Любовь со мной: 4 глава (Цепь событий)

Любовь со мной, 4 глава (Цепь событий)

Двое сидят на крыльце.
— Значит все?
— Все.
Заминка, а потом снова выяснение отношений, которые не приводят ровным счетом ни к чему.
— Дура.
Голубые глаза вспыхивают раздраженным пламенем.
— Зачем ты вообще сюда пришел?
— Очень хотелось увидеть мою складную девочку... Не будь такой колючей, Ино.
Длинноволосый парень с точеными чертами лица приближает голову к шее Яманака, обдав её горячим дыханием. Но это проявление нежности вызывает у девушки неожиданный приступ отвращения.
— Ты на что-то обиделась? - сделав удивленное выражение лица, спрашивает парень.
— Нет. Просто не хочу тебя видеть. Уходи.
— Уу... Должна быть причина, детка, причина...
Хотя внешне Ичиро, а это был именно он, играл обиженного влюбленного, глаза его метали молнии. И больше всего ему хотелось унизить девушку, сравнять ее с грязью, чтобы ее высокомерие исчезло навсегда.
— Ты мне надоел, — решительно отвечает блондинка.
— Это не повод расставаться, я исправлюсь, красавица, только скажи!
Ичиро не мог не отметить, что Яманака настроена решительно, и никакого желания видеть его у неё нет.
— Отвали! — Ино пытается оттолкнуть своего ухажера.
— Что, сука, нового нашла? — ядовито спрашивает Ичиро, хватая за талию девушку и притягивая к себе, шепчет на ушко ей: - Наигралась?
Ино становится страшно, никогда Ичиро не был так груб с ней, но и она не так проста.
В голосе Яманака слышен металл:
— Отпусти меня.
- Что, уже не нравится? — он проводит рукой по шеи и спускается вниз.
- Пошел вон! — Ино в бешенстве.
Ичиро еле отстраняется от девушки, но на его губах застыла нахальная ухмылка.
— Я-то пойду, но подумай вот о чем... — он делает паузу, - девочка, та розоволосая деваха сбежала из Конохи, так?
Яманака сглатывает тугой комок в горле.
- А что, если бабка Цунаде и остальные случайно узнают, с чьей помощью она это сделала? Что, если они выяснят, кто стащил свитки из архивов и кто передал их ей? — Ичиро мельком смотрит на свою бывшую, все её лицо непривычно белое, длинные пальцы сжаты в кулочки, — если я не ошибаюсь, сейчас Харуно приписывают к нукенину, а за любое содействие беглому ниндзя есть наказание — казнь...
— И не пытайся проболтаться. Свиток украл ты, значит, это ты помогал Сакуре!
Собственный шепот кажется Ино слишком хриплым, слишком надорванным и испуганным.
— Да, но я всегда могу сослаться на то, что сделал это под давлением одной шлюшки из клана Яманака, которая использовала «Перенос разума» и воспользовалась моим телом, — нахально отвечает парень.
— Тебе не поверят! — твердо говорит Ино. Яманака знает Хокаге, та свою ученицу никогда не причислит к нукенинам.
— Ты в этом уверена? Не утруждай себя ответом. Я вижу, что нет.
— Ты подставляешь под удар не только меня, но и себя!
— Я готов рискнуть. — Улыбка ползет по его щекам.
Бешенство раскаленным шаром поднимается из груди Яманака. Недолго думая, она применяет одну из рядовых и простейших техник родного клана, которая мгновенно достигает цели. Сильная головная боль пригибает Ичиро к земле.
— Я подумаю над вашими словами, Ичиро-сан, а сейчас вам лучше уйти.

***

«А он так похож на Саске...» - проскользнет мысль в её голове.
Итачи неумолимо приближается. Эти несколько секунд кажутся Сакуре вечностью. Шум крови в ушах, прерывистое дыхание — все нутро розоволосой сейчас подвергнуто ужасу. А вот дух... Дух её не сломлен.

