Куклы ( кукла вторая - моя милая)

Кукла вторая - моя милая.
Вот она, еще в доработке. Но главное - я успел спасти ей жизнь. Теперь осталось сделать саму оболочку, и все будет на высшем уровне. А эта девочка не такая, как моя первая кукла. Она не так красива, и с ней придется больше провозиться. Все, что в ней прельщает - это яркий цвет нефритовых глаз и прекрасные волосы. Их цвет мне так нравится, но вот длина… Слишком короткие для идеальной куклы, придется поработать. И лоб – ужасно. Исправим. Все мы исправим. Ведь время теперь бесконечно для меня, и впереди - тысячи бессонных ночей.
Какая же проблемная выдалась кукла. И сильная к тому же. Интересно, а к ее глазам подойдет розовый цвет? Я уже вижу на ней легкое розовое платье с зеленоватыми вставками. Оно будет коротким и пышным с кучей складочек. А еще кое-где мы пришьем мех. Да, моя милая? А ведь Хината говорила что-то вроде бы важное…
« Сакура-сан раньше всегда плакала. И Саске-сан называл ее плаксой»
Точно! Слезы. Если Хината - кукла с румянцем, ты будешь куклой со слезами. Вечные слезы будут украшать твое личико. Ну не могу я подобрать тебе матовый блеск - он совсем не идет твоему образу. А ты у нас будешь похожа на цветущую орхидею и, возможно, станешь лучше Хинаты, когда я закончу. Мы сделаем тебе, моя милая, длинные прямые локоны, придадим им больше оттенка и цвета. Шелк, несомненно, шелк будет твоими волосами. И твои глаза. Придется клеить реснички, ведь твои, милая, никуда не годятся…
Прекрасно! Как же прекрасно заканчивать работу. Ах, и эти бархатные туфельки на низеньком круглом каблучке с пушистым бантом. Еще одна кукла. Надеюсь, теперь моя девочка будет довольна. Хотя какое это имеет значение? Главное, что доволен я. А моя игрушка не обидится, надеюсь. Ведь эта кукла вышла даже лучше. Убрали все недостатки, сделали ее живой марионеткой в моих руках. Моя девочка говорила, что ты своенравна и упряма. Что ж, когда ты очнешься, мы это проверим… А, пока, я беру тебя на руки и несу в нашу комнату, где приготовлено еще одно такое же кресло, но на нем лежит уже не фарфоровая игрушка, а красивый плюшевый медведь. Он совсем белый. Я старался. Надеюсь, тебе понравится…
Хината сидит на своем месте и перебирает волосы куклы, иногда с какой-то наигранной грустью разглядывая второй трон. Она обижена? Нет, скорее просто считает, что так должно быть.
- Хината. Это мы! – говорю слишком громко и радостно, а точнее, делаю радостный вид, чтобы показать, что я сделал что-то еще лучше, чем она. Ты смотришь на куклу в моих руках и еле узнаешь свою подругу. Правда, красавица?
Аккуратно усаживаю ее в кресло. Лишь бы ничего не разбить. Ведь она такая хрупкая, такая красивая, моя милая новая кукла.
- Сакура? – ты смотришь на подругу с полным безразличием. Иногда ты наклоняешь голову попеременно то в одну, то в другую сторону, и мне это нравится. Первая игрушка всегда запоминается. Хотя ты в моей коллекции не первая, Хината, но ты первая живая, и воистину прекрасна и нежна. Но она лучше. Сейчас она намного лучше, чем ты, девочка.
А вот и дрогнули ресницы.
Веки медленно и лениво поднялись вверх, и ты, должно быть, удивлена, но ничего в твоих глазах не выражает этого. Ты все еще осторожна в своих движениях. Вертишь головой из стороны в сторону, привыкаешь к местности и окружению. Когда же замечаешь старую знакомую, начинаешь плакать. Да! О, как ты замечательна, когда плачешь! Твои отрешенные глаза и твой розоватый цвет лица изумительно сочетаются с твоими слезами.
Я гений! Я создал кукол с эмоциями! И я хочу еще много таких красавиц! У меня будет чудесная коллекция. Самая лучшая коллекция живых кукол.
- Хината?
А голос… Определенно красивее, чем у моей первой девочки. Но и моя малышка не уступает ей. Хьюга встает со своего места, держа в одной руке куклу, и ровными шагами подходит к Сакуре. Как четко я подобрал это ожерелье. Веточки из цветка изумительно смотрятся на тонкой шейке.
Передо мной стоят две противоположные куклы. Одна лучше другой, и наоборот. Обе прекрасны по-своему. Словно ночь и день, свет и тьма, солнце и луна.
Хината протягивает к ней руку и ведет к уже привычному зеркалу. Она медленно ведет ее, чтобы та привыкла. Ей очень трудно двигаться, ведь я заменил все ее тело, не то, что у первой. Но она ведь тоже привыкнет.
Видит себя в зеркале и снова плачет. Вот они, самые красивые слезы на свете. Самые прекрасные дорожки из кристально чистой воды, и пахнут они лавандой, а на вкус такие сладкие. Хотя я и не чувствую этого…
- Сакура? – зову ее, она поворачивает голову на мой зов. – Что ты чувствуешь? Ответь.
Она молчит. Смотрит только на меня и молчит. Моя милая кукла не может сказать и слова. Она напугана? Нет, ей всего лишь это кажется, скоро страх пройдет, этот мнимый страх, не приносящий ничего.
