Красота весенней поры (часть 1, глава 1, 2, 3, 4)

Глава 1. Начало

Отряд АНБУ был оглушен взрывом. Мелкая дрожь всё ещё шла по земле, а ночное небо разрезал яркий столб света. Луч погас, и снова наступила тишина. Не было слышно ни криков птиц, ни стрекотания цикад. Командир отряда прикинул расстояние до эпицентра. Километра два-три, не больше. Они уже возвращались в деревню с донесением, но теперь видимо придется сделать крюк. Жестом отправив в деревню самого младшего из отряда, он и ещё двое двинулись на разведку. Бесшумно неслись они по замершему ночному лесу, когда темнота внезапно расступилась, и в ярком свете полной луны перед ними предстало удивительное зрелище. На месте лесной чащи теперь находился кратер с полкилометра в диаметре. Вывороченные деревья валялись по краю кратера, прибитые валунами. Отовсюду торчали обломанные ветви и ещё влажные корни. Пробравшись сквозь это новообразованное заграждение, командир начал внимательно изучать впадину.
Его внимание привлек неизвестный объект, который лежал в самом низу кратера и, как показалось командиру, слегка светился. Еще раз оглядевшись и не найдя ничего более подозрительного, он приказал двоим оставаться наверху, а сам стал медленно спускаться по развороченной земле. Неизвестный объект оказался тем, что меньше всего рассчитывал увидеть здесь шиноби. На почти гладкой земле, как будто вылизанной взрывом, в самом центре кратера лежала девушка. Она была совершенно голой, и только длинные черные волосы, разметавшиеся по телу, прикрывали её наготу. Её кожа отражала мягкий лунный свет и казалась почти голубой. Если бы не ситуация, то командир решил бы, что она спит безмятежным сном. Таким умиротворенным было её лицо. Но он понимал, что это маловероятно, и осторожно двинулся к ней. Взяв за запястье её тоненькую руку, он почувствовал тепло её тела и прощупал слабый пульс.
«Значит всё-таки жива», - подумал он.
Оказаться живой в центре такого взрыва было невозможно, видимо она пришла сюда после и просто упала с обрыва, решил для себя он, не найдя более логичного объяснения. Почему она была здесь ночью, да ещё и без одежды, он пока не стал брать в расчет, так как найти объяснения этим фактам точно не удастся без её участия. Зато она может знать что-то про сам взрыв. Ведь взрыв такой силы прямо под боком у деревни нельзя оставлять без внимания.
Командир снял с плеч небольшой походный рюкзак и, вытащив оттуда свой плащ, накрыл им девушку. Завернув хрупкое тело в своеобразный кокон, он подхватил её на руки и пошел обратно к команде. Командир поднялся со странной находкой на руках к своим товарищам. Но на расспросы не было времени, и они быстро двинулись в сторону деревни. Ноша совершенно не мешала шиноби бежать, так как была почти невесома. Иногда он заглядывал в лицо девушке, голова которой безучастно лежала на его плече. «Ладно, сами разберутся», - решил командир, уже видя главные ворота Конохи.

Девушка открыла глаза, очнувшись после странного сна. Ей снилось, что она летит через лес. Глаза её смотрят в ночное небо. Мелькаю кроны деревьев, проносящихся мимо. Мелькаю так быстро, что она даже не успевает разглядеть их силуэтов. А потом над ней склоняется морда странного животного. Его маленькие черные глаза смотрят прямо на неё, но выражение глаз она понять не может. Они пустые, как две черные дыры. Затем она снова проваливается в пустоту. На этом сон обрывался.