За несколько лет, что куноичи проводит под началом Цунаде, она становится более уверенной в себе, в своих силах. Она умеет встречать опасность достойно, страх, затаившийся в сердце, видим только своей владелице. Враги же видят сосредоточенное лицо человека, готового к борьбе и просчитывающего дальнейшую тактику.
«Помни, Сакура, ты не должна дать врагу усомниться в своих силах. Уверенность в себе — одно из составляющих победы», — дает наставление Цунаде однажды. Эту фразу Харуно достает из глубины памяти, произнося как молитву перед каждым новым боем. Её встреча с Итачи не первая.
«Не смотри ему в глаза!» — вот одна из заповедей, которой следует руководствоваться во время поединка с Учихой. Глаза — сила их клана.
Сейчас или уже никогда.
Внимательно наблюдая за ногами врага, дабы не пропустить ни одного движения, Сакура вскакивает с места и метает сюрикен в сторону Учихи, тем самым, пытаясь отвлечь его. «Он даже не пытается уклоняться!» — мысль эта проносится столь стремительно, что проанализировать её просто нету времени. Несколько выпадов не вызывают успеха, броски и удары не достигают цели, а между тем, Итачи даже не пытается уклониться или атаковать. Он неподвижен. Сакура убеждена в этом, ведь его ноги остаются на прежнем месте. Прыжок, кувырок, выпад... Прыжок, кувырок, выпад... Движения её повторяются с механической точностью. Сакура осознает, что не управляет своим телом. Она понимает, что кто-то играет ей, заставляя без устали выполнять несложную комбинацию действий. Прыжок, кувырок, выпад... Итачи не приближается ни на миллиметр, куноичи вертится на одном месте, крутится как белка в колесе.
«Нет! Ками, нет! Я не могла... Я не могла попасть под влияние его техники! Я же не смотрела в его глаза! В чем дело?» Но, так или иначе, исход ясен. Она проиграет, не начав бой.
«Зачем я смотрела в его глаза, когда он зашел в пещеру?» — корит себя куноичи.
Уже тогда, делая вывод о сходстве двух братьев, Сакура окунается в самую глубину глаз противника, заглядывая на дно омута, утопая в мире гендзюцу... Прыжок, кувырок, выпад... Бесконечно... Очередной раз, контролируя чакру в кулаке, Сакура понимает, что её руки становятся морщинистыми, а пальцы скрюченными, теперь уже седые пряди падают на лоб. Несколько минут в мире иллюзий измеряются десятками лет. Прыжок...
И Сакура неожиданно зависает в воздухе, не способная шевельнуться. Под ней расползается тьма. Черная лужа неторопливо захватывает каменистый пол пещеры, выбитый подземной рекой, уходит дальше и сливается с тенями. Черное нечто заполняет все вокруг, и лишь она, Сакура, хрупкой фигуркой, ярким пятном выделяется на беспросветном фоне. Она больше не чувствует беспокойного стука в груди, её разум пуст, ничто не омрачяет и не тревожит его, она не дышит — в этом мире дышать вовсе не нужно. Здесь нет ничего. Есть лишь тьма. Бездушная и непроницаемая. Чьи-то липкие ручонки потянулись к девушке и вошли в её грудь. Вторжение приносит с собой холод. Быстрой волной он пробегает по телу и срывается с кончиков пальцев, а вместе с холодом и ленты пара, который вырывается изо рта, когда дышишь на морозе. Причудливыми змейками ленты кружатся вокруг Сакуры, принимая очертания родных и близких людей. Мама, Какаши-сенсей, Сай, Цунаде — они все здесь. Все было как в старом фильме с нечетким изображением, герои которого жили, не замечая зрителя, будто и Харуно вовсе нет. Наблюдая за размытыми картинками, Сакура убеждается в том, что сюжеты эти не взяты извне — это всего-навсего её воспоминания, выуженные из угасающего сознания и читаемые Учихой Итачи. Да, он забирается в самые дальние уголки её души, листая сокровенные страницы. Теперь Сакура ощущает его присутствие. Ей кажется, она видит свод пещеры, силуэт у входа и слышит... кашель? Шире распахнув глаза, девушка убеждается в том, что по-прежнему находится в тени, стараясь спастись. А вот Учиха... Итачи опускается на одно колено от неимоверного приступа кашля с кровью... Растерянно куноичи смотрит