Месячный отчёт. Часть 2.

— Чёрт возьми, ещё чуть-чуть и он бы победил. Этот оранжевый неудачник! Как я мог? Знал же ведь, что он где-то рядом. Если бы не Какаши- сенсей... И КАК ЖЕ Я ТОГДА СОБИРАЮСЬ УБИТЬ ИТАЧИ?! — Брошенный Учихой кунай наполовину вошёл в дерево. Печальная картина, не правда ли? Молодой генин под вечно светлым диском луны от отчаяния ли, иль по острой необходимости тренируется, как одержимый. Хотя тренировкой это назвать трудно. Хотя бы потому, что Саске бросался от одного к другому. То отжимался, то бегал. То, как могло показаться, в полубеспамятстве прыгал, вертясь волчком, выбрасывая кунаи во все стороны, по какой-то замысловатой траектории. Но каждый раз оказывался в чертовской близости с каким-либо лезвием и падал наземь. Не часто Саске находился в таком состоянии. Что-то похожее он чувствовал лишь единожды. В тот день, когда от великого клана Учиха остались только воспоминания.
— И от чего же я так злюсь?! Подобное бывало и раньше, но ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕЙЧАС МЕНЯ ЭТО ТАК БЕСИТ?! — Мысли путались в голове Саске, от чего он с каждой секундой мрачнел всё больше. Неожиданно ниндзя остановился и упал на колени, опустив голову.
— Остановись. Только холодный рассудок и расчёт сможет помочь. Не бессмысленная гонка непонятно зачем, — Саске поднял голову вверх. В его чёрных глазах отразился синеватый свет луны и застывший, как на картине, неизменный звёздный узор. Просидев так несколько секунд, Саске шепнул: «Пора», — собрал кунаи, сюрикены и отправился обратно в лагерь. Чтобы его ни кто не слышал, он тренировался в пяти минутах ходьбы от того места, где остановилась команда. Так что, пока Саске возвращался обратно, у него было время до конца успокоится, собраться с мыслями. Вдруг, в десятке шагов от лагеря он остановился. Перед тем как уйти генин затушил костёр, так как ночь была тёплая, да и разжечь новый для него была не проблема. Но в кромешной тьме, в другой стороне от лагеря, среди деревьев Саске увидел робкий свет огня. Секунду колеблясь, бросив поверхностный взгляд в том направлении, где сейчас спали его товарищи, генин пошёл на свет. Как подобает ниндзя, Саске подобрался к цели абсолютно бесшумно. Затем, скрывшись в ветках какого-то кустарника, он получил полный обзор на всё вокруг костра. При этом генин оставался незаметным. То, что Саске увидел, его не сильно поразило: рядом с небольшим костром сидит мужчина, довольно пожилой, в странной одежде и подбрасывает в огонь хворост.
— Ну, он вроде не опасен. Хотя странно... Старик, один, ночью, в лесу.
— Эй, там, в кустах, может, выйдешь на свет?
— ЧТО?! — Саске не мог поверить. Старик даже не шелохнулся, как казалось, он был полностью поглощён своим нехитрым делом. Генин мгновенно схватил кунай за рукоять и изготовился для атаки. — «Как он узнал?! Он шиноби?!» — Саске не знал что делать. С одной стороны, надо было немедленно действовать. С другой, он уже был обнаружен. Атака была неразумна, так как Учиха не знал, на что способен этот дед.
— Не волнуйся, я ничего тебе не сделаю. Просто покажись, — Саске не шелохнулся, — Да не бойся ты так, юноша, — старик улыбнулся, — Мне просто нужна твоя помощь, — Генин принял единственно правильное, как уму показалось, решение и, держа перед собой кунай, вышел из тени.
— Ну, вот так бы и сразу... — не дав ему договорить, Саске перебил его резким металлическим тоном.
— Кто ты? — Старик иронично улыбнулся.
— Опасаешься... Правильно делаешь. Действительно, с чего мне верить? Но могу тебя ещё раз успокоить, я действительно тебе ничего не сделаю. Ты, как вижу, из Конохи? — Саске ни как не реагировал.
— В последний раз спрашиваю кто ты?
— Хм... Можешь называть меня Вандарā, — Старик продолжал улыбаться и бросать ветки в огонь. Саске не шелохнулся. — Ну, что ж... Я вроде представился, а как же тебя называть, мой юный друг? — На секунду замешкавшись, Саске ответил: — И’гуру.
— Не мог бы ты мне помочь, И’гуру? — старик стал искать что-то в заплечном мешке. Саске насторожился, но когда из поклажи появился котелок, генин про себя облегчённо вздохнул.
— Я уже несколько дней в пути и очень устал. Не поможешь ли старику набрать воды? Насколько я помню речка тут не далеко, минутах в трёх ходьбы... Ну так что? Поможешь? — Саске начал медленно опускать кунай вниз, затем засунул его в специальную сумку и кивнул.
— Хм... он действительно не соврал... Вот и речка. — Саске нагнулся, чтобы набрать воды и почувствовал бодрящую свежесть. Затем он взглянул на всю реку целиком и настроение сразу приподнялось. Перед его взором открылась удивительная гармония. На поверхности воды переплетались белеющий лунный свет, рассеянный рябью повсюду, и тёмные недра самой реки. Насладившись моментом, Саске глубоко вздохнул и отправился обратно.
-Ты вернулся, мой юный друг! Спасибо огромное за то, что помог старику. Уважил... Уважил... — Саске, ничего не сказав, про
сто кивнул и развернулся, чтобы уйти. — Постой секунду, приятель. Не хотел бы ты выпить со мной чаю на сон грядущий? — Саске замешкался.
— Насколько я понял, он не опасен... И если я соглашусь, то он не узнает где остальные. Что за чушь?! Если брать во внимание, что он меня так легко обнаружил, то, скорее всего, где команда для него уже не секрет... — Саске ни в чём не был уверен, даже в своих мыслях. В другой день он бы просто ответил бы: "Нет"- и ушёл, но сегодня чувствовал удивительную лояльность к этому старику. Саске кивнул и присел рядом.
— Вот и славненько! Всё же приятнее в компании, чем в одиночку! Саске ничего не ответил, и просто смотрел на огонь. Старик улыбнулся, затем снова залез в свой мешок. Через несколько секунд из него появился маленький свёрток. Старик его очень аккуратно развернул. Как оказалось в нём были сухие чайные лепестки. Вандарā взял где-то четверть, бросил её в котелок и поставил его на огонь. Остаток же аккуратно свернул и отправил обратно в мешок. — Конечно, это можно назвать чаем с натяжкой, но всё равно приятно, — старик иронично хихикнул, — Надуюсь, если повезёт, в следующий раз я угощу тебя настоящим чаем. Саске не отреагировал. Повисло молчание.
— Значит Вы странник. Я правильно понял?
— Хм... Да. (P.s Вандарā — странник по яп.)
— И как давно странствуете? И откуда Вы?
— Родом я из деревни, подобной твоей, не люблю говорить из какой, а странствую... Пожалуй, уже лет 15.
— Хм... Так долго... И с какой целью. — Чай уже был готов, старик разлил его по деревянным пиалам и передал одну Саске. Учиха попробовал. Да это был не лучший чай, который пил Саске, да и старый котелок вкуса его ну украсил, но пить, как оказалось можно.
— Ну, это можно назвать духовным поиском. — Уклончиво ответил старик, потягивая чай. — А ты, как я вижу, парнишка с проблемой.
— Чего?! — Саске внутренне напрягся, но внешне этого не показал.
— Ты, кажется, обременён какой-то болью. Ещё кого-то откровенно ненавидишь. И скорее всего, хочешь отомстить одним из самых страшных способов. — Саске поперхнулся.
— С чего Вы это взяли?- Генин не смог сдержать удивление.
-Я увидел это в твоих глазах. Саске сразу отвёл взгляд. — Но ты не беспокойся так об этом. И ещё, хочешь совет? Не спеши с этим. Вдруг всё не так как ты об этом думаешь?
— Я сам всё видел. Тут думать нечего, — отрезал Саске.
— Хм... Ладно, не буду залезать в подробности. Давай лучше
... — Старик стал распутывать свои лохмотья заменявшие ему верхнюю одежду. Затем развернул ремешок, который был переброшен через плечо, и из-за его спины показался кото. -... Я тебе расскажу одну историю и сыграю. Ты, надеюсь, непротив? — Саске утвердительно кивнул.
Старик закрыл глаза, глубоко вдохнул, быстро перебрал струны и красивым, немного хрипловатым голосом, начал свою песнь:
Давно это было, лет триста назад,
Когда цветом вишни охвачен был сад.
Детишки играли, и было тепло,
Тепло от любви, от надежд...

