Не по-детски. Хоррор-терапия. Фаза 0. (Не) избежать.

Все были в ужасе от произошедшего. Иноичи очень тяжело сдерживал свой гнев, и Шикаку выбил для Яманака отпуск-больничный по уходу за дочерью, тем самым отстранив того от дела незаметно. Шион посадили под домашний арест. Ай же лютовал: везде в доме установили решетки на окнах, а на саму обвиняемую надели браслет - толстое устройство на лодыжке отслеживало местонахождение девушки по спутнику. Иногда Ай все же сменял гнев на душевную боль, пытаясь выяснить, что же заставило его ребенка так поступить.
- Почему?.. - был вопрос, который задавался уже огромное количество раз.
- Я не понимаю, про что ты, - невинность глаз его дочери поражала. Она действительно выглядела ангелом милосердия, неспособным кому-то причинить вред. И в эти моменты родитель честно задумывался о том, что произошло недоразумение.
- Шион, - мужчина с болью в голосе вторил это имя. Ками, он настолько затравил своего ребенка всякими пансионатами! Спроси его что-то о дочери, и он не сможет ничего ответить: ни про учебу, ни про хобби, ни про ее друзей. Он так боялся, что она пойдет в мать, даже не верил, что это его кровь и плоть. - Почему ты это сделала? - неутомимо он спрашивал, когда на гнев уже сил не было, а отчаянье пожирало нутро мужчины.
- Неужели ты настолько меня ненавидишь, что готов списать все плохое на меня? - шептала дочка, сокрушенная обвинениями. - Да, я пила пиво, честно. Мне - шестнадцать, черт возьми! Впервые у меня появилась компания! Парень, с которым мы расстались! Папа, у меня была впервые влюбленность! Это такое чудо после всех годов заточения. А еще появились они, мои одноклассники, такие хорошие, душевные, - говоря это, она искренне улыбалась, и глаза ее светились неподдельным счастьем. - Я тоже пила этот сидр, и со мной почему-то ничего не случилось. Я не знаю, почему так произошло.
- Против тебя все обвинения, - строго ответил Ай, и в душе у него все сжалось, выворачиваясь наизнанку. Как же он себя отдалил от ребенка. Это его вина, что с его дочерью такое произошло.

Конечно же, дискотеку по случаю Дня всех святых пришлось отложить. Такие-то страсти!
Ино пришла в себя через три недели. Был уже ноябрь, плавно подходящий к декабрю. Улицы, казалось, высохли от влажных отголосков лета в воздухе, и теперь прохлада господствовала с сумерек до утра. Однако дни были по-прежнему теплыми и солнечными, лишь изредка дождь вмешивался в эту золотую благодать осени.
Ино сильно истощала за время пребывания в реанимации. Интоксикация оказалась еще и с аллергическим шоком, который и вызвал кому. Девушка рассказала отцу, что они с Шион мило болтали, пили сидр, а потом все и произошло - момент потери сознания дочь не помнила.
Так и не нашли причастного к преступлению, а вот Шион, Ино и меня поставили на учет. Нас с Яманака за наркотики, Шион - за алкоголь, который она нам предложила. У дела не было ни начала, ни конца. Следствие временно остановили. Даже наши отпечатки пальцев на бутылке, всех троих, ничем не помогли. Пришлось договариваться на учет, потому что дело могло принять и другой исход - мы с Ино две наркоманки, которые пытались свалить все на приятельницу, которая отказывалась принимать наркотики. То есть нам не удалось ее подсадить, а Ино, от жадности, так накачалась этим дерьмом, что получился передоз. Не поверите, на этом настаивал отец Шион, Ай, и, из-за этого мой отец и Иноичи чуть мужику в голову не настучали. Да, тот был абсолютно уверен, что мы наркоманки-распространители, которые его дочь еще и решили подставить.
Однако Саске был другого мнения. Он и Иноичи стали проводить много времени вместе, а еще мы с Ино рассказали свои находки про Джуго.
Из-за неофициального продолжения расследования мы с Саске почти не виделись. Короткие разговоры меня расстраивали. Да, мы были вместе, но... Я этого не ощущала. Мне почему-то даже показалось за эти три недели, что Учиха стал меня избегать. Его суровость и хмурость меня пугали. Такая дистанция изводила мой рассудок.
