Мой Бог золотится в Луне. Пролог, или знакомство с Богом.

Музыка пролога


Посвящение: Ао и Aneko@159

- Ты что, не в себе?!
- Нет, блять, я в единороге!

Когда луна волшебным взглядом
Уложит спать последний шум,
Когда сверчок, настроив скрипку,
Откроет двери в сказку,
Тогда ты, маленький проказник,
Уронишь сонную улыбку
И унесёшься леопардом
В мир, где волшебных много лун.
"Когда луна волшебным взглядом" by Struna (Эльвира)

Харуно Сакура мысленно выматерилась про себя - как-то при такой красоте, особенно, если это вид на закат с двадцатого этажа - язык не осмелился выплюнуть вслух поток мысленного шипения. И действительно, город встречал девушку этим вечером очень по-родному. Розовые краски, позолоченные садящимся солнцем - предел романтических заскоков для юной особы. Сакура таковой не была, но великолепие и чувственность момента - ей не были чужды. Это был последний, что ли, вечер, по-этому наверняка все и казалось сверхкрасивым. О, небо все больше темнело с каждой секундой, впитывая в себя золото дневного светила, которое все быстрей и быстрей старалось скрыться за горизонт. Тут, в кабинке для мытья окон небоскребов, еще было светло. Но там, внизу, магистрали уже как несколько минут назад зажглись своими яркими огнями. Машины, казалось, пролетали со скоростью света.

Девушка тяжело вздохнула.
Да, ее бросил парень - сама виновата. Ведь Сакура отличалась еще тем сучьим характером, который приходилось прятать. Ну, как бросил парень? - героине сегодняшнего вечера просто надоело изображать из себя покладистую и примерную пассию, коей она не являлась. Но Сакура честно терпела. Старалась не курить. Не пила. Не ходила в клубы. Не гуляла с друзьями. Не курила траву, косяк которой иногда был по-круче секса в последние месяца с Саске. О, Саске... Думая о нем, девушка прищурилась и смачно сплюнула. Сакура готовила. Сакура читала какие-то нелепые книги. Сакура исполняла роль чьего-то идеала. Она даже не ругалась матом, который ей нравился. Это было ее естество, натуральность, как и поганые, вульгарные, кричащие (хорошо еще не разговаривающие) розовые волосы. Учиха их на дух не переносил. А еще Харуно с превеликим удовольствием носила короткую стрижку. Вечный подросток - тоже было, что оскорбление от Учихи. И Сакура честно и искренне прятала своих внутренних демонов, стараясь угодить любимому. А потом Харуно сорвало, да так, что Саске ушел в астрал, анал и угар. Конечно, Великий и Прекрасный не пережил дома пьяного дебоша. А что говорить о кастрюле, которую девушка умудрилась надеть любимому на голову и постучать по той половником. Заебись был суп! Сакуре очень понравилось. Правильный был суп, если выражаться по-саскеному. А потом ее, взбесившуюся, заталкивал наряд из четырех полицейских в полицейский "бобик". И Сакура, упираясь руками и ногами, как кошка, сопротивлялась, вырывалась и царапалась, при этом распевая какую-то забойную песню. Это был аншлаг для Саске. Итог оказался не менее горьким: парень бросил, хозяйка квартиры, которую снимала девушка, приказала выметаться, а работа, которая ей нравилась до безумия - мыть окна на небоскребах - была отобрана за прогул в пять суток. Жизнь говнилась по полной программе. Попивая сейчас из пластикового стаканчика, где было бакарди и кола, девушка мечтательно вздохнула. Она сидела в кабинке, рядышком лежала бутылочка крепкого с колой, а во рту сменялась сигарета за сигаретой. Сегодня последний день, когда можно созерцать всю это красоту. И именно в этот вечер, когда солнце еще не успело сесть, поднималась огромная кровавая луна, гордо рассекая собою безоблачное небо. Бакарди с колой приятно обжигал рот - действительно вкусно. Действительно круто. Свободно. А цена свободы того стоила. Никаких тебе больше запретов. Жаль расставаться с работой, ведь Харуно всегда любила созерцать Прекрасное, подаренное природой. Такое естественное, такое простое, но в тоже время чарующее, опускающееся, словно теплое покрывало, дарящее одновременно спокойствие, восторг и что-то схожее на влюбленность. Определенно, созерцание столь прекрасного будоражило все внутри Сакуры. Девушка поднялась. Из стакана все выпито. В голове приятная тяжесть. И усталость от всей жизни. Никчемной, стоит заметить. Никому не нужной. Если она умрет, пропадет - о ней даже никто не вспомнит. Родителей давно нет на белом свете. Подруг нет, потому что горький опыт научил: женщина с тобой дружит ровно до того момента, пока ей нечего с тобой делить. А так было все время, с Сакурой постоянно что-то пытались поделить. Грустные мысли, что змеи, опутывали собой, неприятно скользя по пьяному рассудку. А перед Сакурой восходила луна, откуда-то снизу, направляясь к заходящему диску солнца, который выглядел раскаленным железом - красным, но золотящимся из-под краев.