- Я не знаю. Мне… - да ты не знаешь, что с тобой. И даже не можешь подобрать название новому чувству и ощущению. – Мне… - и никогда не сможешь. Хотя нет, одно слово тут определенно подойдет. – Все равно.
Умная милая кукла. Она прекрасна. Скоро она научится всему тому, что умеет Хината. Скоро она будет долго разговаривать с нами на отдаленные от внешнего мира темы, и ей будет так легко, как не было никогда. И потом…
- Я хочу домой! Я хочу в Коноху! – глупая! Дрянная кукла! Ты никогда туда не вернешься. Я не допущу этого. И она тоже не позволит. Слишком долго моя маленькая девочка ждала тебя. А у тебя медленно поднимается пышная грудь, на которой красуются рюши и банты.
- Хочешь? Или же хочешь хотеть?
Молчит. Думает. Ведь я прав. Прав, моя милая. Я всегда прав. Потому что я знаю, как это быть таким человеком, а точнее, куклой.
- Нет, Сакура.
«Хината? Что ж ты превзошла все ожидания».
– Нас уже не ждут. Мы будем счастливы тут. Ты забудешь его, тебе станет так хорошо, как не было никогда. Смотри! – она повернула ее голову к зеркалу. – Смотри, как ты чудесна.
- Чудесна. – Она повторяет слово и касается длинных волос, лент, бантиков, потом смотрит на игрушку в руках. Нравится? И снова слезы. Пустые зеленые глаза и чистейшие на свете слезы. Он больше не назовет тебя плаксой, когда увидит. Ведь увидит когда-нибудь…
- Ты такая красивая, Сакура. Хочешь, я покажу тебе дом? – Хината уводит ее вглубь темных коридоров за руку и, кажется, пытается улыбнуться. И от такой улыбки станет страшно любому. Безразличие и наигранная радость; как же вы прекрасны, мои куклы…
***
Что со мной? Кто я? И что это за место? Так темно… Почему тут так темно? А темно ли? И что такое эта темнота. Странно, хочу спросить, а получается, что утверждаю. Я что-то забыла. Да, кажется, что-то исчезло из памяти. Вот только что? Кто тут?
Хината? Ах, да. Она же ведет меня куда-то. Но зачем? Я не хочу. И эта игрушка, она такая… Не пойму. Не могу понять. Я должна что-то делать, но что именно, и нужно ли это мне? Какое непонятное ощущение… Словно я смотрю со стороны, не изнутри, а со стороны. Только почти всегда катятся слезы. Мне плохо? Вроде бы нет, вообще-то, мне все равно, и уже ничего не важно. Но тогда откуда слезы?
Она сказала, что я красива. Может быть, теперь он полюбит меня? А кто он? И что значит полюбит? Так много непонятных слов. Нет-нет, я их знаю, но почему-то не могу вспомнить ассоциации, связанные со многими словами. Я должна куда-то идти, но не оставаться тут.
А она все ведет меня по длинным коридорам. Она почти бежит, но такая красивая - на нее можно смотреть вечно. Я такая же? Если да, то кто мы?
- Хината!
Она резко останавливается и поворачивается ко мне. Какие пустые глаза. Почему ты такая? Это ведь не ты! Не смотри так на меня… А что мне? Страшно – нет, больно – тоже нет. Тогда что?
– Куда мы идем?
- В сад. Тут такой чудесный сад!
Она что, улыбается? Какая же непонятная эмоция. Ведь взгляд-то холодный. Она напоминает мне куклу. Дорогую фарфоровую куклу, как с картинок, которые мы смотрели в детстве.
- Хорошо. – Мне почему-то все равно, куда она меня ведет. И я уже не хочу никуда уходить. Когда яркий свет бросается в глаза, я по привычке их жмурю, но потом приходит осознание того, что солнце мне не помеха.
Мы на лужайке. Где-то внизу - река. Издалека она кажется полоской синего цвета, которая случайно была кем-то нарисована. Все кажется таким ярким, и странное чувство не покидает меня. Я смотрю на эти вещи другими глаза, не моими. Все как в замедленной съемке, и кажется вечным.
А рядом сидит она и отстраненно смотрит на всю эту картину. Только теперь замечаю маленький столик с дорогим фарфоровым набором и печеньем. Два стула. Она ждала меня…
- Кто я? – прохожу вдоль обрыва и с каким-то поддельным интересов смотрю вниз. Я бы прыгнула, зная, что произошло, и ведь знаю, но зачем?
- Кукла. Ты такая же кукла, как и я. – Так легко это говорит. – Сасори-сама убил нас, и теперь мы его куклы. Со временем ты привыкнешь ничего не чувствовать, ни о чем не сожалеть и не ощущать боли. Он больше не будет беспокоить твое сердце. Мое уже спокойно. – Она проходится по лужайке и садится на стул.
Такая красивая, что нельзя оторвать взгляда. Ее волосы сверкают при малейшем попадании на них света. Она собирается пить чай?
- Хочешь? – протягивает кружку. – У него нет вкуса, но иногда я представляю, что он есть, или вспоминаю что-то очень сладкое.
Пробую. Да, действительно нет вкуса. Никакого удовольствия. Абсолютно ничего. Но если подумать, то пусть это будет вкус маминого зеленого чая с корицей. Да, пусть это будет именно он…