Куколка.

- Смотрите, что нашел! – неказистый лохматый паренек присел на корточки у школьного шкафчика, разглядывая находку. На его зов подошли приятели.
- Да ладно, это же просто кукла, забей, - лениво проговорил товарищ, перекатывая во рту жвачку.
- Не скажи! – возмутился третий. – Я тут по телеку видел кино, где из такой вот игрушки сделали куклу Вуду.
- Ой, да ладно тебе! Ты веришь во всю эту чушь? – второй явно был скептически настроен.
- А вот мы сейчас проверим, - наконец вступил в спор парень, нашедший куколку, - помните Пит сегодня с фонарем ходил? (Эх, жаль, не я его ему поставил!) Таааак-с, - парень скинул с плеч портфель, достал пенал, а оттуда ярко-синий маркер и провел под глазом игрушки жирную линию.
Приятели заговорщически переглянулись. Сегодня их ждал веселый вечер.

***

Сасори грел озябшие пальцы в карманах пальто. Вступивший в силу ноябрь не радовал погодой, а лишь изобилировал промозглыми ветрами да косыми ливнями. Мужчина зябко поежился и наступил в одну из многочисленных луж, а затем скосил взгляд вниз. Цепкий взор кукольника сразу отметил крепко сделанную игрушку с пронзительно-зелеными глазами, которые, казалось, были полны боли. Лицо куколки было изуродовано черными и красными фломастерами, а под левым глазом зияла полоса на подобии синяка. Тельце игрушки было проткнуто иглами разной толщины и булавками. Сасори, не боясь испачкаться, опустился на корточки, вынул из мутной воды находку и, обтерев ее кое-как руками, положил в карман.

***

Мир сужался до тонкой полоски между едва раскрытыми веками, которые казались воротами в какую-то новую параллельную реальность. Девушка осторожно взмахнула ресницами и широко раскрыла глаза. Ощущение ее тела казалось каким-то неестественным, будто бы ее душу поместили в чужую оболочку, если вообще есть эта самая душа. Девушка попыталась пошевелить рукой и махнула ей в сторону, сбив что-то вниз со звоном. На шум вышел мужчина с неестественно-яркими волосами.
- Очнулась, моя куколка. Мое лучшее творение.
«Куколка» вздрогнула и присела. Только сейчас она огляделась и поняла, что лежит на кровати в комнате, которая завалена манекенами и заготовками для разного размера кукол.
- Кто вы? – пропищала девушка, удивилась высоте тембра, а затем прокашлялась. – Кто я?..
- Я кукольник. Сасори. А тебя я буду звать Сакура.

***

- Мастер, можно вопрос? – осторожно спросила Сакура, подсаживаясь рядом к кукольнику.
Это была уже не та робкая куколка, которая предстала после пробуждения перед Сасори. Она выросла под чутким руководством своего мастера. Умная, волевая, сильная. Сасори не зря назвал ее лучшим творением, он вложил в ее характер все лучшие, по его мнению, качества.
- Что вы думаете о мести? – снова начала девушка после немого согласия мастера.
- Я думаю вот что, - Сасори опустил руки на стол, откладывая очередное творение, - если ты задумала мстить тем детям, что обошлись с тобой так, то это пустое дело. После тех издевательств ты обрела новые преимущества: это тело, твой разум. Если бы они тебя не выкинули там, то ты бы так и осталась игрушкой, Сакура.
- Но, мастер…
Договорить девушке было не суждено, кукольник прервал ее речь одним жестом.
- Месть не лечит ран, она – жестокое правосудие. Вопрос, кому чего достаточно*, - серьезно сказал Сасори, заглядывая Сакуре в глаза.
Девушка сглотнула, она поняла, что мастер против ее замыслов, однако отступать была не намерена.

***

Ведомая жаждой справедливого отмщения Сакура каждый вечер выходила под разными предлогами из дома, чтоб проследить путь бывших обидчиков от работы до квартиры. Это были уже не те подростки-сорванцы, а взрослые люди, один был даже обременен семьей. Десять лет меняют многое. Сакура была уверена, что ее наставник знает все о вечерних прогулках, но не могла поступить иначе. Наконец, настал день Х.
Девушка выбрала его случайно. Она не знала даты, когда школьники издевались над ней, не помнила число, когда очнулась. Просто она поняла, что пора, когда ненависть бурлила и выходила из берегов.
Парни очнулись прикованные накрепко наручниками к проржавелым трубам заброшенного склада. Голова их раскалывалась от хлороформа, с помощью которого их и затащила сюда куколка.
- Что за? Что, черт возьми, происходит?! – раньше всех среагировал скептик, который не верил «во всю эту чушь». Он уставился на Сакуру, лицо которой было разукрашено черной и темно-серой краской, а под глазом вызывающе синел фингал, глазами, полными страха. Он уже начал вылавливать из реки воспоминаний ответы на свои вопросы.
Вслед за ним подали голос другие. Все они с ужасом смотрели на Сакуру, любовно поглаживающую длинные тонкие иглы, больше похожие на шпаги.
Крики обезумевших жертв сплетались в единую симфонию мести, они отскакивали от отсыревших стен склада, терялись в вентиляционных шахтах, лились в уши Сакуры чарующей мелодией… а потом все закончилось. Оборвалось. Все заполнила звенящая тишина лопнувшей струны. Девушка кинула последний взгляд на обезображенные тела, залитые алым, и вышла из склада.
Скрип ржавых дверных петель резал по ушам. Проклятый промозглый ноябрь со своим ветром забирался под куртку, но кукла не обращала на это внимания. Она хлюпала ботинками по жидкой грязи и мутной воде, но ей было все равно. Тишина и пустота заполонила ее, обволокла своим коконом. Да, месть свершена, но, почему-то, эйфории не было, напротив, девушке казалось, что двери склада скрывают не три, а четыре трупа. Сакура не знала, как теперь ей жить дальше. Она твердо была убеждена, что не сможет вернуться к мастеру, ведь он не хотел мести, он был против. Жизнь без Сасори представлялась Сакуре хуже смерти.
Впереди маячила фигура в знакомом пальто с яркими даже для ноябрьского вечера волосами. Девушке одновременно хотелось убежать, куда глаза глядят, и обнять мастера, уткнувшись носом, плача и каясь, как маленькая девочка. Сакура осторожно подошла к кукольнику.
- Мастер, я…
Сасори посмотрел на свою куколку с жалостью и обнял без лишних слов.
_____________________________

* - цитата из "Disciples III: Орды нежити".