Любовь двух сердец. Глава 13.

Глава 13 Мадара и Сакура? Сумико?
Я не знаю сколько времени прошло. В этой комнате, а по словам Итачи — камере, я сижу уже больше недели. Впервые Итачи появился спустя день. Он выглядел очень бледным, его волосы были обрезанны, но ему шло. Парень был хорошо сложен, немножко худощавый, но это его не портило. Но особенно было прекрасным его лицо: первым делом привлекали глаза — черные, бездонные, настоящий омут чего-то темного, еще все это подчеркивали темные круги под глазами; тонкие губы немножко отдавали синевой как у утопленника. Но он все равно превосходен. Его манера общения, его движения, мимика, жесты — все это мне напоминает что-то. Но что? Этого я никак не могу вспомнить. Но я с уверенностью могу сказать, что я его знаю.
Все это время Итачи рассказывает о моей жизни. Я даже удивляюсь тому, откуда он все это знает, но он не отвечает. На эту тему мы больше с ним не разговаривали, но он охотно отвечал на все мои вопросы, на которые я хотела получить ответы. Но еще я не расспрашивала о моем нынешнем положении — о беременности, почему-то мне не хотелось говорить на эту тему. Пусть я рожу, и все будет в порядке. Итачи все время повторяет то, что Мадаре нельзя верить, и он плохой человек, от которого не стоит ожидать добра. Я ему верю, я поверю любому слову Итачи. Я уверена в том, что Итачи — это самый близкий человек для меня, что он отец моего ребенка. И что-то случилось, из-за чего он не хочет рассказывать мне о нем. Но я люблю его и хочу быть с ним всегда и везде. Самое главное, это слышать его мягкий голос, видеть его добродушное лицо, не смотря на особенность глаз, чувствовать тепло его рук, больших ладоней, которые обнимают меня, когда у меня начинаются боли, а я плачу из-за того, что все забыла. Итачи помог мне во всем, он всегда рядом, но только не разрешает мне говорить о нем ни с кем. А Мадаре, ему вообще ничего не говорить. Это мой первый секрет.
— Привет, Сакура, — появилась мужская фигура, лицо которой скрывала тень. Мне же не нужно было видеть его лицо, самое главное, это его голос. Я побежала вперед и обняла Итачи, он прижал меня к себе.
— Я рада, что ты пришел, — сказала я и отпустила его, — что сегодня будем делать?
— Сегодня я научу тебя одному очень интересному фокусу, — произнес он, — если, конечно, ты захочешь.
— Да, хочу! Ты уже научил меня связываться с тобой, когда тебя не будет, чтобы я не скучала.
— То, чему я тебя научу — называется гендзюцу. Этот фокус не очень тяжелый, так как у тебя есть наклонность к нему. Ты это умела делать до того, как потеряла память, — он печально улыбнулся.
— Хорошо! И что делать? — от счастья и интереса крикнула я.
— Кто-то идет! — прошептал Итачи и исчез в темноте.
— Сакура, я слышал, что ты кричала. Что-то случилось? — в комнату ворвался Мадара.
— Нет, просто мой живот опять заболел, — соврала ему я.
— Хорошо, но, если ты кого-то вспомнишь — сразу обращайся ко мне. И если ты кого-то увидишь, — с этими словами он покинул комнату, оставив Сакуру одну. Но одиночество молодой Учиха не было столь длительным. И через десять минут в комнате появился Итачи.
— Он ушел, теперь можно продолжить наш урок, — произнес Итачи и сложил руки в печать.
— Это же печать, да? — для меня все это было ново. Так интересно, так захватывающе. Я научилась общаться с Итачи мысленно. Разве это не чудо? Но Итачи сказал, что эту технику он специально придумал для меня, чему я была очень рада. Мы назвали ее Сакура, в честь меня. Я сразу засмущалась, но его было не переубедить.
— Теперь сложи руки вот так, — он показал мне, как надо и произнес, — а теперь сосредоточься, ммм... собирай свои силы, энергию в одну точку, скажем так.
— Прости, с такой глупой как я, наверное, очень трудно, — я была обижена на саму себя, на то, что я такая глупая и слабая.
— Во-о-от, так, — он закрыл глаза и расслабился, от чего его лицо стало равнодушнее, но и красивее. Лицо залилось краской, и я отвернулась, — Сакура... Сакура.