В конце третьей недели я не выдержала. Поймав буквально Саске на перемене, я загнала его в угол.
На его лице темные круги под глазами, кажется, выжгли два клейма чернью. Вид у него был замученный и обессиленный.
- Что происходит? - мой голос дрожал от ярости.
- Харуно, - устало тот выдохнул, взял меня за руку и потащил. Я слышала, как звенит звонок на урок, но нас это не смутило. Саске только стоило дотронуться до меня, и все отошло в какое-то небытие. Я трепетала лишь только от одного соприкосновения наших тел. Невольно поплыли обрывки воспоминаний близости в тот злополучный вечер. Я так явственно и болезненно ощущала его поцелуи и ласки - парень меня тащил, но это все стояло у меня перед глазами.
Саске привел меня в вестибюль, продолжая держать за руку. Мы умудрились каким-то чудом проскочить мимо работников и затеряться в огромных рядах верхней одежды.
Мое терпение было на исходе. Еще чуть-чуть, и сорвет крышу, а днище выдерет.
Оглянувшись по сторонам с опаской, Учиха все же остановился, поворачиваясь ко мне лицом.
- Харуно, извини, я совсем замотался, - сказал он, и глаза наполнились болью. Матовый взгляд тьмы заблестел вдруг.
- За что ты меня так мучаешь? - устало я выдавила. Все то напряжение, которое копилось эти дни, готово было сейчас вырваться наружу разрушающим все и вся ураганом.
- Я изучаю с Иноичи некие нюансы, которые касаются причастности Шион к случаю Ино, - терпеливо, он старался как можно спокойнее мне все поведать.
- К черту Шион! Вспомни обо мне! - мой голос становился ниже, и казалось, что я просто выдыхаю слова от отчаянья.
- Но она же может в любой момент сбрендить, и ты опять станешь потенциальной жертвой, - Учиха был сам подавлен.
- Единственный, кто на грани сбрендить - так это ты, - рыкнула я, ощущая лютую ненависть к Шион - что она сделала с Саске?!
- Что? - раскрыл рот он, а потом его губы тронула злая усмешка. Я поняла, что сделала ему очень больно своим замечанием.
- Ты ведешь себя, что параноик, ты со мной практически перестал общаться. - Я виновато посмотрела вначале ему в глаза, а потом притупила взгляд в пол. Мне стало стыдно.
- Я, кажется, предупреждал о своих особенностях. - Теперь он смотрел на меня с лютой ненавистью, да так, что повеяло холодом.
- Ты не так понял. - Не раздумывая больше, я бросилась к нему, обвивая свои руки на талии парня. Однако он замер, напрягшись всем телом. - Я же боюсь, я жуть как боюсь, что это тебя доведет, и я тебя потеряю.
Медленно, но руки парня легли мне на плечи, а потом он все же обнял, прижимая к себе сильней.
- А я за тебя боюсь. Страшно, что не успею.
- Ну так ну ее, эту Шион, будь со мной, - шептала я и понимала, что щеки мои становятся влажными - я плакала лишь от одной мысли, что с Учиха может произойти сдвиг.
- Я не могу все оставить так. Ты права, меня сорвет в любой момент, а ты знаешь про ячейку.
От этих слов у меня все оборвалось внутри, воздуха чертовски не хватало легким. Меня затрясло.
- Тише, не плачь. - Саске немного отстранился, но лишь для того, чтобы меня поцеловать.
Это был надрывной поцелуй, жадный, без капли нежности. Настолько, будто бы мы прощались навсегда. Я вцепилась буквально в любимого мертвой хваткой, а Саске же запустил руку в мои волосы, прижимая еще ближе к себе. Чтобы никто из нас не остановился. Чтобы не хватало воздуха. Чтобы дышали только друг другом. Ненасытно. По-животному. Не по-детски.
Однако эти поцелуи лишь раздразнили те смутные ощущения, которые мы пережили однажды. Я чувствовала, что буквально таю в его руках. Да и Саске тяжело дышал, сотрясаемый дрожью. Но в этот раз поцелуи были вкуса соленой горечи. Без шоколада и вишни, оборотная сторона.