Очередной приступ тоски пронзал наблюдательницу. В голове неслись мысли, что вот бы стать частью столь прекрасного. Не думать о земных, бытовых проблемах. Не париться о личной жизни. Не грызть себя от тоски. Забыть о любимом парне, который-то и любимым не был. Забыть о том, что надо платить за квартиру. Забыть о том, что она законченная неудачница. Забыть и отпустить, никогда не вспоминать. Стать легкой, неземной. Стать частью чего-то большого, как это солнце... Очередной окурок выпал из рук Харуно.
Луна заслонила собой солнце, и Сакура не сразу поняла, даже не подумала: почему затмение? Почему, черт возьми, Луна намного больше садящегося солнца?
Девушка, зачарованная зрелищем, вдруг перешагнула за края кабинки, держась за тросы по бокам. Какое-то наваждение снизошло на Харуно, погружая в поток депрессивных мыслей. Что ее держит, черт возьми, в этом херовом мирке? Что ей, неудачнице, ловить? А луна так огромна... А жизнь так убога... Даже нет родителей. Сакура ощутила, насколько соскучилась по колко-едким репликам матери. По добрейшей улыбке отца. Мы никому не нужны, кроме своих родителей. А у Харуно даже нет больше отчего дома, куда можно придти полным дерьмом, расплыться лужей, хлюпать, но тебя никто не осудит. И можно быть дерьмом и дальше, жалобно скуля. Никто не осудит. Ох, как же она вырывалась из отчего дома, как стремилась к самостоятельной жизни. И где она сейчас? Так бежала от предков, пытаясь их убедить в неправоте по отношению к ней. Но родители знали, что Харуно - неудачница, однако им не было это важно. Им была важна дочь. Черт возьми, как хочется верить, что там, по ту сторону этой красивой луны - на нее смотрят родители. Они ждут. Тоска надрезала невидимо нутро, выпуская боль. Ведь только оказавшись в самом низу, откуда нет выхода, человек, причем почти каждый, тихо начинает взывать к матери. Сакура сорвалась с места.
Она летела вниз, представляя, как сейчас ее размозжит об асфальт. Перед глазами пролетала жизнь, и больше всего мелькали улыбающиеся лица родителей. Вот так, она слабачка. Сегодня она поняла, что больше нет сил. А когда они нашлись, девушка решила поставить точку. Харуно блаженно закрыла глаза и облизала губы - хорошо умирать со сладким вкусом колы и рома на губах. Охуенно...
Резкое приземление было болезненным, но агонии не последовало. Отбив себе руку и ребро, Харуно раскрыла глаза. Удар, скорее всего, пришелся по башке, потому что как иначе еще объяснить распластавшегося под ней человека в странном одеянии. Девушка скатилась с незнакомца, однако тут же подскочила - ее ноги стояли на чем-то белом, твердом, огромном и смутно напоминающем птицу. Но оное тут же рухнуло, осыпаясь пылью. Девушка стала чихать, так как неопознанная развалившаяся хрень, кажется, разрывала носовые пазухи изнутри похлеще черного тертого высушенного перца.
