Луч света. Глава 4

Глава 4
20:54

Давно в тебя ничего не записывала, а тут вдруг ты попался под руку. Вот и решила что-нибудь написать. Ты, конечно, предназначен для того, чтобы тебя прочитала моя младшая сестра в моем возрасте, но похоже, что это уже случалось, и не один раз. Прости, я не смогла сохранить тебя до совершеннолетия, Лили.

Что же написать?

Посмотрев последнюю запись, мне сразу вспомнился Учиха… Он, как и обещал, больше не появлялся в моем офисе. Но каждый раз, то на улице, то в каком-нибудь ресторане я его обязательно увижу. Подходить к нему и спрашивать, что ты тут делаешь, мне не позволяла гордость. Так что сегодня один из таких счастливейших дней, когда у нас с Лили выходной, и мы проводим весь день вместе. Я хочу провести его как можно лучше. Подарить тепло, ласку и заботу моему ангелочку. Сейчас она сидит и играется в гостиной. Сколько ей не говори, что это не самое лучшее место для игр, она не слушается, оправдывая это тем, что это единственная комната, в которой она может увидеть своих родителей. Для нее это несомненное счастье. Для маленькой девочки, которая потеряла их так рано. Но для меня даже на одну секунду взглядом зацепить улыбку или блеск их глаз, прекрасно изображенных художником, – хуже любой пытки…

В моей голове появился вопрос… Скажу ли я Лили об Окито и Изуми?

Кажется, что мне просто необходимо рассказать ей об этом, пока какая-нибудь крыса не поведает ей печальную историю нашей семьи. Но какой лучше выбрать момент? Нужно сделать это до того, как ей расскажет кто-то чужой. Если рассказать, когда ей исполниться шестнадцать, то, боюсь, что скандал о том, что я лгала ей, произойдет в двенадцать. Как бы хотелось, чтобы никто не знал! Я пыталась, пыталась всеми способами уничтожить любую информацию о нас. Но до того, как я выросла и смогла стать адвокатом, было три года, за которые все спокойно могли узнать о нас из любого источника массовой информации, что и произошло.

И даже то, что я сумела стереть интернет-статьи о семье, люди знают и могут рассказать. Если с газетами и журналами было легко разобраться, уничтожив предыдущие тиражи и стерев любые записи, касающиеся нас, то купить или стереть из памяти людей события и новости тех дней невозможно. Я в тупике. И этого никак не исправить. Выхода нет и никогда не будет. Если, конечно, не убить всех тех, кто хоть что-то знает. В каждой шутке есть доля правды, и в этой, в общем, тоже. Частичкой своей души я действительно желаю этого. Мир грешен, люди грешны, и я не исключение.

В дверь постучались, от чего розоволосая насторожилась. К ним никто не приходит в такое время. Камбей прекрасно знает, что вход сюда, ему и всем родственникам, навсегда закрыт. Вход в эту квартиру, в этот отдельный мир двух сестер, закрыт для любого. Здесь, в этом одновременно холодном и теплом месте, Сакура нашла свой рай. Рай, где она может просто быть рядом с единственным любимым человеком. Кто-то нарушил их покой…

Харуно открыла дверь, и перед ней предстал никто иной как сам Учиха. С ухмылкой на лице, с которой он всегда обращался к девушке, парень прошел вперед, пока она ничего не возразила.

- Как дела, Сакура? – дружелюбно спросил он, осматривая широкий холл.
- Дверь сзади, ты найдешь, - с таким же дружелюбием ответила она.
- Ну что ты так сразу с порога? – улыбнулся он. – Мы же столько не виделись.
- Три дня – не самый большой отрезок времени, - «Надеюсь, ты уйдешь по-хорошему».
- Для тебя, милая, нет. Для меня еще какой, - только он поднял ногу, чтобы шагнуть в квартиру, был схвачен за воротник рубашки.
- Коврик не видишь? – указывая на небольшой красный ковер у двери, прошипела Харуно. Учиха усмехнулся, не менее резко схватив руки сжимающие его рубашку, он прошептал ей:
-Какие мы гостеприимные, - и снял ботинки. – Ты довольна, солнышко? – подняв на нее глаза, спросил он, прекрасно ощущая её недовольство. – Что-то еще?
- Надеюсь, ты помнишь, что я не хочу очернить своё имя, - напомнила она, - так что, прошу, надень обувь, повернись спиной и иди куда глаза глядят.
- Солнышко, - промолвил он и, неожиданно для нее, придавил ее к стенке холла мускулистым телом, отчего она сильнее зашипела и злобно посмотрела прямо ему в глаза, - я заплатил приличную цену за молчание охраны и кассету от видео-камер. Так что, - он провел рукой по ее нежным, коротким волосам, - я надеюсь на радушный прием.
- В следующей жизни! – воскликнула Сакура, одновременно ударив коленкой по паху и хорошенько треснув кулаком по подбородку. Корчась, мужчина чуть отстранился, прижимая руку к брюкам. – Я не та, с кем можно играть в главных ролях!
- Любишь водить? – улыбнулся сквозь зубы Саске и, выдохнув, выпрямился. – Мне больно. Ты неплохо бьешь, - словно ничего не произошло, спокойно произнес он. – Но удар мужчины намного сильнее… - он посмотрел на нее, явно ожидая ответа со стороны своего временного оппонента.
- Поэтому девушки намного эластичнее и гибче, - не осталась в долгу Харуно. – И из-за этого нам легко будет увернуться от грубой мужской силы.
- Солнышко, мужская выносливость куда больше. Мы можем махать руками, пока слабый пол не выдохнется.
- В отличии от подобий обезьян, женщинам присуще терпение. Без разницы, как долго вы будете махать кулаками, она будет спокойно дожидаться и в тот самый момент ударит по вашему мужскому самолюбию.
- Интересная точка зрения, но для этого мужчинам и свойственна безграничная уверенность, благодаря чему, один удар не сможет что-либо сделать. Зато… - в комнату вошла маленькая девочка, и Саске замолчал. Проследив взгляд Учихи, Сакура быстро побежала к маленькой шатенке. Подняв ее на руки, она исчезла из холла, хлопну дверью, что вела непосредственно в их обитель. – Сестра… - предположил мужчина. Не дожидаясь хозяйки квартиры, он прошел вслед за ней. Открыв дверь, его взору предстал длинный коридор в светлых, персиковых тонах с ярким освещением.

