Королевская кровь. Royal blood. Глава 3. Завеса приоткрывается

Она и правда очень изменилась. Не только внешне, но и характером. Как будто это не Сакура, а совершенно другой человек, носящий ее имя.
Или не человек?..
В любом случае, это все слишком странно, чтобы оставаться незамеченным.
И постепенно и совершенно незаметно для Саске пролетела неделя внимательных наблюдений за Королевой. Ничего обычного в ней не было: она отвечала на вопросы учителей всегда блестяще, одноклассники ходили за ней по пятам, в коридорах ее окружали поклонники, а домой она всегда ездила с Сасори на их машине.
Нет, если взглянуть поверхностно, то кажется, что эту девушку просто одарили и поразительным умом, и потрясающей внешностью… Если бы Учиха не знал ее до этого. Всего два года не могли изменить Харуно настолько.
А его попытки проследить за ними оканчивались полнейшими неудачами - они всегда успевали скрыться еще до тех пор, как он выходил из школы. Один раз он даже не вытерпел: прогулял последний урок и остался в засаде в своей машине - ждать их. И опять ничего не вышло! Они так и не появились. Как оказалось, Сакуре стало плохо как раз за урок до побега Саске, и они с братцем уехали.
Его раздражение росло с каждым днем. Он ненавидел проигрывать. Не просто ненавидел, а НЕНАВИДЕЛ. И эта пустая гонка, словно игра в кошки-мышки с самим собой, жутко его бесила. И заставляла ощущать все больший азарт, все более и более разрастающийся интерес к этой странной парочке.
И вдруг на десятый день слежки… вернее, на день, который должен был стать десятым днем слежки, произошло нечто странное.
Оба не явились в школу.
Это было довольно пугающе, учитывая рассказы Карин о том, что они школу не пропускали НИКОГДА. Это знали все, и поэтому суматоха поднялась порядочная. В коридорах шелестели шепотки, в их классе и классе Сасори бурно обсуждали вероятные причины отсутствия Короля и Королевы…
- Я должен поймать их, - устало выдохнул Саске. - У них должна быть какая-то брешь в защите.
Суйгецу лишь улыбнулся. Впрочем, этот акулий оскал едва ли можно было назвать добрым словом «улыбка». Скорее, да, оскал…
- Саске-сан, не забивайте голову этой ерундой. Нужно сегодня кое-куда съездить.
Учиха посмотрел на подчиненного обжигающим своей холодностью взглядом. Ходзуки чуть поежился, но потом еще сильнее оскалился.
- С чего бы это нам ехать куда-то, особенно по твоему приказу? - черные глаза угрожающе сузились.
- Нет-нет, не по моему приказу, по просьбе вашего отца, - опять ухмыльнулся Суйгецу, но уже без тени веселья в голосе. - Вы и узнаете там больше про этих мерзких Сенши.
- Каких таких Сенши? - подозрительно спросил Саске.
- Вот на месте и узнаете, мне запрещено что-либо рассказывать
Это все попахивало как-то не очень хорошо, и даже, честно говоря, очень нехорошо, но, раз это может хоть как-то пролить свет на эту чертовщину, повиноваться придется.
- Садись в машину, - коротко бросил Учиха-младший, забираясь на водительское сиденье.
Суйгецу молча последовал словам Саске.

***
«Как же я устала от этой жизни. Нет, от этого существования.
Солнце светит, но мне все равно холодно.
Я часто задумываюсь: что может причинить боль человеку? Что может принести ему радость? Что может поглотить его? Что может полностью его заинтересовать?
Меня очень редко волнуют сами люди.
Не то чтобы я их не люблю, или презираю, или ненавижу... просто мне наплевать. Наплевать на всех. Просто для меня они существуют, чтобы создать фон. Чтобы создать иллюзию существования, чтобы создать суету. Чтобы создать иллюзию того, что я человек…»