- Вот же! - зашевелился незнакомец, буквально шипя. - Сасори! Вернись! Ты нарушаешь все законы Ордена! Тебя же убьют! - Сакура машинально начала выискивать того, к кому обращался незнакомец, но вокруг никого не было. Невольно, но девушка провела по лбу ладонью, как почувствовала что-то странное. Вытянув руку, Харуно уставилась на какие-то блестящие крупинки, которые тут же, если так может быть, опустились и пропали под кожей. Испугавшись такого, Сакура судорожно начала трясти конечностями. С нее стали осыпаться эти волшебные крупинки, и те, что попадали на кожу, продолжали впитываться в девушки.
- Твою мать, я точно сдохла, а это междумирье. А этот, - скользнув взглядом по незнакомцу, - кажись, шинигами, жнец.
Парень обернулся к Сакуре, которая таращилась на него, но молодой человек смотрел сквозь нее. Девушка стала рассматривать незнакомца. Он был высоким, и Харуно, скорее всего, доходила ему до груди. Странный черный плащ с кровавыми облаками укутывал тело, а широкие плечи, казалось, готовы мышцами прорвать ткань, что натянулась. А еще золотистые волосы, доходящие до лопаток. Густые, блестящие, словно утреннее зарево. И глаза, голубые, такие холодные, что утреннее ясное небо. Часть волос была зачесана набок, прикрывая практически часть лица. А еще чудаковатый хвост на макушке.
- Нет, ну где это видано, какая-то недалекая девка, да, и свалилась на мою голову в буквальном смысле, - зашипел незнакомец себе под нос, с презрением скользнув взглядом по ошарашенной девушке, глазеющей на того с открытым ртом. Однако Сакуре хватило одного брезгливого взгляда, чтобы в сознании раздался хруст: какого черта? Она мертва? Жива? И какого черта этот недоносок смотрит на нее свыше?!
- Слушай ты, косплейщик, ты что, спайсов обкурился? - злобно зашипела девушка, встала и направилась к стоящему перед ней блондину.
Тот, если до этого вообще игнорировал присутствие Харуно, дернулся, округлив до ужаса глаза.
- Ты что, видишь меня?!
- Он точно курил спайсы, - прошептала девушка, хлопая себя по лбу. - Слушай, а что ты куришь? Я тоже хочу, может, и меня так попрет?
Белобрысый косился с диким недоумением на незнакомку.
- Ты наверняка одна из этих проклятых ведьм! Я не отдам тебе свои волосы!
- Да кому нахуй нужны твои волосы, Рапунзель? - нервно хмыкнула Харуно, пялясь на незнакомца. - Еще раз, что ты курил и где ты это брал? Чую, оно мне сегодня будет намного лучше, чем сигареты. Вы же тут курите?
- Ничего я не курил, - огрызнулся незнакомец. - Лучше не подходи: дурное это дело - убивать, особенно женщин, но я буду вынужден защищаться от тебя, коварная земная ведьма.
Сакура от шока икнула, а парень буквально подпрыгнул на месте, хватаясь за полы плаща. Тут же выскочил меч, касаясь носа. Харуно медленно перевела взгляд вначале на острие, потом на глаза парня, в которых читались ярость, замешательство и паника, потом обратно на клинок.
- Эй, косплейщик, я просто икнула. По-моему, ты перекурил, - спокойно сказала Харуно, скрещивая руки на груди. Даже неудачная попытка самоубийства теперь ей казалась ерундой. Ну не разбилась, так сейчас этот психопат мечом прирежет. Вообще, если бы не алкоголь, тормозящий все защитные механизмы психики, то Харуно бы носилась тут в панической агонии.
- Кос-кто? - недоумевал парень, хлопая ресницами. Сакуру передернуло, потому что это походило на тупую блондинку.
