Мнимые крики терзания души. Глава 3; Холодное солнце.

- Действительно, лучше не рисковать. Пойдемте, сядем за другой стол, ребят, - попросила парней Яманака. Светловолосая троица удалилась в дальний угол столовой, близ двери. Мирно обедая в тишине, никто из друзей не хотел начинать разговор, да и не дюже хотелось. А, собственно, о чем они могли поговорить? Разговаривать про их психические проблемы не было никакого смысла – каждый из них знал, чем болеют его товарищи, а подливать масло в огонь дотошными расспросами – себе дороже.

Стараясь не обращать внимание на доносившиеся звуки голоса розоволосой девушки, компания старалась быстрее доесть свой обед и вернуться под охрану санитаров, уйти обратно по палатам. Однако же совладать со своим разумом оказалось не так-то просто. Особенно это оказалось трудным для голубоглазого блондина, который, казалось бы, на вид был определенно спокоен, но страх, наводимый на него антропофобией, уже начал окутывать сознание парня.

Кидав косые взгляды на всех присутствующих людей в столовой, руки Дейдары начали немного подрагивать, зрачок сузился до мизерных размеров в порыве ужаса, пульс становился все чаще. Глубоко вдыхая и выдыхая воздух, он пытался отсрочить приступ его болезни, но, почуяв в воздухе едва уловимый запах крови, его рассудок не выдержал.

Выронив из дрожащих рук чашку с чаем, блондин резко вцепился ладонями в стол, начиная часто дышать. В голову ударил жар, в небесных глазах все начало темнеть, из горла вот-вот должен был сорваться крик. Не услышав даже того, как фарфоровая чашка с треском разбилась, привлекая к себе внимание более чем половины людей, Дейдара вскочил со стула, пытаясь хоть что-то найти в расплывчатом взгляде. В голову сразу ударили все пережитые воспоминания, все события, после которых он оказался здесь. Один за другим, по очередности, отчерчивая каждую присущую ему фобию, каждый душещипательный страх, преследовавший его вот уже около двух месяцев. Отчаянно схватившись за светловолосую голову, он упал на холодный кафельный пол, издав истерический крик.

- Нет! Нет! Хватит! Зачем, перестаньте! Перестаньте это делать! – срывающимся голосом кричал Дейдара. К нему сразу же подбежало несколько санитаров, пытающихся поднять его с пола и вколоть успокоительное, однако блондин продолжал кричать, противостоя усилиям врачей.

- Быстро, зовите Конан-сама! – рявкнул довольно большой мужчина хрупкой темноволосой девушке. Та, коротко кивнув, быстро удалилась за врачом.

- Умоляю, перестаньте! – обессилив от приступов страха, блондин безвольно повис в хватке какого-то врача, почувствовав, как ему в руку всадили что-то острое. Перед глазами все померкло, и Дейдара даже и не заметил, как перенесся в беспечное царство Морфея.

Наблюдавшие за внезапной истерикой блондина, Ино и Хидан были весьма скованы и удивлены. Конечно, они знали, почему Дейдара находился в этом душевнобольном месте, но им ни разу не доводилось видеть его таким. Обычно спокойный, вечно всех сторонящийся парень никогда не привлекал к себе особого внимания, однако когда в больнице появилась весьма пугающая особа, никто уже не мог хоть как-то совладать со своим рассудком.

Глядя, как бессознательное тело блондина взвалили на плечи одного из бугаев-санитаров, по коже светловолосых пробежали неприятные мурашки. Смотря, как последний кончик блондинистых волос друга скрылся за дверьми столовой, взгляд Ино невольно упал немного поодаль выхода из помещения на очертания мужского профиля, до боли в сердце знакомого. Лицо незнакомца, обладавшего антрацитового цвета волосами, казалось бы, как всегда было искажено в зловещей усмешке, руки скрещены на груди, а длинная челка падала на глаза, скрывая их.

Сознание Ино мгновенно охватило неприятное, оставляющее после себя неприятный болезненный осадок ощущение. Девушка не могла точно назвать это страхом, но все же при виде знакомого очертания ее сердце забилось в бешеном темпе, норовя так некстати вырвать из груди. Глаза были предельно расширены от шока, полые розовые губы, приоткрывшись, едва заметно подрагивали. В голове блондинки были лишь одна мысль: «Только не он. Только не снова». Судорожно помотав головой, с силой зажмурив глаза, Ино попыталась отогнать неприятную иллюзию, после чего облегченно вздохнула, не увидев около двери его. Как она и предполагала, в душе остался неприятный осадок тоски и пустоты. Из все еще приоткрытых губ невесомо, неслышно сорвалось печальное «Саске».

