Лжецы.

Нету к таким
Ни любви, ни доверия.
Люди глядят
На наличие перьев.

Дружба давно была иссушена молчанием и превращена в песок. И замкнутый круг был разорван, где связующим звеном остался лишь один. И у него сегодня праздник.
Не стоит его портить.

Хорошая была идея – договориться и прикинуться, что все как прежде. Не слишком хлопотно, хотя и не слишком выгодно. Они друг другу уже никто и ничем не связаны. Поджавшие сухие губы посетители одного из магазинов не вызывали никакого подозрения, что где-то там, на расстоянии шага, на той дистанции, которую они всегда сохраняли, было заложено огромное количество тротила, и, чтобы он не детонировал в самый неподходящий момент, эти двое решили отложить сей миг до неопределенного момента, молча проведя этот праздник.

Теперь такое событие вызывало у Сакуры противоречивые чувства. Это и радость, и навязчивая мысль о том, что присутствие вольготно расхаживающего сейчас среди стеллажей с безделушками брюнета придется терпеть. И притворно улыбаться. Как он Харуно не умеет.
- Мы не дальнему родственнику сувенир выбираем! – бзыкнула розоволосая девушка, глядя на содержимое полок: блокноты, фоторамки и прочий хлам по случаю выздоровления кота. Ни больше, ни меньше.
Казалось бы, такая статичная фраза, но молодому человеку показалось, что кто-то в его голове тем временем бьет стекла, и застревают осколки. Он молча ушел к соседнему стеллажу.
Свечи, магниты и прочая мишура.
«Он издевается».

Чувствовала себя отвратительно, как будто ей всего пять лет, и сестра отобрала любимую куклу, а она, такая беззащитная кроха, не может отобрать и вынуждена слушать насмешки… хотя, у нее никогда не было сестры.
- Может быть, тогда просто не пойдем? Никто из нас, - раздраженно говорила она. - Каждый пришлет поздравительную открытку, и все.
- Нет, - коротко и настойчиво.
Его взгляд медленно скользил с одного ценника на другой, но ощущение было таким, что на самом деле Саске думал о чем-то совсем ином, засунув руки в карманы черного драпового пальто. Разглядывая профиль этого цинично насупившегося человека, Сакура поежилась. Она до сих пор каждый день считает минуты до взрыва, хотя таймер уже давно пошел в положительном направлении, накручивая лишние месяцы, как наматывают пожилые любительницы вязания нити пряжи на свои морщинистые руки. А ее до сих пор что-то тянет к нему и отталкивает… снова и снова, будто этот чертов незримый магнит, к которому люди любят ссылаться, постоянно меняет по настроению свои полюса.

Отвращение быть кому-то обязанным пробивало до дрожи истыканное иголками сердце, до которого нельзя добраться, не изрешетив себя. Саске не выдавал своих эмоций, в то время как Сакура потратила уже все свои нервные клетки. В стороне стояло это вызывающее неподдельную жалость создание, преследующее немым укором, как маленький пучеглазый мопс, которого забыли покормить. Сколько еще тянуть время? Еще его крадут, тратят, убивают, и Учиха решил, что ему предстоит натерпеться не меньше за сегодняшний вечер.
Как же нелепа вся эта ситуация! Как же смиренно и глупо выглядит стоящая в стороне Сакура, готовая ради каких-то странных целей, о которых он даже догадываться не хочет, обманывать всех, в том числе и себя!

Ее внимание переключилось на полку с пыльными фотоальбомами по сниженной цене. В те, что лежат дома, она будет заглядывать весьма избирательно. Очень многое осталось в той хорошей половине памяти, оторванной от нынешней жизни и сознательно превращенной в кашу, точно она искромсана в кухонном блендере, чтобы больше ничего не разобрать и не вспомнить.
Нет, такое точно дарить не стоит. У этого подарка нет дальнейшей жизни.

Сакуру тешила мысль, что хоть кто-то у нее еще остался. Наруто был кем-то особенным. Наверное, люди начинают занимать в сердце слишком много места через продолжительное время.
И было приятно осознавать, что через пару дней Учиху снова поглотят дела, он начнет находить оправдания, чтобы не видеться с ними, и жизнь снова войдет в привычное русло. Она перетерпит.

