Холодное прикосновение судьбы.

Дождь барабанил по крышам, каждым ударом показывая свою жестокость; свет озарил комнату, небо раскололось пополам, и раскаты грома беспощадной погоды заставил меня резко распахнуть глаза и принять сидячее положение на кровати.
Холодно и темно.
Усталыми глазами смотрю в сторону большого широкого окна весьма просторной, хорошо обставленной комнаты.
Небо снова неспокойно, каждый день срывая свой гнев на деревьях, животных, почве и людях через холодные ливни и мгновенные разряды, переполняющие чёрные облака.
Я протянула руку к соседней части большой широкой кровати, на которой сижу. Пальцами ощупываю холодный шёлк багрового цвета простыни.
Никого.
Опускаю голову, сжимая в кулаке скользкую ткань.
Хотя бы сегодня, в эту ужасную погоду, я думала, что ты…
Сасори…
Стоило мне вспомнить его, как мелкая дрожь распространилась по телу, напоминая дни, которые были для меня адом.
Указательным пальцем дотрагиваюсь до своих израненных губ. Шиплю от боли. Жжет каждый раз, когда открытой раны касается горячее дыхание.
Больно. Нет, не физически, а душевно.
Невольно выпускаю одну слезинку, и она, скатившись по щеке, падает на моё запястье, на котором отчетливо рисуются пятна синяков от мужских рук.
Ради чего и ради кого я живу в этом мире?
В чём заключается моя цель?
Когда же я, наконец, обрету свободу?
Отпусти меня и моё сердце… Сасори.
Не знаю почему, но я поворачиваю голову в сторону. Очередная вспышка молнии, и я вижу рамку на поверхности тумбы.
Вытягиваюсь и неторопливо беру ее в руки, перед этим щёлкнув выключателем светильника, чтобы посмотреть на нашу с тобой свадебную фотографию.
На меня смотрит девушка с ярко-зелёными глазами, в которых нет ни радости, ни печали. Длинные волосы, собранные на макушке в аккуратную прическу, придавала ей неземную красоту, как и белое платье с пышной фатой.
Её улыбка была фальшивой, как и в день свадьбы, когда она у алтаря произнесла одно лишь короткое слово, которое обычно произносят два любящих сердца, намереваясь связать свою жизнь до конца жизни: «Да».
Ведь по выражению лица девушки ясно, что этот брак был принуждённым.
Брак по расчёту.
Мой отец умер от неизлечимой болезни, прямо в больнице. Я так любила его. Он всегда улыбался мне с теплотой, и тогда я чувствовала себя по-настоящему счастливой девочкой, у которой есть всё, о чем только могут мечтать юные принцессы.
Наша семья была такой крепкой, и поэтому я всегда повторяла себе, что это и есть мой рай. Прекрасный и бесконечный. Когда было тяжело, мы поддерживали друг друга. И постепенно у меня рождалась вера в то, что однажды все мои мечты сбудутся: нас ждёт светлое будущее, и никакие силы не смогут разрушить наши узы. Но… Реальность оказалась не настолько радужной. Жизнь не захотела навсегда оставлять свою дверь, ведущую к вечному свету, широко распахнутой.
Всё там и началось.
Я сидела на стуле возле двери палаты отца, из которой пять минут назад вынесли его бездыханное тело.
Мама громко плакала, и я пыталась успокоить её, нежно поглаживая по плечам, сама уже не сдерживая слёз потери.
И в этот момент к нам неожиданно подошли двое мужчин, одетых в чёрные шикарные деловые костюмы.
Я и подумать не могла, что моя судьба так резко переменится.
Крепко сжав ладонями рамку за края, громко всхлипываю, смотря на твоё изображение.
Моя голова покоилась на твоём плече, и ты одной рукой обнимал меня за талию, а другой держал мою ладонь напротив своей груди.
Лёгкая улыбка трогала твои губы, красные глаза светились кротким счастьем, в отличие от моих.
− Н-ненавижу тебя. Ты разрушил мою жизнь.
Из-за того, что компания моего отца после его смерти оказалась под угрозой банкротства, я была вынуждена выйти на тебя замуж, дабы сохранить все его труды и не оказаться с матерью на улице.
За сына лучшего друга папы, который, на первый взгляд, кажется прекрасным принцем из сказки.
Но ты не принц, и жизнь – не сказка… как оказалось позже.
В первую брачную ночь - не принимала, не желала, но всё-таки покорно лежала на кровати, отдавая тебе своё тело, направив свой пустой взгляд в сторону окна. Тогда я слышала твой тяжелый вздох и чувствовала на своей коже твои тёплые руки и губы.
Ты любил меня всю ночь, нежно, но, в тоже время, требовательно.
Чужой, незнакомый человек – именно так я воспринимала тебя. Естественно, ведь я почти о тебе ничего не знала. Хоть ты и сын лучшего друга моего отца, но вырос и учился ты за границей.
День за днём, живя с тобой, я понемногу начинала открывать дверь своего сердца, впуская тебя в свой мир.
Именно тогда я для себя решила, что вложу все силы для создания настоящей счастливой семьи.
Я… влюблялась в тебя.
Улыбка, угасшая после смерти отца, снова трогала мои губы.
Вечером ты приходил с работы, а я встречала тебя с нежной улыбкой и лёгким поцелуем.
Тогда ты едва слышно смеялся, обнимая меня и прижимаясь губами к моим, показывая, что тебе этого мало, и ты хочешь, чтобы я развеяла твою усталость.
Счастье переполняло меня, но вскоре оно покрылось паучьими сетями, когда ты сорвал с себя маску фальши.