- Тут недалеко апартаменты моего брата. У меня есть ключи.
Я не поняла вначале, для чего мне это говорится.
- Я хочу, чтобы ты была в сознании, когда мы занимаемся любовью. Мне важно, чтобы ты меня запомнила таким, какой я есть, как отношусь к тебе.
Куртки были сняты с крючков. Мы просто взяли и вышли, не оглядываясь, из школы и продолжали путь прямо до самой квартиры Итачи.
Казалось, это время было подобно тому, когда смертнику дают последнее свидание с близким человеком, чтобы попрощаться раз и навсегда.
Нас остановила консьерж, однако Саске попросил посмотреть в оставленных пометках Итачи пункт о персонах, которые могут посещать его апартаменты во время отсутствия арендатора. Показав права на вождение мотороллера, Учиха идентифицировал себя, и мы прошли к лифту.
- Отлично, тут есть в холле камера, у тебя есть отмазка, причем реальная, где ты прогуляла уроки, главное, с кем.
Я кивнула задумчиво, и только сейчас поняла, как меня всю трясет. Нет, мой мозг стал понимать, для чего мы тут и что сейчас будем делать. Колотил такой мандраж, что мне показалось, тут не больше нуля. В наркотическом опьянении я лишь хотела близости с любимым, не думая вообще ни о чем. Но сейчас я абсолютно трезва, и адреналин бьется штормом в моих венах.
Мы зашли в квартиру. Саске разулся, сбросил рюкзак. Тоже сделала и я.
- Саске, - сглотнув, прошептала я. Тот обернулся. - Я... тогда и сейчас...
- Эй, я просто хочу побыть с тобой наедине, где нас вообще никто не потревожит. - На этом он просто взял меня за руку и повел, как выяснилось, в гостиную.
На полу был толстый ворсистый ковер. Большой разложенный угловой диван. По краям его два прозрачных стеклянных столика. Напротив большая плазма. Стены и ковер бежевого цвета. Шторы, закрывающие несколько окон подряд - черные.
- Дальше идут туалет с ванной, то есть справа, перед ними дверь налево - спальня брата. После уборных - кухня.
От слова "спальня" меня встряхнуло так, что я аж дернулась. Нервы не выдерживали, я начала почесывать руки.
Саске пошел в сторону спальни Итачи. Через пару минут на нашем разложенном диване было одеяло, большое, наверно, два метра на два, и пара подушек. Невольно, но я забралась под одеяло, натягивая его буквально до глаз.
- Ты меня боишься? - Было очень тяжело не заметить мой страх.
- Как тебе сказать? - Одеяло поднялось на миллиметр. Еще чуть-чуть, и я спрячусь с головой.
- Помягче, - голос Саске был с прожилками тепла, что меня заставило все-таки опустить свое убежище до уровня губ.
Но ничего толкового я сказать не смогла. А Саске же просто улегся на диван и обнял меня, сидящую и съежившуюся. Мое тело напряглось. И хочется, и колется. Такая близость дурманила мое сознание. Я буквально пьянела лишь от одной мысли, что Саске меня обнимает.
Но что-то заставило меня улечься, и Учиха тут же притянул меня к себе, разворачивая к своему лицу. Сердце билось барабанной дробью - давление в венах бушевало. Почувствовалось, как возгораются щеки. Но вот опять откуда не возьмись пробудилась странная тяга внизу живота. Что-то колыхнулось, опаляя изнутри. Саске поцеловал меня, продолжая лежать на боку. Я ответила, и голова закружилась. Случилась потеря восприятия реальности. Мне на секунду показалось, что вокруг мир закрутился каруселью.
И опять это странное ощущение, когда закладывает уши, когда кажется, что ты в лифте, а тот сорвался с троса, падая со страшной скоростью. Именно, правильное слово: страшно.
