Кредо Убийцы (глава 2)

«Убей в себе эмоции»

— Как ты, брат? — раздался голос со стороны двери. Пересилив боль, Саске сел на кровати. В дверном проходе стоял высокий парень лет двадцати. Его матово-чёрные глаза с сочувствием смотрели на младшего брата. Волосы такого же цвета, как у Саске, но более длинные, были собраны в изящный хвост. На нём была красная атласная рубашка, чёрные штаны и ботинки из тёмно-коричневой кожи.
— Ужасно...эта тренировка...Итачи...я не знаю смогу ли я... — голос мальчика звучал более чем неуверенно.
— Конечно сможешь, — брюнет сел на край кровати. — Ведь ты у меня такой сильный! — он потрепал братишку по голове.
— Но эти тренировки...господин Этцуо даже не давал мне перевести дух... — мальчик схватился за левый бок, который болел больше всего. Там был большой синяк, а вокруг него красовались кровоподтёки. В остальном Саске выглядел не лучше.
— Прости...прости меня, брат...я виноват в том, что ты так мучаешься...если бы не болезнь, я бы... — в голосе Итачи слышалось чистое сострадание.
В пятнадцать лет у старшего сына семьи Учих обнаружилась астма, поэтому большие физические нагрузки давались ему с трудом. Но он продолжал жить.
— Перестань! Почему вы все меня жалеете!? — Саске вскочил с кровати и отошёл на несколько шагов. — Сначала отец, теперь ты! Почему вы все считаете себя виноватыми!? Не надо! Мне больно видеть вас такими! Кто знает, может это к лучшему! Может это моё предназначение!? Может я смогу этим помогать людям, а не только убивать их! И чтобы доказать, что я не слаб, я пройду все тренировки и стану ассассином! — из ониксовых глаз полились слёзы. Итачи не знал, что и сказать. Минуту помолчав, он встал, подошёл к мальчику и, обняв его, с улыбкой на губах прошептал:
— Я уверен, что мама гордилась бы тобой, — ещё раз потрепав чёрные, непослушные волосы, Итачи вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Хоть Саске и не помнил своей мамы, но, по словам Итачи и отца, он знал, что Микото его очень любила и с нетерпением ждала его появления на свет. Вытерев слёзы, младший Учиха подошёл к кровати. Как только его голова коснулась подушки, он забылся желанным сном.

