Между любовью и безумием. Часть 2

Пролог.

– Я проспа-ал! – пробегая на бешеной скорости мимо выходящего из душа Саске.
Брюнет хмыкнул и успел поймать за плечо, резко развернуть, впиться в губы поцелуем и прижать к стенке, обнимая за талию и прикрывая ресницами расширенные зрачки.
– Саске! – вырываясь и пытаясь одной рукой удержать еще не застегнутые джинсы, а второй оттолкнуть любовника.
– Останься. – Жарко. На ушко. От чего по телу проходят табунами сотни мурашек, а дыхание становится прерывистым и частым.
– Не... не могу. У меня экзамен. Я вообще вчера готовиться должен был... всю ночь. – Отводя взгляд и тяжело вздыхая.
– По какому предмету? – скользя поцелуями по изгибу шеи и с удовольствием ощущая его дрожь.
– Фи-физика. – Немного нервно.
– Хм... плюнь. – Брюнет резко опустился на колени и стянул штаны с блондина окончательно.
Парень вздрогнул и глухо застонал, стиснув зубы и откидывая голову назад. Длинные пальцы зарылись в шелк черных встрепанных волос и до боли сжались.
– Мм.... Са-аске, – на выдохе. Чувствуя, как по щекам стекают слезы. Слишком хорошо просто от мысли, что это делает он. Ощущения же и вовсе добивают конвульсирующий разум. Но его только крепче сжали за талию, не давая вырваться.

– Опоздал. – Убито.
– Лежи. – Сонно.
– Да-а... так и скажу преподу: «а во время экзамена я без сил валялся в коридоре на коврике».
– Я не коврик. – Усмешка.
– Хорошо. Во время вашего экзамена я без сил валялся в коиридоре на любовнике. Пересдать можно?
Саске хмыкнул и зарылся пальцами в золото его волос. Макушка как раз покоилась около его подбородка, так что далеко тянуться не пришлось.
– Пересдашь. – Тихо, мягко.
– В пятый раз? – в голосе тоска.
– Хоть в десятый.
– Угу. Аж на душе полегчало. Спасибо, бл...
– Только попроси, и экзамен тебе поставят автоматом. А если хочешь, завтра еще и диплом выдадут. – Задумчиво.
– С надписью «осторожно – специалист».
– Не язви.
– А ты не идиотничай. Я сам пробьюсь, и твоей помощи мне не надо.
– Угу.
Наруто приподнялся на локте и подозрительно уставился в черные спокойные, как бездна, глаза.
– Мне не нравится твое «угу». А где угрозы, провокации и грубое насилие?
– Хм... ну, если ты так просишь.
Глаза блондина, с которого рывком содрали коврик, ошарашено расширились. Саске прижал его к полу, не давая вырваться, и серьезно спросил:
– Готов?
– К чему?! – пытаясь выскользнуть и отводя взгляд.
– К грубому насилию. – Облизывая его губы и удерживая подбородок пальцами.
– Мне... на физику... – тоскливо.
– Хм. Ядерный синтез проходил?
Глаза закатились, блондин понял: он готов. Саске тоже это почувствовал и с удовольствием начал лекцию, слушая стоны, крики и мат сходящего с ума от кайфа ученика.

***

– Смеркалось. – Глядя в окно из комнаты и теребя коврик.
– Хрм? – сонно.
– Может, хоть переползем из коридора на кухню? Меня можно волоком, не против. А то ты все мне отлежал.
– Угу. – Снова засыпая.
Наруто вздохнул, дернулся. Но даже во сне его так крепко сжали, оставляя на месте, что мысль об институте, экзамене и рамэне... сдохла. А мысль о туалете страшно ржала в центре сознания, издеваясь и обещая мокруху. И грязнуху, если ему еще раз надавят на пупок, ворочаясь во сне.
А вообще... чувствуешь себя матрасом с претензиями…. О тебе заботятся, переживают, спят сутками...
Надо в туалет. Срочно.
– САСКЕ!!!
От вопля брюнет дернулся, рефлекторно защищаясь от опасности. Опасность чудом выжила, не ожидая такого свинства.