Теперь она лежала на кровати в совершенно белой комнате. Солнечный свет наполнял помещение, воздух, врывающийся в отрытое окно, был теплым и свежим. На окне, облокотившись на раму, сидел мужчина. Серые волосы, торчавшие вверх, напоминали солому и как будто тянулись к солнцу за окном. Единственной частью лица, которую не скрывала маска, был левый глаз. И этот глаз, оторвавшись от чтения книги, которую мужчина небрежно держал в руке, теперь внимательно смотрел на неё.
- Вы проснулись! – начал разговор мужчина. – Позвольте представиться! Моё имя Хатаке Какаши. Я джонин скрытой деревни Листа. Ночью вас нашли без сознания в кратере, оставленном от взрыва, неподалеку от деревни. Главе нашей деревни хотелось, чтобы вы помогли нам и пролили свет на некоторые события вчерашней ночи.
Хатаке Какаши замолчал, ожидая реакции девушки. Девушка смотрела на него и тоже молчала. Казалось, что она вообще не поняла ничего из сказанного им ранее. «Видимо, у неё ещё шок», - решил Какаши, и продолжил уже мягче.
- Как ваше имя? – спросил он, стараясь говорить как можно приветливее. Но тишина вновь была ему ответом.
«Может она глухая?- подумал Какаши. – Тогда она, наверное, может читать по губам». Но мысль, что придется снять маску, ему совершенно не понравилась, и он решил приберечь этот ход на крайний случай. Тем более, он знал, какой эффект это производит на девушек.
Пока он соображал, что же предпринять, девушка внимательно изучала его. Он не вызывал у неё испуга или недоверия. Наоборот, от этого человека веяло спокойствием и радушием. И она рада была бы ответить на все его вопросы, вот только молчала она не от скромности. Она просто не помнила. Она не помнила даже своего имени.
Девушка судорожно напрягала память, чтобы зацепиться хоть за какой-то обрывок воспоминаний, который может подтолкнуть её к ответу. Но в голове было пусто. Абсолютная пустота. Тем не менее, она была уверена, что имя у неё есть, точнее должно быть. Поэтому она не сдавалась и продолжала тянуть время. Поняв, что всё бесполезно, она решила признаться.
В это время Хатаке Какаши тыкал себя пальцем в левое ухо, затем указывал на свою грудь и с вопрошающим выражением смотрел на девушку. «Ты слышишь меня», - хотел показать он, но, по-видимому, это привело девушку в ещё большее замешательство.
- Не слышит, – констатировал вслух шиноби и уже собирался пойти в направлении к двери за помощью, когда уловил тихий голос из-за спины.
- Слышу, – почти беззвучно сказала девушка и сильнее съежилась, подобрав под себя ноги. Теперь она казалась совсем потерянной на большой больничной койке. – Я не помню своего имени. Я вообще ничего не помню.

Глава 2. Неизвестная

Сакура появилась в палате неизвестной как раз в тот момент, когда Какаши обдумывал, что же теперь ему делать.
Эта девушка, сидящая перед ним, была единственным источником информации, который мог бы помочь раскрыть тайну взрыва, который этой ночью слышала вся деревня. Промедление могло дорого обойтись Конохе. Тсунаде-сама под напором взволнованных старейшин тропила его с докладом. А уж он знал, как она не любила ждать.
- Сакура! Ты вовремя. Мне нужно срочно с тобой поговорить. Наедине, - сказал Какаши и, развернув девушку, подтолкнул обратно к выходу.
- Простите нас, мы сейчас вернемся, - успела выкрикнуть удивленная Сакура, продолжая улыбаться, и с непониманием посмотрела на сенсея.
Выпихнув ученицу в коридор, Какаши вкратце описал ситуацию. Сакура была из тех девушек, которым не нужно всё объяснять дважды. На неё можно было положиться, поэтому Какаши ждал её соображений по поводу внезапной проблемы с памятью у объекта его наблюдения.
- Вероятно, это амнезия. Частичная или, как в нашем случае, полная потеря памяти, – начала Сакура, после недолгих размышлений. – Проблема в том, что восстановление памяти может занять длительное время, которого у нас, как я понимаю, нет. Иногда память не возвращается совсем. Я думаю, она не врет. Если она как-то связана с взрывом, это может объяснить амнезию.
- Ну, тогда у нас не остается выбора, - вздохнул Какаши. – Хотя я против таких садистских методов. Все-таки это вторжение в личное пространство. Побудь с ней, я попробую найти кого-нибудь из команды Допроса.


Сакура вернулась в палату. Нужно было сделать ёще один осмотр, так как результатам первого медик теперь не вполне доверяла. «Мы что-то упустили этой ночью, когда отряд АНБУ её принес. Не может быть, чтобы у неё была амнезия и при этом ни одной царапины на теле, – думала Сакура, входя в комнату. - На голове, по крайней мере, должна быть гематома от ушиба».
На постели, всё также поджав ноги, сидела незнакомка и смотрела в окно, где виднелось голубое утреннее небо с легкими перышками облаков. Сакура невольно засмотрелась на девушку, пытаясь прикинуть её возраст. На первый взгляд она была её ровесницей, вот только глаза были слишком серьезными, не похожими на глаза обычных девчонок из деревни, болтающих о платьях, украшениях и прочей ерунде.
Ей стало жалко девушку. «В конце концов, это, наверное, страшно: не знать, как тебя зовут», - размышляла Сакура, подходя к ней.
- Здравствуйте! – начала куноичи и изобразила свою самую радушную улыбку. – Меня зовут Харуно Сакура, и я буду вашим врачом сегодня. Как вы себя чувствуете? Голова не болит? Может быть головокружение, но оно должно быстро пройти.
- Нет, всё в порядке, кажется. Спасибо, – ответила девушка и начала беззастенчиво разглядывать Сакуру. Она тоже показалась девушке достойной внимания и доверия. Решив сделать себе последнюю поблажку, неизвестная призналась:
- Немного хочется есть. Я понимаю, что с моей стороны это некрасиво вот так про . . .
- Это же хорошо, - воскликнула Сакура, обрадованная тем, что девушка перестала изучать её. От взгляда синих, глубоких глаз ей было как-то не по себе. «Как будто прямо в голову заглянула»,- поежилась Сакура.
- То, что у вас появился аппетит, говорит о том, что вы идете на поправку! Я думаю, если и дальше всё будет так продолжаться, то вскоре память к вам вернётся. Итак, давайте быстро проведём осмотр и пойдём есть! Я знаю одно замечательное место, где удивительно вкусно готовят рамен! Вы любите рамен?
Сакура не сразу поняла, что сказала фразу совершенно бестактную по отношению к её пациентке. Но девушка дружелюбно улыбнулась и ответила:
- Сейчас и узнаем!