******

Снова то же подземелье, те же коридоры, та же комната. До зеркального блеска отшлифованные стены, белый песок. Снова в помещении двое: мужчина и мальчик. На этот раз у Саске были забинтованы не только руки и ступни, но и торс. Опять та же повязка. И вновь очередные попытки пройти это испытание. Очередной удар, очередная боль, от которой хочется кричать настолько громко, насколько это возможно. Но Учиха стиснул зубы и терпел. В этот день тренировка закончилась в полночь. И то, потому, что Саске потерял сознание от столь большой нагрузки на организм. Поэтому Этцуо пришлось принести его в особняк Учих.
Так проходили и все последующие дни. Саске старался, выкладывался, но всё время под конец тренировки терял сознание. Срок истекал, а у мальчика ничего не получалось. И вот наступил последний день отведенного Этцуо срока.
— Последний день, последняя попытка, — холодным голосом произнёс мужчина. — Я нанесу удар, всего один раз! Если не выстоишь, значит, ты не достоин носить звание ассассина!
Саске сделал глубокий вдох, завязал повязку и приготовился к удару. «Один удар, один шанс...а если не получится...Стоп! О чём я думаю!? Я смогу! Я обещал себе и брату! Я не сдамся! Я смогу! Чего бы это ни стоило!»
Сконцентрировавшись, Учиха прислушался. И тут, где-то слева от себя, он услышал едва уловимое дыхание. Сосредоточившись, Саске стал ждать и слушать. Удар в бедро! Саске немного качнулся...и устоял! «У него получилось! Хоть он и пошатнулся, но остался на ногах. Для него это хороший результат», — улыбнулся Харуно. Когда Саске снял повязку, улыбка тут же исчезла с лица мужчины.
— Ты справился, — всё тот же холодный голос. — Я дам тебе три дня на отдых, а потом мы продолжим. Следующий урок будет самым важным. Его ты должен будишь выполнить в тот же день. А теперь, иди.
Мальчик склонился в небольшом поклоне и вышел за дверь. Идя по коридорам, он то и дело держался за стены, дабы не упасть. Но многодневное недосыпание и сильные повреждения, и переутомление дали о себе знать. Саске упал на колени и попытался отдышаться. Мимо него проходило несколько людей в белых длинных мантиях, но не один не помог.
— Эй, всё в порядке? Ты ранен? — раздался встревоженный голос над чёрноволосой головой. Подняв ониксовые глаза вверх, Учиха увидел высокого мужчину крепкого телосложения. У него были седые волосы, собранные в небольшой хвост, но на вид ему было всего тридцать. На нём была стандартная форма всех ассассинов, но белый пиджак был запачкан кровью и явно не его собственной. Ткань порвана, и были видны бинты, скрывающие его раны. На поясе клинок. Ручка, как и ножны, отделаны золотом. В небольшом кармашке на левом сапоге спрятан кинжал.
— Парень, ты жив? — повторил мужчина, присев на корточки. «Это наверно тот самый Учиха Саске. Мне говорили, что его навыкам можно позавидовать. Судя по его виду, он проходил первый этап тренировки. Интересно он прошёл или нет? Если да, то выдержит ли он следующий?» — подумал мужчина.
— Да...я...в порядке...кха... — Саске откашлялся. — Почему...вы...помогаете...мне? Все остальные, кто тут проходил...и не обратили на меня внимание.
— Хех, мимо тебя наверняка проходи люди в длинных белых тряпках, я прав? — брюнет лишь кивнул. — Это верные люди Энрико Дандола.
— Дандоло?
— А, ну ты же ещё не знаешь, тебе только предстоит его встретить. Энрико Дандоло — основатель нашего ордена, но если честно, я недолюбливаю этого старикашку, — подмигнул ассассин мальчику, а затем протянул ему руку и помог ему подняться. — Меня зовут Джирайа.
— Саске, — почти прошептал мальчик.
— Вот мы и знакомы, — улыбнулся мужчина. — Тебе помочь добраться до дома?
— А...кха...как же вы? Вы ранены.
— Не переживай! Царапины! К тому же, я остановился в одной таверне по пути домой, — проговорил мужчина, а его щёки залились лёгким румянцем. — И девушки, работающие там, очень хорошо перевязали мои раны и помогли восстановить силы. Кхм, ну...в общем...я в порядке. Тебе лучше сейчас о себе подумать. Твоя фамилия же Учиха? — Саске лишь кивнул. — Ну, тогда я знаю куда нам.
Взяв мальчика на руки, он направился вдоль коридоров. Пока он шёл, Саске уже уснул. Завернув за очередной угол, Джирайа наткнулся на Этцуо.
— Как он?
— В норме. Уснул. Что ты с ним делал? Гонял, как Дьявол своих подчиненных? — усмехнулся Джирайа.
— Если ты помнишь, то не так давно, и ты терпел такие тренировки.
— М-да...он прошёл? — Джирайа стал серьёзным.
— Да. Меня больше беспокоит то, что ему предстоит испытать через три дня, — голос Харуно был полон горечи, а главное сострадания к мальчику. Оба ассассина понимали, какой вред его психике могла принести следующая часть подготовки. — А когда ты начнёшь тренировать своего подопечного?
— А тебя это так волнует? — немного издевательским тоном поинтересовался убийца.
— А ты как думаешь!? — повысив голос, поинтересовался Этцуо. Его раздражало то, в какой манере ему ответили.
— Не горячись. Начну тогда, когда посчитаю нужным, — седовласый прошёл несколько шагов и, остановившись за спиной друга, произнёс, — Господь послал нам двух одарённых детей...
— Смогут ли они изменить этот мир? — закончил шатен. Когда Этцуо обернулся, Джирайи и след простыл.
— Смогут ли они... — повторил Харуно в тишину и ушёл вглубь лабиринта.