Но вот я сама запустила руки под майку парня, вжимаясь в его обжигающее тело. Почудилось, что Саске горел, а меня поджигал по инерции. Пальцы прижимали Учиху за спину, а я же теперь выгибалась. На секунду отвлеклась от происходящего - абсолютная тишина, которая вдруг зазвенела. Вдох. Выдох. Заглатывать воздух, что оголодавший кислородом. Выдыхать воздух, что передержавший в легких сигаретный дым. Дышать то часто, до головокружения, то вообще переставать и задыхаться.
Я не могла не отвечать Саске, как бы ни было страшно. Это само происходило, на подсознательном уровне, на животных инстинктах. Невозможно не ласкать его, я тянулась к нему, что трава к солнцу, пусть оно меня и палило, выжигая.
Не заметила, как оказалась под Учиха. А как мне хотелось запомнить каждую секунду! Я, что сумасшедшая, принюхивалась к нему, не могла надышаться его запахом. Я непроизвольно его гладила, пытаясь своими пальцами запечатлеть в памяти то, какая его кожа на осязание. А Саске меня целовал, зарываясь в мои короткие волосы. Одежда сползала, слетала, буквально сдиралась с наших тел. Мне было страшно открывать глаза - голова кружилась, что волчок.
- Посмотри на меня, - раздался шепот.
Я невольно послушалась, прикусив губу от волнения.
Глаза Саске блестели. Они опять, что черная бесконечная бездна, затягивали меня в свой водоворот. Мне никогда не узнать, что по ту сторону. Но сейчас его взгляд не излучал мертвенность, он не был каким-то загробным, как прежде.
Я почувствовала, как Саске медленно становится со мной одним целым. Но я не закрыла глаза, они лишь еще больше раскрылись. Любимый медленно двигался, и мы смотрели изумленно, с толикой сумасшествия друг на друга.
- Ты стонешь так, что я не хочу быть медленным, - усмехнулся Саске, и толчки стали чуть болезненными.
- А ты рычишь так, что я хочу, чтобы на меня напали. - Дура я, что ли? Такое ляпнуть!
- Как скажешь, - переплетая наши пальцы и заводя мои руку за голову, Учиха ускорился, а у меня все перед глазами поплыло. Мне было и хорошо, и чуть больно, и сладко, и невыносимо. Теперь я оказалась в неком заключении, обездвиженная и во власти своего молодого человека. Адреналин ударил по переносице, и кровь опять стала закипать, давая острые ощущения.
Саске же срывался секунда за секундой, пытаясь еще больше со мной слиться. Мои колени стали трястись, как и руки. Но вот он отпустил мои ладони, взял за икры и поднял конечности на свои плечи, тем самым лишь проникая в меня больше. Я вскрикнула от резкой боли.
- Извини, я стараюсь сдерживать себя, - виновато прошептал он.
Движения стали медленными, более аккуратными. Пальцы парня стали поглаживать то место, о котором я себе вообще думать запрещала. Теперь началась настоящая пытка, потому что Учиха меня стал дразнить как внутри, так и снаружи.
Время остановилось, теряя нас в пучине двояких ощущений - было и невыносимо, и жадно, и страшно, и прекрасно. Каждое движение приносило калейдоскоп эмоций, который поглощал и заставлял тонуть.
Невольно, но я стала двигаться в такт, и тело само возжелало ускорения.
Мы были насквозь мокрые, задыхающиеся, голодные.
Хватались за руки друг друга, словно могли сорваться в невидимую бездну в любой момент. Прижимались друг к другу, в надежде притянуться, что магниты, намертво, чтобы не мочь разделиться.
Все плыло в сознании, я закрыла глаза, не в силах смотреть на Саске. Стоны доносились как будто из далека, быстрое дыхание, а потом по моему телу пробежало что-то подобное току, заставляя содрогаться в приятных судорогах. То же было и с Саске, который буквально рухнул на меня, вдавливая в матрац.
В висках, казалось, началась канонада. Все тело пульсировало.

Нужно бежать и торопиться, пока никто не спохватился. Времени так мало! До старенького гаража на окраине города целых двадцать минут на метро. Пакет с едой был прижат бережно к груди, где сердце стучит так, будто сейчас проломит тело, вырываясь наружу! Нет, свое сердце негоже лицезреть из-под ребер, а вот чужое - самое то. Они говорят про любовь, а сами утопают в похоти. Ничего, они будут наказаны, ведь он тоже не любит таких лицемеров! Именно их любовь почему-то обходит стороной, заставляя сходить с ума и совершать такие страшные поступки. Но, нет, они лишь наказывают грязные тела, очищая их ритуалами. Никто из них не помнит Еву, она поплатилась за разврат - жизнь в грязи ее потомков на веки вечные...
