда больше, умник? – хмыкнул Гаара, - это единственное окно из четырех, у которого что-то растет. Если тебе нужна та девчонка, я же тебе сказал, иди и дери ее в любой свободной комнате.
- Лучше пришли ее ко мне домой, - ухмыльнулся Учиха, - Здесь у тебя невозможно будет насладиться процессом!
Саске постучал по тонким перегородкам.
- Видишь? Мне будет стыдно перед твоей бабушкой.
- Как будто ты знаешь, что такое стыд, - Гаара взял сотовый Саске, брошенный на пол и стал пролистывать слащавые смс-ки от поклонниц друга, - Да и вообще, я и сюда водил всех баб, в чем проблема?
- В том, что ты идиот замороженный, - Саске хохотнул, - Это наглость заставлять родную бабушку зажимать стыдливо уши.
- Ее проблемы. Я сюда переезжать вообще не собирался.
- Если бы твой отец не работал в Америке, то тебе пришлось бы туго, - Учиха ухмыльнулся и забрал мобильник, который ему подал Гаара. На дисплее высветился неизвестный номер.
- Набрал твою зверюшку, она тебя искала, - буркнул Сабаку и подтянул под голову валик.
Учиха Саске ухмыльнулся явно оценив слова друга. В телефоне послышался приятный женский голос.
- Да, кто это? – голос звучал сонно.
- Что хотела? Выкладывай быстрее, - Саске зевнул. Он на самом деле не удивился тому, что Рената его искала. Еще бы, после вчерашнего любой попытался бы найти виновника подобного издевательства. Но ему было все равно. Ту слепящую разум ярость, которая охватила его, когда Рената заперла его на крыше, до сих пор сложно забыть. Этот инцидент, когда собачка с которой ты играешь, тявкает, тявкает, а потом нежданно больно кусает сильно разозлил брюнета. Он все еще не забыл, как ему хотелось заставить кричать и плакать эту обнаглевшую иностранку, как хотелось заломить ее тонкие руки за спину и издеваться над ее бессилием. Наконец, овладеть ею и унизить так, насколько только возможно. Но это лишь мысли уязвленной гордости и безотчетной ярости. А холодный расчет выбрал другую позицию. Более выгодную. Уничтожить так, чтобы не осталось не единого упоминания о ней. Собачка посмевшая укусить своего хозяина за руку – это прямая дорога к реке с завязанным у шеи камнем. Не иначе.
- С тобой поговорить хотела, - на удивление голос не дрожал от ярости, в нем не было визгливых тонов или зарождающейся истерики. Итальянка была спокойна. И это снова пробудила злость в обескураженной душе Учихи. На первом разговоре с Ренатой, лицом к лицу или по телефону, он рассчитывал на мольбы, увещевания и просьбы, которых было достаточно в тот день на экране, но сейчас девушка была абсолютна спокойна. Саске чуть не зарычал от злости. Спохватился и снова стал слушать спокойный уверенный голос, который ему что-то рассказывал. Как оказалось, эта идиотка еще и умудрилась сломать руку. Вот бестолковая!
- И что? – невозмутимо отозвался Учиха, - договор ты подписала и в игре участвуешь.
- В таком состоянии? – голос был объят сомнениями. Учиха ухмыльнулся.
- А мне какое дело до твоего состояния? Договор-то ты подписала.
Собеседница по ту сторону телефонной трубки медлила. Саске взглянул на друга, который лежал на спине и из-под почти закрытых глаз наблюдал за ним.
- Настанет день игр, тогда и подумаем, как ты будешь участвовать, - наконец вынес вердикт Учиха.
- За шесть дней, по-твоему, кость может срастись? – опешив, выдохнула Луче. Саске даже показалось, что он почувствовал эту волну негодования, которая объяла девушку.
- Не срастется, значит, так будет веселее, - хмыкнул Учиха и нажал на отбой. Сейчас он был уверен, что противник в негодовании и злости бьет кухонную посуду и мечет молнии из глаз. Ну или что было куда реальней, злостно посылает его, Учиху, куда подальше. Хотя какое ему до этого дела? Правильно, никакого.
- Я тоже подумал, что так будет веселее, - усмехнулся Гаара. Саске взглянул на своего друга и хохотнул. Все-таки они друг другу идеально подходили.
- А теперь, расскажи, откуда ты узнал, что мой зверек меня искал? И откуда у тебя ее телефон?

* * *
Рената со злостью отшвырнула бесполезную технику от себя куда подальше. Повалившись на кровать, она зашипела, закричала и пораженно застонала в подушку, обдумывая произошедшее за день, за вчерашний день, и за всю позапрошлую неделю. Голову кружили события, в горле застыл комок ярости, а в мыслях были только идеи, как бы получше отомстить обидчику. Ко всему прочему, рука больно ныла и мешала думать. Не выдержав стойкой боли, итальянка направилась за обезболивающим на кухню, в голове приводя множество примеров сладкой мести, обдумывая все с особой тщательностью. Нужно было что-то делать. А еще лучше, пойти с повинной к Мацури. Та уж точно придумает хоть какой-нибудь выход из этой совсем уж дурацкой ситуации!

Автор приносит извинения за 8 главу с ошибками. Я уезжала и торопилась выставить. И за эту главу. Если честно, у автора решается сейчас судьба и сложно собрать мысли в кучку, и родить что-то нормальное. Потому все тапки будут вдвойне справедливы чем обычно.
Приношу свои искренние извинения!