на противника, не в силе вымолвить ни слова. Оправившись от приступа, Итачи вскидывает голову, убирая несколько темных прядок с лица, и иллюзия возвращается вновь. Это часть техники, или же Итачи, в самом деле временно теряет контроль, сломленный недугом, Харуно не понимает, но гендзюцу вновь окутывает её. Фильм продолжается. Детство. Первые радости и неудачи, первые друзья и враги, и, конечно же, первая любовь. Сакура смотрит на свою жизнь, и ей кажется, что все это происходит не с ней. Медик ощущает ровные потоки чакры Учихи, которые ни на миг не дают усомниться в том, что она в его власти. А вот и Саске... В груди что-то вспыхивает и гулко ударяет. Сердечко начинает петь от любви, и даже здесь, в мире иллюзий, а вместе с ударами сердца происходят колебание чакры Итачи. Сакура наблюдает за собственными терзаниями, рыданиями в подушку и причитаниями о неразделенной любви.
«Я люблю его! Я так его люблю! Я готова простить ему все! Готова сделать, что угодно, лишь бы он был рядам со мной! Я хочу спасти его! Вырвать из лап Орочимару, неужели ты не понимаешь!? Отпусти меня! Я должна идти к нему! Я люблю!!!»
Является ли нелепым обращение Сакуры к Итачи? Возможно... Ведь Учиха-старший понимает все без слов. Ему вполне достаточно той волны эмоций, что исходят от девушки сейчас, чтобы убедиться, что его брату отдано самое любящее сердце. Чернота начинает рассеиваться. Сначала серая, затем набирающая краски, она отступает. Нехотя, но сдается. Она еще не успевает развеяться окончательно, а хриплый кашель и стон уже врезаются в мозг Харуно, выводя из транса. С песчаным шорохом иллюзия развеивается, и Сакура поднимается на ноги, которые оказываются ватными. Шаги все ближе... Вот он, Учиха Итачи родной брат Саске, мастер иллюзионных техник. Смерть на расстоянии вытянутой руки... Харуно успокаивается и... ощущает непонятные волны, исходившие от врага. «У него сильный жар и учащенное сердцебиение. Он чем-то болен!» — в голове сформировывается мгновенный анализ. Не зря Харуно Сакуру считают третьим медиком Конохи, сразу после Цунаде и Шизуне. Сакура уже прощается с этим миром, но заместо дикой боли, она чувствует тяжесть чужого тела... Зеленые глаза медленно открываются и видят: сильнейший ниндзя, наследник великого клана, беспомощно разбросав руки, лежит рядом, балансируя на тонкой грани жизни и смерти.
В глазах Харуно застывает затравленное выражение. Бежать. Скорее бежать! Или добить Учиху, мучительного бредящего, пораженного неизвестным недугом. Всего одно движение, и Итачи мертв. Так поступает любой, но сейчас на месте «любого» Сакура, и она не может, просто не может так низко пасть. Забыв о том, что черноволосый юноша — её враг, девушка концентрирует чакру в руке, дабы провести подробный осмотр тела больного, который сжимается в судорогах.
Умрет.
Это становится очевидным почти сразу, но сдаваться Сакура не хочет, продолжая концентрацию чакры, она пытается нормализовать процессы организма.
— Не трать чакру. Я знаю, что умру, — произносит Учиха. Это звучит просто и в тоже время обреченно, словно молодой человек жалеет о том, что отойдет к праотцам так скоро.
— Прошу вас, не разговаривайте. — Сакура растерянно смотрит на лицо Итачи, поражаясь беззлобному выражению, слабой улыбке, печальному взгляду. Неожиданно она понимает, что не знает о нем ничего, даже малой толики правды, и те мифы, сложившиеся вокруг Итачи, - ложь. Он не такой.
— Я знаю... Любовь с тобой... А это значит... Ты обязательно спасешь его из тьмы. Ты спасешь Саске?
Усталый взгляд, взгляд человека, познавшего боль, ловит Сакуру в сети.
— Да - а, — нерешительно отвечает куноичи.
— Я попрошу тебя еще об одном... После моей смерти... Забери у меня глаза, — голос звучит спокойно и уверенно, но услышав вскрик Сакуры, юноша поясняет свой мотив, — я сделаю все ради того, чтобы Саске жил счастливо. Пожалуйста, позаботься о нем...
Сердце Итачи отбивает свои последние удары, легкие в последний раз наполняются воздухом...
Он умер.

