На волю. Глава 7.

Между тем край неба наливался светом, и ночь сменял мутный рассветный сумрак.

Она опустила голову, предоставив горячим струям воды течь по спине. Остановила взгляд на водостоке. Уши заложило. Журчание воды доносилось до неё будто издалека. Грудину тяжело сдавило. Прозрачная перегородка покрылась паром. Сакура подняла глаза на мутное стекло, дотронулась. Через мгновение она захлопнула дверцу душевой. По гладкой поверхности стекла заструились капли воды, размывая отпечаток её ладони.

*****

Саске резко дёрнулся. Его голова метнулась из стороны в сторону.

«Душное помещение. Открытые окна не спасали от жары. Около трёхсот человек сидели перед небольшой сценой, не шевелясь, не жалуясь на духоту, не разговаривая. Жёсткая дисциплина вдалбливалась в их головы долгие годы строгими учителями, пока солдаты не поняли её сути. Он обвёл их взглядом, провёл языком по сухим губам. Отец и мать сидели в первом ряду и радостно ему улыбались. Он усмехнулся в ответ, по-доброму, как обычно делал это. На новёхонькой форме красовались только что полученные погоны первого лейтенанта. Он долго шёл к этому».

*****

Её ноги обессилили и стали ватными, но Сакура продолжала идти. Ветер тихо завывал вокруг, голые деревья качались, листья шелестели. Что-то холодное коснулось бледной щеки. Девушку подняла голову к небу.
«Снег пошёл...».
Сакура застыла на месте. Удары сердца становились всё громче. Она слышала их, чувствовала в горле.
Ту-дум.
Ноги снова двинулись вперёд. Дикое волнение вернулось. Кожа покрылась мурашками.
Ту-дум.
Ощущение опасности дышало в затылок. Сакура не верила в Бога, но сейчас она молила небеса, лишь бы всё получилось.
Ту-дум.
Сердце противно заныло, хотелось оказаться далеко отсюда. Ничего не мешало ей сейчас просто уйти, пока не поздно. Повернуться и бежать. Сбежать, как она это уже сделала однажды. Сакура схватилась за куртку на груди и сжала кулак. Закрыв глаза, девушка пыталась справиться с накатившими эмоциями. Она была близка к тому, чтобы снова убежать. Но Саске по-прежнему оставался в тюрьме. Там — где ему не место. Сакура истинно верила, что его место на воле. Вместе с ней. И она побежала. Так быстро, как только могла. И вот они — главные ворота Рексора возвышались над Сакурой. Ни минуты больше не колеблясь, девушка миновала их решительным шагом.
С противным скрежетом они захлопнулись позади неё.

*****

— Что с ним происходит?! — закричал Кабуто.
— Похоже на то, что он что-то вспоминает, — сказал Орочимару и отложил инструмент в сторону. — Подождём.
Орочимару скрестил руки на груди и смотрел на Саске. Его раздирало любопытство, но внешне этот человек оставался спокойным. Он знал, что Учиха был на войне, и что пробыл в плену около двух месяцев. И как уважающий себя доктор и исследователь, он не раз предполагал, что над Саске проводились всякого рода опыты. И сейчас ему выпал шанс наблюдать последствия.
Прикованное тело выгнулось, а глаза с новой силой забегали под веками.

«Глухая темнота. И больно. Очень больно. Он попытался встать, но тяжёлая подошва ботинка упёрлась ему в грудь, и кто-то толкнул Саске обратно на пол. Боль вспыхнула во всём теле, вызвав болезненный стон. Он решил больше не делать попыток встать. Проведя рукой по груди, ощутил липкую кровь — не трудно было догадаться, что это была именно она. Задание безнадёжно провалено, его люди мертвы, а сам Саске в плену. Один Бог знает, что будет дальше».