******

Я не находила себе места. Туда-сюда бродила по прихожей комнате, словно дикий лев в клетке, который готов растерзать кого угодно, лишь бы открылся путь к свободе. Каждую минуту смотрю на часы, которые уже показывали двенадцать часов ночи. Сасори опаздывает, обычно он приходил к десяти. Быть может…
Мои мысли разбежались в разные стороны, когда входная дверь громко отворилась. Я вздрогнула от столь резкого звука, быстро обернулась, на лице мгновенно расцвела радостная улыбка.
Он пришел.
Но…
Улыбка быстро стерлась с моих губ, глаза отражали ужас и непонимание.
Мой муж и какая-та девица с чёрными волосами, одетая в красное вульгарное платье, буквально ворвались вовнутрь дома, на ходу уже стаскивая одежды, небрежно бросая их на пол и не переставая страстно целовать друг друга.
Я не могла двигаться, меня парализовала картина, за которой я наблюдала в немом шоке. Ненависть, злость, обида - все чувства разом начали переполнять меня, и вскоре, незаметно для себя, я начала выпускать слёзы, подрагивающими пальцами прикрывая свои уста.
Они меня вообще не замечали, словно я была стеной. Невидимой и незначимой. Оба были пьяны, и этот противный запах алкоголя витал в воздухе.
Сасори резко поднял незнакомку, придерживая обеими руками за её бедра, и та ловко обхватила ногами его талию, не отрываясь от жадного поцелуя.
Мой муж начал отступать назад, всё также держа в объятиях другую, скрылся в одной из комнат первого этажа нашего дома.
Когда дверь захлопнулась, мои ноги подкосились, словно кто-то невидимый ударил по ним, я присела на паркетный пол, глаза были прикованы в пустоту, и слёзы без остановки скатывались по щекам. И в эту минуту, наверное, я больше походила на куклу. Безэмоциональную пустую куклу, которая совсем не должна испытывать каких-либо чувств и, самое главное, не должна плакать.
Ведь ей не дарована жизнь.
Я даже не помню, как дошла до своей комнаты.

