Лилии

- Гай…
- Да?
- Ты уверен?
- Абсолютно.
«Хорошо, что уверен, - подумал Какаши. – Наверно, именно поэтому мы стоим здесь уже полчаса».
Впрочем, как ни странно, у Хатаке хватило такта, чтобы не озвучивать это вслух. Не факт, что нервы Гая выдержали бы это.
Майто горько вздохнул. Видимо, силы юности за последний месяц у него поубавилось. И неудивительно: вряд ли когда-либо раньше он совершал столько глупых и затратных поступков, хоть и не лишённых доли романтики. Этакой книжной, кричащей что ли... Хотя, некоторым женщинам это нравится.
Гай поднял было руку, чтобы постучаться/шарахнуть кулаком по двери/выбить дверь/опустить руку обратно (нужное подчеркнуть), но вдруг в давящей тишине коридора вновь раздался голос Какаши.
- Быть может, не стоит?
- Какаши!!! Я же только решился!!! И разумеется стоит, ведь она!...
«Да ты, гляжу, всё же полон энергии».
- Я имел в виду, что, может, не стоит так торопить события? На свидание её пригласил бы хоть.
Под взглядом своего вечного соперника Гай вдруг густо покраснел, но Хатаке уже привык. За время этой удивительно долго дипломатической миссии в Кири он уже много к чему привык. Оказывается, даже к сентиментальному Гаю-романтику, врывающемуся в комнату в три часа ночи с выражением паники и отчаяния на лице, можно привыкнуть.
Или у Какаши очень устойчивая психика. Одно из двух.
- Мне просто кажется, что так будет правильнее, - наконец сказал Майто. Выглядел он при этом почти нормально. Почти, потому что по его глазам читалось, что так подсказали ему остатки пресловутой силы юности.
- Не волнуйтесь, Гай-сан, всё будет в порядке. Даже хорошо, что вы... ну... это... вот так сразу.
- Правда?
О, сколько эмоций! От надежды на лучшее будущее и простой (простой?) человеческой благодарности к Чоджиро.
- Конечно. С нашей Мизукаге шутки плохи.
Мечник осторожно поправил закреплённое на спине оружие, сверкнул стёклами очков и ободрительно улыбнулся. У Сая что ли научился? Акаши тоже где-то тут шлялся, а другого человека, который умел так улыбаться, Какаши не знал.
Эх, а ведь поначалу он казался вполне себе безобидным... Нет, Хатаке он даже нравился: сильный, хотя с виду и не скажешь. И хоть перед каге Киригакуре он терялся, то остальных людей это не касалось... Просто, как выяснилось, он за госпожу Теруми готов не то, чтобы мечом – голыми руками драться. И, разумеется, на многое был готов ради неё и ради исполнения её мечты.
Ведь, как известно широкой общественности, пятая Мизукаге, Теруми Мей, по невыясненным причинам была особенно чувствительна к двум аспектам простой гражданской жизни: мужчинам и помолвке.
Это был единственный фактор, почему Чоджуро добровольно добавил красок в их малочисленную, но весьма колоритную компанию. Знаменитая Белая Молния Конохи, читающая литературу исключительно с пометкой «18+», бывший член Корня АНБУ, но всё равно крайне подозрительный, с не менее подозрительными намерениями и книжечками, один из Семи Великих Мечников Тумана со своими тараканами в голове и невероятным множеством скелетов по шкафам, по чистой случайности (как думал Какаши) не ставший отступником, и их несчастная жертва – Прекрасный Зелёный Зверь Конохи. Старший и, волей случая, безнадёжно влюблённый.
Поначалу они часто ловили на себе косые взгляды: в конце концов, здесь не привыкли к орущим непонятно что мужикам в зелёных трико. Но меч Чоджуро оказался весомым аргументом. Таким же весомым, как и вопли красного, как рак, Гая, которого невероятно смущала вся ситуация в целом.
Кто бы мог подумать.
Окончательно сникший Майто теребил гигантский букет. И с какой только клумбы оборвал?
- Почему именно лилии? – флегматично спросил Хатаке, желая хоть чем-то занять медленно тянущиеся минуты ожидания.
Майто передёрнул плечами. Кажется, он даже вопроса не услышал.
- Я вот почему-то ожидал что-то более броское... – пустился в рассуждения Какаши, не дождавшись ответа. – Розы там, или что-то вроде этого...
- Она любит лилии. Это её любимые цветы, - неожиданно тихо и серьёзно сказал Гай.
Да, лилии. Белые лилии со светло-голубой каймой по краю нежных лепестков. Такие в деревне Тумана и её окрестностях не растут. Даже не продаются.
Чоджиро внимательно посмотрел на Гая и, подойдя к двери, как ни в чём не бывало постучался.
- Войдите! – ответили с той стороны приятным на слух строгим голосом.
Майто Гай сначала побледнел. Затем Майто Гай покраснел. И, наконец, придав своему лицу нормальный цвет и должное для ситуации выражение лица, всё тот же Майто Гай решительно шагнул в кабинет Мизукаге.
Хлопнула дверь.
- И как так получилось? – задумчиво протянул Хатаке, не отрываясь от страниц отложенной было в сторону книги.
- Он увидел её с распущенными волосами, - охотно пояснил мечник.
- Это многое объясняет.
Какаши и Чоджиро синхронно повернули головы в сторону непонятно откуда взявшего Сая. И как только Цунаде только в голову пришло отправлять его на миссию, целью которой было оговорить детали нейтралитета между скрытыми деревнями?
- Многое, - согласился Хатаке.
Акаши задумчиво посмотрел на дверь.
- Иди-ка ты погуляй.
- Я только что пришёл.
- Так погуляй ещё.
Сай послушно удалился. Какаши углядел, как тот что-то строчит в своём блокнотике, а затем художник скрылся за поворотом.
В следующую секунду джонин понял причину такой покорности, потому что был оглушён голосом Мей, внезапно взлетевшим на две октавы вверх и преодолевшим все допустимые и недопустимые нормы громкости. Кстати, звук вышел крайне несолидным. Радостный визг больше присущ только закончившим Академию девочкам.
Но, как бы там ни было, Какаши почувствовал облегчение. Судя по всему, Гай будет жить.
Было бы нехорошо, если бы деревня потеряла талантливого шиноби по такой глупой причине.
Ещё с минуту было тихо. Но не просто тихо – вся округа словно вымерла.
Дверь медленно открылась с жутковатым скрипом.
Первым из неё показался крайне озадаченный Гай со следами ярко-красной помады на щеках и губах. Глаза его горели шальным огнём.
- И?..
- Через две недели.
- А...
- Мне нужно в Коноху. Срочно. Ли должен знать.
Майто скрылся за тем же поворотом, что и Сай минутой ранее.
- Чоджиро!
- Да, Мизукаге-сама.
- Отмени все мои дела в следующем месяце!
- Есть, Мизукаге-сама! – бодро ответил мечник.
Какаши подумал, что ему здесь больше делать нечего.
Из раскрытого окна, расположенного как раз над выходом из резиденции Мизукаге, донеслись аплодисменты.
Хатаке отправился искать Сая. Кроме него разнести слухи посреди шиноби Кири больше никто не мог.