*****

— Эй, Сэм. Отнеси всё это в кладовую. Думаю, бесполезно вычищать дальше. Эту кровь уже не отмыть.
— О’кей, — парень взял ведра и швабры в руки. — И как мы только допустили это?
— Это ведь тюрьма. Здесь случается такое, — улыбнулся молодой охранник.
Сэм прошел два коридора и остановился перед дверью кладовой. Насвистывая какую-то мелодию, он открыл замок.
— У меня есть просьба.
Обернулся.
— Конечно. Рад видеть тебя, Сакура...

*****

«Безумный крик разнёсся по помещению. Он снова попытался сопротивляться, но несколько пар рук держали его. Саске лежал на металлическом столе, его торс был обнажён. На царапинах и небольших ранах запеклась кровь вместе с грязью. Его ноги и руки придавили несколько человек, укутанных в черные одежды. По вискам стекали капли крови, смешиваясь с потом. Ублюдки занялись его глазами. Они резали и копались в них, словно в земле. Саске думал, что в глазницах ничего не осталось. Тело трясло, ладони сжались в кулаки. В этом затхлом подвале Учиха впервые ощутил вкус настоящего дикого ужаса. Он понял, что никогда не выберется, никогда не вернется домой, никогда больше не увидит. А если выживет — найдет смерть, ибо жить калекой он не был готов. Он привык полагаться на свои силы, и так было всегда. Он просто не сможет позволить себе жить. Чувство ущербности уже заполняло его. Понимание своей беспомощности вызвало лютую ярость. Он снова закричал. То ли от боли, то ли от отчаяния».

*****

— Сакура, если ты так шутишь, то не смешно! Ни разу! — выговорил Сэм.
Они стояли в кладовой. Парень вглядывался в лицо Сакуры, силясь отыскать там намёк на шутку, но её лицо не менялось. Оно оставалось таким же твёрдым и решительным. Но он чувствовал — отчаяние, что вселилось в неё, всё ширится. Она не шутила. Сэм буквально чувствовал её напряженность, её страх.
— Ты же умная, Сакура, — прошептал охранник, вцепившись в женские плечи, — понимаешь же, что нет ни единого шанса. Ты попадёшься, и они сделают с тобой всё что угодно.
Он пытался достучаться до здравого смысла, но заранее знал, что это бесполезно. Она уже всё решила и сделает, что сможет — с ним или без него. Девушка шагнула к Сэму, обняла, посмотрела в глаза.
— Пока есть вера — этого будет достаточно для меня, и для него.