***

Брюнет разглядывал синяк под глазом в половнике, блондин готовил обед. Оба были мрачными и неприветливыми.
– Блин, если б ты меня разбудил нежно. – В пятый раз начал Саске.
– Заткнись.
Саске замолк. Он-то хоть с синяком сидит, а вот у его парня вывихнуто плечо, выбит зуб и страшная боль между ног и в пупке. Рефлексы вообще вещь страшная.
– Все еще дуешься? – Уныло.
– Радуюсь. – Сквозь зубы, в раскорячку подходя к плите, чтобы перевернуть мясо. Готовил он, так как это блондина успокаивало.
– Зуб я тебе вставлю. – Осторожно.
– Я сейчас сам! Кому-то... чего-то... – тяжелая пауза, хромание от плиты к столу. – Как-нибудь.
Саске покивал, принюхался к обуглившемуся мясу.
– Только попробуй не съесть.
– И что тогда? – подцепляя на вилку дымящийся кусок.
– Вот это и вставлю! Туда.
После чего блондин вернулся к плите, взял кипящую воду и залил свой рамен. Саске завистливо покосился на варево и уткнулся носом в тарелку, запоздало жалея, что у них нет собаки: было бы кому скормить.
– Слушай, а ты животных любишь? – отправляя в рот первый кусок и хрустя им с угрюмым видом.
– Ну... а что?
– Давай заведем... собаку?
– Лучше кота. – Неожиданно хмурое лицо уже раз пять пытавшегося сесть на табуретку парня расплылось в мечтательной улыбке, и он таки сел. Улыбку конвульсивно скособочило, глаза скосились вверх и в стороны.
– Ты как? – немного нервно.
– На... нарма-ально. – Сжимая зубы и переводя взгляд на рамен. Саске расслабился и откинулся на стуле.
– Так что насчет собаки?
– Кота. – С нажимом.
– Собаки. – Спокойно.
– Кота...
– Далось тебе это вечно ссущее, озабоченное животное с жутким характером и воплями по ночам.
– Ну... тебя-то я терплю. – Философски.
Саске завис, соображая, насколько глубоко его сейчас опустили.
– Наруто... – тихо, с угрозой. Глаза сощурились и полыхнули алым. Непонятно отчего, но именно в момент злости радужки столь странно меняли цвет.
– Отвали. Хочу кота, и все тут. – Поедая рамен и спокойно глядя на Саске.
Брюнету пришлось напомнить себе, что именно этого парня скрутить в бараний рог он просто не сможет. В крайнем случае – убить, если повезет. Но на это он не пойдет.
Глубокий вдох, выдох. Прикрытые глаза и оскал усмешки.
– Притащить кота – кастрирую.
– Кого? – хмуро, зачерпывая последнюю ложку и водя ею по дну тарелки.
– Обоих. – Весомо.
На что блондин только пожал плечами, а Саске понял, что его, бандита, мафиози и просто миллионера, ни в грош не ставят дома.

Глава 1.

Два месяца спустя.

– Ну, здравствуй, солнце. – Тихий насмешливый шепот. До боли, до ужаса знакомый голос. Рюкзак выпал из ослабевших пальцев, Сакура продолжала идти вперед, болтая по телефону.
Школа. День. Другой город. Другая жизнь. Это невоз...можно.
– Не хочешь здороваться?
Обернуться и посмотреть на сидящего на подоконнике и положившего тонкую изящную кисть на сгиб колена парня.
– Ты. – Словно во сне. Сжимая кулаки и зубы, чувствуя, как сердце бьется все чаще и чаще, а перед глазами мелькают картины прошлого.

– Привет, давай дружить? – солнечная улыбка так похожая на его собственную, алый отблеск глаз и белые волосы. Ему идет. Красивый. Очень.
– Давай. – Немного испуганно. Первый день в старшей школе.

– Это Киба! Он... тоже друг. Пойдем вечером втроем в бар?
– Да, – тихо, глядя на новенького, – конечно.

Изувеченное тело парня в раздевалке. Шок, крики и ругань. Его объятья и заверения, что все хорошо, ведь у солнечного мальчика есть он.

Потом был Шино, весельчак Шикамару, неуравновешенный Гаара... сколько всего их было? Каким тупым надо было быть, чтобы каждый раз верить?!
Случайность. Рок. Судьба. Но он рядом. Всегда рядом. И на его плече так спокойно, больно и спокойно.
Сокол...

Его губы чуть терпкие и сухие, горячие. Он судорожно снимал с парня одежду, уверяя, что так правильно, что любит, сходит с ума. Пойдет на все ради него...
И Наруто верит. Он так боится одиночества. Быть брошенным всеми, стать полным злобы, ненависти и своего личного сумасшествия...
Сокол же нежен. Даже слишком. Почти больно чувствовать его рядом, отвечать на ласки, раскрываться полностью. И обещать, обещать, обещать в сотый раз подряд, что только его. Только для него.
Навсегда...