- Слушай, я, может, тут заканчиваю жизнь самоубийством, а ты иди, куда шел, или что ты там делал до нашего с тобой столкновения.
- Слушай, ты, ведьма, стой, где стоишь и не смей использовать свою магию против лунного принца! - кончик острия малость опустился и теперь находился у сердца.
- Слушай, обдолбанок, сам ты, ведьма! Лучше объясни, кто ты и как так получилось, что я на тебя упала?
- А... - вдруг лицо парня скривилось, и тот одарил Харуно злобной улыбкой. - Ты наверняка его земная сообщница. Где Сасори! И где ступа с крупицами вечности?
- Может, ты захавал грибы или ЛСД? - недоуменно спросила Харуно, и, казалось, ее вообще не волновало происходящее. Кроме собственно самоубийства бредом только казался этот псих, страдающий паранойей о какой-то ведьме.
Молодой человек, чудаковатый, как по мнению Сакуры, вдруг схватился за руку. Блондин невольно скривился, и было очевидно, что гримаса из-за боли. Девушка бросилась, пытаясь осмотреть незнакомца - все-таки четыре курса в медицинском подарили хорошую сноровку, и в Сакуре медик не умер, несмотря на то, что университет был давно заброшен. Но, стоило ей только приблизиться и коснуться плаща, пришелец, а именно так Харуно мысленно окрестила парня для себя, оттолкнул девушку, да так, что та плюхнулась на зад.
- Ты что, совсем придурок? Так же хребет с копчиком сломать можно! - вставая и потирая место ушиба, взревела она.
- Не смей меня касаться, дрянь! - прошипел незнакомец. Голубые расширенные глаза источали дикий ужас и страх.
- Тебе же больно, - недоуменно хлопая ресницами, что бабочками, сказала девушка, явно пребывающая в шоке. В другой бы ситуации Сакура непременно дала затрещину заносчивому белобрысому хаму, но медик в ней не желал сдохнуть и тихонько захорониться. - Дай посмотрю.
- С какой-такой стати мне доверять ведьме?! - продолжал шипеть блондин, но тут же опять скривился от боли, хватаясь за предплечье.
- Потому что ты спас мою никчемную жизнь, - прошептала Сакура и невольно улыбнулась. И действительно, чудаковатый незнакомец сегодня не дал Харуно свести счеты с жизнью.
Пришелец таращился на розоволосую девушку, супился, пытаясь найти хоть что-то подозрительное в ней, однако боль от ранения брала свое. Фыркнув, парень все-таки снял свой черный плащ. Под ним была странная майка в сетку. Сакура недоуменно подумала о том, что смысла такую одевать, кажется, нет никакого - что в ней, что без нее. Тело незнакомца, казалось, было сделано из камня - таких ярко выраженных и рельефных мышц давно не видела. Невольно девушка закусила губу, так как такое мужское тело будоражило девичий рассудок. Место, где было ранение, раздувало кожу, делая ту синевато-пунцовой. Сакура сразу поняла, что в тело попал яд. Снимая резинку с волос, она только было потянулась, чтобы натянуть ту на руку, как блондин машинально ударил Харуно по ладони, при этом смерил ее ненавистным взглядом.
- Ну, что ты как зверек дикий, - мягко прошептала Сакура, стараясь как можно спокойнее говорить. - У тебя в теле яд, и если мы его не вытащим, то придется отрезать руку - все ткани начнут отмирать.
- Ты ведунья? - недоуменно спросил блондин, и из глаз все-таки ускользнула настороженность.
- Хм, какое старое слово для нас, - не обращая внимания на пришельца, девушка еще раз предприняла попытку сделать блокаду.
- Хотя, чего я удивляюсь от земной ведьмы, - презрение тут же вернулось в тон молодого человека.
- Нет, никакая я не ведьма. - Харуно удалось нацепить резинку, которая туго натянулась вокруг железного бицепса парня. Сакура старалась как можно нежнее все делать, так как понимала, какую боль могут приносить манипуляции в области поражения яда. - Сейчас я попробую высосать яд из твоего тела. Если у меня не получится, то нам придется разрезать.