— А! Да, прости... я... я, — я опять отвернулась, мне было очень стыдно и я очень сильно покраснела.
— Ты, меня слушаешь? — спросил он и тронул меня за плечо.
— Да! — я вырвала руку и отошла подальше от него.
— Сакура, — непонимающе спросил он, — что с тобой?
— Я... я не знаю, но... я все время думаю о тебе... — я замолчала.
Тишина, что окружила нас, начинала угнетать, и мне становилось все хуже и хуже.
— Мадара-сан!
— Сакура? — непонимающе прошептал Учиха и исчез.
— Да, что-то случилось? — вбежал Мадара и стал расспрашивать о моем самочувствии.
— Мне стало плохо. Голова стала болеть, да и слабость во всем теле, — я не врала, тишина убивала меня. И чтобы избежать его, мне пришлось позвать Мадару. Я не должна больше видеть Итачи. Не должна его слышать и должна избегать.
— Можно с вами погулять? И я хочу, чтобы ночью со мной было две няни.
— Конечно, — мужчина дьявольски улыбнулся.
Он не понимал, что же такого произошло, что его пленница вдруг так изменилась. Она обычно все время как-то сторонилась его. А сейчас он чувствовал, что она в смятении, будто бы что-то произошло, что шокировало девушку. Но все это только ему на руку. Как только она родит, он сможет избавиться от нее. А потом он сможет воплотить свои злобные планы в реальность.
— Пройдем, — он протянул руку, и я улыбнулась. Мадара открыл дверь, пропустив меня вперед. Мы долго гуляли по местности, лесу, полям. Мы видели множество
зверей, птиц и даже рыб. Мы проходили мимо озера, мне даже предложили искупаться, но я вежливо отказалась. А вот мой сопровождающий не отказался и поплескался в воде. Он плескался в воде и был этому рад, видно долго не принимал душ. Я смеялась, когда он выныривал из воды и барахтался. Мы смеялись вместе. Он рассказывал о жизни, о том, как прекрасны страны, что находятся за пределами скрытых деревень. Он рассказал о своей семье, о его первой любви и то, что я чем-то напоминаю ее. Я засмущалась, ведь он так же был очень хорошо сложен физически, но и его духовный мир поражал. Он напоминал мне Итачи: его черные волосы и шрамы под глазами, все в нем напоминало Итачи, хоть они и не близкие родственники. Но они оба мне очень нравятся, хоть Итачи и говорил, что мне нужно держаться подальше от него, но я не чувствую, что он так уж плох. Я определенно ему начала симпатизировать. С ним мне также легко, как и с Итачи. Итачи... я совсем забыла про него, но я все равно не могу с ним поговорить, не могу и все. И пока я буду с Мадарой, я смогу немножко забыться.
— Сакура, пойдем. Я закончил, — сказал, вышедший из воды Мадара. Он был хорошо сложен, годы тренировок это ясно показывали. Но что меня больше всего рассмешило, так это его длинные мокрые волосы. Я засмеялась, я не могла остановить этот сумасшедший припадок веселья. Он непонимающе посмотрел на меня, печально улыбнувшись, прошептал:
— Сумико...
— Вы звали меня? — не переставая смеяться, спросила я.
— Говорю, что скоро стемнеет и похолодает, — ответил мужчина.
— Мадара-сан! — кричала я на всю округу, что окружала нас, — а сколько вам лет?
— Что? — видно смысл вопроса до него еще не дошел.
— Я спрашиваю: сколько вам лет? — повторила я свой вопрос.
— Мне тридцать пять. А зачем тебе это?
— А у вас дети, жена есть? — ответила я вопросом на вопрос.
— Нет, — он опустил глаза.
— А любимая? — я хотела знать о его жизни, о его переживаниях, хотела знать все, что с ним когда-либо происходило. Внезапно я поняла, что что-то во мне тянется к нему.
— Любимая?.. Была...
— Сумико? — я перебила его, но я слышала, как он произнес это имя, и я хочу знать почему.
— Да. Мы любили друг друга и уже готовились пожениться, но ее убили за то, что она забеременела, не выйдя замуж, — он горько улыбнулся, закрыв глаза. — Но я отомстил за ее смерть. И после решил идти своим путем. Моя невеста была из клана Хьюга. Такая застенчивая, робкая, хоть и красивая, но она не могла сравниться с моей Сумико. Потом я узнал, что в нее был влюблен глава нашей деревни, первый Хокаге. Ну, а дальше — ничего интересного.