А однажды он познакомился с самой милой, удивительной и прекрасной девушкой в мире. Рассказал о ней Соколу, предложил остаться друзьями.
И ночью, избитый и привязанный к дереву под проливным дождем, смотрел, как он убивает ее… у него на глазах…

С тех пор он сошел с ума.
Не стал пьянствовать, ложиться в дурку или насиловать все, что имеет ноги. А стал драться. По поводу и без. Со всеми. Невзирая на положение, силу и число. Он дрался, как заведенный. И ждал, когда Сокол выйдет из тюрьмы.

Сакура крикнула, чтобы Наруто не отставал. Обернулась и увидела свою сумку, лежащую на полу. Скривила носик и возмущенно пошла обратно, сощуривая глаза и заготавливая гневную тираду. Может, она даже подзатыльник ему отвесит! Чтобы знал. Надоел. Один раз попросила сумку поднести, и то не сумел! Идиот, козел, деби...

Блондин выпрямился. Исчезла сутулость, ноги больше не подламывались. Смотрел из-под челки на парня и чего-то ждал.
Зубы сжаты, глаза сужены, а фигура и лицо сводят с ума.
Сакура в замешательстве остановилась, ничего не понимая. От одного взгляда на блондина мышцы живота свело и захотелось облизнуть губы. Таких мальчиков она не видела даже на обложках журнала. И от него за километр разило опасностью, что только подливало масло в огонь…

Парень спрыгнул с подоконника и медленно начал приближаться к блондину. Не спеша, не отводя от него глаз и улыбаясь. Нет... скалясь в улыбке.
– Я так долго тебя искал. Скучал? – останавливаясь и восхищенно оглядывая парня с ног до головы.
Он даже лучше, чем запомнил. Каждый день, каждый гребаный день в камере он вспоминал его. Сны с ним стали наказанием. Просыпаться, не чувствуя его тело, – безумием. Он думал, что сойдет с ума. Думал, что просто сбрендит, мечтая о нем.
Но нет, выдержал, выбрался и нашел его. Через пять лет нашел! И не отпустит. Теперь больше никогда не отпустит. Даже если придется убить каждого в этой школе, этом городе... бл... Нару! Так близко, что желание прикоснуться убивает.
– Ты ведь не забывал обо мне? – ласково, делая еще один шаг вперед.
Внезапно что-то изменилось в солнечном мальчике. Злоба сменилась ледяным спокойствием, а на лице мелькнула улыбка.
– Никогда.
После чего ударил. Быстро, резко и без предупреждения. Тело швырнуло назад, ребра, только-только зажившие, взорвались болью. И оба парня вылетели через стекло третьего этажа наружу.
А в коридоре осталась стоять оглушенная Сакура, так и не отнявшая телефон от уха.

– Алло, алло!!! Ты меня слышишь? Ты где?!
– А? Что? – растерянно, подбегая к окну и выглядывая наружу.
Живы. Оба. Дерутся, но так четко и слаженно. Она такое впервые видит. Сильные, гибкие тела будто танцуют танец смерти перед окнами учебного здания. И оба серьезны настолько, что трудно дышать, а в трубку все орут что-то, требуя ответа.
– Я перезвоню. – Нажать сброс и следить расширенными глазами за тем, кого еще недавно отшвыривала, как ненужную тряпку. Наруто.
Так вот ты, оказывается, какой. Что ж, теперь она подпустит его ближе. Если он выживет.
Так близко, как не подпускала еще никого и никогда...

Он смотрит, смотрит, смотрит! Золото глаз разъедает душу. Дерется, будто в последний раз. И каждый его удар, как счастье. Каждый крик, как музыка.
Наруто...

Парень же просто потерял голову, его сорвало. Как и тогда, на арене. И он ничего не слышал и не видел, кроме человека, убить которого стало смыслом жизни.
Удар. Нырнуть и изогнуться, врезав коленом. Поставить блок, снова ударить на пределе связок, рыча, как зверь, и видя только его и никого больше. Улыбка бесила, доводила до помешательства. И Наруто бил снова и снова, не чувствуя усталости, боли, не замечая израненных рук, сломанного запястья и криков зрителей.
Здесь и сейчас существовал только он! И больше никого.
И Сокол наслаждался, понимая это. Бил всерьез, ломая кости, суставы, не желая останавливаться... и останавливать его.

