Не переоцени себя. Пролог

Пролог


«Прошел еще один день. Нет, будет точнее сказать — я пережил еще один день в этих четырех стенах. Откуда я узнал что день прошел? Это просто мое предположение. Здесь никто не знает какой свет «там», когда он появляется и исчезает, но за этой толстой дверью, находящейся у меня за спиной, люди придумали свой «день» и свою «ночь». Возможно, так им было удобней, нас в любом случае никто бы не спросил хотим мы этого или нет. Я смутно помню те времена, когда мои глаза видели не только белые стены, стеклянные колбы, шприцы, а маленькие домики на горизонте и яркое пятно света над головой. Только, никак не могу вспомнить, как оно называется... Хорошо, что разрешают вести дневник, а то кроме кровати и тумбочки в комнате ничего больше нет. »



«Два дня не выпускали из лаборатории, так что пишу только сейчас. Немного устал, но успел поспать и силы понемногу возвращаются ко мне. Нам никогда не объясняли, для чего изо дня в день нужно было «преодолевать порог», «раскрывать способности», «брать верх над материей» и еще очень много красивых, ненужных и редко понятных слов. Что-то подсказывает мне об ином их смысле, но с самого детства я знал лишь этот. Таких как я, сидящих в одиночных комнатах за толстыми стенами и дверьми с электронными замками, осталось не много. Почему не много? Потому что осталось семь из той сотни, которая в первые дни стояла в длинном, широком коридоре в ряд перед кучкой «людей в белом». Они просили называть их «Создателями». Правда, я не могу понять смысл этого слова и достойны ли они так себя именовать? Но, выбирать не приходится. По воле судьбы я попал в это место, когда был совсем мал. Прошлое помню лишь отрывками, от которых начинает болеть голова и пульсировать в висках.
Когда мы попали сюда, человек с проседью в волосах сказал нам лишь одно: «Вы построите будущее, когда мы перестроим Вас!» Только спустя несколько лет, я вправду ощутил себя большим зданием, или тем маленьким домиком на горизонте, как будто устоявшуюся кладку постепенно разрушают и заменяют старые кирпичи на новые. И эти новые кирпичи точно и гладко входили в уже готовое отверстие. С этим мне повезло, иначе я был бы «стерт». Мое зрение стало иным. Это не совсем приятно видеть структуру любого предмета, поэтому я дорожу своими кусочками воспоминаний. Потому что только благодаря ним я еще могу считать себя человеком. Я не могу, переоценить себя сам. Глаза что-то болят, пойду снова лягу.»





Из газеты «Sport Life»

