Мимолетность

Я встретил ее в баре.
Летний вечер, солнце село, я зашел прохладиться в бар "Хорошая девочка Мэри". Она сидела у стойки и потягивала коктейль. В царившем вокруг полумраке был виден лишь ее точеный силуэт, что, честно говоря, присуще многим девушкам, но к ней меня почему-то притягивало, как магнитом. Почему - не знаю.
- Эй, Тим, одно холодное пиво.
- Конечно, Саске! - дружелюбно кинул бармен и отправился выполнять заказ.
Я посмотрел на нее. Анфас я ее пока не видел, но в профиль она смотрелась просто красавицей. Но таких красавиц я не люблю. Она застыла, словно была изображением очень реалистичной картины талантливого художника, сумевшего передать в чертах ее лица какую-то одухотворенность и истинно женскую мягкость. Такие женщины меня не прельщают - я предпочитаю более живых женщин, не таких прекрасных. Но живых. Которые шутят, смеются, улыбаются, кокетничают, рыдают, ругаются, соблазняют, мучают, насмехаются... живых. Девушка, сидящая подле меня, была абсолютно не такой. Зеленые, нефритовые глаза глядели прямо перед собой, голова немного склонена вперед, ни один розовый волос не качнулся за то время, что я смотрел на нее. Она словно существовала вне стен времени и пространства.
Видимо, я долго на нее смотрел, потому что, когда она подняла на меня глаза, я выпил уже две или три кружки пива.
- Что тебе? - равнодушно спросила она.
Я молча смотрел на нее. Вдруг она встала и, положив на стойку деньги, вышла из бара. Я молча смотрел ей вслед.
На следующий вечер я опять отправился в этот бар. Ровно 20.00. Как и вчера. Она снова сидела за стойкой. Словно часть интерьера, она, однако, выделялась чем-то из массы суетящихся вокруг людей. Я подошел к стойке.
- Эй, Тим, одно холодное пиво.
- Конечно, Саске! – с готовностью отозвался бармен.
На этот раз она почти сразу подняла на меня свои глаза. Кажется, узнала. Мы смотрели друг на друга. Не знаю, сколько прошло времени – может, секунда, может, минута, может, час. Для нас это была вечность. Вдруг, неожиданно для себя самого, я встал и протянул ей руку. Как ни странно, она взяла ее и мы вместе вышли из бара.
- Где ты живешь? – она первый раз раскрыла рот за те полчаса, что мы шли вместе.
- Недалеко. Сейчас увидишь.
Мы зашли в подъезд моего дома. Это была одна из тех многочисленных старых многоэтажек, что всегда присутствуют в больших городах.
- На каком этаже ты живешь? – спросила она.
- На пятнадцатом. Вот и лифт.
Двери раскрылись и мы вошли внутрь кабины. Вдруг она обвила свои руки вокруг моей шеи и начала целовать. Это было… странно. Этот поцелуй был… мятным и вкусным. Как-то так. А еще нежным и немного требовательным. И я стал отвечать. Когда двери лифта открылись на моем этаже, мы уже были полураздеты.

Позже, глубокой ночью, мы пили холодное пиво в постели. Я сидел, прислонившись к спинке кровати, а она у самого края, передо мной, поджав под себя ноги и обернувшись в простыню. Взгляд ее был устремлен на луну, вид на которую открывался из распахнутого окна моей комнаты, и свет луны озарял таинственным светом силуэт моей сегодняшней подруги. Зрелище было великолепным, и я откровенно наслаждался им. Вдруг она тихо и умиротворенно произнесла:
- У тебя есть мечта?
- У меня? – переспросил я, хотя это и так было очевидно. – Хмм… нет, наверное, нет… а почему ты спрашиваешь?
- Мы все живем в этом мире для чего-то, - говорила она, словно меня уже и не существовало. – Но для того, чтобы понять, для чего, нам нужна порой целая жизнь. А сейчас… до обретения своего смысла жизнь пуста и незначительна. Прекрасно, когда у тебя есть чем жить – будь то поиски смысла жизни или обывательщина… но когда задумываешься: что же будет дальше, становится страшно. Уже не хочется жить, зная, что конец всегда один. И что же тогда делать? Ведь если осознаешь только факты… получается, что всю свою жизнь люди сами себе лгут. Это люди создают себе цели. Люди создают себе мечты, принципы, правила, законы… Даже рай и ад люди сами придумали – ведь абсолютно никаких доказательств существования этого нет. А если люди живут в маленьком милом, уютном мирке, что же тогда действительность? Зачем мы живем? Просто жить и умереть в конце своей никчемной жизни? И ведь АБСОЛЮТНО все люди такие. И Наполеон, и Сталин, и Гитлер… все мы, в сущности, лишь тараканы. И что же получается? Что Великий Боже, создавая нас, проектировал лишь как игрушек? И тогда Бог – это ребенок, который создал игрушку и не знает, что теперь с ней делать…
Вдруг она словно очнулась и, встряхнув головой, виновато улыбнулась.
- Прости… просто я слишком много думаю в последнее время… у меня погиб лучший друг… Наверное, тебе неинтересно слушать меня – прости… но мне надо было кому-то выговориться… это так невыносимо…
- Ничего страшного, могу побыть твоей жилеткой, - по возможности мягко ответил я.
На самом деле я был немного в шоке. Сами посудите – секс, причем очень даже неплохой, и после него такая вот душераздирающая сцена. И еще я в тот момент чувствовал какое-то раздражение – хотел легкого удовольствия, а получилось вот что… хотя, должен признать, эта девчонка сумела зацепить меня за живое, что, честно говоря, мало кому удавалось, особенно в последнее время.
Оставшееся до рассвета время мы провели, лежа в постели и смотря на небо. Она молчала и, похоже, уже сожалела, что начала выговариваться. А я и не настаивал на откровениях. В конце концов, часов пять утра, мы заснули.
С тех пор я ее не видел. Только днем обнаружил еще дымящуюся чашку кофе, и записку с одним-единственным словом: «Спасибо».
И сейчас, через пять лет после этих событий, я думаю, что эта незначительная история оставила значительный след в моей душе – потому что обыкновенная девчонка с необыкновенными розовыми волосами сумела заставить на миг дрогнуть мое сердце.
Я прошел в гостиную своей новой квартиры, сел на диван и включил телевизор. Шли новости. Репортер что-то возбужденно кричал, и было невозможно понять, что он говорит. Признаюсь, не люблю смотреть новости, и без них ужасов в жизни хватает, но тут мой взгляд зацепился за какую-то деталь. Сам не понимаю почему, я решил досмотреть этот сюжет. Началась прокрутка субтитров. Вникнуть в иероглифы я не успел, потому что увидел, за КАКУЮ деталь зацепился мой взгляд. Волосы. Чьи-то удивительные розовые волосы. Это она.
«… прыгнула с крыши токийской башни!!! Не поверите – это та самая Харуно Сакура, подруга Узумаки Наруто, создавшая лекарство от…»
Узумаки Наруто? Это же легенда современной молодежи – рок-музыкант с невероятным талантом! Он погиб при загадочных обстоятельствах лет пять назад… не о нем ли говорила эта девчонка?...
И, поглощенный раздумьями, я пошел заваривать себе еще кофе.

Умоляю, комментируйте, дорогие мои! А то ведь я не знаю, писать ли мне еще что-нибудь подобное…