*****

— Как думаете, Орочимару, что он вспоминает? И главное почему? — спросил Кабуто. Начальник ответил не сразу, а чуть погодя.
— Я думаю, что в Афганистане над ним хорошо поработал сильный психолог. Вымыл мозги настолько, что в течение многих лет Учиха ничего не помнил. То есть я хочу сказать, что он не помнил настоящего.
— В смысле? — спросил Кабуто.
Орочимару повернулся к нему лицом.
— Я думаю, что ему внушили новую жизнь. Он не помнит ни опытов, которые, я уверен, были, ни тех двух месяцев в плену, ни как освободился по-настоящему. То есть он знает, что был в плену, но как это было на самом деле — нет. Саске знает лишь то, что ему внушили.
— Как врач могу сказать, что сильные, властные люди, имеющие способности к гипнозу, действительно могут воздействовать на психику настолько, что человек напрочь забывает свою прошлую или же настоящую жизнь, а может и определенные моменты из нее. Очевидно, что Саске подвергся такому воздействию в тяжелом психологическом состоянии. Поэтому его разум не сопротивлялся, раз кому-то удалось это сделать. Но почему он начал вспоминать? И почему именно сейчас?
Скрестив руки на груди, Орочимару повернулся лицом к полулежащему в кресле. Прошелся взглядом по напряженному телу, по перекошенному лицу, по подрагивающим векам. Все события случились, когда Орочимару дотронулся иглой до глаза Саске. Почему именно тогда? Разгадка была рядом, он чувствовал. Что же случилось? Что на самом деле случилось? Зачем кому-то нужно было вербовать еле живого солдата? Орочимару почувствовал выступивший пот на спине, его охватило волнение. Так всегда случалось, когда он пытался разгадать что-то важное. И вдруг он понял. Мысли закрутились в голове, складываясь в одну цепочку.
Начальник вновь повернулся лицом к Кабуто. Он широко улыбнулся, и было в этой улыбке что-то безумное.
— Зачем убивать того, кто может послужить?
— Я не очень понимаю, о чем вы говорите.
Орочимару обошел стол и встал с другой стороны.
— Понимаешь Кабуто, Саске был одним из лучших представителей армии. Сильный и выносливый боец, умный и расчетливый стратег. И главное, он имел доступ к любым засекреченным документам, архивам, проектам и всему остальному. Я смею предполагать, что он был специально завербован с целью шпионажа. Ему внушили, что он смог освободиться, вернулся на родину и снова приступил к своим обязанностям. Он хорошо выполнял свою роль. Но наступил момент, когда Саске уже не был никому нужен.
— И вы думаете, что поэтому он оказался здесь?
— Ну да, так я и думаю.
Кабуто скептично посмотрел на своего начальника. Хоть эта версия и была логичной, но все же некоторые моменты не складывались.
— Но ведь Саске сам попал сюда, потому что стал убийцей. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но он мстил за свою семью.
— Да, правильно. Только вот, почему ты думаешь, что Учиха сам все это начал? Если он был завербован, как он мог сам принимать решения?
Орочимару посмотрел врачу в глаза. Кабуто почувствовал, как зашевелились волоски на затылке. Кажется, в этот момент они приблизились к настоящей разгадке жизни Саске Учиха.
— Вы хотите сказать....
— Да. Именно.
— О господи.

Тело Саске снова выгнулось, а кулаки сжались так сильно, что казалось, кожа на костяшках лопнет.

«Он смог сбежать, смог вернуться домой. Это так странно, это ощущение, как будто ты не ты. Снова на любимой работе. Он что-то ищет в каких-то шкафах, в компьютере. Это что-то важное, ему сказали найти, во что бы то ни стало. И он находит это, да».

Его тело затряслось. Билось в судорогах. Вены на руках и шее вздулись.

«- Он выполнил все, что от него требовалось. Теперь можно избавиться от Учиха.
— Избавиться? Он может еще пригодиться.
— Все, что нам нужно было, он уже сделал. Глупо надеется, что ваши психологические способности, доктор Зиба, настолько совершенны и сильны, что Саске никогда не вспомнит ни о чем.
— Вы не можете просто убить первого лейтенанта. Это будет бомба. И все-таки его брат является генералом!
— Да. У меня есть замечательный план».

Он задыхался, будто его горло сильно сжали. Кожа покрылась испариной. Лицо перекосилось в ужасе.

«- Слушай меня, Саске. Есть люди, которые хотят тебя убить. Сделай так, чтобы у них ничего не получилось».

Датчики громко завизжали. Кабуто бросился к монитору.
— Орочимару! Давление стремительно поднимается. Его эмоциональный фон скоро достигнет предела. Он может не выдержать.
— Не трогай его.
— Но...
— Я сказал, не трогай его. Я хочу увидеть, что будет дальше.
Кабуто продолжил следить за показаниями.

«Дом. Родной дом. Он большой. Здесь поместилась вся семья. Было тихо и темно. Лишь длинные портьеры слегка шевелились из-за открытых окон. Он ступал по мягкому ковру, поднимаясь по лестнице. Он проливал чужую кровь и раньше, но сейчас его сердце бешено колотилось в груди, ладони вспотели, а в районе солнечного сплетения неприятно жгло. Он зашел в первую комнату, но там никого не оказалось. А в следующей была первая цель. Женщина в длинной ночной рубашке смотрела на него удивленно, а потом перевела взгляд на нож в его руке. Почему она кричит его имя? Ее кровь быстро хлынула на его руки. Он оттолкнул от себя мертвое тело и пошел дальше. Почему так тяжело? Почему так плохо? Ему навстречу бежал мужчина. Ему потребовалась доля секунды, чтобы уничтожить и его. Мужчина медленно опускался на колени, держась за руку Саске. Его глаза застыли. Убийца вытер нож и продолжил свое задание. Третья цель сама пришла к нему. Он тоже кричал его имя, он пытался остановить, но он не смог выстрелить. И тогда Саске нанес последний удар. Молодой мужчина смотрел ему прямо в глаза. По лицу умирающего потекли слезы. Он упал на пол и замер».