- Только сделай что-то, и я тебя прирежу к черту, - выдохнул пришелец, буравя Сакуру своими яркими и пронзительными голубыми глазами.
- Тише, - сказала девушка и склонилась к предплечью, ко внутренней стороне, чтобы начать высасывать инородную жидкость. Стоило ей коснуться губами к горячей коже, как блондин дернулся. Сакура вцепилась двумя руками, и ей удалось взглянуть в глаза блондина. Она всем своим взглядом пыталась показать, чтобы тот не волновался и доверился. И тот все же притих, закусывая нижнюю губу, что показалось девушке до неприличия эротическим. Вообще, то, что она сейчас делала, казалось чем-то пошлым и интимным. Однако стоило только яду, который высасывался с огромным трудом, попасть в ротовую полость девушки, как она его сплюнула. - Ткани руки слишком затвердели. Придется резать.
- Резать? - истерические нотки послышались в вопросе белобрысого, у которого, кажется, душа в пятки сиганула от ужаса.
- Да, иначе потом придется всю руку отрезать, - сдерживая нервный смешок, ответила Харуно и опять впилась в твердую плоть. Яд не желал высасываться, застывая в теле. - Надо резать, - прискорбно она заметила. - Или мне нужно что-то стеклянное, тогда я смогу сделать что-то вроде банки. Но даже ее лучше делать с разрезом.
- Да делай ты уже хоть что-нибудь, - блондин рыкнул, и тело дернулось - боль поражала парня с каждой секундой все сильнее и сильнее.
- Черт, у меня бутылка осталась со стаканом в кабинке, - запаниковала Харуно, так как где еще такую идеальную емкость с дезинфицирующим средством достать - она просто не знала.
Молодой человек посмотрел наверх.
- В кабинке, говоришь, - щурясь, прошептал он.
- Угу, это конец, - грустно вынесла вердикт Сакура. Как жаль, что такой красивый парень сейчас откинет коньки.
Однако не тут то было. Блондин резко отскочил от девушки, подпрыгнул... и взмыл вверх. Сакура так и раскрыла рот и стала тереть глаза. Однако зрение ее не подводило, и происходящее не было шуткой сознания. Правда, стоило признать, что парень при падении довольно-таки больно шарахнул ее по голове. Но вот он достиг кабинки, забрался во внутрь, достал бутылку и стаканчик и вот уже летел вниз. Легко приземлившись на ноги, что кошка, молодой человек дошел до ошарашенной Сакуры и протянул ей добытой. Девушка вздрогнула и замотала головой, сгоняя непонятное наваждение. Ладно, с этим Сакура разберется потом. Видимо, сегодня день такой, богатый... на сюрпризы и странности.
Мельком глянув на прекрасное лицо, Сакура заметила блестящую испарину на лбу. Блондин скривился и уселся резко на асфальт.
- Ложись лучше и терпи, - тяжело вздохнув, сказала девушка. - Но выпей вначале.
- Земной яд, - скривившись, простонал незнакомец.
- Не, ну можно и так сказать. Пей много, - Сакура поднесла горлышко ему. - Меня зовут Сакура, - старалась она отвлечь разговором раненого.
- Все равно, - выдохнул он и отпил большое количество алкоголя. Рот парня обожгло, а щеки стало раздувать, предзнаменуя просящийся наружу виски.
- Глотай.
Тот все-таки послушно проглотил.
