Холодно.

Дождь больше походил на снег: настолько нестерпимо холодным он был. Но Мадара и не думал шевелиться.
Учиха хотел, чтобы время остановилось раз и навсегда, раз уж он не имеет возможности отмотать его назад.
Вокруг него были тела: много тел. Они были настолько изуродованы, что вряд ли их кто-то смог бы опознать, а уж в том, что смерть каждого из них была долгой и мучительной, сомневаться не приходилось. Мадара лично позаботился об этом, когда понял, что спешить уже некуда.
Учиха коченел под ледяным ливнем, держа на руках Хинату Хьюгу.
Мёртвую Хинату Хьюгу.
Абсолютно и бесповоротно мёртвую.
Когда он её обнаружил, Хината уже была мертва. Смертельное ранение была нанесено буквально за несколько минут до; в этом Мадара убедился, когда осторожно, еле касаясь, поднял её с земли, так как ему была отвратительна даже мысль о том, что можно было оставить её лежать распростёртой на грязной мокрой траве. Тогда Учиха так отчётливо почувствовал её тепло, что мог бы поверить, что она жива. Мог бы.
Но Учиха Мадара не привык надеяться чёрт знает на что, на так называемое чудо. Такого не бывает.
Сердце Хинаты не билось.
Сколько он уже так стоит? Замершая во времени статуя, кровь с которой уже давно была смыта.
Учиха не шевелился, лишь изредка откидывая голову назад, подставляя лицо под натиск льющейся с небес воды. Несколько прядей волос Хинаты запутались в его пальцах, словно чёрная паутина.
Мужчина не мог так стоять вечно. Рано или поздно ему придётся сдвинуться с места.
Но сейчас он предпочёл представить, что время всё же замедлило свой ход.
За его спиной резко хрустнула ветка, и странный серый мир разлетелся на миллионы хрустальных осколков.

Мадара проснулся в холодном поту. Причём в буквальном смысле.
Рядом с ним сладко спала Хината Хьюга, уткнувшись лицом в подушку.
Учиха медленно сел на кровати и провёл ладонью по лицу, убирая налипшие на лоб пряди и стирая липкий осадок после сна. Сердце колотилось как сумасшедшее.
Это было что-то новенькое. Нет, не то что бы ему раньше снилось что-то хорошее. Чаще он вообще не помнил своих снов. А если и помнил, то весьма смутно, да и снился ему полнейший бред. Кошмары тоже бывали, и не раз, но чаще всего в них была удушающая темнота – болезненное напоминание о кратковременной слепоте – и изредка серая тень младшего брата. И первое, и второе весьма органично сочетались друг с другом.
А тут как на киноплёнке. К тому же в его памяти намертво отпечаталось всё, каждая, даже самая крохотная и незначительная деталь.
Сна не было ни в одном глазу, поэтому, стараясь передвигаться как можно тише, Учиха вышел на улицу.
Холодный воздух мгновенно отрезвил его, и только тогда Мадара смог кое-как сглотнуть ком, вставший поперёк горла. Сразу стало легче дышать.
Тёмный бархат неба был усыпан целым ковром звёзд. Судя по всему, до рассвета было ещё далеко.
Мадара растёр предплечья через ткань водолазки, окончательно отгоняя сон.
Тихую поступь Хинаты можно узнать из тысячи; девушка всё же проснулась.
Впрочем, когда она подошла, он сделал вид, что не заметил этого.
- Не спится?
Учиха передёрнул плечами.
- Типа того. А ты...
- Да я сама не знаю, почему встала. Просто вдруг проснулась, а сна ни в одном глазу. Даже странно как-то...
Хината всё же зевнула.
- Странно, - решил согласиться Мадара, который почему-то не мог заставить себя посмотреть в её сторону.
Впрочем, совсем не обязательно было видеть её лицо, чтобы понять, что Хьюга вдруг нахмурилась.
- Что-то случилось? – встревожено спросила она.
- Всё в порядке.
- Мадара, - строго позвала она и, не дождавшись ответа, решительно развернула его к себе, как безвольную куклу. И вдруг резко побледнела.
- Да что с тобой такое... – пробормотала Хината, обеспокоенно вглядываясь в его лицо.
Девушка потянулась к нему, и Учиха, почувствовав её пальцы на скулах, зажмурился.
- Посерел словно, - очень тихо сказала Хьюга, но обращалась она явно не к нему. Да он и не был уверен в том, что это ему не показалось.
Не открывая глаз, Мадара перехватил её руку, удерживая прохладную ладонь на своей щеке. Девушка ласково гладила его по волосам, и это действовало на него как сильное успокоительное.
Наконец, лишь когда Хината убедилась, что всё действительно в порядке, маленькая складка на её лбу разгладилась, а ладошка легко выскользнула из его пальцев.
Мужчина открыл глаза.
Хьюга смотрела на звёзды, обняв себя руками. При таком освещении казалось, что это мираж: протянешь руку – и брюнетка с фарфоровой кожей растворится в ночи.
- Уходи из Конохи, - внезапно, в первую очередь для самого себя, сказал Мадара.
Девушка отозвалась не сразу.
- Что? – переспросила она.
Чёрт, а ведь и вправду, как иллюзия. Даже голос какой-то ирреальный.
- Уходи из Конохи.
- Мадара, ты...
- Я хочу чаще тебя видеть.
Хината замерла, прижав руку в груди и, кажется, даже не дыша. А потом посмотрела на него так, что Учиха невольно вздрогнул. Глаза цвета лунного камня словно видели его насквозь.
Мадара бы дорого заплатил за то, чтобы в этот момент взглянуть на себя стороны. Наверняка есть на что.
Наваждение развеялось с коротким вздохом Хинаты. Учиха, передразнивая, вздохнул точно так же.
- Ну и что мне теперь тебе отвечать?
- Ты меня спрашиваешь?
Она тихо засмеялась.
- Что смешного?
- Ничего, - сказала девушка, но с её лица всё равно не сходила улыбка, - Но я правда не знаю, что тебе отвечать.
- Это был не вопрос.
- А что тогда?
- Тема для размышлений.
Девушка покачала головой, нервно теребя край накинутой на плечи куртки.
Мадара закатил глаза.
- Повернись.
- Зачем?
- Неужто трудно повернуться ко мне спиной?
Хината послушно развернулась. Учиха обхватил её за плечи, обнимая со спины, и прислонился лбом к её шее.
- Знаешь, мне недавно сон приснился... Жуткий такой. Даже не жуткий, а просто плохой.
- Что за сон?
- Я видела тебя мёртвым.
Его пальцы судорожно сжались, но он надеялся, что Хьюга этого не заметила.
- Мне тогда вдруг так холодно стало...
Мадара не ответил. Он лишь подумал, что вот сегодня было по-настоящему холодно.