В том доме, что схрон свой нашёл над рекой,
Укрылся от мира мужчина с женой,
Два сына, как ангелы с ними порхали,
И брак их счастливый идеально венчали.

Однажды, уехал мужчина в деревню,
По делу ль, по службе но с огромнейшей ленью,
Вернулся, а дома никто уж не ждёт,
Лишь только пламя над домом поёт.

Давно это было, лет триста назад,
Когда цветом Огня охвачен был сад.
В тот день, когда муж, жены своей прах,
Смог лишь обнять, как зверь закричать,
И силой отчаянья ветер заклясть,
Я отомщу! Хоть чёрту в аду!

И умер тогда муж счастливой семьи,
И родился тогда, сын кровавой росы,
Сын мести и силы, чтоб по миру нести,
Кровавую правду, как филин в
ночи.

Лет двадцать мститель жертву искал,
В улыбке бродяги появился оскал,
Лицо потемнело, очерствел его взгляд,
Он сотни убил, но был всё не рад.

Не раз он на ложный след нападал,
Но вот наконец-то свет увидал,
Ярко багровый, как тот самый закат,
Исчез под который вишнёвый тот сад.

Нашёл он разбойника, с шайкой кровавой,
Устроил он бойню, и месть совершилась.

Сломал он их ноги, разбил он их кости,
Вспорол животы, и вытащил мозги.
Не успело пройти и пары часов,
И главный злодей, уже был готов.

Последнее в жизни, что мразь прошептал,
Слушай мужик, ты полный дурак,
Обернись и узри, за кого же ты мстил,
А зачем не понятно, ты сам их убил.

Всё понял убийца, взглянул он назад,
Нашёл сыновей, но...

И вспомнил вдруг муж, сколько жизней забрал,
И вспомнил отец, сколько чести продал,

И понял маньяк, кем всё-таки, стал он,
Не выдержав это, медлить, не стал он...

Давно это было, лет триста назад,
И цветом вишни не охвачен уж сад,
И все позабыли об этом давно,
А я вам напомнил, вновь стало тепло.

Саске последних слов уже не слышал, его мысли спутались, тело обмякло, и генин уснул.