Сердце охватил бесконтрольный гнев от собственной беспомощности. Их так называемая «дружба» рассыпается в руках, а она вынуждена бесцельно разглядывать стеклянные шарики, в которых, если их хорошенько потрясти, пойдет снег из блесток. В одном из них можно было разглядеть крошечное кладбище. И маленький крест, возвышавшийся над остальной пластмассовой композицией, неумолимо твердил всем своим видом, к какому финалу пришли эти трое.
«Фу! Кому придет в голову презентовать такие вещи и по какому случаю?!» - ужаснулась она.
- Знаешь… - раздался совсем рядом голос.
Сакура вздрогнула и разочарованно посмотрела на подошедшего Учиху.
Пустой.
Холодный.
Малодушный.

И как он только мог увлечь ее сознание раньше? Только красивой «оберткой», как те стоящие в дальнем углу подарочные коробки. Они тоже не имеют никакого содержания.

- Я еще вчера купил от себя подарок.
- Что, прости?
К черту психоанализ! Просто все, что было внутри, скручивалось в спираль с болезненным скрежетом, разрывая, как в мясорубке, плоть. Они оба виноваты в том, что лгут. Она не могла с этим так легко смириться. Ее задевало чужое равнодушие. Злил и ранил этот презренный взгляд темных глаз, когда спокойствие – единственная оставшаяся у него маска.
А у нее и последняя разбилась.

Ты так давно спишь
Слишком давно для твари

- Какого черта?!
Она смахнула рукой с полки не меньше дюжины стеклянных сувениров, и те со звоном разбились. Вязкая жидкость разлилась по переставшему блестеть от натасканной с улицы пыли полу. Кажется, теперь грязи стало еще больше. Но Учиха смотрел так равнодушно. В его голове стекла бьет только ее гнусавый голос.
- Ты смеешься?! – кричала она.
Вся раскрасневшаяся, с горящими глазами. Она кричала, но Саске ее практически не слушал. Мыслями он был где-то далеко и следил лишь за выразительной мимикой Харуно. Некрасивая. С широким лбом и особенно выделяющимися в таком тусклом освещении скулами. Ростом не вышла. Да и характер скверный. Но какое это имеет значение? У всех лгунов и лица поддельные, и характер неразборчивый, как почерк врача. Их не стоит воспринимать всерьез.

- Девушка, вы что творите?! – раздался чей-то крайне возмущенный голос из-за кассы.
- Ты же понимаешь, как меня все это раздражает! Сначала ты заставлял меня вызванивать твою великосветскую персону, теперь устраиваешь здесь лицемерный спектакль одного актера! – ей было плевать, что все внимание покупателей было привлечено к ней. – Ты сменил номер, и я доставала его всеми правдами и неправдами! Мне постоянно приходится говорить, что ты крайне занят, чтобы даже позвонить, а он мне верит, слышишь?! Верит! – надрывно закричала она, и лицо покрылось багровыми пятнами.
- Чего ты хочешь от меня?
- Знаешь, - продолжила она, игнорируя вопрос, как это любил делать Учиха, - мне плевать, нравится тебе мучить людей или нет, но мне это совсем не нравится.
- Девушка! – надрывался голос одного из работников магазина.
- Да заплачу я, что б вас!
Сумасшествие достигло своего апогея, и кипящая негативная энергия, которая больше не в состоянии оставаться в сердце, вырвалась наружу.
- Так чего ты хочешь от меня?
-…
Но это так и не принесло должного катарсиса. И на вопрос было нечем ответить.
Это была ненависть, подпитываемая страхом за то, что будет, когда обличат лгунью.

А еще нужно заплатить за разбитые безделушки.


Они стояли перед дверью. Теперь уже с одинаковыми лицами. На них одно лишь робкое безразличие. Никто из них не решался постучать – сначала нужно натянуть наигранную счастливую улыбку.
- За что ты нас ненавидишь? – спросила она еле слышно.
- Почему ты все еще держишься за эту глупую детскую дружбу? – перебивал ее брюнет.
- Замолчи, - быстро процедила Сакура, слыша приближающиеся шаги.

