Когда есть, к кому возвращаться

Саске смеётся и тянет Итачи за руку. Братья решили сходить в лес за пару часов до того, как Итачи уйдёт на очень важную миссию.
Итачи идёт за отото, сжимая его ладонь. Красный шарф развевается на лёгком ветерке, создавая ощущение, что за Учихой тянется кровавый след.
Итачи сосредоточен и хмур. Миссия будет не из простых. Ему надо доставить очень важные свитки в Деревню Песка. Если бы ему дали команду, то было бы проще, но нет – он один. Ещё ему удалось узнать, что свитки нужны многим шиноби и нукенинам, так что в одиночку идти на такое задание – явная смерть. Однако он не стал говорить об этом семье и согласился пойти с Саске в лес, даже не подумав о том, что лучше стоило бы подготовиться к миссии.
Честно говоря, чувства, что Итачи испытывал к младшему брату, были далеко не братскими. Вот уже некоторое время парню хотелось целовать отото, но он боялся шокировать тринадцатилетнего мальчишку, чья жизнь едва-едва начала открывать ему необходимость в том, чтобы быть с кем-то гораздо ближе, чем Саске привык.
Но сегодня был особенный день. Итачи был реалистом и привык рационально оценивать свои возможности, поэтому он прекрасно понимал, что может и не вернуться живым с задания. И ему хотелось в свой предположительно последний день позволить себе хотя бы какую-то вольность. Да, эгоистично, но Учиха-старший вполне уже настроился на смерть.
Саске оглянулся на аники. Тот был таким серьёзным, что мальчик даже испугался немного. Вдруг Итачи на самом деле не хочет идти с ним на прогулку, которые перед заданиями уже стали традиционными? Вдруг только притворяется, что действительно хочет видеть его?
Сердце парнишки болезненно сжалось в непонятном чувстве, он продолжил идти, но никак не мог выбросить из головы страшных вопросов.
Саске завёл странную привычку – смотреть за братом во время тренировок. Обычно Итачи оголялся до пояса, и взору младшего брата представлялось красивое тело – подтянутое и совсем не такое, как у самого Саске. Он даже немного завидовал брату и поставил перед собой задачу достигнуть такой же идеальной формы.
А недавно он смотрел, как брат купается. Но в этот раз Итачи купался как-то странно… Он касался себя повсюду – как выше пояса, так и ниже… И зачем-то говорил: «да, Саске, быстрее, прошу тебя»…
Саске тогда не понял, почему брат звал именно его, но что-то в действиях Итачи было таким постыдным, что мальчик убежал и закрылся в комнате. Увиденное взбудоражило его разум, затуманило мысли, и Саске обнаружил, что чувствует тяжесть в низу живота. Она не была неприятной, даже наоборот. И что-то внутри требовало прикоснуться к стоящему члену, достигнуть разрядки. Что-то подсказывало, что так будет легче.
Саске понял, что Итачи испытывал в тот момент то же, что и он сейчас. И ему стало интересно, каково это – делать то же, что и его брат?
Он коснулся своего члена, представляя, что его касается Итачи. Странно, но неприятных чувств это не вызвало. Медленно лаская самого себя, Саске кусал губу, испытывая непривычное ощущение наслаждения. А разрядка наступила очень быстро, ведь Учиха ещё никогда не мастурбировал. А уж тем более на собственного брата.
Саске осознал, что ему хочется, чтобы брат… чтобы брат сделал с ним так же. Но он не знал, как ему сказать. Ведь он ещё не понимал собственных чувств, не знал, как их выразить.
А сейчас взгляд Итачи был таким холодным и равнодушным, что Саске стало страшно. Ведь теперь, ясное дело, его чувства невзаимны. И всё, что он тогда видел, возможно, было лишь миражом. Может, Итачи вовсе и не его имя шептал?
Корзинка с едой выпала из руки Саске. Итачи словно очнулся от этого звука и уставился на брата. Тот упёрся руками в дерево, предварительно выпустив ладонь старшего из своей. Кажется, он сейчас расплачется. Но что случилось?
- Саске?.. – недоумённо позвал Итачи.
Саске обернулся, уставив на него взгляд полных слёз глаз.
- Отото, что случилось? – Учиха-старший провёл ладонью по щеке мальчика, не позволяя слезам намочить бледную кожу.