Рано утром проснувшись и медленно спускаясь по длинной лестнице, я случайно увидела Сасори, который, сидя на большом кожаном диване, пил виски из низкого стакана.
Мне нужно узнать правду.
Я заторопилась, и домашние тапочки шлёпали по ступенькам, рождая неприятный звук для ушей. Подбежав к нему, я присела перед ним на колени, схватив руками чёрную ткань его брюк. Он непонимающе посмотрел на меня, медленно возвращая бокал на поверхность стеклянного стола.
− С-сасори, скажи что… - мой голос дрожал, я не могла сохранить своё спокойствие.
Событие вчерашней ночи…
Это был сон, да, Сасори? Скажи, что это был самый ужасный сон.
Он почему-то нагло усмехнулся, и в эту минуту моё сердце тревожно забилось, словно предупреждая, что передо мной не человек, а хищное, беспощадное животное.
Сасори, двумя пальцами взяв меня за подбородок, чуть приподнял мою голову, смотря прямо в глаза.
− Что, дорогая?
Сердце поубавило свой стук. Я не знала причины такого странного ощущения, которое постепенно рождалось у меня внутри.
Я боялась этого человека?
− В-вчера н-ночью ты и…
Мне не дал закончить женский голос, который прозвучал сзади, где-то со стороны двери:
− Милый.
Я резко поворачиваю голову. Взору предстала та самая девушка, которая вчера ночью пришла с…
Значит, это был не сон? Это не сон. Это не сон.
Сасори, ты…
Быстро встаю. Все эмоции, которые я испытывала в эту минуту, вырвались на свободу, и моя рука молниеносно отплатила ему за измену громкой пощечиной.
Голова моего мужа дернулась от удара, и до моего уха донесся едва слышный испуганный девичий вскрик.
Сасори медленно повернулся, и я инстинктивно шагнула назад, уловив в его красных глазах ярость.
Сердце забилось быстрее. Я не знаю этого человека. Он мне не знаком. Мой муж совсем другой. Он нежный и любящий. Ты чужой. Ты - чужой…
− Ты иди, - эта фраза адресована не мне, а девушке, на которую он смотрел, чуть склонив голову набок. – У меня здесь есть дела поважнее работы, - предложение он произнес с неким азартом в глазах, смотря на меня, и я не на шутку испугалась, прижав дрожащие руки к груди и с трудом поглотив сдавливающий горло ком.
Когда дверь захлопнулась, Сасори встал и медленно начал подходить ко мне. С каждым его шагом я, как можно быстрее, отступала назад, иногда спотыкаясь, когда путь к отступлению преграждали диваны и стулья.
− Ты посмела меня ударить? – голос был полон гнева.
Мои губы задрожали. Я боялась этого незнакомого человека.
А что мне оставалось делать, Сасори? Ты же ведь… изменил мне.
− П-прости, н-но ведь ты и э-эта девушка…
− Ну и что? – он закричал, и я вздрогнула.
Он никогда не повышал на меня голос.
− Если ты моя жена, то это не значит, что я не могу спать с кем угодно, - я, пораженная этим внезапным заявлением, расширив глаза, уставилась на него, не веря своим ушам.
Значит, я должна стоять в сторонке и смотреть, как он проводит ночь с другой?
− Ч-что ты такое говоришь, Сасори? Ведь я твоя… - путь к отступлению закрылся для меня, когда спина встретилась с холодной стеной, и в следующую секунду моя голова резко дернулась. Щека начала пылать, голова загудела, и я почувствовала во рту металлический вкус собственной крови.