Сакура налила на рану, а парень взвыл подстреленным животным. Изо рта блондина показались слишком острые резцы, что смутило Харуно на секунду, но долго над этим девушка думать не могла. Не медля, она схватила клинок незнакомца и резко сделала маленький надрез. Сакура даже удивилась, как легко справилась со столь длинным клинком, держа такое оружие впервые в руках. Было видно, что ткани уже поражены. Сакура не знала, сколько шансов у бедолаги. Однако, перелив остатки жидкости в свой полулитровый стакан, она достала зажигалку и стала нагревать воздух внутри емкости. Стекло быстро запотело, и Харуно приложила бутылку к ране. Медленно, но яд вытягивался. Блондин кривился. Сакура резко отдернула ту, и парень от боли взвыл и вцепился зубами в плечо девушки. Было больно, но Харуно явно находилась в шоковом состоянии, раз не почувствовала кровь, стекающую по коже, и не задумалась о столбняке от человеческих зубов. Сакура повторяла эту процедуру несколько раз, вытягивала из раны яд, потом резко отрывала бутылку, чтобы тот был искусственно поднят к поверхности кожи. Закончив с процедурой, как показалось девушке, она облила рану еще раз. Выпив бакарди, Сакура скривилась. Ками, кажется, она сегодня умрет от усталости.
- Последний штрих, - тяжело она вздохнула.
- Какой? - оторвавшись от плеча девушки, измученно спросил блондин, который, кажется, готов был вырубиться от пережитого в любой момент.
- Прижечь. Мне нечем тебя зашить, но можно прижечь. И это будет адски больно, хотя... - Харуно вспомнила, что у нее есть золотой кулон, который ей дарил отец когда-то в виде бутона сакуры. Не раздумывая, Харуно достала безделушку. Не осмелившись, все же достала сигарету. - Придется угольком, это будет долго.
Блондин кивнул, и Харуно начала эту адскую пытку. Было видно, как у парня в глазах сверкают слезы от боли. Как он скрипит зубами, но больше не впивается в кожу девушки. Как его ногти скребутся об асфальт, а подушечки пальцев раздираются до крови. Мерзкий звук скрежета ногтей сводил Сакуру с ума. Чувствовалось, как парень каждый раз вздрагивает, как напрягается, как затаивает воздух в легких. Другой бы давно потерял сознание от боли, но только не блондин. И это Сакуру просто покоряло.
Наконец жуткая варварская процедура была закончена. Зрачки парня закатились, и он буквально рухнул на землю. Сакура вначале испугалась, что тот долбанется до сотрясения мозга или вообще оное вышибет. Резкий хлопок, и белая дымка ослепила шокированную в который раз сегодняшний день девушку. Когда же это развеялось, у ног Харуно лежал странного золотистого цвета лис. Единственное, на хвосте была отметина в виде двух месяцев белого цвета.
Допив залпом содержимое стакана, девушка икнула, ошарашенно продолжая смотреть на животное.
- Вот тебе раз, а вот тебе два, Харуно. Блять, да что ж ты делать-то будешь сегодня?!

Блондин проснулся в ледяном поту. Ему снился какой-то ужасный сон. Какая-то розоволосая ведьма, лучший друг, который предал и украл священную реликвию...
Когда зрение сфокусировалось, молодой человек понял, что нихрена это все ему не приснилось. Он лежал на матрасе, абсолютно голый, а рядом сопело это коварное, женское земное существо. Но такое ли коварное? Сонный и недоуменный голубой взгляд огромных глаз нашел свои вещи, которые висели на какой-то железяке. Судя по всему, постиранные. Остатки луны светили в открытое окно из теплой ночи. Жалкая частичка мира пришельца прощалась с ним этой ночью. Однако на черном небе сверкали звезды. Парень замер, когда перевел взгляд на свою спасительницу. И вдруг хмыкнул. Если и существовала какая-нибудь мера безобразности сна, то девушка представляла собой высшую степень. Это в корне отличалось от прекрасных песен про лунных дев, что спят, будто в волшебном забвении. Те самые, с которых писали картины, что сверкали в покоях мужей Ордена. Блондин перевел взгляд на предплечье, куда его ранил Сасори. Даже шрама не осталось. И все это благодаря странной незнакомке. Парень опять хмыкнул. Развалилась нескромно рядом. Короткие розовые волосы растрепались в разные стороны. Однако тонкие черты лица приятны. Даже изящны и аристократичны. Нижняя губа имеет соблазнительную пухлость. На лбу странный зеленый кристалл. Но парень видел, какие у девчонки яркие зеленые глаза. У них на луне таких глаз просто быть не может. Ни одного живого существа. Хрупкое тело распласталось, руки раскинуты в разные стороны. Но розовые волосы мерцают чарующе, по-волшебному. Пальцы сами потянулись к манящим прядям. Блондин пропустил их сквозь пальцы и поразился мягкости. Ужас, у них на Луне у всех девушек длинные волосы, которые не стригутся всю жизнь, ведь в них заключается сила, мощь, память и знания. Их волосы как источник вечности. Но ни у одного человека на Луне не было столь мягких волос.
