Love as We Know It. Глава 6. Часть 2.

Глава 6. Часть 2. Наши чувства… неужели это так важно? Несомненно.

- Саске, я пришла поговорить об Итачи, ты же знаешь.
- Хм, я ожидал этого, ты же знаешь, - жестким, с едкими нотками, голосом произнес Учиха и встал с кровати. Чуть помедлив, все же направился к окну и, не поворачиваясь, продолжил уже более спокойным тоном:
- Не хочу ничего рассказывать… Не хочу ничего вспоминать, понимаешь? Это тяжело.
- Саске, миленький, я же всегда тебя подержу, - ласковым голосом произнесла девушка, но с кровати встать не осмелилась. – Хочу все знать. Хочу знать, что тебя так тревожит. Хочу помочь…
В комнате повисла тишина, но она не была ни неловкой, ни пугающей, ни умиротворяющей, она была никакой, просто стеклянной, ничего не выражающей. Но с каждой минутой эта безмолвность все больше тяготила и становилась мучительно невыносимой. Невыносимой для каждого. Она словно резала тупым ножом по мыслям, по сердцу. Хотелось закричать, лишь бы нарушить молчание.
- Да, Итачи мой брат, - выдохнул Учиха, чтобы избавиться от глубокой тишины, - в детстве мы очень хорошо ладили. Мы были, как не разлей вода, я всегда бегал за ним хвостиком и цеплялся с любой ерундой, - Сакура была готова поклясться чем угодно, что ее друг улыбнулся.
- Он был красивым, умным, ему всегда все давалось легко, и школу он закончил экстерном с лучшими оценками. Поэтому отец любил Итачи больше меня. После окончания Конохи, если не ошибаюсь, ему пятнадцать лет было, его отправили учиться в США в Гарвардский университет. Обучаясь там, он совершенно забыл семье: ни звонка, ни смс, даже приезжать в каникулы на пару дней отказывался. Мама звонила Итачи, и время от времени тот брал трубку. Я не знал как он, что с ним, все ли хорошо… Я волновался, а ему плевать на всех было. Но это не самое плохое. У отца появились проблемы с сердцем, постепенно ему становилось все хуже и хуже, тогда через два года после отъезда Итачи, отец написал завещание, в котором вся компания переходила в руки старшего сына. И ты знаешь, что этот засранец заявил? Что он не желает становиться главой чего-то подобного и вообще хочет стать учителем! Собственно, попутно с основным направлением он получал и педагогическое образование, как потом выяснилось. Тогда сердце папы не выдержало, и его срочно госпитализировали. Но самое интересно то, что брат вернулся из Америки… и вернулся он, как оказалось, не на долго: всего лишь на один день, когда родители возвращались из больницы. Тогда и произошла та трагедия, - голос Саске стал более низким, ощущалось, что с каждым словом ему становится все тяжелее и тяжелее. - Да, именно в тот день машина родителей попала в аварию, и они погибли, - брюнет замолчал от боли, от переизбытка чувств, от недостатка самоконтроля.
- Но, - охрипший звук скатился с уст молодого человека и тут же растворился в тишине. Сакура сидела и молчала, не осмеливаясь произнести даже звука, не осмеливалась даже пошевелиться, не осмеливаясь даже дышать. Она понимала, как тяжело ее другу, но это было нужно Учихе – девушка знала это. Сейчас не нужно утешать, он ненавидит, когда обнаруживают его слабость, когда его жалеют.
- Харуно, ты уверена, что хочешь продолжить? – уже более спокойным голосом спросил Саске и, как будто почувствовав спиной ее кивок, продолжил, - Итачи приехал только для подписания документов. Документов об отказе всяческих прав на компанию, сбрасывая все на меня. А потом снова уехал в свою Америку, даже не оставшись на похороны. Так я его и не увидел. Прошло шесть лет с того дня… И этот ублюдок посмел вернуться! И не просто вернуться в Японию, а заявиться домой, как ни в чем не бывало! За все восемь лет я не видел его ни разу! Он не имеет права! Не имеет права появляться так неожиданно в моей жизни! Не имеет права…
- Я всегда буду с тобой, надежными крыльями за твоей спиной, легким шепотом в твоем разуме, ярким пламенем надежды… только для тебя… Я защищу твое сердце от жестоких ран судьбы! Сделаю все и… Ты никогда не будешь одинок, слышишь? – прошептала Сакура, обнимая со спины друга и прижимаясь всем телом к нему, как бы пытаясь защитить от любых невзгод и напастей.