Дрожащими пальцами пришлось отворить тяжелую дверь гаража, петли которой давно заржавели, и теперь скрипят, что когти адских чудищ. Но настоящее чудище скрывается именно за этой дверью. Точнее, дремлет в ожидании новых грешников.
Он лежит на полу, глаза закрыты. С виду - ангельское существо. Но вот он так резко раскрыл глаза, и янтарно-розоватый взгляд сразу же встретил гостя.
- Как там? - нежный бархатистый голос палача ласкает слух.
- Хорошо. - А разве можно ответить ему иначе? Нет, лучше не будить Лихо, пока оно тихо. - Вот. Еда.
- Приоткрой дверь, я так соскучился по солнечному свету. - Он кажется невинным ребенком.
- Как скажешь. - Посредник палача беспрекословно повинуется.
Свет тонкой полоской проникает в затхлое помещение.
- Я так понимаю, нужно еще некоторых направить на путь истинный? - не смотря на посредника, спрашивает палач. С улицы слышно птичье щебетание. Ласковое. Нежное.
- Да. - Кивает доверенное лицо. - Скоро я принесу тебе фото. Их образ жизни вышел за рамки приличия, и они оскверняют собой эту землю.
- Карать, - задумчиво он говорит.
На этом они прощаются. Посредник бежит так, будто за ним гонится свора адских чудищ. Страшно находиться с палачом, пусть он сейчас и пребывает в спокойном состоянии. Но его глазам никогда не стереться из памяти: они, что кровавые, в момент вершения правосудия. Он безумствует, и это возбуждает. Он прекрасен в своей тьме, прекрасен в редких каплях крови, которые хочется слизывать... Ничего, скоро можно будет еще раз лицезреть во всей красе этого кровожадного бога.
Но теперь вдруг появился на горизонте тот дурачок, чьи глаза похожи на небосвод. Чья улыбка подобна весеннему солнцу.
Боже, спаси наши грешные души...

Я стояла в душевой, рассматривая себя в зеркало. Как все быстро и странно произошло у нас с Саске. Оказывается, все это благодаря тому, что Учиха боится срыва в любой момент.
Мой взгляд невольно устремился к водостоку. Водоворот воды гипнотизировал и расслаблял в купе с горячей водой.
Страшно было: я не знаю, что мне делать. Вроде бы я должна радоваться, но страх за завтрашний день, то есть за хрупкое и шаткое спокойствие Саске, меня пугал.
Получается, если так подумать, я теперь завишу от Учиха, а он от меня.
Я вышла из душевой, стала вытираться. Внутри что-то зловеще шелестело, словно предупреждая меня. Оно билось и задавало мне вопросы: а ты точно этого хочешь? А ты готова?
Я не смогла себе ответить ни на один из данных вопросов, но предчувствие чего-то плохого накрывало меня с каждой секундой.
Вдруг послышался какой-то шум. Я напряглась нутром, затаивая дыхание. Трясущиеся пальцы нажали на ручку, и дверь приоткрылась, запуская холодный воздух в помещение, заполненное паром.

- Я тебя придушу собственноручно, - раздался рык Саске.
- Успокойся, - знакомый женский голос неприятно полоснул в моем сознании. - Ты о ней подумал? Ты, чертов эгоист! Как так можно относится к Сакуре? - Теперь я узнала в обладательнице голоса Шион. Невольно, но я вышла в коридор.
Мне были видны Саске и девушка. Учиха прижал ее к стене, а та пыталась вырваться.
- Не смей лезть, куда не просят, тварь. - Так как эти двое стояли боком ко мне, я смогла увидеть всю злость Саске и ужаснуться. Передо мной открывался совсем другой человек. Волосы, что шерсть, вздыбились, а гортанный рык лишь только больше делал его похожим на зверя.