Он улыбнулся, хотя в глазах были выражены истинные чувства, но одно перебивало все — боль.
— Почему вы назвали меня Сумико? — наконец я задала самый интересующий меня вопрос.
— Ты — копия моей Сумико, — коротко ответил он и переместил внезапно в дом, где мы жили. Я удивилась, но увидев знакомые вещи, поняла, что мы именно там. Повернув голову, я хотела продолжить разговор, но шиноби исчез во мраке.
— Мадара-сан... — прошептала я и направилась вдоль по коридору. Я не собиралась идти в свою комнату, там Итачи. Как только я зайду, он появится, а я не смогу с ним заговорить. Это стыдно, я испортила наши дружеские отношения, я разорвала все, что нас связывало, признавшись ему в любви.
— Мадара-сан? — я постучалась и вошла в комнату. Комната являлась кабинетом Мадары. Здесь было так темно, благо, что камин потрескивал дровами и давал небольшое освещение. В комнате никого не оказалось, и пока было время, я рассматривала помещение.
Помещение было обустроено в старом европейском стиле, везде стеллажи с книгами, в конце, в левом углу помещения был рабочий стол. Я подошла к нему и заметила скомканную бумажку. Взяв в руки и раскрыв, я увидела свою фотографию.
— А?!
— Я же сказал, ты — копия Сумико, — тихо произнес, появившийся из неоткуда Мадара.
— Простите, что зашла без разрешения и копалась в вашем столе, — я ненавидела себя за то, что так поступила. Но еще больше за то, что он может меня возненавидеть, ведь я только нашла общий язык с Мадарой, а теперь из-за моей глупости и любопытства — я тут.
— Сакура, — произнес он и подошел к столу, где я стояла в поклоне, извиняясь. — Тебе не за что извиняться — ты на нее так похожа.
При этом он провел пальцами по моей щеке.
— Но... я... все равно виновата и... — запнулась я, не зная, что сказать и как. В этот же момент Мадаре вспомнилось, когда он также застукал Сумико, рассматривающую его фотографии.

*the flashback*
— Простите, что зашла без стука и копалась тут, — лепетала девушка лет шестнадцати на вид. Она была одета в кимоно, что не очень походило на повседневную одежду шиноби, но выглядела она как куколка. — Я прошу прощения.
— Ты? — Мадаре самому было шестнадцать. — Кто ты? Сумико? Из клана Харуно, верно?
— Да! Простите.
— Ничего, — холодно произнес он.
— Но... я... все равно виновата, и... — она замолчала, — я все равно причинила вам беспокойство!
— Т-ты... — у молодого парня что-то шелохнулось в груди, — ты... не виновата. Я просто оставил свои вещи там, где не следовало бы.
— Я — Сумико, рада познакомиться! И еще раз простите, — девушка выбежала из комнаты.
*the end of flashback*

— Но...я... все равно виновата и... — я замолкла, думая, что сказать.
— Я все равно причинила вам беспокойство! — проговорила я и еще ниже опустила голову. Ничего не услышав в ответ, я посмотрела на лицо Мадары. Он стоял как вкопанный, не шевелясь, даже не дышал. Его глаза были широко раскрыты, а зрачки сузились.
— Мада... — не успела я ничего произнести, как была крепко прижата к груди Учиха.
— Я...люблю тебя, — прошептал Мадара.
— Сумико, — я услышала лишь это имя, после чего меня окружила тьма.

Бонус. В моих объятьях потерял тебя навечно.

POV Мадары.
— Но... я... все равно виновата, и... — она замолчала, — я все равно причинила вам беспокойство!
Мое сердце, как и в тот раз, дрогнуло. Сумико? Мне показалось. Вдруг эта девушка и впрямь реинкарнация Сумико? Но ее слова, ее поведение, она сама. Все, что у нее есть, все это так напоминает Сумико. Мое сердце заледенело в тот момент навсегда. Что дало мне сил и ожесточенности.