Яманака Иноичи очень любил такое утро, когда не нужно было никуда торопиться, и наслаждался крепким черным чаем, сидя на террасе собственного дома, выходящей на небольшой сад. Весенняя зелень особенно радовала глаз. Воспоминания о собственной молодости захлестывали бывалого шиноби в такие дни, заставляя вспоминать о самых волнительных минутах. О минутах, далеких от воин и сражений.
«Современная молодежь совсем не ценит этого времени, - размышлял Иноичи, покачиваясь в кресле. - Интересно, о чем же они будут вспоминать, когда им стукнет сорок? Потом влюбляться и делать глупости будет уже некогда».
- Вот, например, ты, Какаши, - продолжил он свои мысли вслух, обращаясь к молодому мужчине, который только что ловко запрыгнул на ветку дерева, свисающего над террасой. – Ты испытывал то чувство, которое, как говорили наши предки, заставляет вертеться весь этот прогнивший мир? Иноичи довольно заулыбался, видя, что привел шиноби в замешательство.
Хатаке был удивлен таким внезапным началом разговора. Но на эти психологические игры времени у него не было.
- Как вы поняли, что это я, Иноичи-сама?
- Твои мечущиеся мысли я почувствовал задолго до того, как твоя нога коснулась этой ветки. Знаешь, мысли похожи на чакру. А то, что ты в смятении, видно невооруженным взглядом!
Такой ответ ещё больше озадачил Какаши. Иноичи, несомненно, ошибался на его счет. Мысли шиноби были спокойны и размеренны, как всегда. Если не считать учащенного сердцебиения и слегка вспотевших ладоней, его состояние никак нельзя назвать смятенным. Тем не менее, он решил, что спорить с мастером не имеет смысла и перешел к делу.
- Для вас есть задание. Деликатного характера.
Иноичи заинтересованно вскинул брови. Обычно его работа имела далеко не деликатный характер. Ведь проникать в чужой разум – это всё равно, что подсматривать в дверную скважину.
- В больнице сейчас находится девушка. Она может быть причастна к взрыву, произошедшему сегодня ночью.
- Да, я слышал его! Волна была такой сильной, что моя любимая ваза перевернулась, и прекрасные хризантемы помяли все лепестки при падении! Я так долго отбирал их, чтобы составить по-настоящему красивый букет…
- Хокаге-сама приказала любым способом узнать у девушки всё, что она знает про это взрыв, - перебил Какаши, поняв, что сейчас услышит длинный рассказ о безвременно погибших хризантемах и их отличительных особенностях от других, точно таких же хризантем. – Девушка говорит, что ничего не помнит. По её словам, она полностью потеряла память. Не помнит даже собственного имени.
Интонация в последних словах Какаши показалась Иноичи интересной.
- Но ты, я вижу, другого мнения? – вопросительно вскинул брови блондин. – Бедняжка. Мужчина мог бы проявить больше галантности по отношению к этой несчастной девушке, чем подсылать к ней Вскрывателя разума. Ты не веришь ей, и поэтому пришел за мной?
- Если она лжет, то будет лучше, если вы выведите её на чистую воду, чем это сделают в команде Допроса. Я же знаю, какие методы они иногда используют.
Яманака потер висок, внезапно вспыхнувший от боли.
- Ну, приказ есть приказ. Я приду в больницу через час.
- Через час?! Но дело безотлагательное . . .
- Через час! – рявкнул Яманака. – Ты со своими беспамятными девушками и так испортил мне утреннее чаепитие!
Какаши улыбнулся и, сделав прощальный жест рукой, исчез.
«Вот дуралей. Снял бы маску, и девушка сама рассказала ему всё, что угодно. Без всяких пыток, - размышлял мужчина. - Вот это было бы настоящим мастерством».
- Да. Всё приходится делать самому, - сказал он вслух и пошел искать парадное кимоно.
Деликатная работа подразумевала то, что объект не должен догадаться о том, что его мысли прочитали. Отсутствие помощников и специального камня для проникновения в разум делали такое задание невыполнимым для обычных шиноби. Но Яманака Иноичи был способен (при должной концентрации и отсутствии помех) обходиться только с помощью своих рук и собственного разума. Хотя этот способ требовал также определенного условия. Человек, чей разум должен быть вскрыт, не должен паниковать и волноваться. Он должен если не доверять мастеру, то, по крайней мере, быть к нему расположенным. А ничто, по мнению Яманака, не располагает девушку к мужчине так, как парадное кимоно.