– Наруто!
Черная тень мелькнула перед глазами. Схватили за руки, оттащили.
Кашляет кровью, рычит, пытается вырваться и кричит.
Сокол с ненавистью смотрит на брюнета, вытирая кровь с прокушенной губы и сплевывая ее на землю.
– Не лезь.
Саске поднял голову и сощурил глаза.
– Подойдешь – убью.
Сокол усмехнулся. Широко и весело. Саске же с трудом сдерживал выдирающегося парня, готового переломать себе руки, но вывернуться из захвата.
Сокол посмотрел на руки брюнета, касающиеся Его Наруто, и пошел вперед, сжимая кулаки и зубы. Мальчик слишком много о себе думает. Мальчику стоит оторвать пальцы за то, что хапают чужое.
Саске дернулся от удара, выпустил блондина и поднырнул под захват.
Нож вошел в плечо, кулак врезал под дых, и обмякшее тело упало на траву. Наруто, прижимая ладонь к боку, стоял рядом и смотрел на Саске, гневно сощурив глаза.
– Пошли. Он не скоро очнется.
– Дай мне нож.
– Что?
– Дай. Мне. Нож. – Тихо, холодно, глядя в глаза и протягивая руку.
– Нет. Пошли домой, там ты мне все...
Его ударили. Ногой, с разворота. Вырвали заляпанное алым лезвие и отпрыгнули назад. Брюнет согнулся, пытаясь вдохнуть и прийти в себя.
– Убирайся.
Саске посмотрел на блондина, уже занесшего длинное лезвие над парнем, и успел перехватить кисть чуть ли не в последний момент. Сжимая до хруста и тяжело, судорожно дыша.
Наруто зарычал, словно дикое, взбешенное животное, и кинулся на того, кого еще утром обнимал в постели.
***

Глава 2.

– Как ты? – спокойно, холодно.
– Убирайся.
– Держи.
На кровать упала тонкая цепочка с небольшим белым крестиком. Блондин осторожно взял ее в руку, сжал в кулаке. Она никогда ее не снимала. Говорила, амулет.
– Она жива.
Сесть, посмотреть на него, зло сжать зубы.
– Издеваешься? Я сам видел…
– Он никого не убивал! Все живы. Но ты верил Его словам, не зная правды.
Блондин глубоко вдохнул, выдохнул, прикрыл глаза и кивнул.
– Говори.
– Живет все там же. Я навел справки: вышла замуж, посещает психотерапевта, старается не вспоминать прошлое.
Наруто судорожно вдохнул и усмехнулся. На душе пусто и холодно. Очень холодно. Даже радоваться не получается.
Все это время жил ради мести...
– Где Сокол? – разглядывая ее крестик на своей ладони.
– В психушке. Не беспокойся, я позаботился, чтобы его больше вообще никогда не выпустили.
Наруто мрачно хмыкнул и откинул одеяло. Надо было собираться: здесь оставаться больше нельзя. Саске наверняка еле сдерживается, чтоб лично не выкинуть парня на улицу. И он его понимал.
За окном сверкнула молния, пошел дождь, быстро переходящий в ливень. Наруто было все равно. Как был – в одних джинсах – он вышел из комнаты, подошел к двери и открыл, чувствуя холод, хлынувший из коридора и взъерошивший волосы.
Рука опустилась на дверь прямо перед носом блондина, и ее резко захлопнули, а спокойный голос спросил:
– Ну и куда ты собрался?
– Домой. – Не глядя на него. Холод внутри успокаивал. Не хотелось ни о чем думать. – Ты против?
– Да.
Поднять глаза, нахмуриться, не понимая. Алые радужки пугали, притягивая взгляд.
– Ты же не собираешься и дальше со мной спать?
– Почему это? – в холоде скользнуло любопытство.
Блондин раздраженно вздохнул. Он идиот? Ему и так сейчас тяжело. Уходить, бросать все, снова становиться одиноким и никому не нужным...
– Я тебя чуть не убил. – С насмешкой. Отводя взгляд и опуская голову. Хотелось, чтобы отпустили и не мучили.
Возвращалась боль, терзая нервы и уговаривая остаться.
– Переживу.
– Я не люблю тебя. – Зачем сказал?
– Плевать.
Блондин поднял голову, во взгляде мелькнуло любопытство, сменяя мертвенную пустоту.
– Тогда зачем?
Сердце ударило не в такт, ладони озябли, захотелось прижаться к нему и зажмуриться. Идиотизм.
– Хватит и того, что я люблю тебя.
Кислорода не хватало. Он сжал рукой его предплечье, заставив брюнета вздрогнуть.
– Идиот. – Шепотом.
– Да.
Притягивая его к себе, сжимая в объятьях и утыкаясь носом в шею.
– Да.

Эпилог.