Нету к таким
Ни любви, ни доверия.
Люди глядят
На наличие перьев.

Улыбки пошире. Глубокий вдох…
- Ребята!..
- Поздравляем!

Ложь или всплывет кверху брюхом, как рыба от зарытых на дне водоема промышленных отходов, или будет долго и медленно разъедать самого лжеца, если у того есть совесть. Но тогда Сакура испытывала невыносимое облегчение, переступив порог и уже покинув квартиру Наруто.
До этого Харуно казалось, что она сидит и пьет чай на минном поле.
- Ты уходишь? – крикнула она, кажется, тоже собиравшемуся уходить Учихе. Он держался довольно неплохо даже тогда, когда его заставляли вспомнить события, уже давно потерявшие для него всякое значение.
- Сейчас.
Может быть, они собрались слишком рано, но нельзя же так долго уходить от гостей трезвым?
Слишком тихо. Грядет буря. Грядут перемены.
- Эй?
Молчание.
Сакура заглянула в прихожую – никого. Вернулась в квартиру, в которой чувствовала себя, как в клетке. И только на кухне заметила странную картину, представляющую больше играющее в кошмарном сне воображение, нежели холодную и злую реальность.

Что ты искал там, парень?

Но Сакура поняла, что и Узумаки у нее, видимо, отобрали, раз в его губы просто вцепился собиравшийся уходить гость. Волк в овечьей шкуре выдал себя, и у Харуно даже не осталось слов, чтобы возразить. Она повелась на обман ради обмана. Это слишком сложно даже для нее, но вполне подходит для Учихи – так изощренно водить за нос всех, чтобы заполучить то, что он хочет. Удивительно было лишь то, что именно являлось его желанием.

Но через минуту легко и непринужденно он сделал прощальный жест и, ни на секунду не меняясь в лице, ушел.
- Так что это было, мать твою?! – запищала Сакура, спускаясь за ним по лестнице. Пролет за пролетом.
- Подарок.
- Ты, верно, шутишь?
- Нет, - он разговаривал с ней достаточно неохотно, как с навязчивым представителем компании по производству какого-нибудь мусора. – Ты сама говорила о том, что все – хлам, разве нет? И я подарил ему то, чего у нас сейчас как грязи.
Внутри нее все заискрило от злости, в глазах замелькали белые пятна, а в голове раздавались могучие раскаты грома. Злость и обида лгуньи на лжеца.
- Ты подарил ему ложь?
- Мы… вместе, помнишь? Ты ведь тоже ничего не дарила. Ты рассчитывала на нас двоих, верно?
Каким надо быть зверем, чтобы так просто подарить человеку надежду, которая обязательно умрет? Что за личина сидит в оболочке симпатичного молодого человека с такими помыслами? И ее голос сорвался на крик, когда в памяти замелькал раскрасневшийся блондин, чье лицо украшала улыбка:
- Что же ты наделал?!

Ее снова обвели вокруг пальца. Никого он не собирается у нее отбирать. Наоборот – желает повесить все проблемы не нее, да еще и сполна проучить за свое потраченное время. Этим играм не будет конца. А он раскочегарил эту взрывоопасную машину до предела, изолируя себя от последствий большого и оглушительного взрыва. Как теперь затушить этот полыхающий разлитый керосин, в который Учиха любовно накидал зажженных спичек?

Там на пожаре
Утратили ранги мы

- Заткнись, дура. Мы оговаривали цену, так что на тебе теперь вся правда, что в вас мне нет никакой надобности, - фигура в черном пальто спокойно отдалялась, давая последние указания. – Прекрати это все – я не намерен сюда больше возвращаться. И не звони.
- Скажи ему сам, что ты пошутил над ним так жестоко! Скажи! Я… я не смогу!

Твари не ходят в белом…

Он приложил указательный палец к сухим губам, и лицо исказила хитрая, ожесточенная, но уравновешенная улыбка. Чуть прищурил глаза, отчего они казались уже зеркалом дьявольских помыслов.
И тихий шепот – скрытая угроза.
- Сегодня его праздник. Ты сама говорила, разве нет?