Сакура закончила второй, более тщательный осмотр. Результат были нулевым. Девушка оказалась абсолютно здоровой. Медик старательно перечисляла все возможные симптомы, которые сопровождают повреждения внутренних органов, несколько раз проверила давление и реакцию зрачков на свет. Всё было напрасно. Результаты первого осмотра подтверждались. На теле девушки не было ни следа от произошедшего. Её гладкая белая кожа была идеально ровной и, как показалось Сакуре, испускала легкий мерцающий свет. Сама Сакура никогда не могла пожаловаться на свою внешность, но такой коже, откровенно говоря, позавидовала. «Как у младенца», - пришло ей на ум сравнение.
Лишь одно говорило о том, что эта девушка «не вчера родилась». На правом плече её красовалась маленькая татуировка с неизвестным Сакуре символом, замкнутым в круг, состоящий из других маленьких иероглифов. В прочем, татуировки не были в этом мире чем-то выдающимся, так что куноичи не стала заострять на ней внимание. Хотя отметила про себя поинтересоваться, не принадлежит ли этот символ какому-нибудь известному клану. Возможно, это пролило бы свет на происхождение девушки.

Хатаке Какаши торопливо направлялся обратно к больнице. Что-то во всей этой истории не давало ему покоя. Дурные предчувствия мучили шиноби. Нечто странное было в этой девушке. Какаши ещё раз представил её: худенькое бледное лицо, тонкие изящные руки с гибкими пальцами, темные синие глаза, смотревшие на него настороженно и выжидательно. От неё веяло чем-то манящим и пугающим одновременно.
«Интересный, однако, объект для наблюдения», - размышлял мужчина, все сильнее прибавляя шагу. Приближаясь к больнице, Какаши почувствовал, что ритм его сердца снова подскочил. Гулкие удары отдавались в ушах эхом, на лбу выступил холодный пот. Это очень удивило мужчину. Он остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Не помогло. Тогда он присел в тень под дерево и, облокотившись на ствол, запрокинул голову, чтобы кровь отлила от висков.
Сквозь густую крону проступало весеннее небо. Голубые лоскутки пестрели на фоне сочных листьев. Солнечные лучи то там, то тут пронизали прохладную тень. Утренняя роса, такая обильная в это время года, ещё не успела полностью высохнуть, и маленькие бусинки поблескивали в траве, придавая этому месту идеалистический вид. Какаши расслабился и закрыл глаза. Приступ паники, столь внезапно нахлынувший не него, проходил, уступая место обычному спокойствию. Перед глазами Какаши всё ещё стояло лицо неизвестной девушки. Теперь она ему улыбалась.
«Чертов Иноичи со своими вопросами!» - с раздражением подумал мужчина и силой воли прогнал назойливый образ. Через секунду он уже снова был тем Какаши, каким его привыкли видеть: спокойным, рассудительным и отстраненным.