Он меня ударил? Он меня ударил, причем с такой силой, что я слегка кашлянула алую жидкость.
Нет, так же нельзя. Мужчины никогда не должны поднимать руку на девушку. И, тем более, если он… её муж.
Это не по-настоящему, правда? Нет, это не может быть реальностью. Мой муж никогда бы…
Повернув голову, я уже хотела посмотреть на лицо своего мучителя, как он тыльной стороной ладони снова ударил меня. И опять с новой силой. Я поддалась удару и упала лицом вниз, пару раз кашлянув кровью.
Он меня бьет…
Жгучие слёзы вырвались на свободу, помогая выпустить боль, которая затаилась у меня в душе после первого удара мужа.
Медленно начала подниматься, опершись ладонями о пол, но внезапно почувствовала крепкую хватку на волосах. Я вскрикнула от боли и вцепилась ногтями в его руки.
Но это не остановило моего мучителя.
Он медленно начал приподнимать меня и, казалось, что вот-вот вырвет волосы с корнем.
− Я научу тебя быть хорошей девочкой, - он прошептал эти слова прямо в ухо, и мне стало противно от этого человека.
Не успела пискнуть, как он за секунду повалил меня на пол. Сасори навис сверху, больно вдавив меня в пол. Я изо всех сил начала сопротивляться, ногами и руками пыталась оттолкнуть этого насильника, в которого превратился человек, когда-то бывший мне мужем. Нет, он не мой муж.
Но он предотвратил все мои сопротивления, коленями больно сжав мои бедра, одной рукой держа меня за запястья, а другой начал жестоко рвать домашнее красное платье выше колен с короткими рукавами.
Осознание того, что он собирается со мной сделать, пришло быстро.
Я начала брыкаться.
Мой собственный муж хочет изнасиловать меня.
− Нет! П-пожалуйста, умоляю тебя, Сасори. Остановись. Прекрати.
Что, если вместо отца, смерть пришла бы ко мне? Тогда я бы не стала обвинять судьбу за бессердечность по отношению к людям?
Ткань послушно трескалась, и мужские пальцы до синяков больно царапали кожу.
Мои крики были подавлены грубым поцелуем в губы. Он кусал их до крови, нарочно причиняя не только физическую боль, но и душевную.
Я мычала сквозь поцелуй, издавала жалобные стоны и вскоре укусила его за язык. Снова почувствовала противный вкус крови. Он сразу оторвался от меня и впустил в дело свою тяжелую руку. Моя голова вновь дернулась, и невидящими глазами я уставилась в одну точку. Внутри постепенно всё пустело, и безвыходность охватывала меня.
Слабая. Беспомощная. Обреченная.
Никто не придет и не спасет меня.
Одна. Я совсем одна.
Папа…
Спаси меня, пожалуйста.
Ты же обещал, что всегда будешь защищать меня и оберегать.
Не дашь в обиду своего маленького ангела.
Забери меня в свой мир.
За последние дни я действительно была счастлива. Сасори, именно ты, после смерти моего отца, стал для меня опорой, лучом надежды на светлое будущее.
Неужели человек, который берет меня насильно, мой муж?
Не правда. Это всё не по-настоящему. Ты не такой. Не такой.
Внезапный раскат грома заглушил мой громкий отчаянный крик, и потом лишь тьма стала для меня спасением.