— Пульс зашкаливает! — закричал Кабуто.
Тело билось в судорогах. И тут дикий крик разнесся по лаборатории. Тело Саске рвануло вверх, пытаясь порвать ремни. Вены вздулись на плечах и предплечьях. Он кричал, будто испытывал адскую боль. Из его закрытых глаз текли слезы.

«- Почему мне так тяжело?
— Понимаешь Саске, твоих родителей убил твой брат. И сегодня ты нашел его и отомстил. Поэтому тебе так тяжело.
— Ч...что...».

Он резко раскрыл глаза. С новой силой уперся торсом в ремни, силясь их разорвать. Слезы продолжали течь по лицу, а горло разрывал крик полный боли.
Это был он. Столько лет Саске жил с мыслью, что его родной брат предатель, который отнял у него самое дорогое. Как тяжело ему было все это время от мысли, что он сам убил своего брата. Как омерзительно было осознавать, что человек, которого ты так любил, способен на такое. Как ему было жаль, что он не помнил того момента, когда он нанес удар прямо в сердце этой твари. Его обвинили в жестоком убийстве. Выгнали из министерства, забрали звание и погоны. Посадили на пожизненное в эту преисподнюю. Но Саске было плевать. Он считал себя мертвым, как были мертвы его родители. Даже после смерти Итачи, Саске не мог справиться с ненавистью. Не было ни дня, что бы он не вспомнил и не проклял своего старшего брата. Но спустя столько лет оказывается, что настоящий убийца жив, он не наказан за содеянное. Он может дышать, пить, есть, смотреть, жить. А его семья мертва. Он продолжал все это делать, когда его семья была мертва от его рук. Он убил свою мать, он убил своего отца, он убил своего брата. Боль распространилась по всему телу, он чувствовал, как его сердце рвется. Почему он не сдох в Афганистане?! Почему это произошло именно с ним?! Чем он заслужил?!
Из горла вырывался уже не крик, а рев дикого зверя. Глаза налились кровью. Лицо не было похоже на человеческое. Оно напоминало звериный оскал. В венах забурлила ярость, требуя чьей-то крови. Саске увидел Орочимару и Кабуто и с хриплым криком попытался разорвать ремни. От мрачной силы его голоса им захотелось попятиться.