- Слышу, - мягко произнес Саске, чуть улыбаясь и накрывая своими руками кисти розоволосой девушки.
А за окном все также дует легкий ветерок, обдувая прохладой две фигуры, стоящие у окна, освещенные лишь тусклым пламенем торшера. А за окном стоит таинственная и тем самым завораживающая тишина. На небе уже сияют звезды, правда сейчас их увидеть довольно сложно, но если приглядеться… Для того, чтобы насладиться всей красотой звездного неба, необходимо поехать куда-нибудь за город, подальше от огней столицы. Только тогда вы в полной мере получите удовольствие от созерцания небесных светил. Но этим двоим не нужно куда-то ехать, пытаться что-то разглядеть, для них светят звезды в их сердцах, которые скреплены будут невидимой нитью до конца жизни, а может быть и после нее. Сейчас их сердца бьются в унисон и, казалось бы, это самое прекрасное, что может быть на свете. Их взгляды направлены в одну и ту же точку - они направлены на розу, цветущую в палисаднике за домом. Этот кроваво-красный цветок при лунном свете приобрел темно-бордовый, почти черный оттенок. Царица цветов росла одна одинешенька, могущественно возвышалась над никчемной травой, что ее окружала, и тянулась ввысь, к свету, к небесам. Карминовые* розы были и остаются любимыми цветами трех друзей: Наруто, Саске и Сакуры. С этими цветами связано довольно многое: и боль, и страдание, и разочарование, и надежда, и радость, и любовь. Эти цветы побывали на могилах родителей каждого, их дарили в знак благодарности, их преподносили в качестве признания, ими так больно разбивали сердце, их выкидывая в мусорное ведро; они побывали жертвами в драке, облитыми кровью и, конечно, без них не обходился ни один праздник.
- Саске, ты же понимаешь, что твой брат может не быть виноватым в смерти родителей? – спросила девушка, сидящая напротив друга, - Ты даже не можешь обвинить его в отъезде, ведь ты не знаешь обстоятельств, из-за которых он это сделал. Вдруг у него были причины? Ты должен с ним поговорить и все выяснить.
- Харуно, я не желаю с ним иметь ничего общего, а ты просишь меня поговорить и попытаться понять его? – осипшим голосом произнес Саске. Казалось, что сейчас он встанет и пойдет разбираться «по-мужски» со старшим братом.
- Учиха, ты не меняешься, - устало покачав головой, Сакура слегка улыбнулась. - Что ж, - выдохнула девушка, хлопнув ладонями по своим коленям, и начала приподниматься на ноги, - я так понимаю ты еще не ужинал, поэтому пойду приготовлю чего-нибудь. Кстати, я купила твои любимые данго*, - подмигнув, Сакура выпорхнула из комнаты, направившись вниз на кухню.
Вообще-то девушка не любила готовить и дома это делала крайне редко, больше предпочитала питаться в уютных кафе и ресторанчиках (финансы как-никак позволяли). Но это не значит, что готовила она плохо, нет, даже наоборот – почти все блюда получались вкусными и аппетитными. Пока мама была жива, она успела-таки передать своей дочке несколько секретов кулинарии, а готовила она, надо сказать, отменно. Лучший повар Токио; однако, победителем в Японии ей стать не удалось, нашлись мастера своего дела и лучше. Сакура же предпочитала заниматься готовкой только для своего высокомерного и грубоватого друга и собственного отца. Девушка частенько оставалась переночевать у Учиха, и не могла допустить, чтобы дорогой сердцу человек губил свое здоровье, питаясь не пойми чем.
Харуно, пританцовывая, перемещалась из одного конца просторной кухни в другой, при этом напевая какую-то песенку, известную лишь ей самой. Сама кухня была выполнена в светлых тонах: стены нежно-салатового цвета, на которых в металлических рамочках висели несколько фотографий с Микото и Фугаку Учиха. Саске выбрал именно те фотографии, где его родители только вдвоем и повесил их именно на кухню потому, что это было любимое место его покойной мамы. Именно здесь все собирались на какие-либо праздники или просто кушать. В этой семье принято есть вместе со всеми: если кто-то опаздывает, то его ждут. Конечно, Фугаку как глава семьи мог лишить еды кого-то из родственников за долгую задержку. Как-то Итачи обучал Саске боевым искусствам и урок немного затянулся, поэтому братья опоздали к ужину. У отца же на работе были какие-то проблемы, поэтому домой он вернулся в довольно плохом настроении и не стал ждать детей. Тогда бедные мальчики остались голодными, а старший Учиха еще и целую нотацию прочитал. Разумеется, Микото не могла так поступить со своими детьми и, втайне от мужа, накормила-таки их вкусным ужином, который, причем, получился намного вкуснее чем обычно. И этот случай, надо сказать, был далеко не единственным.