- Да что ты мне сделаешь, а? - Засмеялась блондинка, а я чуть не обделалась от страха. Было видно по парню, что границы размываются с каждой секундой. Еще одна провокация, и Учиха озвереет напрочь.
- О тебя даже прикасаться противно, - яд в его словах даже до меня доходил, парализуя ужасом. Неужели она не понимает с чем играет?
- А чего же ты в меня вцепился? - Она продолжала смеяться ему в лицо, и Саске этого хватило. Одна рука парня так быстро оказалась на горле девушки, что я дернулась.
- Я с тебя это выбью раз и навсегда, - хмыкнул Саске и сжал шею Шион так, что та захрипела.
- О, я смотрю, ты возбуждаешься. Ну давай, трахни меня, - осипло она прошипела.
- Как скажешь, - злобно сказал он.
То, что творилось дальше, я лишь только слышала, осев у стены и боясь даже взглянуть один раз.
Саске насиловал Шион, та хрипела, что свидетельствовало об продолжении удушения.
Учиха рычал, матерился, а я тряслась, сидя на корточках, закрывая рот ладонью, кусая ладонь, чтобы не заорать. Меня стало тошнить от ужаса и отвращения.
Саске мне что-то сегодня говорил о том, что он не может сдерживаться. Что сдерживать-то? Это самое, что происходит в прихожей? Насилие? Садизм? Извращения? Или это и есть рецидив его психоза? Этого ли мне стоит бояться?..
В сознании появилась картинка: Учиха ночью насилует Темари, а потом уродует ее тело. Слезы катились из моих глаз, ужас сжимал мое горло, что леска. Больно. Как будто мне дали под дых. Как будто меня выкинули на мороз - так трясло тело, сжимая каждый кусочек меня.
- Вот какой ты на самом деле, меня не обманешь, - раздался стон Шион.
Аккуратно выглянув из-за угла-прикрытия, я увидела, что девушка лежит на полу на боку. Саске натянул трусы со штанами.
- Так я права: такому чудовищу, как ты, нельзя вообще подходить к Сакуре. Я все ей расскажу.
- Заткнись. - Удар по животу лежащей девушке меня заставил заорать от ужаса.
- А, ну вот, Сакура увидела все сама, - Саске сказал это так, как будто мы говорим о каких-то обыденных вещах.
- Ну, как тебе оборотная сторона Учихи? - Шион улыбалась.
Мне показалась, что я попала между двух психов.
- Никак, - вырвалось у меня. В прострации, но я стала быстро одеваться, чтобы поскорее уйти. Пусть они тут хоть поубивают себя.
- Сакура, ты, наверное, думаешь, что я отморозок, но поверь, с этой тварью нельзя иначе. - Он смотрел на меня серьезно, но мне было все равно! Скорее! Бежать!
- Факты не в твою пользу, детка, - выдохнула Шион.
- Вы два извращенца! - рявкнула я. - Не приближайтесь ко мне, или я за себя не ручаюсь, - теперь рычала я подобно загнанному зверю в угол.
- Сакура, ты не знаешь, что она... - попытался что-то объяснить Саске, но я не желала это выслушивать.
- Меня воротит от вас... А ты, - яростно прошептала я, - не смей ко мне приближаться больше, псих!
Услышав мои слова, во взгляде Саске на секунду полоснули боль и отчаянье, но в ту же секунду это все сменилось ненавистью.
- Пошла вон, - сказал он мне. В голосе слышался опасный и угрожающий металл. Я не стала испытывать судьбу и вылетела пулей из квартиры. Послышался сумасшедший смех Шион, а после - глухой звук, как при ударе.
Но мне было все равно, я бежала по лестнице, а перед глазами застряла картинка насилующего Саске Шион. Зубы стучали, отбивая только черту известную мелодию, мелодию страха.
И я продолжала бежать, не оглядываясь.
Хорошо, что дома никого не было.
Не переодеваясь, я забралась под одеяло с головой, закрыла глаза и провалилась в небытие кошмаров...

Он смотрел на "себя" в зеркало, и губы кривились в подобии животного оскала, показывая белоснежные зубы.