***
— Простите... Извините, пожалуйста... Мне... Можно вопрос?
В небольшой комнатке расположенной под кабинетом Хокаге, собралось много народу. Молодые джоонины, сегодня получившие свой ранг, громко поздравляют друг друга, размахивая свитками, подтверждающими их статус. Несколько круглолицых куноичи, весело чирикая, награждают героев дня поцелуями и кокетливыми заигрываниями. На невысокую женщину, робко топтавшуюся на одном месте у порога, попросту не обращают внимания.
— Молодой человек!
— А? Ну... Чего? — он нехотя откликается и смотрит на незваную гостью.
На вид около сорока лет, ничем непримечательная и незапоминающаяся. Заплаканные глаза, опухшие веки, трясущиеся руки...
— Вам чего, тетя?
— У меня пропала дочь... Харуно Сакура... Я её мать...
Пару секунд держится неловкая тишина.
— Ну и чего? — не понимает детина. Сегодня он, наконец-то, получает звание джонина, и ему кажется, что он становится как минимум центром вселенной. Жалкий, нахальный мальчонка...
— Харуно? Я слышала, что её убили шиноби Камня, — вмешивается рыжеволосая девушка, покачиваясь на стуле.
— Убили? — Хитоми отшатывается, в глазах темнеет.
— Ну да! Все так говорят, правда, мальчики?
— Угу, так что, заготавливайте могилку, тетя, скоро её труп принесут, поговаривают, отряд давно отправлен. Да вы не расстраивайтесь! У шиноби жизнь такая! Привыкайте!
На негнущихся ногах Хитоми выходит в коридор, а молодежь мгновенно забывает о ней, возвращаясь к веселью. Женщина прислоняется к стене и сползает по ней на холодный пол, сжав кулак и содрогаясь в беззвучных рыданиях. Её сокровище, её драгоценная девочка, ее больше нет... Мир в одну секунду становится черным и безжизненным. Смысл жизни пропадает.
***
Следующие несколько часов Сакура сидит около бездыханного тела Итачи. Шок от самопожертвования Учихи, никак не отпустит её душу. Но Харуно собирает всю волю в кулак.
«Он ведь не зря умер! Я выполню его последние желание. Я все сделаю, чтобы спасти тебя, Саске!»
Сакура начинает доставать из портфеля, который успела захватить еще из заточения, бинты, ватки и другие медицинские принадлежности. Все инструменты продезинфицированы и аккуратно уложены на белое полотно. Харуно создает нескольких клонов, и они протирают руки проспиртованными салфетками, большего Сакура не может себе позволить в полевых условиях. Она достает из портфеля какую-то баночку и выливает все содержимое на улицу, и наливает туда какой-то раствор, больше похожий на желе. Медик дает каждой из своих копий приказы и ложится около тела Итачи. Сакура глубоко вздыхает. А вы попробуйте идти на операцию по пересаживанию глаз без наркоза и в полевых условиях. Вам не страшно будет? Один из клонов затыкает ей рот марлевой тряпочкой, чтобы не кричать. Второй и третий клоны начинают вытаскивать глаза Итачи. Тело старшего Учихи все ещё теплое, но уже бездыханное. Клоны аккуратно раздвигают веки и указательным и большим пальцем берут глаза. Кровь капает на белоснежный лоб и черные волосы Итачи. Глаза кладут в баночку с раствором. Теперь настает очередь Сакуры... Её дыхание сбивается, сердце гулко бьется, зрачки сужаются от страха.
«Сакура, ты сможешь!» Она дает знак рукой, чтобы клоны начинали операцию.
Холодные подушечки пальцев копии касаются век и медленно раздвигают их. Другой клон деликатно касается белой области глаза и, направив чакру к пальцам, перерезает все нервы, соединяющие глаз и мозг. Кровавые слезы текут уже из пустой глазницы. Сакура сжимает ладонь, ногти впиваются в нежную кожу рук, и капелька крови падает на пол. Она кусает тряпку, тихий треск разлетается по всей пещере. Это рвется ткань. Вдруг Сакура чувствует, как её веки открывают, и что-то холодное и липкое касается её кожи. Следующие секунды она ничего не чувствует, болевой порог превышен, и тело включает спасательные механизмы. Она начинает чувствовать чакру Итачи. В её сознании возникают разные образы детства Учих...
«Как же больно. Главное, не потерять контроль над клонами!» — приказывает сама себе розоволосая.
Сакура с двойной силой сжимает кулак. Настает время другого глаза. Дьявольская боль колотит тело девушки. Каждый нерв дает мозгу сигнал о боли. Но ужас продолжается недолго, скоро и второй глаз Итачи пересажен. И для Сакуры следующие несколько дней будут проходить в кромешной темноте. Клоны перевязывают глаза Харуно бинтом и укладывают её на заранее приготовленный футон.
«Ну, через день я смогу уже видеть этот мир другими глазами...» — перед сном думает Сакура. Харуно дрожит во сне, её тело сводит дрожь и судороги, ей снится...