***
Машина подъехала к респектабельному дому, находящемуся в пригороде Осаки. Там и находилось загородное поместье Учих.
Довольно небольшое, двухэтажное здание находилось на довольно крупной территории. Именно здесь ощущалась та глухая забетонированность Осаки, именно здесь чувствовалось, что природа есть и в Японии, наверное, для этого именно здесь и построили резиденцию одного из влиятельнейших клавов центральной части Японии. Чистая природа, освежающий запах осенней листвы, легкий ветерок и голубое небо с перистыми облаками - все эти красоты природы были прямо противоположны настроению Саске.
Он возненавидел это место еще с детства. Потому что отсюда его отправили в ту горную деревню, Коноху, которая и стала его настоящим домом. Потому что никого в этом доме не заботил выбор младшего сына. Потому что именно здесь погибли мама и Итачи.
Он все, казалось, глядел вглубь маленького леска, но глаза его при этом были пусты, они ничего не отражали. Ни ту боль, которая постепенно начала забываться на протяжении всех тех лет после их смерти, ни то отчаяние, которое захватывало его всегда, когда он приближался к отцу. Никогда и никто не мог угадать его эмоции. Он всегда оставался хладнокровным и даже холодным, и при этом никто не знал, какая буря чувств порой бушует в его сердце.
- Саске-сан? - окликнул Учиху Суйгецу.
- Да. Идем. - оторвался от воспоминаний Саске.
- У вас красивый дом, - улыбнулся помощник.
- Хм… - Учиха оглядел дом своего детства.
Обычный традиционный японский особняк, который на фоне современных домов смотрелся старинным и экзотическим. Светлые стены, амадо (внешние раздвижные стены, сделанные из деревянных пластинок, которые можно убирать - прим. авт.) пока сняли, так как на улице было тепло, энгава (веранда - прим.авт), сделанная из более темного оттенка дерева, сёдзи (тоже раздвижные двери, отделяющие веранду от жилых помещений) предупредительно раздвинуты, словно приглашая войти в дом блудного сына.
- Саске. - строгий голос, такой знакомый и почти забытый, заставил отвлечься парней от созерцания дома.
- Отец, здравствуй, - кивнул младший Учиха и с достоинством поклонился.
- Ходзуки-сан, вы уверены, что он готов?
- Да, конечно, Фугаку-сама, Саске-сан полностью готов, - кивнул Суйгецу.
Глава клана оглядел присутствующих и холодно кинул:
- Отлично. За мной.
Они шли по коридорам фамильного гнезда Учих, петляли, пока не вышли на тупичок.
- Стена. - зачем-то прокомментировал Саске.
- Опустите взгляд, Саске-сан, - ехидно подсказал Суйгецу.
Он промолчал, но окинул Ходзуки таким взглядом, который заставил помощника проглотить свои ехидные нотки в голосе так глубоко, чтобы они вовек не выбрались наружу.
- Хм… Люк? - он вопросительно посмотрел на отца.
- Да. Попробуй откинуть крышку.
Он взялся за медное кольцо, торчащее прямо посередине люка, и поднял. Вернее, попытался поднять. Потому что, как оказалось, поднять крышку этого люка так же трудно, как пытаться вырвать из бетонной кладки иголку, вмурованную туда. Саске напрягался так и эдак, но никак не получалось. Создавалось впечатление, будто кольцо это не от крышки люка, а от самого пола. Ладно бы Учиха был каким-нибудь хлипким слабаком, так ведь нет же! У него были нормальные мужские мускулы, возможно, чуть более, чем просто нормальные, но все же он не мог поднять эту чертову крышку.
- Это невозможно, отец, - тяжело дыша, выдавил из себя Саске.
Фугаку тем временем спокойно наблюдал за бесполезными попытками сына, и, увидев, что тот так и не смог поднять крышку, небрежно произнес:
- Слабак. Суйгецу, теперь ты.
Помощник вразвалочку подошел к люку, который недавно так старался открыть Саске, и, усмехнувшись, легко поднял крышку. Младший Учиха с широко открытыми глазами наблюдал, как Суйгецу, легко открыв люк, откинул крышку в сторону так небрежно, что казалось, будто это не кусок неподъемного металла, а самая обычная металлическая пластинка. Правда, звук упавшей на паркет «пластинки» был совсем не таки, как у, собственно, пластинки. Грохот раздался такой, что у Учихи уши заложило, да и в глазах потемнело на мгновение.
- Суйгецу… - в полнейшем недоумении окликнул помощника облажавшийся «тяжелый атлет». - Как ты сделал это?
Однако, вместо Суйгецу ответил отец:
- Спускайся вниз, там все узнаешь.
И парню ничего не оставалось, кроме как послушно следовать указу отца.
«Тут темно. Странно… зачем все эти фокусы с демонстрацией того, как я слаб? Теперь вот спускаться в неизвестность. Что меня там ожидает? Хм… хоть бы свечи зажгли, что ли», - подумалось Саске. И тут… нет, свечи не зажглись, и даже не загорелись. Просто Учиха рукой нащупал выключатель, и свет залил подвальное помещение.
- О! - это «О!» свидетельствовало, по всей видимости, о крайней степени изумления.
Было чему изумляться. Нет, здесь нет ни несметных сокровищ, ни какого-нибудь оружейного склада, ни еще чего-нибудь в этом духе и противозаконного. Нет. Здесь были свитки. Сотни, тысячи, миллионы книг - и древних, готовых рассыпаться от одного прикосновения, и новых, написанных буквально вчера - по крайней мере, бумага выглядела совершенно новой.
- Видишь все это? - голос отца раздался над самым ухом Саске.
- Как не видеть - я же не слепой, - буркнул рассерженный неудачей с люком парень.
- Вот и отлично. Это наша история. Ты должен изучить ее в течение пяти дней…
- Отец, ты сошел с ума. Я не успею за пять дней осилить такое количество печатной продукции - на такую кропотливую работу нужно по крайней мере пять лет, - недовольно перебил отца Саске.
- Молчать, сопляк, - холодно приказал глава клана, и младшему Учихе пришлось прикусить язык. - У тебя нет выбора. Либо изучишь все за пять дней, либо сдохнешь здесь, как собака.
- Не понял… в каком смысле? - разумеется, парню пришло в голову, что старикан решил неудачно пошутить на пороге окончательной и бесповоротной старости.
- В самом прямом. Если не веришь, могу рассказать, почему умер Итачи.
Расширившиеся глаза младшего и единственного оставшегося в живых сына были ответом.
- Итак, углубимся в прошлое, - тяжело вздохнул Фугаку и начал свой рассказ.

