Когда сгорают лепестки... Глава 28

XXVIII

— Ты плохо выглядишь, — Сакура устроилась на полу в комнате Ино, прислонившись спиной к высокому книжному шкафу, заставленному учебниками и различными сувенирами, привезенными родителями Яманаки из путешествий. Вся семья была очень активной. Отец — ведущий менеджер одной из крупных компаний, постоянно пропадал в командировках, и компанию ему часто составляла жена-домохозяйка. Однако, не смотря на отсутствие работы, как знала Сакура, мать Ино состояла в немыслимом количестве разных общественных организаций, борющихся с кем-то там за что-то там. Лишь бы не сидеть на месте. Ино была вся в родителей — всюду успевала, обожала путешествия, походы по ночным клубам, магазинам, выставкам, катание на роликовых коньках. Чуть пресытясь, она тут же меняла свои увлечения. Жизнь всегда била из нее ключом. Поэтому Сакура просто утратила дар речи, когда зайдя в комнату Ино, увидела вялую и бледную подругу. Даже шторы на окнах были приспущены, будто Яманака не выдерживала яркости солнечного света.
— Спасибо, что пришла, — Ино раскладывала на полу тетради и учебники. — В последнее время я ни на чем не могу сосредоточиться. Боюсь, что к чертовой матери завалю экзамены. Думаю, вместе с тобой мне будет легче собраться.
Они общались очень осторожно, будто нащупывая друг друга в полном сумраке собственных чувств. Осторожные фразы, осторожные взгляды. Не коснуться болезненных тем. И Сакура не стала спрашивать о причине странного состояния Ино. Она боялась услышать ответ. Казалось, что каков бы он ни был, лично ей он не понравится.
«В конце концов, я предупреждала ...»
— Не говори глупостей. Мы же подруги. Я скучаю без тебя,- Сакура была искренна.
— Я тоже... — тихо сказала Ино, а потом встрепенулась. — Ты будешь чай?
— Правильно, сначала выпьем чаю, потом обменяемся последними сплетнями, потом снова выпьем чаю, пять минут позанимаемся, снова поболтаем — мы всегда чудно готовимся к экзаменам! — в комнате зазвучал тихий смех Сакуры.
— Ну, не все так печально, — Ино приободрилась. — В конце концов, у нас есть еще Хината. Она уже руку набила на изготовлении шпор для Наруто. Если ее хорошенько попросить, думаю, она согласится обменяться опытом.
— Если ее хорошенько попросить, она их сама напишет, — подмигнула Сакура. — Так что, давай, иди готовь чай.
Яманака направилась к двери, дернула ее за ручку, приоткрывая, и остановилась на пороге:
— Я очень рада, что ты здесь. Очень, — она вздохнула и уже более живым тоном добавила. — Мне потребуется <nobr>10-15 минут,</nobr> чтобы вскипятить воду и заварить более-менее сносный чай. Подожди меня. Можешь что-нибудь пока почитать. На столе полно всяких журналов.
Сакура согласно кивнула головой. Когда за Яманакой закрылась дверь, девушка встала, потянулась, устремляясь руками к белому потолку, и подошла к письменному столу. На его полированной поверхности, кроме компьютера, разместились аккуратными стопочками учебники, тетради и несколько журналов, посвященных моде и цветоводству. Сакура пробежалась пальчиками по корешкам, но ничто не привлекло особого интереса. Зато она заметила знакомую тетрадь в одной из стопок:
«Хмм... Естествознание. Наверно, Ино забыла ее достать», — Харуно протянула руку и вытянула тетрадку, сразу открыв на последних, исписанных мелким почерком Ино, листах. Взгляд зеленых глаз Сакуры рассеянно скользнул по строчкам и вдруг остановился. Тело неожиданно налилось свинцовой тяжестью. Девушка решительно швырнула тетрадь на стол, будто схватилась за раскаленный уголь, но взгляд от нее сразу оторвать не удалось. Сакура огляделась по сторонам, нервными шагами описала по комнате круг и вновь вернулась к столу. Рука сама собой снова схватилась за тетрадку, открыв ее с самого начала. Ничего примечательного не составляющие записи: тексты песен, которые любила Ино, заметки по уходу за комнатными цветами, рецепты домашних косметических масок, пароли и логины к интернет-сайтам. Сакура пролистала тетрадь к последним записям. Она понимала, что делать этого не стоит. Она понимала, что это вторжение в чужую душу, пренебрежение оказанным доверием. Она все это понимала, но сделать с собой ничего не могла. Сакура читала, и ей казалось, что она слышит полный звенящего надрыва голос Ино:

Вот так получилось, что теперь мне не с кем поговорить. Но то, что я чувствую, необходимо выплеснуть, иначе я сойду с ума. Поэтому, я буду писать. Вот только мысли путаются...
Я не могу смотреться в зеркало. Я сама себе отвратительна. Мои эмоции постепенно умирают. Скоро я превращусь в бездушную куклу в его руках. Только одно останется — моя зависимость от него. Это какая-то больная любовь. Здесь нет ничего светлого, ничего святого. Только его насмешливая улыбка кривится в дымном омуте зеркал. Поэтому я не хочу смотреться в них. Особенно вечерами.
Его пальцы так сильно сжимают мое тело, что оставляют синяки, как будто он мстит за что-то. За что? Что я сделала? Он занимается со мной любовью... Нет, это не то слово... Он занимается со мной физическими упражнениями. Да! Методично, словно тщательно рассчитывая силу и скорость своих движений. Но ни капельки страсти с его стороны, ни толики нежности. Он холоднее льда. Он никогда не кончает. А я кричу от наслаждения, даже когда он делает мне больно. А потом ненавижу себя. Но снова жду его взгляда, его касания. Он не засыпает рядом со мной. Он не подпускает меня близко к своему дому, к своей жизни, к своим мыслям. И я чувствую, будто он презирает меня. Секс с ним всякий раз — унижение. Он знает о моей зависимости и дает это понять, будто говоря мне: «Чтобы я ни сделал с тобой, ты позволишь мне все». И потихоньку я схожу с ума. А ведь прошло так мало времени... Считаные дни.
В тот вечер я была так наивна. Это праздничное небо вскружило мне голову. Это было такое яркое небо! И его глаза напротив моих. Я думала, что случилось чудо, о котором даже не смела мечтать.
Все шло так хорошо. Мои друзья, мои увлечения, Сай... Я давно запретила себе думать об этом человеке. И я справлялась. Зачем ему потребовалось все рушить?
И я не могу, не могу отказаться от этого. Он как наркотик. Мне кажется, что я гибну в его руках, в его холодных глазах. Но без него невыносимо, и я сама приветствую свою гибель. Я люблю своего убийцу и знаю, что у этой сказки счастливого конца не будет.

Сакура выронила тетрадь и опустилась на колени, уперевшись ладонями в пол. Ее бросило в жар. Все оказалось еще хуже, чем она могла бы представить, если б захотела. Но она не хотела. Однако... Она же не смогла отбросить тетрадь. Она не смогла пройти мимо возможности узнать что там, за кулисами отношений этих двоих. Только что теперь делать с тем, что ей открылось? Это был очень хороший вопрос.
За дверью послышались шаги, а затем приглушенный голос Ино:
— Сакура! Открой, пожалуйста! У меня поднос в руках!
Харуно спохватилась, быстро вскочила на ноги и поспешно спрятала тетрадь в стопку, откуда ранее ее извлекла. Казалось, все было на своих местах — никаких следов вторжения. Быстрым шагом Сакура подошла к двери и открыла ее для подруги. Обо всех проблемах она подумает потом, попозже. Может быть, по дороге домой, может быть, вечером в своей кровати. А сейчас... А сейчас она просто хотела побыть с Ино. В данный момент это было самым простым.

***

Когда Сакура вернулась домой, ее поразила странная картина. В коридоре громоздились большие дорожные сумки, мать металась в гостиной с утюгом в руках, на ходу стягивая бигуди. Отец, высокий худощавый человек с усталым лицом и глубокими морщинками вокруг глаз, с очередной сумкой спускался по лестнице.
— И что это у вас тут происходит? — удивленно спросила девушка.
Мать спешно прошагала на кухню, и оттуда донесся ее громкий голос:
— Сакура, позвонил твой дядя и сказал, что твою тетю отвезли в больницу рожать. Это преждевременные роды. Так что мы с папой поедем к ним в гости, чтобы помочь первое время. Тебе придется недельку пожить одной. Ох, я ведь не успела купить розовые распашонки... Обещали девочку.. Я в том магазине, что рядом с нами, видела замечательные и недорогие погремушки... Там еще такие скидки! Может быть, успеем забежать... А в понедельник должна быть распродажа в хозяйственном магазине на углу улицы... Так жаль ее пропускать... Я там присмотрела чудные полотенчики и набор кухонных ножей...
Отец, морщась от непрекращающейся болтовни жены, прошел в коридор, поставил сумку рядом с другими и вернулся в гостиную.
— Прости, дорогая! — он подошел к дочери и любовно заправил ей за ухо прядку волос. — Это так неожиданно. Но ты же понимаешь, — добавил он шепотом, — что с твоей мамой сложно что-то сделать. Она вбила себе в голову, что ее сестра, у которой уже есть один ребенок, не сумеет справиться с младенцем.
Сакура кивнула головой.
— Удачно тебе сдать экзамены. Веди себя хорошо и не возвращайся поздно. А когда мы приедем, я надеюсь, ты представишь, наконец, своего молодого человека, — отец улыбнулся, ласково потрепал Сакуру по щеке и направился в коридор.
— Береги себя, папа! — сказала девушка ему вслед. Сакура не любила расставаться с отцом. Но одиночество было ей только на пользу — слишком о многом надо было подумать, слишком многое решить.