******

Твои жестокости повторялись почти каждый день. Поздно вечером ты возвращался с какой-то девушкой и всю ночь проводил с ней, а я тихо возвращалась в нашу с тобой комнату и засыпала под натиском душевной боли.
− За что ты так со мной?
Что на самом деле с тобой произошло? Почему ты стал таким чудовищем? Кто и что на тебя так повлияло? У меня много вопросов, на которых никогда не смогу найти ответы.

******

Шкаф настежь открыт, и одежды валялись на полу. Мои руки дрожали, и я, как можно быстрее, вынимала вещи, небрежно бросая их в чемодан. Я специально пораньше отправила служанок по домам, чтобы никто не стал свидетелем моего бегства. Нужно скорее бежать отсюда. Пусть буду голодать, ночевать на улице, но я не собираюсь больше и минуты оставаться в этом аду.
Вдруг дверь с грохотом захлопнулась. Я вздрогнула и выпустила одежду из рук, не осмеливаясь повернуться к человеку, который стоял за моей спиной.
Пожалуйста, только не он.
− И куда ты собралась, принцесса? – тихий шепот совсем близко.
Мелкие мурашки побежали по коже, от его горячего дыхания волоски на затылке встали дыбом, и сердце снова убавило свой стук.
Почему я просто не убежала, оставив все свои вещи в этом доме?
− С-Сасори, я…
Слегка запинаясь, начинаю разговор первой, но внезапно чувствую, как сильные руки, не торопясь, обнимают мои плечи.
Я снова вздрагиваю и всем телом напрягаюсь, не понимая причины таких неожиданных действий с его стороны.
Страшно. Мне страшно от этого человека.
Крепко зажмуриваю глаза.
Пусть это окажется кошмарным сном. Я сейчас проснусь у себя в доме, весело спущусь вниз, а там, на кухне, мама готовит вкусные блюда, служанки красят обеденный стол, и папа, оторвавшись от утренней газеты, посмотрит на меня и с улыбкой на лице скажет: «Доброе утро, солнышко!»
Хочу назад в прошлое. Хочу к своей семье.
− У-умоляю тебя, Сасори, отпусти меня. Дай мне покинуть твой дом, – открыв глаза, опускаю голову, больно закусив нижнюю губу.
− Ты хочешь бросить меня? – он, наконец, отпустил мои плечи, резко развернул к себе, больно сжимая пальцами мои волосы. – Ты хочешь опозорить меня перед всеми? Что скажут люди, когда узнают, что жена Акасуно но Сасори, известного руководителя архитектурной компании, сбежала? – на последнем слове он закричал, и я дрожащими пальцами сжимаю ткань его белой рубашки, умоляюще смотря на него.
− П-пожалуйста, Сасори! Отпусти…
Мне плевать на твою карьеру. Ты не думаешь обо мне, значит, и я тоже не буду думать о тебе.
Всё что мне нужно – это свобода.
Он как-то странно усмехнулся и подарил мне нежный поцелуй. Такая перемена в его настроении меня не удивила, нет, испугала.
Что он задумал?
− А твоя мама?
Стоило ему вспомнить мою мать, как я задрожала и быстро схватила его плечи ладонями.
− М-мама?
Нет, пожалуйста, не вмешивай её в наши отношения.
− Да, - тихо шепчет он прямо в мои уста. – Ты думаешь, что я не буду ей мстить, после того, как ты уйдешь? Ведь именно благодаря мне твой дом не вышел на продажу, и твоя мать не стала ночевать на улице.
Мои руки безжизненно скользнули с его плеч, и я опустила голову, принимая свою учесть. Мне никогда не убежать от твоей клетки и не освободиться от кандалов, которые каждым днем терзают мою душу.
Будь ты проклят, Сасори.
− Ты бесчувственное животное, и я тебя ненавижу, - я была в ярости, и этот огонь медленно просыпался во мне.
Хотелось убить, уничтожить человека, который обнимает мою талию и невесомо целует в шею.
− Насколько сильно? – я слышала в его голосе насмешку. Он насмехался надо мной, и каждый раз мой страх приносил ему незабываемое удовольствие.
Неужели человек может быть настолько ничтожен и жесток?
Ему нравится издеваться надо мной. Но нет, Сасори, сегодня я не буду плясать под твою дудку.
Мне от тебя тошно.
− Пошел к черту! – выкрикнула я и со всей силой оттолкнула его от себя.
И в результате он пошатнулся и упал спиной на чемодан с одеждами.
Я шагнула назад, наблюдая за тем, как мой муж медленно на локтях поднимается с кровати, и его глаза горели недобрым огоньком.
− Игра началась, милая, - он встал и не спеша начал подходить ко мне.
И я поняла, что пора покидать это место.
Испуганно закатив глаза, я рванула к двери, только схватилась за ручку, как он вцепился мне в волосы и оттянул назад.
Я вскрикнула от боли, и Сасори, сильно дернув мою голову, с легкостью швырнул меня на кровать…
Надежда на то, что он однажды изменится, постепенно рождалась во мне - с каждой его жестокостью. Хоть этот огонек маленький и жил в самой глубине моего сердца, но я всё-таки верила.