Глава 3. Имя

Разочарованная осмотром Сакура обдумывала, не заставить ли пациентку сдать анализы, когда в животе у неизвестной раздалось протяжное урчание. Та со смущением опустила глаза.
- Всё! Осмотр окончен! – констатировала медик. – Одевайтесь, я подожду в коридоре.
Девушка беспомощно оглянулась вокруг в поисках одежды.
«Да что это со мной сегодня!» - злилась на себя Сакура, вспоминая, что единственной одеждой девушки сейчас является больничный халат.
- Извините меня, пожалуйста! Я схожу на склад, что-нибудь принесу вам! – и, примирительно улыбаясь, медик скрылась из вида.
Через десять минут она появилась снова с охапкой одежды в руках.
- Вот, выбирайте! К сожалению, у нас небольшой выбор, так как всё это - пожертвования наших жителей. Поэтому с размерами совсем беда. Это всё, что я смогла найти.
Девушка оценивающе окинула взглядом ворох одежды и уверенным движением вытащила нечто нежно-голубого цвета. Оказалось, что выбор пал на атласное кимоно, почти не ношенное и потому не потерявшее ещё своего блеска. Без тени смущения, незнакомка скинула с себя халат и завернулась в обновку. К сожалению, пояса у кимоно не было. Тогда она снова взглянула на вещи, которые Сакура всё ещё держала в руках, и на этот раз вытянула атласный кушак, но ярко алого цвета, и принялась бойко перетягивать им себя. Затем она взяла торчащие из подмышки Сакуры простые босоножки с кожаными шнурками, прикрепленными к мягкой подошве, и обулась. Наконец, видимо добившись нужного результата, она повертелась вокруг себя, и, поняв, что ничто не сковывает её движений, сказала, что готова.
Такой выбор одежды удивил Сакуру. Сочетание нежно-голубого и алого цвета нельзя было назвать популярным. Но неизвестная выглядела в этом странном ансамбле на удивление хорошо. Хоть кимоно и было ей чуть великовато, пояс выгодно подчеркивал её тонкую талию, делая её фигуру похожей на кукольную. От движения на щеках у девушки заиграл легкий румянец, придающий ей ещё более цветущий вид. Теперь Сакура отчетливо видела, что девушка старше её. Хотя она была небольшого роста и довольно хрупкого телосложения, в ней чувствовалась та непринужденная женственная грация, обычно не свойственная девушкам шестнадцати лет. Было видно, что она знает сильные стороны своей красоты и умело пользуется ими. Сакура снова почувствовала легкий укол зависти, поэтому сочла необходимым что-нибудь сказать.
- Вам очень идет этот наряд! – заметила она и улыбнулась как можно более искренне. – Может быть, перейдем на «ты»? Вы, то есть ты не против?
- Я и сама хотела это предложить! А то у меня такое чувство, что мне восемьдесят лет! Я, конечно, не знаю, сколько мне точно, но надеюсь, что от этих цифр я ещё далека, – ответила девушка и её серьезное лицо тронула еле заметная улыбка. Улыбалась она как будто смущенно, приподнимая лишь один уголок рта.
- Спасибо тебе большое за такое внимание ко мне, Сакура-сан, - впервые назвала она куноичи по имени.
- Не за что! – ответила Сакура, уже направляясь к двери, но остановилась.
Она ещё раз посмотрела девушку. Та присела на край кровати и поправляла ремешки на сандалиях. Лицо её снова было сосредоточено. Завязки никак не поддавались, и её тонкие пальцы так и порхали у лодыжек, пытаясь подцепить нужный шнурок. Красавица без имени и прошлого.
Харуно испытывала к ней искреннюю симпатию и легкой примесью восхищения. Кроме того, ей было очень жаль девушку, и она очень хотела хоть как-то помочь ей.
- Так не пойдет! – решительно начала она. - Нужно придумать тебе какое-нибудь имя!
Незнакомка удивленно взглянула на неё.