- Саске, трусишка, опять сбежал. - Злобный смех заполнил все помещение ванной, и, отскакивая от стен, казался еще более зловещим. - Ну-ка, значит, у меня есть какое-то время, чтобы оттянуться. Эх, Шион, я тебе не завидую... В этом проклятом доме есть хорошее виски? - Бровь брюнета вопросительно изогнулась, словно повторяя интонацию. - Хм-хм, Сакура-детка, ну кто тебя просил лезть? А говорила, что любишь Саске... Вот же дурные детки, куда им до взрослых отношений. - Парень упорно пытался отыскать среди всяких средств по уходу Саске гель для волос. Ему вообще не нравилось то, что он перед собой видел. "И как вообще Саске может так выглядеть? Задрот... Надо прикупить что-то подходящее для меня: рубашки, брюки туфли! Потом, может, и этот недотепа соизволит в мое отсутствие прилично одеваться. Придурок, у тебя такая внешность, но весь твой шмот состоит из темного и каких-то тряпок!.."
Молодой человек еще вертелся долго у зеркала, пытаясь, как ему казалось, привести Саске в порядок.
Закончив процедуры с облагораживанием, он вышел из ванной, пригладил свои и без того идеально уложенные волосы, подошел к кровати и присел. Засунул руку под кровать, он потянулся наверх, чтобы нащупать на каркасе маленькое хранилище. Дотрагиваясь до желаемого, он засунул руку поглубже и достал толстую и пожелтевшую тетрадь. Некоторые листы уже потрепались, теряя свою первозданную твердость. Сев на кровати и стряхнув с коленей то ли пыль, то ли сор, парень открыл страницы последних записей.
"Мадара, - обращались к нему. - Я чувствую твое скорое возвращение. Столько событий, которые выбивают меня из колеи. Сакура, Шион, возможность жить, как нормальному человеку. Появилась одна девушка, с которой я очень сблизился. Она мне очень дорога. Но она и опасна одновременно, потому что может стать катализатором срыва. Есть и другая наша общая знакомая, если так можно выразиться. Шион. Ты, конечно, ее помнишь. Сразу говорю, как ее устранить: все, что будет описано дальше - передай по возможности ее отцу и главе местной полиции Иноичи Яманака. Хотя, я знаю, что ты поступишь по своему, устраивая тридцать три несчастья. Только ты помни, что я хочу тоже жить. Постарайся позаботиться об этом..."
На этом Мадара захлопнул тетрадь и рассмеялся. Он брезгливо фыркнул.
- Ну надо же, у парнишки появилась подружка, которая его и довела до... меня, - парень театрально покачал головой. - Значит, Сакура Харуно. Интересно. Жаль, что с ней пошалить нельзя. А вот с Шион я с удовольствием поиграю. - И он, злобно сощурив глаза, засмеялся жутко, что маньяк, который получил жертву для забавы и теперь предвкушает мучить ее. - Какая прелесть, - сказал он, отрыв опять дневник Саске. - А у Шион, оказывается, есть и дружок, который ей помогает в проделках. О, Саске, а ты вел собственное расследование, и я теперь не удивляюсь, почему у тебя колпак сорвало. Шион-Шион, как тебе не повезло... Я все сделаю так, чтобы Саске не заподозрили ни в чем. А вот Сакура... Ну надо же, она испугалась тебя и бросила, начав игнорировать! А все из-за того, что ты попытался угомонить Шион. Вот ведь досада-незадачка. Ничего, я им обеим мозги вправлю, но белобрысой будут особые почести за то, что меня освободила.
Мадара взял с рабочего стола кошелек. Открыл, увидел кредитку. Ничего не стоило найти конверт с пин-кодом. Хищно улыбнувшись, молодой человек вышел из комнаты.
- Принимай меня в объятья назад, Токио, ёб твою, будь ты не ладен, - громко засмеялся брюнет и отправился к ближайшему банкомату. Его походка была вразвалку, вальяжная. Плечи широко расправлены, а спина прямая, королевской гордой и величественной осанки. Руки в карманах, на лице усмешка.
- Бля-я-ять, это солнце слишком навязчиво, а у мелкого я солнечных очков не нашел. Печалька... Сколько я не курил? Целую вечность! - мечтательно протянул Мадара вслух, когда подошел к банкомату.