******

Но я ошибалась. Ты никогда не изменишься. Никогда.
Предавшись воспоминаниям, я и сама не заметила, как гром перестал сотрясать небо, и дождь больше не барабанил по стеклам.
И теперь тишину нарушали приглушенные стоны, доносящиеся из соседней комнаты.
Я знала, что там происходило, и нисколько не удивлялась.
Ведь тебя рядом со мной нет, а значит, ты…
Но я не хочу об этом думать, и, тем более слышать, ваши голоса.
Не хочу. Не хочу.
Крепко зажмурив глаза, я опускаю голову, внутри молясь, чтобы эти звуки прекратились.
Пожалуйста, прекратите. Умоляю, остановитесь. Прекрати, Сасори. Остановись.
Хватит. Хватит!..
− Хватит! – уже вслух кричу я и швыряю рамку прямо в стену. Вещь с громким треском встречается со стеной, и зеркальные осколки разлетаются по полу.
И вдруг звуки стихают, словно они услышали мою мольбу.
Но так ли это? Я не знаю.
Казалось, что весь мир погрузился в вечную тьму. И этот мрак заполонял мою душу, намереваясь окончательно забрать меня в своё холодное царство.
Слёзы снова и снова собираются на моих и так уже уставших глазах.
Пустым взглядом смотрю на то место, где минутой назад ненавистная для меня фотография разбилась.
− Лучше бы я умерла вместо тебя, отец.

