Мое второе «Я»

Ошибки. На каждом шагу любой человек совершает великое множество ошибок. Серьезные или фатальные, но название у всех одно. Ошибка в диагнозе, ошибка в выборе, ошибка в надеждах, ошибка во мнении. Но важен конечный итог – признание.

Приглушенный свет в комнате лишь дополняет полумрак, который таится в моей душе. Дверь наглухо закрыта на замок, хоть я и знаю, что сюда никто не посмеет зайти. Кровать не заправлена еще с прошлого вечера, а еда стоит на комоде в своем первозданном виде. Аппетита нет вовсе. Синее, бархатное кресло я пододвинула к окну и, усевшись в него, сложила ноги на край подоконника. Сумерки понемногу сгущаются, окутывая собой полуразрушенную Коноху. Пальцы крепко сжимают тлеющую сигарету, и мерцающий теплыми всполохами кончик уже почти касается нежной кожи. Мутные глаза без эмоций смотрят в окно на ветку, колыхаемую порывами ветра. Какое сейчас время года? Вроде осень… да и какая разница.

- Ай, черт, - слышится ругательство в тихой комнате, и пепел, прочертив в воздухе сальто, опускается мерцающими пылинками на пол. Прошло уже несколько месяцев со дня окончания войны, но у каждого из оставшихся в живых есть кого вспоминать ежесекундно. И ей тоже судьба предоставила эту возможность. Девушка сжала руками виски, устало прикрывая на мгновение глаза. Кожа на оголенных ногах покрывается мурашками, но она даже не думает укутаться в теплый плед или одеяло.

Как я могла вот так дать ему умереть. Эта театральная ненависть, чувство превосходства, презрение, в которое он годами окунал мое лицо – было всего лишь иллюзией. Он пытался скрыть, обыграть, обмануть! Но кого?

- Я не знаю! – выкрикивает темноволосая и закрывает ладошками лицо. Слез нет, уже давно. Просто нужно успокоиться, чтобы вновь эти образы мелькали в ее голове. Кресло отъезжает назад от того, что ножки девушки оттолкнулись от подоконника. Неприятный скрежет легким эхом отразился от стен. Она поднялась с кресла и подошла к зеркалу, рассматривая свое отражение. Одно лишь нижнее белье не скрывает фигуру. Темные, длинные волосы растрепанным каскадом спадают на плечи. Она смотрит не себя так несколько секунд и воображение прорисовывает вместо своего отражения – образ Неджи. Он улыбается, а на лбу нет этой глупой татуировки, знака, который сломал жизнь не одному ему в их роду. Девичья рука тянется к братскому лицу, касаясь холодного отражения и искажая черты лица. Словно от брошенного в водную гладь камня, образ покрывается рябью и грозится исчезнуть.

- Нет, нет, нет, нет, - шепчет она, лихорадочно пытаясь уловить и отпечатать в своей памяти раскаленным клеймом его черты. Эта духовная связь пропала. Пропала в тот самый момент, когда теряющее жизнь тело рухнуло в ее объятия. Она знала, он думал в этот момент о свободе и облегчении. Каменная стена рухнула с его плеч, превращаясь в сверкающую пыль и устремляясь в небо.
Пальцы лихорадочно зажгли спичку и единственный, теплый огонек в этой комнате осветил бледное лицо. Кончик очередной сигареты медленно затлел в отражении зеркала. Легкие втягивали в себя отравленный воздух, и клубы дыма заполняли закрытую наглухо комнату. Темноволосая прикрыла глаза, покачиваясь из стороны в сторону будто под ненавязчивый музыкальный мотив. А его образ преследовал сознание. И совесть, которая вгрызалась в плоть острыми клыками, лишь добавляла алой краски в душу. Все вокруг ошибались. Ошибались на их счет, ошибались на ее счет, и не знали ничего о нем. Братская любовь, скрываемая от всех. И ее ненавязчивая забота, которая даже не привлекала внимание домашних кошек. И тут это день, час, минута, мгновение…

- Когда все уходит чертям в преисподнюю! Да как ты посмел! – кричит она в пустоту, сжимая побелевшими костяшками волосы на затылке и устремляя взгляд в потолок. Она видела небо.
Нечеловеческий вой раздался в доме, но в комнату так никто и не постучал. Всего за пару шагов она преодолела короткое расстояние до зеркала и наотмашь ударила по хрупкому стеклу рукой с сигаретой. Послышался звон, и миллион осколков рухнуло к ее ногам. Этой волне боли нужно найти выход. Она разрывает душу, истерзывая сердце все новыми и новыми подробностями того дня. Волосы еще пахнут грязью и порохом. И только она улавливает в них тонкий запах железа, когда дрожащими руками хватает свои темно-синие локоны. Одежда лежит на полу, вся в крови и земле. Темные пятна разбросаны по ткани узором смерти, но она точно знает какие из этих пятен принадлежат ему. Ноги отказываются держать, и девушка падает на колени. Острые осколки впиваются в мраморную кожу, разрезая тонкий эпителий и добираясь до алой плоти. Но боли нет. Лишь только ошалелый взгляд немигающе продолжает смотреть вверх. Безумная улыбка искажает тонкие губы, и она на четвереньках ползет в сторону сваленной в кучу одежды. Дрожащими руками она находит испачканный в его крови жилет, тонкими пальчиками обводя определенные пятна крови и мазки.

А за окном моросил дождь. Медленно и уверенно перерастая в ливень, который стеной скрывал эту разруху от любопытных взглядов.

Сжимая в руке жилет, другой она вытаскивала из коленей осколки зеркала, но тут же втыкала их назад. Глубже. И эта душевная, ноющая боль в груди, с каждым вновь воткнутым осколком становилась тише. Бледные пальцы покрылись красными перчатками, расползаясь по коже замысловатыми узорами. Жгучей болью горело выведенное острым осколком слово. Белая, шелковая кожа на бедре с легкостью расходилась под нажимом, когда край кусочка от разбитого зеркала впиваясь до плоти вырисовывал одну букву за другой. Братоубийца.

Шорох заставил ее на мгновение остановить свое ритуальное истязание. Безжизненные, едва тронутые фиалковым цветом глаза бесцельно блуждали по комнате, рассматривая этот беспорядок. Кровавые осколки и багровая дорожка на светлом, деревянном полу. Мрачные стены комнаты, кресло, кровать, комод. И его образ в дальнем углу. Такой светлый и будто живой.

- Неджи… - едва шевелясь, произносит она потрескавшимися губами. Сколько еще раз он будет являться к ней? Наверно, всю жизнь. Темноволосая пытается встать, и спустя несколько попыток ей это удается. Упорство. Теперь она будет упорной куда больше, чем когда-то раньше. По ногам струятся тонкие ручейки крови, аккуратными пятнышками капая на пол. А она идет к нему, и пусть даже слегка прихрамывая.

-Доброе утро, - здоровались с ней люди на улице, когда девушка смущенно опускала взгляд и отвечала в ответ. И опять ошибались в своих мыслях, рассматривая эту никчемную, хрупкую куноичи.