***

Одинокая луна на черном, словно бархат небе освещает пустынные улицы Конохи. Я быстро передвигаюсь по крышам домов. Ещё несколько прыжков, и я оказываюсь перед незнакомым кварталом. Медленно, но верно я приближаюсь к нему. И с каждой секундой начинаю понимать, где я. Белокаменный забор с эмблемами клана Учиха. На глухой стене висят вечерние фонарики, от них исходит приятный желтоватый свет. Что я здесь делаю? Пытаюсь осмотреть себя, на мне форма... АНБУ?! Я двигаюсь бесшумно и легко, словно кошка. Достаю остро наточенную катану, тенью проношусь по улицам квартала, убивая одного за другим...
«Это же не я?! Это прошлое Итачи!» Вот дом главы семьи. Он богато украшен, яркие фонарики освещают мне дорогу. Вот я открываю дверь..
— Итачи, что ты делаешь? — грозно спрашивает Фугаку Учиха.
— Сынок, что с тобой? — спрашивает Микото, у неё в глаза застыл страх и недопонимание.
— Так надо, — отвечаю я.
«Прощайте, мама и папа», — проскальзывает в голове. Я поднимаю руку и убиваю своих самых близких родственников и дорогих людей.

***

Сакура просыпается в холодном поту.
«От этих глаз, передались воспоминания Итачи!» — думает девушка. Она подносит свои пальцы к глазам, но ощущает только шершавую поверхность бинтов, подушечки пальцев светятся приятным зеленым светом, Харуно ускоряет процесс заживления, чтобы быстрее увидеть этот мир.