Розоволосая девушка ловко обращалась с кухонной утварью, действия ее были слаженными, уже на машинальном уровне. Вскоре по кухне, а позже и по всему дому разносился приятный запах, от которого текут слюнки и сводит желудок, даже если вы и не голодны. Немного погодя в кухне появился Итачи, пришедший на великолепный запах. Сакура не могла удержаться и предложила учителю поужинать с ней и Саске, после некоторых препираний он все же согласился.
На столе красовалось жаркое из овощей, рыбы и тофу, также в небольших глубоких мисочках находился рис, еще Сакура успела приготовить рыбу в кляре и немного салата. Выглядело все очень аппетитно, ведь девушка на самом деле старалась. Старалась для этих двоих, с которыми сегодняшним вечером собралась разделить трапезу, старалась создать уютную атмосферу, чтобы приятно провести время. И сейчас, сидя за накрытым столом с Итачи, девушка дожидалась Саске: с минуты на минуту он должен подойти.
- Вы любите томатный сок?– осторожно поинтересовалась Харуно, наливая красную жидкость в свой высокий прозрачный стакан.
- Люблю, - легкая улыбка тронула бледные тонкие губы брюнета, что придало его образу больше теплоты. Его обычно выбивающиеся из низкого хвоста прядки сейчас были заделаны невидимками, а тот самый низкий хвост сейчас являлся только его неаккуратным подобием. Слегка растянутая тонкая кофта, из приятной на вид ткани, с круглым вырезом и рукавами в три четверти. Вся эта, с первого взгляда, нелепость делала его каким-то более мягким и добродушным.
Сакура, как только получив ответ, потянулась наполнить бокал напитком, но была прервана рукой Учихи, накрывшей стеклянный сосуд.
- Я-то люблю, но у меня аллергия на помидоры, - усмехнулся Учиха, - в детстве мы с Саске их переели, когда были на Окинаве. Да, хорошее было время, - мечтательно потянул он, будто вспоминая лучшие моменты, проведенные на том острове.
- Не помешал? – послышался позади раздраженный голос, и Сакура резко обернулась, чтобы увидеть гостя.
- Саске, садись за стол, мы тебя заждались уже, - радостно воскликнула девушка.
- Аппетит пропал от такой еды. Пожалуй, пойду наверх, зря только спускался, - безэмоционально произнес брюнет, разворачиваясь и намереваясь уже уходить.
- Хватит строить из себя принца, Саске, ты уже давно перестал быть им: белый конь сдох от превышающих амбиций, а будущий престол захватили отчаянье, ненависть и эгоизм. Сколько можно делать больно близким людям? – угрожающим тоном проговорил Итачи, не удосужившись даже развернуться лицом к Саске. На что тот злостно скрипнул зубами, а после лишь горько усмехнулся, будто обдумав свои не лучшие мысли.
- Не тебе говорить о боли, причиненной близким.
Раздался глухой стук захлопнутой двери, уступая место напряженной тишине. На миг все затихло, как будто глубокой ночью, казалось, что даже сердце перестало стучать. В следующую секунду девушка вскочила со своего места и намеревалась уже последовать за Саске, но ее остановила рука Итачи. Учиха опустил свою руку на руку девушки, тем самым задерживая свою ученицу.
- Останься, - слегка хриплым голосом произнес он, - сейчас он не будет тебя слушать, - уже более спокойно и как-то равнодушно продолжил Итачи, - подожди немного, Саске довольно отходчивый.
Сакура замялась, обдумывая свое решение. Итачи был прав: сейчас разговаривать с брюнетом было бесполезно, его эмоции зашкаливают, а успокаивать тут не в чем. Поэтому девушка постояла еще секунды две и решилась присесть на свое место.
- Для человека, не видевшего Саске так долго, Вы слишком хорошо его знаете. Не находите? – слегка раздраженным, от всей этой ситуации, тоном высказала Сакура, приподнимая брови. Это действительно было странно: не видеть брата так долго и сейчас с уверенностью говорить, как он может поступить в следующий момент. Может он догадался? Но как? Тут ведь нет вариантов ответа, чтобы с такой легкостью можно было утверждать.

*Кармин – цветовой тон, оттенок красно-пурпурного цвета.
*Данго - кусочки из варёного на пару и толчёного белого риса, нанизанные на деревянные шпажки и политые сиропом.