Не став доедать завтрак, намученные происшествиями сегодняшнего дня Хидан и Ино мерным шагом возвратились под присмотр оставшихся санитаров, в безмолвии отправляясь по своим палатам.

~~~
Обеденное время уже подошло к концу, пора священной дремы. Сейчас пациенты готовятся ко сну, некоторые уже спят, а у врачей свободное время. На досуге они разговаривали, пили чай, расслаблялись; в конце концов, этот период являлся временем, когда, казалось бы, ни один пациент не сможет выкинуть проделки. В кабинете Дана собрались некоторые врачи. Уже в сборе были Пейн, Конан и он сам. Эти трое о чем-то вели дискуссию, вероятно, об истории их больных.

- Слышала, мне сегодня надо обследовать одного парня? - невзначай спросила Конан у Сенджу, сделав глоток ароматного чая.

- Именно. Его имя Дейдара Тсукури. Хм, интересная история, - пробежавшись глазами по истории болезни больного задумчиво произнес главврач.

- Что такое, Дан-сама? - обеспокоенно поинтересовалась синеволосая.

- Нет, ничего. Необычный тебе пациент достался, - вынес вердикт Сенджу.

- Дан-сама, вы это каждый раз говорите. И я уже не удивляюсь, ведь мы работаем в психиатрическом диспансере, - со слабой улыбкой заметила Конан.

- Но здесь действительно клинический случай. Бедный парень, - с печальной ноткой выдохнул мужчина, отложив папку. - В общем сама посмотришь историю болезней и сама сделаешь выводы.

В ответ последовал лишь утвердительный кивок. Иногда даже кажется странным, что люди с такой серьезной, нелегкой профессией могут позволить себе хоть какой-то минимальный отдых. Создается ощущение, что они роботы, постоянно готовые к выходкам своих пациентов.

Полностью погруженные в любимое дело личности. Люди, словно не знающие понятия лень и отдых. В течение всего диалога между Конан и Даном, Пейн никак не вступал в него. Он вальяжно сидел на диване и явно о чем-то размышлял, только ни главврач, ни его заместитель не могли понять, чем были заняты мысли молодого паренька.

- Пейн, а как продвигается лечение Яманака? - между прочим поинтересовался Сенджу, но в ответ получил молчание.

- Пейн! - голос подала Хаюми.

- Да, извините, отвлекся. Вы что-то сказали? - опомнился Нагато, на что девушка демонстративно вздохнула.

- Я спросил, как продвигается лечение Яманака? - повторился Дан.

- После перерыва пойду, посмотрю, как ее самочувствие, - холодно отрапортовал Нагато. - Через недельку, думаю, можно уже отпускать.

- Ты уверен? – недоверчиво поинтересовался Дан. – Диагноз этой девушки был не такой уж простой, чтобы выписывать ее после трех недель лечения. Тем более она наркозависимая… - договорить главврач не успел.

- Наша задача – исправлять психические отклонения людей, а не лечить их от зависимости! – вдруг вспылил рыжеволосый, резко встав с места, на котором он сидел.

- Быть зависимым от чего-то и есть часть психических отклонений, - подойдя к молодому врачу, Дан, прищурив светлые глаза, вкрадчиво, с толикой вызова в голосе пояснил Пейну. – Ты все понял? – не скрывая некоторой угрозы, спросил мужчина.

- Да, - выплюнул парень, отводя необычные глаза.

Только стоило Сенджу вернуться обратно за стол и сделать глоток успокоительного чая, а Пейну опять погрузиться в свои мысли, как в дверь без стука ворвалась молодая темноволосая санитарка. Фиалковые глаза были до предела напуганы, тонкие изящные руки подрагивали в непонятном беспокойстве. Немного помедлив, хоть как-то восстанавливая сбившееся дыхание, Хьюга Хината, судорожно выдохнув, пролепетала:

- Тсукури но Дейдара. Сегодня в столовой у него произошел срыв. Вас вызывают к нему в палату, Конан-сама.

- Хината, расскажи подробнее, что с ним случилось? – обеспокоенно спросила врач, пытаясь сохранять хоть какое-то спокойствие.

- Он… Он… - из-за сбившегося дыхания девушка не могла что-либо внятно сказать.

- Ладно, справлюсь сама! А ты можешь идти, - пролепетала Хаюми, в спешке покидая кабинет главного врача. Санитарка послушалась и вслед за Конан удалилась.

Дан и Пейн сидели в полном смятении. В комнате нависла гнетущая тишина, нарушаемая лишь мерными дыханиями находившихся в кабинете врачей. Каждый из них смотрел на недавно закрывшуюся дверь, но вот думали они совершенно о разном. Пейна неожиданно охватило некое, совсем призрачное беспокойство, терзающее душу ржавыми крюками. И почему-то это волнение было связанно с его пациенткой, находившейся сейчас в палате. От греха подальше, рыжеволосый, внешне оставаясь таким же невозмутимым, вальяжно произнес, поднимаясь со своего места:

- Раз сегодня такой напряженный день, я тоже пойду, проведаю свою пациентку.

Дан, немного отойдя от смятения, перевел свой бирюзовый взгляд с двери на удаляющегося врача.

- Нагато-Нагато, - устало вздохнул он. - Такие ситуации случаются каждый день! – отозвался главврач, уже позабыв об общей стычке.

- Что же я не заметил? – с саркастическим тоном съехидничал парень.

- Хватит бездельничать и чаи распивать, клоун! – хмыкнув, дал ценное указание седовласый. – Работать на галеры!

- Иду уже, - оставив Сенджу разбираться с разными рода бумагами, что были разбросаны на столе, с легкой улыбкой Пейн отправился в палату Ино.
Нагато, конечно, был хладнокровным парнем, но в досуг проводить со своими коллегами непринужденно свободное время было каждому в радость и в удовольствие. Правда, такие душевные посиделки могли испортить пациенты. Но что поделать, такая профессия.

Рыжеволосый умеренным шагом направлялся к палате Яманако. Оттуда не слышались отчаянные возгласы «Саске-кун!», чему Пейн удивился. Подумав, что блондинистая особа видит десятый сон, Нагато решил не тревожить девушку и, было, хотел отправиться обратно в кабинет главврача, как услышал, будто что-то тяжелое упало на кафель.

Ворвавшись в палату, его взору предстало распластавшееся по полу тело Ино, находившееся в бессознательном состоянии. Быстро подбежав к ней, парень схватил руку девушки, дабы проверить пульс. «Слава Богу!» - про себя обрадовался Пейн. Медлить было нельзя, и Нагато аккуратно взял блондинку на руки и положил на больничную койку. Увидев руки Яманако, глаза молодого человека расширились. На них «красовались» ужаснейшие синяки. Догадаться, в частности ему, было нетрудно, откуда взялись такие жуткие ссадины.