Чтобы тайно влюбить эту простушку из клана Хьюга в себя, что после и привело к драке с Хокаге. Все шло по плану, инсценировав собственную смерть, использовав Итачи, старейшин, Саске, забрать его невесту и украсть ребенка, а после захватить мир. Но все это теперь блекнет, куда-то отходит и теряется. Сумико, она вернулась, и я не могу ничего с собой поделать. Я готов бросить все ради нее, но она ли это? Ведь эта девчушка Сакура — жена Саске, но все в ней — это Сумико. Мои чувства к ней, к Сумико...
Я не смог ничего сказать, а лишь в порыве ностальгии крепко прижал ее к себе. Так крепко, что больше не отпущу. И не отдам ее никому. Девушка упала без сознания, и, я подняв ее на руки, понес в спальню. Она была не такой тяжелой, пусть даже и беременная. Я помню, когда мы учились в академии, Сумико все время хвасталась, что в ее семье люди большие, но весят мало. Она смеялась и говорила, что даже наша учительница по икебане смогла бы поднять ее рослого отца, от чего она была центром компании. Я помню те дни, когда нам было по шестнадцать, мы еще не знали, что такое война. Да и техники ниндзя нас не интересовали, самое главное — уметь пользоваться катаной, а этого было достаточно. Мы с ней всегда гуляли по парку допоздна, а во время прогулки, когда она уставала, я поднимал ее на руки и продолжал наш бесконечный путь под звездным небом, под нашей луной.
Положив Сакуру на кровать, я присел на стул, что был рядом, и стал вглядываться в черты лица девушки, как когда-то украдкой смотрел на Сумико.
В тот день она рассказала, что в положении, но добавила, что только ее мать знает об этом. Я был рад, в наше время жениться в семнадцать было нормальным. Мы шагали по дороге к дому Сумико, чтобы получить разрешение и благословение на свадьбу, но дойти до дома мы так и не смогли, нас на пороге ко двору схватили соклановцы Сумико. Мы не могли понять в чем дело, пока не вышел глава клана Рейшин Харуно. Он поднял меня за волосы и произнес:
— Ты, выродок, который из клана Учиха. Как ты посмел обесчестить мою дочь? — кричал он на меня. — Я сотру тебя, а потом и тебя.
Отец с горечью посмотрел на Сумико, после чего повалил меня на землю. Меня били, а я думал, что сейчас Рейшин-сан погорячиться и потом успокоится, но удары не прекращались, как и ругань со стороны соклановцев Сумико.
— Я... — прохрипел я, — я... при... шел.
— Замолчи! — и еще один удар последовал, после чего я не смог сдвинуться.
— Отец! Нет! — я слышал крики Сумико и ее мольбу о пощаде, но не понимал почему. И только после того, как рядом с моим лицом появилось лицо Сумико, а кровь на ее губах не прекращала струиться. Я поднял голову и увидел, что живот был проткнут катаной Рейшина. Злоба, что появилась во мне, тьма, что съедала меня, не может сравниться ни с какой-либо другой в моей жизни. В тот момент я не понимал ничего, мое сознание затуманилось и оставило лишь злобу, жажду мести и ненависть. Тогда-то и появился Суссано — то, что является сильнейшим достижением нашего клана, что является ответвлением от шарингана, но более мощным. После смерти всех, кто являлся частью заговора против меня и Сумико, мой разум вернулся. И я подбежал к Сумико, которая еще дышала.
— Сумико! Ты слышишь? Не умирай! Не умирай! Прошу! Не умирай! — кричал я ей, а слезы лились из моих глаз.
— М-ма-да... ра... я... я... люб-б... лю те... бя... — сказав это, глаза девушки застыли.
— Нееет! Господи! Не забирай ее! Слышишь! Я сделаю все! Не забирай! Сумико-о-о!!!
Я резко встал со стула, пот тек по вискам, и тело дрожало, не давая возможности двигаться.
— Су... мико, — прошептал я. Вдруг мою руку кто-то сжал, я испугался, но повернувшись, увидел, что мою руку крепко сжимала Сакура. Тепло, мне стало тепло от ее прикосновения. Тепло ее руки, тепло ее тела, тепло исходящее от нее. Дрожь прекратилась. Я улыбнулся и снова посмотрел на нее. Такая милая, красивая. Она точно такая же как Сумико. Кто бы мог подумать, что ей тоже шестнадцать — Сумико было столько же лет, когда они первый раз встретились.
— Сумико, я люблю тебя, — произнес я и поцеловал спящего ангела.