******

Двенадцать часов ночи. Вновь этот противный громкий звук хлопающий двери.
Стоя посередине прихожей, вздрагиваю, резко оборачиваюсь, и вижу на пороге пьяного мужа небрежно бросающий свою сумку и чёрные лакированные туфли.
Но меня немало удивило то, что он сегодня не пришел с какой-нибудь накрашенной куклой.
Он оттолкнулся от стены, на которой минутой назад держался и, подняв свой взгляд на меня, медленно начал подходить ко мне.
И я быстро зашагала назад. Черт! Почему только спустилась вниз и стала ждать его? Наверное, это вышло в привычку.
И что теперь? Он снова побьет, изнасилует, а рано утром уйдет на работу, потом напьётся и придет с девушкой?
Но нет, я так больше не могу.
Резко развернулась и уже хотела убежать, скрыться в своей комнате, запереть себя и ждать, пока не взойдет солнце, он уснет или не перестанет бить кулаками в дверь, рождая во мне очередной страх, как вдруг…
На моем пути возник стол, на поверхности которого располагалась хрустальная ваза с букетом белых роз. Не удержав равновесия, я упала вместе с прекрасной вещью, и мелкие острые осколки вонзились в мягкую кожу рук.
Из моего горла вырвался громкий крик боли.
По телу распространилось неприятное, доселе незнакомое ощущение.
Больно. Больно. Больно.
Мне даже страшно было смотреть, как из моей ладони сочится кровь, капая на паркетный пол.
Но, несмотря на это я должна двигаться. Я как-нибудь сама справлюсь с этой раной, когда окажусь в родной тёмной комнате, где я могу поплакаться и выпустить наружу всю боль, которая накопилась в сердце.
Я начала медленно ползать, и с каждым движением моя рука ныла и вскоре налилась свинцом. Не могла ею двигать. Сейчас, потерпи. Давай, ты же можешь. Будь смелой и сильной девушкой. Убегай от хищника, который подходит к тебе всё ближе и ближе.
Я не оборачиваясь, продолжая ползти, словно улитка, которая убегает от своего мучителя.
Во что ты превратил меня, Сасори. До встречи с тобой я никогда и ничего не боялась, даже когда была маленькой, свободно разгуливала по крышам домов, а теперь…
Ты закрыл меня от внешнего мира.
Страх овладел мной.
− У-умоляю тебя Сасори. Хотя бы сегодня оставь меня в покое, - молила я. – Дай мне свободу.
Внезапно его ладонь накрыла моё плечо, и я дёрнулась вперёд.
Все-таки не смогла убежать от тебя. Конечно же, ведь даже черепаха ползает быстрее меня.
− Нет! – закричала я, когда ты начал поднимать меня, держа за локоть.
− Отпусти меня! Отпусти…
Начала бить кулаком в твою грудь, усердно сопротивляясь.
Сидя на полу, ты вдруг усадил меня к себе на колени, и я замолчала. Сжавшись всем телом, крепко зажмурила глаза. Это, наверное, твоя новая игра. Сейчас я снова буду испытывать боль.
Но… Я немало удивилась, когда почувствовала нежное прикосновение теплых пальцев на щеке.
Резко распахнув глаза и пару раз моргнув, удивленно посмотрела на тебя.
И я готова была вытерпеть все муки, что уготовила мне сама судьба, лишь бы тепло и нежность, отражающиеся в твоих глазах, никогда не пропадали.
− Прости меня, - шепотом говоришь, целуя мой лоб. А я всё ещё не отхожу от шока.
Что это с тобой? Почему вдруг такая забота и такие слова, наполненные сожалением?
− Прости… - снова это слово.
Сасори медленно дотронулся до моей руки, из которой всё ещё торчали осколки. Я же ведь совсем забыла. Но почему не больно?
Я отдернула руку, сухо сказав ему:
− Не больно. Можешь не беспокоиться.
Почему я это сказала? Говорю так, будто ему интересно мое состояние.
Он осторожно обнимает меня, прижимая к своей груди.
− Никогда не говори о смерти.
Резко поднимаю голову и смотрю в его глаза.
Что? Когда это я говорила о смерти?
Он улыбнулся мне, и моё сердце наполнилось теплым светом.
Сасори, это на самом деле ты?
Он снова поцеловал мой лоб, и я улыбнулась, закрыв глаза и прильнув к его груди.
Что-то теплое накрывает меня.
− Спасибо, папа, - эта фраза сама вырывается из моих уст, и я, резко распахнув глаза, смотрю на лицо своего мужа.
− Спи…
Это голос Сасори. Но почему его губы не двигались?
Нет, пожалуйста. Пусть это окажется реальностью. Я хочу остаться здесь. Мой муж сейчас такой нежный и любящий.
Это не сон, правда? Это не сон. Это не сон.

******

Медленно открывая глаза, встречаюсь с темным потолком и резко принимаю сидячее положение на кровати.
Все тот же дом. Холод и шелковое одеяло.
Раскрывая обе ладони и, смотрю на них. Правая рука, которая должна истекать кровью, цела и невредима.
Значит, это был сон. Это был сон. Такой реальный и прекрасный. Наверное, я увидела только лишь свою мечту.
Обняв себя, я задрожала. Не знаю, то ли от холода, то ли от неизбежной судьбы.
− Папа, забери меня от этого ада.

******

Дверь тихо приоткрылась, и яркий свет от коридора проник в темную комнату, падая на лицо спящей девушке.
Гость зашел в помещение и не спеша зашагал в сторону кровати.
Встав плотнее к мебели, он поднял руку и указательным пальцем дотронулся до синяков на девичьем запястье и на израненные губы.
Насколько же надо быть чудовищем, чтобы такое сделать с беззащитною девушкой, которая всего лишь хотела счастье с любимым мужем.
− Прости… - шепотом произносит он, зная, что она не слышит.
Парень повернул голову и увидел под сверкающими лучами луны разбившуюся рамку.
«Лучше бы я умерла вместо тебя, отец»
Тяжело вздохнув, он снова посмотрел на её уставшее лицо. Чуть наклонившись, укрыл девичьи плечи одеялом.
− Спасибо папа, - на лице девушки мгновенно появилась лёгкая улыбка.
Он наклонился и коснулся губами её лба.
− Спи, Сакура, спи.