~~~
Буквально пролетая мимо совершенно ненужных чужих палат, Конан стремительно направлялась к одной единственной, ничем не отличающейся от всех других двери, за которой находился ее пациент в изоляторе. Мерное, частое постукивание каблуков по кафелю, прерывистое дыхание от быстрой ходьбы, учащенные звуки сердца: Хаюми была весьма взволнованна, как никогда. За неделю работы с парнем, обладавшим большим количеством неприятных фобий, девушка до сих пор не могла привыкнуть к частым срывам. За это время нервная система зам врача успела кардинально сузить свои масштабы, что грозило синевласке постоянными нервными расстройствами и нужде в употреблении антидепрессантов. Но, утруждая себя мыслью о долге вылечить пациента не смотря ни на что, она всегда откладывала свое здоровье на задний план и с каменным лицом билась за рассудок своих больных.

Наконец дойдя до двери, отличавшейся от всех только порядковым номером, Конан, соблюдая так приевшиеся к ней правила приличия, аккуратно постучала в железную дверь. Не проронив ни единого слова, она сразу же с силой отворила преграду.
Хаюми, почему-то, даже не удивило, что ответа на ее стук не было. Она знала, что если у пациента произошел срыв, ему непременно вколют снотворное, отправлявшее больного в царство снов, как максимум на час, до прихода врача. Злоупотреблять сильнодействующими препаратами в больнице было уже давно запрещено. Частые пребывания в царстве Морфея от мощных лекарств вызывали у пациентов сильную зависимость, да и приходилось ждать довольно долгое время, когда больной проснется. Войдя в обитую мягкими обоями палату, предположения синевласки оправдались: Дейдара сейчас мирно посапывал на своей кровати.

Судя по всему, времени от силы прошло около пятнадцати минут – блондин должен был скоро проснуться. Медленно дойдя до стула, стоявшего подле кровати, как, впрочем, и во всех палатах, Конан расположилась на нем, ожидая пробуждения своего пациента. С толикой печали во взгляде Хаюми смотрела на черты его встревоженного даже во сне лица. Губы плотно сжаты в полоску, ресницы подрагивали, отображая явное беспокойство парня где-то там, за гранью возможного, длинная пшеничного цвета челка уже так привычно скрывала левый глаз. Конан неожиданно для себя поняла, что даже при таком состоянии Дейдары, на ее лице сейчас играет непринужденная легкая улыбка.