***

— Ино...
Шизуне выглядит растерянной. Женщина изумленно моргает, не зная, как себя вести и что сказать. Несколько минут назад Яманака, явившись в кабинет Хокаге, выложила всё, что знает о побеге Сакуры, о её мотивах, цели и пути. Не умалчивает она также и о украденных свитках, поровну разделив вину между собой и Ичиро. Она опережает его, но делает это не из чувства мести, а из-за долга перед деревней. Нет... Долга перед Сакурой. Вчера у матери Харуно, Хитоми, случился приступ. Женщину едва сумели спасти, и сейчас она прибывала не в лучшем состоянии.
«Жизни её ничто не угрожает, — поясняет медсестра Яманака, снимая перчатки и похлопывая по карманам в поисках пачки сигарет. — Но она испытала сильнейший стресс. Несколько месяцев лечения ей обеспечены».
«Этого бы не случилось, если бы не я! Сакура никогда бы не ушла, и Хитоми была бы здорова! Молодчина, Ино!» — размышляет девушка, спеша к Хокаге.
— Почему ты не сказала раньше?
— Боялась... Простите, Шизуне-сан!
— «Прости» тут не поможет! — резко одергивает юную куноичи помощница Пятой. — Цунаде-сама на миссии, решать эту проблему придется нам самим ... Значит, Ичиро украл свиток из третьего хранилища?
Яманака удрученно кивает.
— Я попросила его.
— Зачем?
Слова Шизуне, её резкий тон и нервозность были понятны, и Ино старалась отвечать четко, лишний раз не вызывая её праведный гнев.
— Хотела помочь.
Вздох.
— Я не виню тебя, Ино. Сакура все равно бы ушла.
— Угу.
— Значит, свиток со сводками АНБУ о местонахождении Саске... — продолжая бормотать, Шизуне подходит к столу Пятой и, открыв толстую папку, начинает проверять какие-то списки.
— Я могу идти?
— Подожди... У нас есть копия того свитка... — Шизуне отложила папку и начала изучение следующий, попутно вводя Ино в курс дел. — Наруто и Команда № 7 отправились по следу Сакуры еще неделю назад. Какаши постоянно поддерживает связь с резиденцией. Вчера он доложил, что встретил Наруто в одном из городов ближайших границе — по словам местных жителей, Сакура или девушка похожая на нее, останавливалась в гостинице...
— Значит, Наруто изначально шел в верном направлении? — изумляется Яманака.
— Да. Возможно, он сделал это с помощью каких-то скрытных способностей Девятихостого или... — женщина поднимает взгляд, внимательно всматриваясь в светловолосую, — в прочем неважно! Сегодня, когда Какаши выйдет на связь, мы вышлем к ним птицу-почтальона с копией свитка, чтобы они могли предугадывать дальнейший маршрут Сакуры.
— Но для этого понадобится как минимум сутки!
— По-твоему, Саю, Какаши и Наруто не нужен отдых? — интересуется Шизуне. — За сутки отдыха они восстановят баланс чакры и дождутся гонца.
— А перехват? Ну... Отец говорил, что в последнее время наших птиц-почтальонов кто-то перехватывает и дезинформирует Коноху, это правда?
— К сожалению, да, но я надеюсь Ясу, сумеет справится с заданием. Он — самая быстрая из наших птиц!
— Я могу чем-то помочь?
— Да, пойдем со мной, поможешь отыскать копию...
— Стой, Шизуне! Эта куноичи замешана в воровстве — как можешь ты допускать её к архивам? — старейшины Конохи Хомура и Кохару появились в дверях. Неспешные гордые строгие старики, столь ненавистные Цунаде.
— Кохару-сама... — Шизуне растерянно кланяется. Её примеру следует и Яманака.
Уважительный жест был проигнорирован. Утатана Кохару мрачно продолжает:
— Еще со времен Первого Хокаге существует закон, и он гласит — за любую помощь нукенину — казнь. Вижу, с тех пор, как Цунаде пришла к власти, законы стали забывать...
— Но Сакура не беглая отступница! — выпаливает Ино. — Она достойная и честная куноичи!
Старейшины не удостаивают её взглядом. Их взоры испепеляют Шизуне. Однако до ответа Хомура снисходит.
— Честные и достойные шиноби сейчас выполняют миссии и служат на благо своей родины. — Сухо добавляет старик. — Ты, куноичи, принесла позор своей семье!
На мгновение Ино представляет ярость отца, когда он узнает об этом инциденте.
— Мы требуем, чтобы к закону относились с уважением!
— Но казнь — не выход! Глупо убивать двоих сильных и молодых шиноби только ради... — вступается Шизуне.
— Закон есть закон!
Но Шизуне не намеренна сдаваться!
— Сейчас неспокойные времена, каждый ниндзя на счету! К тому же, такие вопросы решает Хокаге.
— Цунаде пока не понимает, как опасно прощать молодежи их проступки. Наказание должно быть. В противном случае, круг замкнется. Дисциплина — фундамент, на котором держится мир шиноби! — сухо, выговаривая каждое слово, произносит Хомура.
— Мы не можем вынести приговор, не дождавшись Цунаде-сама!!!
Старейшины переглядываются. Сердце Ино бешено колотится. По прихоти этих стариков она может лишиться головы. Ком встает в горле, и в кабинете мгновенно становится душно.
— Мы вернемся к этому вопросу по возвращению Цунаде, — кивает Хомура. — Но не думай, что уйдешь от наказания, наследница клана Яманака.
Холодно попрощавшись, оба старика покидают кабинет.
— Тц... Кажется, теперь у тебя начались настоящие проблемы, Ино! — шепотом предупреждает Шизуно.