– Нару-уто-о!!!
Парень оглянулся, закатил глаза и заспешил по коридору.
– Наруто! Куда ты? Погоди!
Сакура все же догнала, вцепившись в руку и радостно улыбаясь, как идиотка. Блондина передернуло, руку он попытался осторожно выдернуть.
– А... не хочешь сходить в кафе? Тут неподалеку есть тако-ое.
– Нет. – Хмуро, убыстряя шаг.
Сакура не отставала.
– А в кино? – задыхаясь. Не привыкла бегать. – У-у меня билеты есть. Ты как...?
– Я никак. – Холодно, сворачивая к лестнице и быстро спускаясь вниз.
Дробный стук каблучков барабанил рядом. Девушка буквально висела на руке, ничуть не смущаясь.
– Да ладно тебе... хватит дуться. Я же знаю, что ты все еще сходишь по мне... с ума.
Блондин резко затормозил, девушка ойкнула и чуть не упала, но сумела восстановить равновесие, встала перед ним и немедленно обвила его шею руками.
– Ну, так как? – хитро склоняя головку набок. – Пойдешь? Или... может ко мне? – еле слышно. Краснея. И от того становясь еще привлекательнее.
Но тут чьи-то руки разжали ее. И перед удивленной девушкой появился обалденный брюнет с черными, как полночь, глазами и обаятельной улыбкой на удивительном лице.
– Э-э...
– Он не пойдет ни в кино, ни домой, никуда.
– Почему это? – запальчиво. Уже придя в себя и вздергивая носик. На Наруто она смотрела, как на свою собственность.
– А вот поэтому.
И парня притянули, впились в рот жарким поцелуем, скользя тонкими пальцами в желтых, искрящихся светом волосах и засовывая язык ему в рот. Язык с готовностью приняли, прижимаясь всем телом и кладя ладони на плечи Саске.
Сакура покраснела, открыла было рот, но... подумав, захлопнула его и вихрем взлетела по ступеням обратно наверх.
Ее трясло, глаза были широко расширены, а в груди поселилось острое противное чувство глубокой… зависти.
Зазвонивший телефон она убила об стену, осторожно вытирая слезы с тщательно накрашенных глаз.

– Жестоко. – Усмехнулся блондин, садясь в машину.
– Пристегнись. – Брюнет даже не улыбнулся. Он вообще в последнее время постоянно был серьезен. Особенно в том, что касалось его парня.
– Уже.
– Домой?
– А есть другие предложения?
– Тогда домой. – Резко газуя и выворачивая руль.
Блондин вздохнул и откинулся назад. Устал…
– А знаешь…
– Хм? – не отрывая взгляд от дороги.
– Я ведь и сам за ней ухлестывал до того, как встретился с тобой.
– Я помню.
Тишина. Блондин отвернулся, глядя на обочину и думая о чем-то своем.
– Нару. – Глухо, напряженно.
– У?
– Могу я задать тебе вопрос?
– Да. – Блондин снова повернулся к Саске, хмуря брови. Что он опять успел натворить?
– Ты... любишь меня?
Воздух будто сгустился. Наруто посмотрел на дорогу, на мелькающие силуэты встречных машин, и медленно произнес:
– Ты – редкий козел, Саске.
Брюнет не отреагировал. Он ждал.
– Собственник, маньяк и извращенец. Но хорошо готовишь.
– Поэтому ты со мной? – голос ровный и тихий.
– Нет.
– Ты не ответил.
– Да.
– Что да?
– Да, люблю. – Зло, на выдохе, не отрывая от него взгляда.
Саске кивнул и замолчал. Наруто нахмурился, успокоился и тоже откинулся в кресле.
– Давно люблю. – Тихо. Себе под нос. Обижаясь тому, насколько безэмоционально воспринял его признание Саске.

И только когда машина вылетела на полной скорости на красный свет, и они чудом выжили, блондин понял, что таки брюнет – страшно эмоциональная, душевная скотина, не умеющая выражать собственные чувства!!!

– А-а-ааа!!! Урод, твою... выворачивай направо!!! – хватаясь за руль, вжимая за него педаль тормоза, чуть не влетая под сигналящий изо всех сил грузовик и съезжая в кювет…
Сердце бешено колотилось в груди, ремень, порванный, валялся рядом. Успел разрезать ножом: было некогда снимать.
Саске же обнимал его за талию, уткнувшись лицом в плечо, и тяжело дышал, что-то бормоча под нос. Прислушавшись, Наруто в шоке услышал:
– Бл..., с...ка, не мог раньше сказать?
– Э-ээ...
Но его уже целовали, зарываясь рукой в волосы, прижимая так, что сводило дыхание, не замечая суетящихся за окном людей и нарастающий вой сирен.

– Козел. – Ласково.
– Придурок. – Тихо.