- «Харуми»! Это имя как-то само пришло мне на ум! Правда, оно её идет, Какаши-сенсей? – спросила Сакура у только что подошедшего к воротам больницы мужчины. Какаши встретил их у самого выхода. Девушки явно отправлялись на прогулку.
По лицу Сакуры было видно, что она очень довольна всем происходящим здесь. Давно она не чувствовала себя такой заинтересованной. Работа в больнице и почти полное отсутствие миссий превратили жизнь молодой девушки в рутину. Ей не хватало былых приключений, опасностей, да хоть какого-нибудь происшествия, которое развеяло бы её скуку и отогнало бы мысли о том, о ком она не хотела думать. Эти мысли измотали её настолько, что не оставалось больше сил ни на что другое. Она даже ждала возвращения Наруто. Он, как никто другой, мог помочь ей, сам об этом не подозревая. Но он ушел пару недель назад с Гаем, Неджи и Тен-Тен, подменяя Ли, и ни каких вестей в деревню от них не приходило.
Вообще, в деревне было пусто последнее время. Все были на миссиях, и, придя с одной, тут же уходили снова. А Сакура, по приказу Тсунаде, снова практиковалась в медицинских техниках в больнице, из которой всего пару дней назад выписали Хатаке Какаши, переусердствовавшего со своей новой техникой.
Хотя весь его внешний вид говорил об обратном, Какаши не был лентяем. Поэтому, он с воодушевлением вошел на рассвете в кабинет Хокаге, когда получил известие о том, что она срочно вызывает его. В душе он мечтал о какой-нибудь интересной миссии, где-нибудь в далеких краях. Желательно, конечно в тех, где тепло и комфортно. А получил то, чего совсем не хотел. Теперь он понимал, что снова застрянет здесь, выполняя это поручение, обещающее быть таким легким сначала, но теперь обрастающее новыми сложностями.
«Не прошло и часа, а они уже как лучшие подружки!» - подумал Какаши, глядя на радостно улыбающуюся ученицу.
- Харуми. Кажется, это значит «красота весенней поры», - констатировал шиноби, переведя взгляд на преобразившуюся незнакомку.
Не то, чтобы одежда сильно изменила её. Но с их последней встречи, всего полчаса назад, её облик определенно поменялся. Если раньше она выглядела смущенно и напугано, то теперь излучала какую-то скрытую силу и уверенность. Именно эта уверенность и настораживала Какаши. «Женщины – опасные существа. А красивые женщины опасны вдвойне», - вспомнились ему слова, оброненные как-то раз Джирайей. А уж этот извращенец, как никто другой, разбирался в коварстве женской натуры.
Шиноби преградил путь новоиспеченным подругам.
- Сакура, - как можно более строго начал учитель. - Эта девушка является не только возможным свидетелем, но и подозреваемой, пока мы не выясним все обстоятельства происшествия. Поэтому она должна находиться под моим наблюдением постоянно. А разгуливать по деревне…
- Но, Какаши-сенсей, - перебила его ученица. – Мы же...
- Какаши. Кажется, это значит «пугало», - спокойно, как бы сама себе, сказала девушка, стоящая в стороне и до сих пор не принимавшая участия в разговоре.
Два взгляда устремились на неё. Сакура выглядела смущенной. Они с Наруто в тайне посмеивались над именем сенсея, но так как все-таки уважали его, никогда бы не позволили себе упоминать об этом при нем.
Какаши же был удивлен. В детстве те немногие, что издевались над его именем, всегда оказывались поверженными этим маленьким гением, знавшим такие техники, которые ставили его на уровень выше своих сверстников. Взрослые никогда не смеялись над ним, во-первых, из уважения к памяти его отца или из презрения к нему же, а во-вторых, потому что были взрослыми. Сам же он к своему имени относился со свойственным его душе спокойствием, находя его может и не лучше, но и не хуже других. Потеряв всех близких друзей, Какаши отдалялся от окружающих его людей, всегда держал дистанцию, и поэтому отвык от любых колкостей в свой адрес. Но эта вольность по отношению к нему от постороннего человека, от незнакомой девушки, не разозлила его, а наоборот заинтересовала. Харуми смотрела на него прямо, без тени смущения, совершенно невинными глазами. На секунду Какаши даже подумал, что она сказала это без умысла, а не чтобы его поддеть.
Уголок её рта потянулся вверх, на лице отразилась легкая усмешка. Она подошла почти вплотную к мужчине и посмотрела ему в глаза открытым, немигающим взглядом. Такая бессловесная борьба продолжалась недолго. Какаши почувствовал, что краснеет и примирительно заулыбался, стараясь сгладить создавшуюся неловкую ситуацию. Он вообще не любил конфликтов и старательно их избегал.
«Да уж. Строгость – это определенно не моё, – подумал удрученно Какаши. - Но эта девушка и вправду может быть опасна для деревни, да и для Сакуры. То, что мы о ней ничего не знаем, только ухудшает её положение».
- Если уж я являюсь подозреваемой, - припоминая ему нелицеприятное слово, начала она, - то, может быть, ты, как мой надзиратель, сопроводишь нас?
С этими словами она решительно потянула Сакуру за собой к выходу.
- Чтобы я ненароком не убила кого-нибудь по дороге от голода, – всё так же насмешливо обронила на ходу девушка, обходя мужчину.
Этот тон и её улыбка обескураживали мужчину, привыкшего к уважительному отношению. Тем не менее, он поплелся следом за удаляющимися девушками, чувствуя, что потерпел полное поражение.
- Но нам нужно вернуться через полчаса! – настаивал он, понимая, что с ними двумя ему не справиться.
«Она, ко всему прочему, ещё и с характером! День будет тяжелым», - вздохнул Какаши, мысленно проклиная Тсунаде и её никчемное задание.

