Кодовое название: Розовая пантера. Слеза бога. Глава 4. Мистика семейства Учиха.

От автора: знаю, что некоторые описания выглядят наигранными, пока не я вляются рассписаными на детали) Что ж, заслуживаю за это тапки, но пока ничего не буду описывать)

Какая-то мистика была с семейством Учиха — японский Google упорно не хотел выдавать ни малейшей информации. Только однообразные сообщения СМИ о том, что семейство прибыло в Токио и, что пройдет выставка. Сакура начинала злиться: да что ж это такое?
— Как заколдованные, — прошептала розоволосая.
— Что, нет никаких данных? — Таюя уплетала какой-то салат из овощей.
— Нет, как будто их и не существовало до сегодняшнего дня.
Но Сакура не желала сдаваться, так как понимала, что человек, который имеет коллекцию из драгоценных камней, конечно, если это все не в категории «черного», а тем более, если он обладатель такого бриллианта, то он не может быть неизвестным в этом мире. Что-то же должно быть.
— В Google ничего.
— Вот неумехи, — вмешалась Кари. — Откройте Google через программу-сайт, которая скроет ваш IP.
Точно, как же Сакура сама об этом не догадалась: каждая страна имеет свой Google, а открыв его через Proxy, получишь общий поисковик.
— Кари-баа-чан, а ты откуда знаешь?
— А это уже не ваше дело, знаю. Ладно, на одном форуме подсказали. И вот что: у меня скоро сходка в интернете, будем обсуждать сериал, — заявила женщина и пошла на кухню.
— Да, бабуля не промах, — усмехнулась Харуно.
Но и через Proxy она не узнала почти ничего нового: немного об истории рода, кланов, причем, Учиха был древний клан; кое-что было о катастрофе, которая произошла с сыном и невесткой Мадары, что из семейства осталось четверо — Мадара, Итачи, Саске и Ичи. Все это было не то. Но Сакуру очень заинтересовало кое-что другое — как камень, который принадлежал Гарри Уинстону, попал в руки Мадары. С какой-такой радости знаменитый ювелир, считающий детищем и своим венцом творений розовый кристалл, продал его Учиха-старшему. Хм, если продал, так как у Уинстона вряд ли были финансовые проблемы, и Харуно могла бы поспорить, что в первую очередь, камень, если б ювелир завещал его кому-то, он бы перешел по наследству родственникам, чтобы оставаться реликвией в семье. Очень подозрительно, очень все размыто, а еще какое-то намеренное утаивание информации. Что-то слишком законспирировано. Даже для Сакуры. Ладно, нужно будет поинтересоваться у определенных людей.
— Ну, что? — Кари, которая что-то искала на кухне все это время, вернулась.
— Ничего, ладно, начну выполнять свои условия. Нужно пойти в хранилище и сделать опись. Потом нужно будет съездить к Какузу: поинтересоваться — на что нынче спрос и в какой цене это «что».
Таюя фыркнула.
— Не нравится мне он. Этот тип заинтересован только в деньгах, того глядишь, и он сам сдаст тебя как вещь за цену выше, если найдется такой человек.
Да, что верно, то верно: его ничего не интересовало. Алчный, жутковатый, всегда в маске при встрече. А его религией были деньги — единственное, во что верил их посредник.
— Да, но он единственный посредник с коллекционерами, а нашу плату, кажется, еще никто не смог перебить.
Было немножко страшно, так как имея дело с этим человеком, всегда было такое ощущение, что ты сам как лот, и твоя жизнь зависит от заплатившего больше за тебя.
Сакура опять обновила страничку в интернете, и тут какое-то информационное агентство выставило фотографию всего семейства Учиха, но опять ничего нового не сообщалось, а вот Таюя теперь смогла увидеть будущих жертв. Девушки одновременно посмотрели на младшего внука, и обеих передернуло.
— Видно, причем, очень хорошо, что этот по жизни обиженный.
— Но остальные приятны в общении.
— Старшенький внук просто прелесть. Беру его на себя.
— А мне, как всегда — лучший из худших, — Сакура чуть не заплакала. — Это из-за него мы лишились сковородки, ксо, еще я ему врезала каблуком по ноге. Ну, конечно, без любезностей тоже не обошлось.
— Ками, ты что, успела испортить отношения с ним? Как же теперь быть? Он и на шаг нас не подпустит к своей семье.
— Ага, вот оно как, ни я, ни он не знали, что он потенциальная жертва. Но поверь мне на слово — ты бы его не только б треснула: ты бы его этой сковородкой вбила б в пол как гвоздь в стену. Но, с остальными все хорошо.
— Хм, это уже что-то. Так, давай рассказывай: как мы это провернем?
— Не думала над этим, так как интересует совсем другое: как Розовая пантера попала в руки Мадары. Ну, хоть убей, а я не верю, что Уинстон расстался с камушком так просто.
— Тьфу, — Кари выплюнула скорлупу от фисташек. — Что вы свои дурные головы ломаете. Нужно начинать с ниточки, а клубок сам намотается.