*****

— Постой, Сакура, помедленнее! — прошептал Сэм, поспевая за девушкой. Они направлялись к лабораториям, которые находились в подземелье. По мнению Сакуры, Саске находился там, потому что ни в камере, ни в карцере его не было. Она испытывала сводящий с ума страх. Она так боялась, что Орочимару сделал что-то ужасное с Саске. Он ведь сумасшедший, считающий себя доктором, который издевается над заключенными уже столько лет. И теперь в его руках человек, который ей дорог. Конечно, всё это было странно, ненормально и может даже неправильно. Но Сакура чувствовала к Саске лишь теплые светлые чувства. И она не могла просто уйти и забыть обо всем, даже не попытавшись изменить этого. Ей было страшно, но она знала, что поступает правильно. В этой жизни терять ей было уже нечего. Сакура полюбила Саске, хоть и совсем его не знала. Но какое это имеет отношение к любви?
Они почти добрались до дверей, ведущих в подземелье, когда дорогу перегородили двое охранников.
— Что вы здесь делаете? — заговорил тот, что повыше.
Сакура почувствовала, как задрожали её ноги. Всё не может рухнуть, не успев начаться. От мысли, что всё закончится прямо сейчас, Сакура едва не взвыла от отчаяния. Она бросила взгляд на Сэма. Парень стоял чуть ближе к появившимся охранникам.
— Адам, нам нужно пройти в лабораторию. Орочимару попросил привести врача, — улыбнулся он.
— Да? Замечательно. Ты можешь идти, а вот медсестрой мы займёмся сами, — сказал второй и заржал. Его подручный поддержал друга мерзким смешком.
Сакура понимала, что из-за так не вовремя оказавшихся здесь охранников всё могло разрушиться. Что если они поднимут тревогу, она уже ничего не сможет сделать и потеряет единственный шанс.
— Не пойдет, — сказал Сэм. Весь его вид показывал, что он приготовился к схватке. Взгляд Сэма метнулся из стороны в сторону. Голые стены, потертый вишневый линолеум на полу, потолок с лампочкой, окно...
Окно.
Первый бросился на него, занося дубинку над головой. Он целился в голову Сэма, но тот увернулся в сторону и стремительно нанес удар по шее. Охранник вскрикнул и, извернувшись, ударил Сэма по солнечному сплетению. У того перехватило дыхание и он закашлялся, согнувшись пополам. Сакура большими глазами уставилась на драку, соображая, чем могла бы помочь. Но она понимала, что ничего не сможет сделать против них. Ей оставалось быть в стороне и не мешать Сэму, который перехватил руку нападающего, уперся своей рукой ему в затылок и со всей дури вмазал его лбом в стекло окна. Оно треснуло. Толстая белая линия зигзагом взлетела вверх, нижнюю часть покрыла паутина трещин. Потом стекло осыпалось, накрыв осколками затылок и шею повалившегося грудью на подоконник охранника. Дубинка упала рядом, присевшая Сакура схватила ее и огрела его по башке, то есть по осколкам, которые хрустнули, вминаясь в кожу. Потекла кровь. Он истошно заорал, хватаясь за голову. Его напарник бросился на Сэма, сбивая того с ног. Перекатившись вместе пару раз, Адам упёрся коленом в грудь Сэма и сжал пальцы на его шее. Парень вцепился в его руки, пытаясь оттянуть их от себя. В глазах потемнело, сознание медленно уползало. Но тут давление пропало, и он втянул воздух в легкие, сильно закашлявшись. Сквозь слёзы, проступившие на глазах, он увидел, как Адам одни ударом в плечо откинул Сакуру к окну. Получилось очень сильно и очень больно. Правая рука онемела, перед глазами заплясали яркие огоньки, они жужжали и всё норовили залететь внутрь её головы. Сакура встала, закусив губу, чтобы не кричать. Охранник наступал не неё. Дубинка валялась далеко в стороне. Сакура и сама не поняла, как это произошло. Она сделала всё без обдумывания — повернулась и схватила торчащий из оконной рамы длинный тонкий осколок. Выдрала его из щели, до костей порезав пальцы, и полоснула Адама по лицу. Тот отшатнулся и упал на пол, заливая его кровью. Сэм молниеносно подскочил и нанёс удар, который вырубил Адама окончательно. Второй уже был без сознания, видимо из-за болевого шока, подумал парень. Нужно было решать, куда их убрать с видного места. Он подошёл к Сакуре, которая осела на пол возле бесчувственного охранника. Её слегка потряхивало, глаза застыли в ужасе, а правая ладонь полностью залилась кровью. Не чувствуя боли, она смотрела на человека, которого так безжалостно изувечила. Сакура понимала, что он бы не остановился и сделал бы с ней то же самое, а может и хуже. Но от этого легче не становилось. Сэм присел возле девушки, и, оторвав кусок ткани от её халата, перевязал рану. Дальше они оттащили тела в кладовую и наконец, вошли в подземелье.