Глава 4. Последнее слово

В палату вошел мужчина в атласном праздничном кимоно. Яманака Иноичи выглядел весьма эффектно. Его мощная фигура резко выделялась на фоне белых стен палаты, где сидели трое. Харуно Сакура рассказывала о деревне и её жителях незнакомой девушке. Та внимательно слушала, слегка улыбаясь, и иногда задавала вопросы. На подоконнике сидел Хатаке Какаши, который делал вид, что читает, хотя невооруженным взглядом было видно, как он прислушивается к разговору девушек. Весь обращенный в слух, Хатаке даже не сразу заметил, как появился шиноби.
- Всем доброго утра! – поприветствовал Иноичи присутствующих, пытаясь с ходу создать располагающую обстановку. Тем не менее, Сакура невольно напряглась. Как-то раз она видела, как проходит процедура вскрытия разума. Да и Ино описывала это в таких мрачных красках, что ей невольно становилось страшно в присутствии её отца. Хоть он и был очень добродушным и открытым человеком, это не мешало ему быть беспощадным к любым тайнам людей, проходивших через эту пытку. А теперь эта пытка, пусть и в своей самой мягкой форме, предстояла Харуми. Той, которую она в душе уже считала подругой.
Сакура и сама не знала, почему она так прониклась к этой совершенно не знакомой ей девушке. Но она всегда хотела иметь старшую сестру, с которой можно было бы делиться своими девичьими секретами и которая всегда могла бы дать нужный совет. Совет, столь необходимый ей сейчас, когда одиночество и обыденность разъедали её душу, позволяя самым дерзким мыслям вырваться наружу.
Сама Харуми же просто смотрела на незнакомца, изучая рисунки на его кимоно. Вопреки ожиданиям Иноичи, его внешний вид не произвел нужного эффекта на девушку. Какаши лениво сполз с подоконника.
- Харуми, позволь тебе представить Яманака Иноичи. Этот человек очень хочет поговорить с тобой. Возможно, он поможет тебе вспомнить что-то о тебе самой и о прошлой ночи.
Девушка слегка склонила голову в знак приветствия и продолжала смотреть на вошедшего. Какаши же решительно взял Сакуру под локоть и повел к выходу в коридор. Когда дверь за ними захлопнулась, Иноичи придвинул стул поближе к кровати, на которой сидела девушка.
- Давайте начнем, - сказал мужчина проникновенным голосом и улыбнулся обворожительной улыбкой.

Примерно через двадцать минут Яманака вышел из комнаты и, ни с кем не разговаривая, покинул больницу. Он не пошел делать доклад Хокаге, как того требовали обстоятельства, а, пройдя по аллее, сел на скамейку в тени дуба и тяжело вздохнул. Ему нужно было обдумать увиденное. А ещё ему нужно было отдышаться. Никому он не хотел показывать того, что сейчас творилось с ним.
Яманака Иноичи привык, что его боятся. Его боялись подчиненные и все шиноби, наслышанные об умении его клана проникать в сознание и выведывать любые секреты, даже надежно спрятанные за несколькими печатями. Но сегодня Иноичи испугался сам. Он не только потерпел полный провал, так как всё еще не знал об этой девушке ровным счетом ничего, но к тому же теперь испытывал странные чувства, навеянные пребыванием в её сознании. Чувство страха, смешанное с восторгом, с каким-то юношеским ликованием. Со страстью, наконец. Лишь невероятным усилием воли он сдержал себя и ушел, точнее, сбежал подальше от этой девушки, чьи неведомые чары доставали его даже здесь. В этой упоительной прохладе веяло её дыханием, таким горячим и волнующим.
«Вот чертовка! – пытался собрать мысли воедино мужчина. – Да что она со мной сделала?!»
К сожалению, на этот вопрос у него не было ответа.