Flashback. 12 years ago.
Итачи зевнул. Ох уж эта глупая мама - неужели не понимает, что он гений, так нет, заставляет заниматься! А ведь он и так все знает…
В комнату постучали.
- Входите, - голосом он владел идеально: немного холода, в меру равнодушия… только глаза немного подводили. Не могли скрыть печаль, вечно живущую во взгляде. - А, это ты, папа.
- Да, Итачи. Время наконец-то пришло. Старейшины одобрили. - сам Фугаку, хоть и оставался холодным, был горд за своего сына непомерно. Все-таки такой мелкий - тринадцати лет от роду, а уже проходит обряд посвящения в Фу Жа(с кит.букв. «Накипь», иногда используется для понятия «Нечисть»).
Сам Итачи почему-то этому не очень обрадовался.
- Отец… я же говорил тебе, что хочу остаться человеком.
- Прекрати ребячество. - на этот раз это была не просьба, это был приказ. Приказ главы клана. - Мы разговаривали на эту тему тысячу раз. Так что прекрати. Неужели ты не понимаешь, насколько это важно для нас: для клана, для семьи, для нас с мамой!
Парень вздохнул. На самом деле, он уже давно понял бесплодность своих попыток противостояния целому виду - виду вампиров. Это так глупо. Проводить целый обряд, и только для того, чтобы человек перестал быть человеком и стал хищником. Животным. Хотя, по правде говоря, многих манила сила. Настоящая сила вампира. Дикая, первобытная, и вместе с тем пугающе чистая, приспособившаяся к современной жизни. Сила кровососущего паразита. Итачи никогда не хотел лишаться разума при виде крови, никогда не хотел быть животным, которое охотится на того, кто более слаб. Хотя мир людей тоже нельзя назвать невинным, как ромашка. Но, может, в том и прелесть? Чтобы оставаться обычным человеком? Способным жить, радоваться мелочам, и при этом не опасаться, что бессмертное существование может свести с ума?
Итачи не знал точного ответа. Но его прельщала сладость неизведанного. В конце концов, у всех должен быть выбор. И он, Учиха Итачи, знает свой выбор. И уж точно этот выбор не касается вечной кровожадной жизни. Просто этот выбор сам по себе бесполезен… если тебе его не предоставляют.
- Ладно, папа… так когда это дурацкое Посвящение?
Фугаку скупо улыбнулся. Наконец-то непокорный сын заглушает в себе глупые человеческие повадки вроде упрямства:
- Через пять дней, в полнолуние, после ритуала умерщвления пленных Сенши, этих… уродов, - с отвращением выплюнул глава. - А до этого…
- До этого мне нужно изучить всю семейную библиотеку, в которой хранится свыше полутора миллионов свитков нашей истории, - спокойно продолжил Итачи. - Эта глупая традиция - освоить всю историю Фу Жа, включая историю нашего клана, за пять дней до полнолуния, - была актуальна в прошлые века, когда объем свитков был гораздо меньший. Интересно, что будет, когда Саске придет к Посвящению? Хм… а если задуматься, что будет хотя бы через пять веков… это заставляет меня задуматься о скорейшей смене некоторых вампирских традиций…
- Хватит болтовни. Приступай к изучению бумаг. И запомни: не успеешь к полнолунию…
- Да-да, я знаю, - опять перебил отца юноша. - Остается только надеяться, что занятия медитативной техникой помогут мне войти в состояние Сатори («просветление», термин из дзен-буддизма, кому интересно, ссылки: сатори 1 или сатори 2) и ускорить свое восприятия в разы.
Отец молча кивнул и удалился из комнаты старшего сына, прикрыв за собой дверь.
Итачи молча смотрел на огонь свечи - именно при таком свете ему больше всего нравилось заниматься. Он сделал свой выбор.