Как-то этому парню удавалось завораживать на себе нескромный, даже немного холодный взгляд синевласки, заставляя таить льдинки, находившиеся где-то глубоко в душе врача. Хаюми и сама не раз это замечала за собой, но тогда сразу же прятала свою теплоту за множеством масок. Масок профессионализма. Она просто не могла позволить себе проявлять какие-нибудь чувства личной симпатии. Профессиональная этика для нее всегда была превыше всего.

Спрятав свою улыбку за очередной маской, Конан уперлась локтями в колени, положив на руки свою голову. Еще не успело пройти и половины рабочего дня, как настроение уже упало довольно низко. В голову начали заползать не очень приятные для девушки мысли. Все проблемы, обрушившееся на нее за некоторое время пребывания здесь Дейдары. Последнюю неделю личный фронт синевласки не ладился. В свои двадцать пять лет Конан еще не была замужем, хотя и была она весьма красивой девушкой. Молодые люди, с которыми некогда встречалась врач, начали сторониться ее, якобы, из-за ее холодного характера и сильного трудолюбия. Некоторые замечали за ней явные психические расстройства, из-за чего в корне прекращали с ней общение. Конан буквально сгорала от одиночества всякий раз, когда приходила после тяжелого трудового дня домой, в пустую квартиру.

Горько вздохнув, Хаюми попыталась отогнать неприятные мысли, как услышала, что кто-то присел на кровати. Подняв на секунду немного печальный взгляд, девушка встретилась с несколько напуганными сапфировыми глазами блондина.

- Конан-сама? – немного неуверенно спросил голубоглазый, будто не веря своим глазам. – Почему вы такая грустная?

Прозвучавший вопрос стал настоящей неожиданностью для девушки. Она даже и не заметила, что опять дала волю своим чувствам. Встряхнувшись, она уже холодным взглядом рассматривала лицо пациента, резко переменившегося в настроении. Теперь взгляд Дейдары выражал полное беспокойство и сочувствие. «Замечательно» - подумала про себя Хаюми, беря в руки буклет, лежавший на тумбе около кровати. Достав из кармана своего белоснежного халата ручку, врач со щелком включила ее, нацеливаясь записывать новые данные и задавая первый вопрос.

- Итак, Дейдара, что сегодня произошло в столовой?

- Почему у вас было такое печальное лицо? – проигнорировав заданный вопрос, блондин заинтересованно смотрел в янтарные глаза девушки.
Конан немного опешила. Теперь ее пациент не будет отвечать ей, пока она не утихомирит его любопытство. Вздохнув, она пробормотала:

- Неважно, Дейдара. Просто я сегодня устала. День был трудный.

Пусть это была ложь, зато в нее поверил блондин. Утвердительно кивнув, он замолчал.

- Теперь ты ответишь на мой вопрос? – настойчиво спросила Хаюми, вглядываясь в небесную глубину глаз парня. «Обворожительно» - благоговейно подумала синевласка, позволяя себе едва заметную улыбку.
Однако Дейдара молчал, уставившись куда сквозь сидевшей напротив него девушки. Ему показалось, что он что-то видел в достаточно большой щели прикрытой входной двери, которую, судя по всему, Конан забыла закрыть. И это что-то ему показалось не таким уж приятным. Страх и легкая паника снова зародились где-то в глубине души блондина. Он так же неподвижно сидел, всматриваясь в открытое отверстия, явно ожидая там увидеть что-то ужасное.

Все это время Конан непонимающе следила за реакцией своего больного. Лицо парня то бледнело непонятно от чего, то снова становилось нормальным. Хаюми краем глаза увидела, как руки блондина начали трястись. «Он чего-то испугался?» - призрачно предположила она, смотря, как резко сузился зрачок Дейдары.

- Дейдара, что с т… - было, начала она.

- Т-там, - дрожащей рукой он указал куда-то сзади девушки.
Повернув голову назад, волна страха заполонила все существо Конан, не оставляя больше места никаким эмоциям, кроме как паники и крика.

Соскользнув со стула, синевласка перескочила на кровать парня, продолжая пятиться назад и кричать в истерике. Блондин же в ступоре продолжал сидеть на кровати, указывая на стену напротив себя. На ней кровавой росписью медленно вырисовалась надпись « 12.10. 324», после чего капли крови лениво стекали вниз, на кафельный пол. Солоноватый железный запах неприятно заполонил собой все помещение. Тяжело дыша, Конан перевела взгляд напуганных глаз с надписи на смотревшего на нее парня. Он был напуган не менее чем она. Губы девушки подрагивали в готовом сорваться плаче, руки нервозно дрожали. Зажмурившись, Хаюми снова посмотрела на окровавленную стену. Сердце на мгновение перестало биться. Стена была чиста.