Ночь уже давно опустилась на деревню, но Хатаке Какаши не мог сомкнуть глаз. Его мысли не давали ему покоя. Даже не мысли, а всего одно слово: «Харуми». Это слово в его голове превратилось в маленькую лошадку, которая бежала рысцой, и стук её копыт повторял: «Ха-ру-ми-Ха-ру-ми-Ха-ру-ми…».
Какаши перевернулся на спину и накрыл лицо подушкой. Стало совсем темно. «Харуми, Харуми, Харуми…» - пустилась в галоп вредная лошадка. Мужчина резко встал, тряхнул головой и направился в душ. Там он включил холодную воду и, скинув с себя одежду, встал под ледяные струи. Разум тут же прояснился, а тело заныло от обжигающего холода. Закончив экзекуцию, Какаши вернулся в комнату, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. «Х-а-р-у...» - робко начала лошадка, но была грубо прервана.
«Мне срочно нужно на воздух», - решил мужчина, наспех одевшись, захватил с собой по инерции свою вечную спутницу – книгу - и вышел из квартиры.
Шиноби брел по спящей деревне, не следуя своим обычным маршрутам. Он просто шел туда, куда несли его ноги, и наслаждался покоем мыслей. Всё снова было хорошо. Буря в душе улеглась, и лошадка больше не подавала голоса. Книга так и продолжала бесполезно болтаться у него в руках. Пальцами он перебирал её страницы, тихий шорох бумаги особенно успокаивал. Какаши уже даже думал повернуть обратно к дому, когда предательские ноги внезапно вынесли его прямо к входу больницы. Все окна этого здания, кроме одного, были погружены во мрак.
В первом слева окне нижнего этажа всё ещё горел свет. Это означало, что обитательница палаты ещё не спит. Какаши заворожено смотрел на этот свет, такой яркий в безлунную ночь, такой манящий и теплый. Крайняя створка окна была гостеприимно открыта.
«Чем она там занимается в такое время?» - подумал мужчина. Он стоял и разрывался между желанием уйти и желанием заглянуть в окно. Наконец, он уступил второму, решив, что сделает это в целях миссии. Крадучись, он шел вдоль стены, пока полоса света, падающая из окна, не коснулась его плеча. Он быстро вернулся в тень и осторожно выглянул из-за скрывающего его укрытия.
Девушка сидела на кровати, спиной к окну, и что-то записывала в маленький блокнот, лежащий у нее на коленях. Она ненадолго задумывалась и начинала постукивать карандашом по блокноту. Затем, видимо, мысль возвращалась к ней, и она снова склонялась над своими записями.
- Не спится, Хатаке Какаши? – вдруг спросила она у пустоты и продолжила выводить символы, даже не повернув голову в сторону ошеломленного шиноби.
На секунду мужчина растерялся. Он всегда был неплох в разведке и не ожидал, что его раскроют вот так внезапно. Тем не менее, он решил не показывать виду и, легко перемахнув через подоконник, просто спросил:
- И что же меня выдало?
- Ты вкусно пахнешь, - так же просто ответила Харуми и, наконец, развернулась к нему.
Она снова перечитывала написанный текст, её глаза быстро бегали по строкам. Какаши продолжал стоять у окна, в душе мечтая провалиться под землю.
- Что ты пишешь? – решился все-таки спросить он, хотя и не хотел показывать ей, что ему любопытно.
- Сакура-сан подарила мне это блокнот, чтобы я записывала в него всё, что я вспомню. Но я ничего не помню и поэтому решила записать сюда всё, что мне понравилось за этот день, - ответила она и, после паузы, добавила: – Я очень боюсь уснуть и, проснувшись, снова забыть, кто я такая. Эти записи помогут мне… помнить то, что я узнала о себе хотя бы сегодня.
Её лицо погрустнело, и Какаши стало неловко за свой вопрос. Он никак не ожидал таких откровений.
- Ну, по-моему, это неплохая идея, - попытался он подбодрить девушку. – Я думаю, тебе не стоит волноваться насчет этого. Сон ещё никому не навредил.
Девушка продолжала молчать, задумчиво глядя перед собой. Она явно взвешивала какое-то решение у себя в голове и, наконец, произнесла:
- Я очень устала, но боюсь засыпать. Не мог бы ты посидеть тут немного, пока я засну? Если тебя не затруднит.
Такая просьба была крайне неожиданна для шиноби. Но видя, что она говорит серьезно, он не смог ей отказать.
- А может быть, ты мне почитаешь? – заметила Харуми книгу, которую Какаши все ещё держал в руке.
- Нет, - безапелляционно ответил он.
- А я разрешу тебе прочитать мой список, - весело подмигнула она.
- С чего ты взяла, что мне это интересно? - решил не поддаваться Какаши.
- А зачем же ты тогда подглядывал за мной в окно? – снова поддела она мужчину и примирительно добавила: – Ну как хочешь. Под чтение я уснула бы быстрее. А то, возможно, тебе придется следить за мной всю ночь!
Какаши молча открыл книгу, поняв, что спорить бесполезно. Это было уже второе моральное поражение за это день. Девушка отвернулась от него к двери и закрыла глаза, приготовившись слушать.
Шиноби медлил. Единственное, чего он не умел делать и чего ужасно стеснялся, было чтение вслух. Ещё в школе он заметил за собой этот недостаток и до сих пор не мог с ним справиться. Тем не менее, он медленно начал читать, запинаясь через каждое слово. Но, не видя реакции девушки, мужчина понемногу расслаблялся, и дальше дело пошло легче. Прочитав несколько страниц, он замолчал и посмотрел на слушательницу. Она спала. Её дыхание было ровным и тихим.
Какаши подошел к выключателю, чтобы погасить свет. Но тут же остановился. Тому, что он сделал потом, он не смог бы найти объяснения и уж точно никогда бы в этом не признался. Его успокаивала одна мысль: «Она же сама мне разрешила».
Очень тихо, чтобы не потревожить чуткий сон девушки, Какаши подошел к прикроватной тумбе, на которой лежал таинственный блокнот. После недолгих колебаний, он осторожно взял его и открыл первую страницу. На ней аккуратным почерком были выведены столбики слов. Первым было «Сакура», вторым – «рамен», третьим – «Коноха». Столбиков было много, а в конце, немного в стороне от предпоследнего слова, стояло имя. Его имя.