Сакура нахмурилась: где эту ниточку взять-то, если Учиха засекречены, а в этом сомнений не было. Значит, что-то было до. Значит, скрывается что-то. Что-то такое, что даже интернет не выдает никакой информации. Значит, это государственная тайна и, следовательно, нужно ехать в городской архив — там-то уж точно должны быть какие-то сведенья. Теперь Сакуре стало немножко боязно от всей этой ситуации. Пятая точка как барометр чувствовала неладное, никогда не подводя свою хозяйку.
Если сказать мягко, то Сакура и Таюя были авантюристками, если сказать по правде — аферистками, которые неплохо преуспевали в хищениях ценностей. Конечно, не без помощи знакомых, точнее, не без помощи тех, кому было очень хорошо заплачено — бармены, таксисты, рестораторы, галеристы, хозяева различных салонов, хозяева борделей, банковские служащие и, конечно, невозможно было обойтись без операторов мобильных связей. Последние могли предоставить распечатки сообщений и звонков, а это было очень важно.
Обычно это проворачивалось так: Сакуре поступал заказ, и девушки начинали тщательно изучать будущую жертву — места посещений, хобби, предпочтения в еде, женщинах, литературе, религии, философии, в общем, все интересы человека, все пристрастия и слабости. Затем, был выход Таюи. Жертву, можно сказать, подлавливали в каком-нибудь людном месте, и Таюя, уже загримированная под определенный типаж, «встречала» человека. Знакомилась, входила в доверие. Потом, когда человек давал себе возможность расслабиться, его вели на дискотеку. Когда Таюе предлагали выпить что-то, она всегда выбирала напиток, который открывался при ней, говоря жертве, что сейчас такая проблема с наркотиками, и девушка так боится возможности подмешивания ей чего-либо. Это отвлекало внимание, а потом, в руках Таюи появлялась «волшебная» шариковая ручка, которой она так ловко успевала щелкнуть перед носом человека, что тот и не замечал, как ему в напиток высыпалась из стержня определенная доза клофелина — достаточная, чтобы человек потерял сознание, но не умер от психотропного вещества. На вопрос о ручке девушка всегда отвечала, что она очень хочет оставить свой номер мобильного. Но к этому моменту, как правило, глаза жертвы становились стеклянными, а веки свинцовыми. Дальше, пока человек был способен мыслить, она предлагала выйти на свежий воздух, где их уже ожидало такси, ну, а что было после — совсем несложно догадаться. Жертву везли в бордель, где заранее была подготовлена комната... Так как жертвы были людьми знаменитыми и светскими, а их визажист Сай гримировал до неузнаваемости, то девушки с легкостью потом появлялись в светских местах. Но сколько было заказов, столько же было и сценариев. Порой приходилось красть из сейфов, порой получать путем шантажа, угрозами. Но, самое ненормальное было в том, что им все сходило с рук. Как будто невидимая сила не давала попасться этим двум девицам. Как отшучивались Сакура с Таюей — вся сила была в кредо девственницы, которым они оправдывали свое везение. Как-то раз, когда нечего было делать, они решили посмотреть фильм Sceam, и один из героев высказал теорию: пока девушка остается девственницей — удача на ее стороне, и она минует все неприятности, оставаясь живой, но, стоит этого лишиться, как ее убьют — аксиома многих фильмов ужасов. Собственно, Сакура и Таюя и были девственницами, которые свято верили в эту идеологию, так как провели к этой теории героя фильма свою аналогию о Еве, которая поддалась на уговоры ползучего Гада, и человечество потеряло рай...
— Я хочу рис с море продуктами, — заявила Кари.
— Эмм, не на чем готовить, — ответила Сакура.
— Собирайтесь, мы едем за сковородкой, — сказала женщина тоном, который не допускал каких-либо возражений.
— Ками, да мы уже несколько часов сидим тут, — удивилась Таюя.
— Ладно, сейчас.
Через несколько минут троица вышла из дома. До центра было минут пятнадцать езды, если ехать без трафиков. Кари гордо шла, опираясь на свою трость — ее она тоже выклянчила у Сакуры, которая ничего не жалела для этой взбалмошной пожилой дамочки. Нет, бабушка Таюи не хромала, просто считала, что эта трость предает ей какой-то солидности — трость была сделана из красного дерева, красивая дугообразная рукоять была украшена рубинами и замысловатым узором выжженной резьбы.
Их серебристый Porsche Cayenne уже подъезжал к торговому центру, чтобы припарковаться на стоянке, как перед ними выскочил черный Lexus, перегородив дорогу, и Сакура резко нажала на тормоз. Две машины находились перпендикулярно, а так как по бокам уже стояли припаркованные, и сзади была тоже машина, и почему-то Lexus не хотел отъезжать назад, то девушка посигналила, но никакой реакции не последовало.
— Сукины дети, сейчас я им проведу пару уроков вождения и тест на реакцию, — Кари, которая сидела на заднем сидении, схватила трость и открыла дверь.
— Кари-баа-чан, стой! — в один голос прокричали девушки, но было уже поздно.
Сакура посмотрела на Lexus, и девушку затрясло от бешенства: на переднем сидении она увидела Учиха-младшего, который со злобой уставился на розоволосую.
— Что, нравиться поза «перпендикулярно»? Ладно, в гроб тебя тоже так поместят, — прошептала Сакура, вынимая ключи из машины. — Я сейчас, Таюя.
— Я с тобой, — и они вышли из машины.