Посмотрев на картины, что были развешены по обе стороны стен, он заметил, что на фотографиях в больших рамах, кроме младшей сестры никого не было. – Комплекс… - подумал он и прошел дальше, пока не зашел в открытую дверь, которая вела в гостиную. Осматривая снизу вверх, едва заметив раму над камином, как подумал, что снова увидит прелестное детское личико, но вместо этого увидел маленькую Сакуру. Быстро подняв на картину глаза он увидел то, что его немного удивило.

- Единственная картина, которую я не сожгла, - словно почувствовав его немой вопрос, ответила подошедшая сзади девушка.
- А я-то только подумал, что плохо тебя знаю, раз у тебя это картина весит в гостиной.
- Таково желание Лили, - произнесла она, так ни разу и не посмотрев в сторону картины. Обычно она никогда не отводила от него своего взгляда, но сейчас Саске стоял позади этой картины, и, по-видимому, она боялась ненароком посмотреть на нее.
- Неужели, так больно? – не понимая её чувств, спросил он, внимательно изучая лица пары. Молодые, счастливые родители крепко обнимали своих детей. Ласка, с которой смотрела на него женщина с картины. – Она точно твоя… - повернувшись лицом к Сакуре, Учиха замолчал, увидев, как руки сжались в кулаки.
- Не знаю, - недовольно ответила она и подошла к нему. – А теперь, Саске, прошу тебя удалиться.
- Или ты вызовешь консьержа? – усмехнулся мужчина. Едва его рука прикоснулась к ее нежной щеке, как в ту же секунду была скручена.
- Нет, выгоню сама, - грозно прохрипела она и толкнула парня к двери. – Шагай и не оборачивайся.
- Сакура, ты такая милая, даже когда злишься, - улыбнулся Учиха, краем глаза поглядывая на её лицо, - Не злишься, не смущаешься, что же с тобой такое? – очутившись за порогом, в последний раз спросил он перед тем, дверь закрылась у него перед носом . Так и не получив ответа, он уехал.

- Сакура, а кто это был? – на лестнице, с весьма заинтересованным выражением лица стояла Лили.
- Никто. Не забивай свою голову этим, просто пришел и ушел. Пойдем лучше спать, - взяв на руки своё маленькое сокровище, Харуно поднялась наверх.
- Если что,я не против, чтобы он стал моим папой, - тихо прошептала на ухо сестре Харуно-младшая и закрыла глаза, оставляя старшую в недоумении.
Закрыв дверь спальни, Сакура спустилась вниз. На кухне, взяв дневник, прошла в гостиную. Впервые за последние месяцы в их дом, кроме няни, вошел кто-то.

«Не знаю сколько времени и не хочу знать.
В голове какое-то странное чувство.Сегодня заявился Учиха. Это переходит все границы. Он становится всё ближе и ближе ко мне. Мне страшно… Страшно за Лили. Страшно от того, что может повториться прошлое. Страшно от того, что я не могу избавиться от прошлого. Страшно, потому что боюсь повторить их ошибку.

Как сильно я не хотела бы это признать, но я боюсь людей. Смешно. Взрослая уже, а боится людей. Боюсь того, что они могут сделать. Боюсь их сущность. Жадные, коварные, хитрые, беспощадные – это только начало. В бизнесе эти качества сплошь и рядом. Каждый третий окажется крысой. Каждый хочет сделать так, чтобы стать выше, а тебя отпустить ниже и ниже. К самой яме.
Боюсь…
Как бы я желала того мира, в котором не будет обмана. В котором будут жить только хорошие, а плохие исчезнут.

Глупость!

Я взрослый человек, а думаю о таком. Все качества, что я написала, присущи мне не в меньшей степени, нежели кому-либо еще. Так почему так страшно? Почему хочется рыдать? Почему хочется умереть? Почему…»

Неуклюже дернув рукой, девушка опрокинула со стала бокал с лекарствами. Словно очнувшись, она прочла, что написала и выдернула лист.
- Что же я пишу? – в панике произнесла она, зажигая плиту, куда положила лист с ее искренними раздумьями. – Господи, если бы такое прочла Лили, - проследив, чтобы от листа ничего не осталась, Харуно выключила газ. Потушив свет, она стерла одинокую слезинку, что прокатилась по щеке и вышла из кухни.

П.С.: Как вам, мои дорогие читатели, удобнее читать. Маленькими главами или большими, но через большее кол-во времени?