Пять дней спустя.
Юноша посмотрел на часы. Еще четверть суток до полнолуния. Он устало вздохнул и потянулся.
Еще полбиблиотеки переписывать, а в сатори он все еще не мог войти. Итачи улегся на пол прямо посередине библиотечной комнаты и попытался полностью расслабиться и изгнать из головы все посторонние мысли. Представить внутреннюю энергию, ци, или, по-китайски, ки, которая наполняет его тело, его разум и его душу. Полностью сосредоточиться и одновременно расслабиться. Не спать, но одновременно забыть о существовании этого мира. И, главное, не думать. Пустота…
Итачи медленно открыл глаза. Все представлялось несколько в ином виде. Нет, цвета, острота зрения и вообще все осталось прежним в его окружении. Просто внутри что-то изменилось. Какая-то потрясающая легкость накрыла его сознание. Вот оно. Теперь самое главное - не нарушить концентрацию.
И парень опять принялся за переписывание бумаг, и спустя пять с половиной часов окончил повествование на свитке посланием: “Саске, все, что я написал здесь - история Фу Жа. Вся история, кроме последнего свитка, который я не буду читать. Потому что я делаю выбор. Пойми меня. И у тебя тоже есть выбор - читать остальные свитки с новейшей историей Фу Жа или нет. Я знаю, что ты будешь ненавидеть меня - потому что я умру и, скорее всего, унесу с собой в могилу кого-то из нашей семьи. Но у тебя тоже должен быть выбор. За пять дней ты не сможешь достичь натори, а с помощью этого свитка и оставшихся, тех, которые будут после меня, ты сможешь справиться с посвящением. И стать полноправным Фу Жа. Полноправным вампиром. Глупый маленький брат, помни, что у тебя всегда есть выбор”.
Итачи устало вздохнул и снова лег на пол. Теперь все точно решено. И в итоге он сделал свой выбор. Пусть он и не останется человеком, но и монстром он не станет…

Flashback end.

- … Я не знал, что Итачи поступит именно так, - вздохнул Фугаку, избегая глядеть в глаза младшему сыну. - Я точно знаю, что он мог прочитать всю историю - он достиг сатори, и ему не составило бы никаких проблем пройти инициацию, но он не захотел этого. За полчаса до полнолуния я увидел, что Итачи лежит на полу, а возле него один-единственный свиток, на тот момент - последний свиток новейшей истории. И он не захотел разворачивать его. Пойми, сын, если бы я знал, что в порыве безумия Итачи убьет Микото…
- Брат убил маму? - черные глаза в ужасе уставились на отца.
- Да, сын. В этом и заключается проклятие тех, кто не смог пройти в Фу Жа. Эти люди обезумеют, и, только убив кого-то дорогого им, они умирают сами. В страшных мучениях, потому что в самом конце их сознание проясняется, и они вспоминают, как убивали дорогого человека. Микото в полнолуние как раз проходила мимо библиотеки, и твой брат убил нашу маму… - глаза Фугаку подернулись пеленой неподдельной печали, и отец отвернулся. - Это все я виноват… я настоял на инициации, а ведь Итачи этого не хотел. В любом случае, - взгляд отца вдруг стал решительным и суровым, - у тебя нет выбора. Если ты не хочешь подвергнуться проклятию, советую тебе поскорее начать изучение нашей истории. Ты и так потерял уже полчаса. Готовься.
С этими словами Фугаку вышел из библиотеки. А Саске тем временем наткнулся на не очень свежий, но и не древний свиток. И надпись на нем гласила: «Для Саске»…