Стены комнаты были изрисованы краской из баллончиков — настоящий раритет в эти годы. Тусклый свет падал на уставленные железками столы, плакаты, которые висели на стенах и почти сливались с уже имеющихся на них граффити. Только небольшой столик с сенсорной клавиатурой был чист и абсолютно не вписывался во весь этот бедлам, который был вокруг. Пустые банки, этикетки, испачканные в соусе пакеты из под еды, а кое-где и сама еда — валялись прямо под ногами и летали по углам, гонимые ботинками проводивших здесь свой досуг гонщиков.
— Ахахах! Да ты просто продул! Ну признай же? Слабая твоя душонка, — рассмеялся серебровласый парень и сдавил в руке алюминиевую банку из под пива. На пол капнула пенящаяся жидкость, а сама банка с глухим стуком ударилась о стену и метко попала в мусорный ящик. Несколько капелек попали на белый гоночный костюм, но тут же исчезли. Он, прищурившись, посмотрел на собеседника. В серых глазах отражалась насмешка и желание задеть за живое, пришлось даже сесть на стол, чтобы увидеть «свысока» всю эмоциональную красоту реакции.
— Я не виноват в том, что у этого выродка была последняя модель гоночного светобайка. Как только найдутся пузатые спонсоры, я вновь стану чемпионом, — ледяным голосом ответил сидевший на диване брюнет, явно не собираясь реагировать на подстрекательство. Его рука поглаживала бедро девушки, которая удобно устроилась на подлокотнике дивана.
Послышался лязг железа и в коморку постепенно проник солнечный свет, освещая ноги находившихся здесь людей и медленно поднимаясь выше, открывая взору входившего человека знакомые лица. Как только ворота поднялись, в гараж вошел парень, вкатывая свой байк и одной рукой снимая с головы шлем.
— Саске, ты просто самоуверенный ублюдок, — спокойно подметил он, аккуратно паркуя свой светобайк в специально отведенном месте. Наблюдательный взгляд скользнул по помещению в одно мгновение, как будто считывая информацию с каждого присутствующего. Кожаная куртка была накинута поверх спецодежды для гонок, а шлем лежал на сидении светобайка. Взъерошенные волосы уверенным жестом были взлохмачены еще больше, а какой-то хищный оскал, отразившийся на лице парня, на самом деле оказался лишь доброжелательной улыбкой.
— Киба-кун почтил нас своим визитом? — спросила девушка, сидевшая на подлокотнике дивана рядом с Саске. Она облизала языком чупа-чупс от самой палочки до круглой конфеты на конце, кокетливо пряча его за щекой. Почти прозрачная майка, сквозь которую виднелся черный ажур бюстгальтера, облегала тонкую талию девушки, а короткие шорты не скрывали стройных ножек.
Киба подошел к Кимимаро и пожал руку, предварительно выхватив из нее банку пива. Ино хмыкнула и раскусила конфету, выкидывая палочку прямо под ноги.
— Свинарник настоящий тут развели, — Саске брезгливо осмотрелся и поднялся с дивана, расправляя одежду. Рука скользнула в карман брюк, доставая пачку «Miels» и зажимая одну сигарету между зубами. Из другого кармана показалась зажигалка и вскоре, парень выдыхал едкий дым, пуская колечки в потолок.
— Уйди отсюда со своей гадостью, — хихикнул Кимимаро, зажав нос двумя пальцами и скорчив гримасу. Киба в этот момент сделал задумчивый вид, подражая Ино наслаждающейся сладостью, закатил глаза и ухмыльнулся. Таким образом, каждый из парней показал какой именно «гадостью» он недоволен.
Огонек на конце сигареты загорелся чуть ярче, погасая и скрываясь в клубах белого дыма. Брюнет поправил ворот рубашки, махнул рукой и направился к выходу. За ним, цокая каблуками по непокрытому бетону, ушла и Ино-сан.
— Блин, что она тут потеряла, — буркнул Киба, сбрасывая с себя куртку на спинку дивана и подходя к одному из столов, заваленных деталями от светобайков и не только. — Он же больше не чемпион, фигали эта курица делает в нашем гараже.
Кимимаро лишь пожал плечами и посмотрел куда-то сквозь бурчащего себе под нос друга.
— И как твой «Центурион»?
— Да вот, сейчас кое-чего настрою и будет ездить как миленький, — отозвался уже из-под стола Киба, прилаживая отсоединенный провод. Скрипнул стул и парень разместился перед клавиатурой, разминая пальцы. Что-то мелькнуло в воздухе и вскоре, несколько экранов с изображением светобайка повисли над столом.
Кимимаро спрыгнул со стола и начал копаться в ящичках, почему-то начиная с последнего.
— Хината стала куда лучше. На этих гонках пришла шестой, а ведь когда-то даже не знала как «свет» настраивать и постоянно приходила второй с конца, — найдя в верхнем шкафчике перчатки, он подошел к другу и вложил их в уже протянутую руку. — Растет девочка...
Киба с улыбкой покачал головой, натягивая перчатки и «схватившись» за края экрана придвинул его поближе к себе. Разглядев местонахождение дефекта, он начал «вытаскивать и выкидывать» ненужные схемы, вставляя из файлов обновленные версии для своей модели светобайка.
— Ну, а что ты еще хотел... — медленно, с паузами проговорил Киба, чтобы не допустить ошибки и не удалить нужную схему. — Она ведь моя ученица.
Кимимару передразнил парня, повторив его последние слова по пути к своей «Омеге». Он покопался в кармане, достав прибор для наладки костюма и быстро введя код программы, позволяющей при контакте со светобайком автоматически активироваться шлему.
— В конце концов, когда ты начнешь от души пользоваться достижениями нашего времени? — голос Кимимару был искажен громкой связью, так как парень уже успел сесть на свой байк и был в шлеме. Ворота автоматически поползли вверх, выпуская гонщика на улицу.