***

— Вы нашли её?
— Нет, Хиаши-сама.
Глава клана сводит брови на переносице и взмахивает рукавами широкого одеяния. Хината пропала около недели назад практически в то же время, когда отряд Какаши покинул Коноху. Но никто в клане не верит, что Хината способна на самовольную миссию, дерзкий поступок, нарушение приказа Хокаге. Никто не думает, что она отправилась вслед за Наруто. Один лишь Неджи уверен в этом, но на семейном совете его доводы были оставлены без должного внимания.
— Хиаши-сама, возможно Неджи прав, и Хината-сама последовала за Наруто? — не удерживается семнадцатилетний Аосима, отпрыск побочной ветви.
— Остается только этот вариант, — проносится шепот по всей комнате
— Ну надо же! Никогда бы не поверил, что Хината променяет клан на этого Хвостатого! — недовольно говорит старейшина клана.
— Да ты что!? Она ж от него взгляда не отводила...
Хиаши взмахивает рукой, прерывая ропот.
— Неджи, организуй отряд...
— В этом нет необходимости. Я уверен, Хината с седьмой командой.
Молодой Хьюга уверенно смотрит в глаза главы клана.
«Ками! Он же вылитый Хизаши! Тот же взгляд, та же осанка...» — неожиданно думает Хиаши, вспоминая брата. — «Как жаль, что ты не видишь Неджи сейчас, брат!»
— В любом случае, она должна вернутся в Коноху. Неджи, я надеюсь на тебя.

***

Стараясь соблюдать дистанцию, Хината следует за Наруто. Вчера Узумаки встретился с Какаши и Саем. Это обстоятельство одновременно огорчало и радовало девушку. С одной стороны — у Наруто появляется подмога, с другой — Хатаке мог легко вычислить её. Сглотнув, куноичи продолжает путь. Бьякуган позволяет безошибочно угадывать направление, в котором двигаются её невольные проводники. Догнать их и присоединится к отряду? Нет! Наруто не понравится, что она подвергает жизнь опасности. А как же иначе? Разве могла Хината бросить Наруто? Никогда! Любящее сердце не ведает страха! Это придает сил. Очередной прыжок, и Коноха остается на еще один шаг позади...