- Инари, да это невозможно, - выдохнул зачарованный парень, не в силах убрать руку из прядей своей спасительницы. Сакура. Кажется, так зовется дерево на Земле. Блондин когда-то видел картины с этим волшебным деревом. Розово-нежные лепестки - действительно подходящее имя для этой ведьмы. И действительно пряди девчонки, кажется, околдовали молодого человека. Его даже не привлекало полуобнаженное тело спасительницы: Сакура была одета в широкую майку, которая задралась на животе, и шорты, что безобразно сползли на бедра, показывая слишком много голой кожи. Нет, румянец смущения покрывал-таки щеки невольного наблюдателя, но краснел блондин именно из-за волос. Но вот спящая прелестница повернулась набок, совсем вплотную к правой части парня, и тот замер, затаивая дыхание. Блондин сглотнул. Девушка всхрапнула, что-то промычав, а потом и вовсе закинула руку с ногой на пришельца. Что-то пробормотав себе под нос, парень выдернул из под ведьмы простынь и отполз на самый краешек матраса. Но взгляд был прикован к коротким волшебным волосам, а длинные изящные мужские пальцы навсегда запомнили мягкость этого розового шелка.
Странная земная незнакомка, которая свалилась ему на голову. Которая, несмотря на все жуткие рассказы о жутких и коварных ведьмах Земли, помогла и спасла от неминуемой смерти. Ведь клинок Сасори был отравлен самым страшным ядом. А Сакура абсолютно бесстрашно высасывала эту отраву, подвергая опасности свою жизнь. Ох, если бы только эти волосы не были столь коротки, блондин бы непременно влюбился в свою спасительницу, и это обрекло бы его.
Лунный рыцарь невольно вздохнул. Сегодня Луна скроется из виду. Новолуние на Земле лишит его возможности вернуться домой и пользоваться полноценно своей магией. Бедный заложник обстоятельств не знает, как ему быть. Однако все нутро орет о том, что Сакура не причинит вреда. Ведь она так самозабвенно старалась помочь случайному знакомому, который без колебаний приставил меч к ее горлу.
"Потому что ты спас мою никчемную жизнь", - мягкий голос девушки звучал в сознании.
И, пусть она отнекивалась от того, что является ведьмой, член Лунного Высшего Ордена видел этот зеленый кристалл, что вдруг появился из ниоткуда. А еще эта девчонка светилась, словно их священная реликвия. Но ведь она не может быть связанна с Лунной?! Нет, парень слышал пророчество о возвращении Лунной Принцессы на Хрустальный трон. Но это же не ОНА?! А еще мысли о Сасори грызли сознание: как он мог так поступить? Как мог украсть из Хрустального Святилища города Блиллинтиума украсить то, что дает жизнь их народу? Шаманы не простят такой оплошности, а сил не хватит, чтобы связаться с Хиданом или Пейном.
Зевнув, молодой человек прошептал какие-то слова, и рядом с Сакурой засопел рыжий комочек. Девушка опять что-то промычала во сне, протянула руки и, нащупав лиса, притянула его к себе, довольно улыбаясь во сне неизвестно чему. Животное не стало вырываться, удобно устраиваясь в теплых объятьях. Ведь на Земле было довольно-таки прохладно, даже будучи лисом. А еще от этой девушки исходил приятный аромат чего-то неизвестного парню, но такой уютный, что черный влажный нос нагло уткнулся в горячую кожу.