- Я тебе совсем не нужен, да?! – кричит Саске. – Ты смотришь на меня так, будто я тащу тебя сюда насильно! Ты меня не любишь больше, да, аники?
Итачи ошарашенно молчит. В самом деле, он действительно слишком ушёл в свои мысли, так что даже позабыл о цели своего похода в лес.
Саске толкует выражение лица брата иначе и хочет отвернуться, в тот момент как пальцы Итачи берут его за подбородок, а в следующий момент старший уже целует младшего. Просто прикасаясь губами к губам и не требуя какого-либо ответа.
Итачи отстраняется через мгновение, словно и сам напуган своими действиями. Какой-то момент оба смотрят друг другу в глаза, видя там непроглядную тьму. А потом что-то словно замыкает между ними, и Саске притягивает Итачи к себе, обнимая его за шею. Старший целует его снова, приподнимая Саске за бёдра и упираясь коленом в чужой пах.
Саске чувствует уже знакомое тепло в низу живота и пытается потереться о колено. Это затруднительно в его положении, но Итачи сразу понимает, чего он хочет. И вот уже медленно и с какой-то насмешкой чужое колено трётся о пах Саске, заставляя того стонать в поцелуй. Штаны становятся неприятно тесными, и Саске сжимает плечи брата.
Тот усмехается и, поставив Саске на землю, стягивает с него штаны вместе с бельём. Тонкие пальцы проводят по члену Саске, и тот стонет громко, во весь голос – вроде бы такое прикосновение, а вызывает бурю эмоций.
Ладонь сжимает головку члена, и Саске вздрагивает всем телом. А потом внезапно вспоминает, что сам тоже хотел коснуться Итачи. И останавливает его робким прикосновением к плечам.
- Ты передумал? – спрашивает Итачи, внимательно глядя в лицо Саске. Покрасневшие щёчки, приоткрытый ротик, искусанные губы… нет, вряд ли он передумал.
- Я… нии-сан, я хочу касаться тебя…
Эти слова смущают Итачи, и он на секунду впадает в ступор. Этого времени Саске хватает, чтобы дрожащими пальцами расстегнуть штаны брата и потянуть их вниз, цепляя и его бельё. Он стесняется и одновременно понимает, что это именно то, чего он хочет. Сейчас не время стесняться своих желаний.
Итачи вздрагивает, чувствуя, как столь желанные пальцы касаются напряжённого органа, а потом, когда Саске неловко ведёт вдоль всего члена ладошкой, хриплый стон срывается с его губ. Он так мечтал о том, чтобы Саске трогал его таким образом, что исполнение желания уносит крышу. Он обнимает Саске за плечи ослабшими в мгновения руками и утыкается в его макушку носом. Дыхание сбивается в считанные секунды.
Саске ласкает его неловко, неумело, но именно это неумение сносит крышу. Итачи кусает губы и тяжело дышит, дыхание перемежается стонами…
Тем временем младший Учиха опускается перед братом на колени и замирает в нерешительности на какое-то время. Прежде чем Итачи успевает сообразить, что именно собирается Саске сделать и остановить его от этого, мягкие губы смыкаются на головке его члена, и все протесты прерывает протяжный стон.
Саске, естественно, не умел делать минет, и в этом было что-то такое милое. В попытках вобрать себя весь член брата, в попытках доставить ему удовольствие было столько искренности, что просто стирало грани терпения Итачи. Он стонал во весь голос, а когда почувствовал, что дело приближается к логическому завершению, потянул брата на себя. Он обнял его и потёрся о возбуждённый орган Саске своим. Новый вид прикосновения был особо приятным, и Саске вновь задрожал.
Итачи взял оба органа в ладонь и медленно задвигал рукой вверх-вниз.
Саске продержался гораздо меньше него. Он кончил со стоном имени брата, а потом заснул у него прямо на руках, чем вызвал улыбку.
Кое-как одев брата и взвалив его себе на плечи, Итачи, то и дело дёргая штаны, потащил мальчика домой. Тот был так изнурён, что даже не проснулся. Старший Учиха был счастлив и уже не думал о том, чтобы умирать на миссии. Он вообще не думал, что миссия предоставит ему проблемы.
Положив шарф рядом с подушкой Саске, Итачи тихо вышел из его комнаты.
Когда тебе есть, к кому возвращаться, ты вернёшься, пройдя всё. И теперь Итачи понял это раз и навсегда.