Крик

Ему было больно, но он терпеливо ожидал конца этим мукам. Поток адской боли молниеносно пронесся по всему телу, заставляя парня простонать, стиснув зубы, и схватиться за нож, торчащий в животе.
Они слышат его, но не хотят ввязываться в драку.
Его крик — отчаянный, холодящий сердце и душу — раздался на весь переулок, забираясь в водосточные трубы и эхом вырываясь обратно.
Они закрывают уши себе и детям; себе, чтобы не закричать самим, а детям — чтобы не слышали того, из-за чего они стыдливо прячутся в квартирах.
По его щеке потекла одинокая слеза.
— Помогите. Прошу...
Все. Все они боялись ему помочь. Трусы. Жалкие трусы.
— Нам никогда не нравились твои бровки. Ничего, если мы их немножко подстрижем? — группа босяков издевательски засмеялась; бандиты, казалось, просто давились своим превосходством над павшей жертвой.
Они вырезали ему кожу вместе с бровями, и закоулок снова наполнился этим ужасающим смехом.
Они наблюдали за разворачивающейся сценой из-за штор. Чувствовали смешение стыда и страха, но все равно продолжали смотреть, как жизнь постепенно покидает тело молодого парнишки.
За попытку встать Рок Ли был наказан: хулиганы всадили ему в спину нож и уткнули лицом в грязную землю, наслаждались хриплыми криками парня и слезными мольбами о пощаде.
Они могли ему помочь. Что их останавливало?
Дружно загоготав, головорезы принялись поочередно наносить удары в живот. Юноша снова закричал, разрезая ночной воздух и кашляя бордовой, казавшейся почти черной кровью.
Его крик — последний, холодящий сердце и душу — раздался на весь переулок, забираясь в водосточные трубы и эхом вырываясь обратно.
Они боялись, что то же самое может настигнуть и их самих.
И жалким выглядел вовсе не труп, который вскоре обнаружит розововолосая девушка, совершенно случайно проходящая мимо, а люди, которые боязливо прятались в домах в ту злопамятную ночь...