******

Прошло три дня. Саске пришёл в норму, но синяки не сойдут ещё несколько недель. И вот, Саске с Этцуо идут по лабиринтам подземелья. Небольшая железная дверь, запертая на два замка. Остановившись напротив двери, Этцуо достал кинжал и протянул его мальчику.
— З-за-зачем э-т-то? — голос Саске дрожал, он совсем не понимал, зачем это нужно. — Чт-то мне с этим д-делать?
— В этой комнате находится человек сорока лет. Вор, укравший несколько слитков золота, три бесценных вазы, и, к тому же, он убил четырёх невинных людей, которые, как мы предполагаем, были свидетелями, — холодный, отрешённый взгляд мужчины был направлен куда-то вдаль.
— И-и что я д-должен делать? — в ониксовых глазах явно читался страх. Руки дрожали, а по щеке скатилась холодная капля пота.
— Ты должен судить его, — холодный ответ.
Кинжал выпал из рук мальчика. Отшатнувшись к стене, он в ужасе прокричал:
— Нет! Нет, я не убью человека! Э-это не правильно! Люди не долж...
— Убей в себе все эмоции! — раздался яростный возглас Этцуо, который эхом разнёсся по коридорам. — Если ты хочешь стать ассассином, то ты должен быть хладнокровным и безжалостным! Ты не должен колебаться! Убивать по приказу — это главный принцип ордена! Ты слаб, если не можешь выполнить приказ!
Снова его считают слабым, недооценивают. Мальчика это выводило из себя. Саске сжал руки в кулаки и, подобрав нож, направился к двери. Открыв вход перед мальчиком, Этцуо пропустил его внутрь. Как только Учиха переступил через порог, дверь за ним закрылась, и раздались щелчки замков. Посмотрев вперёд, брюнет увидел прикованного к стене человека. Невысокий рост, каштановые волосы с проглядывающей сединой, коричневые глаза, одежда порвана, испачкана кровью и грязью. Посмотрев на мальчика, он немного хриплым голосом произнёс:
— И ты мой судья, дитя? — Саске неуверенно кивнул. — Глядит Господь, пришёл мой час. Но в твоих глазах я вижу страх и неуверенность.
— Я...я не могу...я не могу убить человека...это...это не правильно! — из чёрных глаз потекли слёзы. Разум категорически отказывался принимать данную ситуацию, а тело и вовсе не слушалось.
— Раз всё происходит так, значит это воля Господа. Я много грехов совершил в своей жизни, и теперь мне лишь остаётся предстать перед высшим судом. — грустно улыбнулся мужчина. — Не бойся, в твоём поступке нет ничего грешного, ты лишь тот, кто проводит людей на суд Всевышнего.
Дыхание стало выравниваться, разум трезветь. В глазах появился холод. Шаги стали уверенными. Кинжал плотно лежал в руке. Саске принял его слова. Душа будто согласилась с этим, а тело на автомате направлялось к жертве. Шаг, ещё один, и ещё. Замах. Брызг крови. Дверь открылась. Этцуо пришёл в ужас. Саске вышел из комнаты. Его лицо было в крови, с лезвия капали алые капли. В глазах был холод и отрешённость от мира. Харуно даже не стал заглядывать в камеру.
— Ты прошёл, — холодно произнёс мужчина. Но затем, маска безразличия спала с его лица. Подойдя к мальчику, он обнял его и прижал к себе. Нож выпал из руки и со звоном упал на мраморный пол. Схватившись за рубашку наставника, Саске просто заплакал в голос. Это было самое трудное испытание в его недолгой жизни. Слёзы обжигали лицо. В памяти всплывало лицо человека. Отобрать чью-то жизнь... этот поступок оставляет глубокий след в душе человека.

******

Все следующие тренировки были направлены на развитие физической подготовки и владением холодного оружия. Стандартный арсенал любого ассассина: меч, кинжал с ядом, спрятанный нож и метательные ножи. Любое оружие было смертельным в руках судьи. Хладнокровие и беспрекословное выполнение приказов — вот главный принцип ордена. Саске закончил дальнейшие этапы подготовки очень быстро. Все приемы, которые ему показывали, он с лёгкостью усваивал, и поэтому закончил тренировку на два года раньше отведённого срока. И вот перед главой ордена стоит высокий, семнадцатилетний парень. Чёрные волосы находились в беспорядке, но ему это, без сомнения, шло. Чёлка почти полностью скрывала ониксовые глаза, которые с холодом смотрели на людей в мантиях. Белая шёлковая рубашка, верхние три пуговицы небрежно расстёгнуты. Чёрные штаны и кожаные сапоги.
— Тебе на тренировки отвели пять лет, но ты закончил на два года раньше — это впечатляет, — произнёс Дандоло. В ответ он лишь услышал безразличное «хм». У старика появилось сильное желание дать этому мальчишке пощёчину за дерзость, но Энрико сдержался.
— Ты готов стать ассассином?
— Да.
— Готов выполнять мои приказы?
— Да.
— Готов отнимать жизни людей по первому моему слову?
— Да.
Зловеще улыбнувшись, Дандоло хлопнул в ладоши. После в комнату зашли двое до боли знакомых для Саске человека: его отец и наставник. Поставив парня на колени, они задрали его рубашку, оголив спину.
— Что? Что происходит!? — Саске пытался вырываться.
— Последний этап! — в комнату зашёл Джирайа, держа в руках нечто, напоминающее клеймо. На конце был изображён герб ассассинов. Железо было красным, и иногда от него отлетали искры.
— Этот знак связывает тебя с орденом! Предательство — для тебя это смертный приговор!
Учиха уже было хотел что-то ответить, как почувствовал прикосновение раскалённого железа к коже. Зрачки сузились, тело моментально отреагировало. Из горла вырвался пронзительный крик боли, который разнёсся по многочисленным коридорам подземелья.