Мимо проходили девушки, о чем-то перешептываясь, они улыбнулись молодому человеку. Тот же подмигнул, одаривая их ответной улыбкой. Настроение было на высоте.
Оказалось, что у Саске на счете баснословная сумма денег. Мадара знал, что парень получает компенсацию от государства за отсутствие одного родителя. Сняв все деньги, которые были доступны, парень двинулся в сторону торгового центра. Выловив какого-то поддатого мужчину и дав ему некоторое вознаграждение, молодой человек заполучил три пачки сигарет и зажигалку. Мадара чуть ли не трясущимися руками открыл пачку, вцепился в сигарету зубами, вытянул ее и поджег. Едкий дым заполнил легкие, и парень с удовольствием выпустил его. Голова пошла кругом, но удовольствие было непередаваем.
- Какая прелесть - жизнь! - радовался тот, любуясь первым зимним днем. Было уже не жарко, но тепло еще витало в воздухе, смешанное со свежестью. - Что же, пора приодеть этого оболдуя, - и, хмыкнув, брюнет зашел в торговый центр.
Проходив там не менее двух часов, парень вышел с огромной кипой пакетов. Новая одежда разительно отличалась от привычного гардероба Саске. Молодой человек был одет в черные джинсы, ярко-оранжевую майку, которая тесно прилегала к телу, черный пиджак. Черные кожаные лакированные туфли шикарно сверкали на солнце. Была суббота, и полдень во всю выманивал жителей на улицу. Дорогие очки-авиаторы отражали идущих прохожих, не давая взглянуть в глаза молодому человеку.
- Вот теперь то, что надо, - довольно себя разглядывая при ходьбе в витринах, заметил Мадара.
Вернувшись домой, молодой человек застал Микото.
- Ой, с тобой все в порядке? - спросила мать, вышедшая из кухни, когда услышала, как захлопнулась входная дверь. Ее сын внешне изменился, а еще пару дней назад он был убитым.
- Да, - как можно более похожим на Саске голосом ответил "сын".
- С Сакурой помирился? - с надеждой спросила она.
- Ну, как тебе сказать... Я не намерен умирать. Мне всего шестнадцать. - Пришлось стянуть очки, чтобы посмотреть женщине в глаза.
- А я уж думала, что ты ее все-таки приведешь домой и познакомишь нас. - Грусть и одновременно надежда появились во взгляде этой женщины, которая мужественно пережила некогда насилие. Мадара откровенно ею любовался, довольный таким переменам. Обито, ее нынешнему мужу, же лучше. На секунду взгляд парня потемнел от ненависти: он прочитал в дневнике о Шион и Обито. И второй бы пулей вылетел из данной семьи, да только вина лежала на девке полностью.
- Приведу, мам, - сказал "сын". - Я тебя не разочарую.
Мать кивнула, а потом обняла своего отпрыска, потрепав по макушке.
- Я так рада, что у тебя появился близкий человек, а друзья какие заботливые - не переставали звонить и спрашивать, как ты, пока у тебя была депрессия, - на этих словах она погрустнела.
- Все в порядке, - засмеялся тихо парень. - Ты на меня посмотри - где я, а где депрессия. Знаешь что, а не составишь ли ты мне компанию, чтобы сходить в ресторан? У меня будет самая красивая женщина в городе спутницей!
Микото улыбнулась. Действительно, давно они с Саске не общались вот так просто. Обычно он замкнутый, угрюмый и молчаливый, а тут воспрянул духом. Да и Обито в командировке, а Итачи в другом городе на стажировке. Вечера еще позволяют поужинать на террасе, если укутаться пледом.
- Договорились, в восемь жди меня тут, а пока я пойду отдыхать, - радостно ответила мать и пошла к себе.
Мадара довольно проводил ее взглядом. Да, в другой жизни и при других условия, он бы, наверное, влюбился в эту женщину. Но, увы, ему только шестнадцать, он ее отпрыск. А еще есть Сакура Харуно.
"Кстати, да, что это за чудо-диво, надо бы разобраться".
Искать ее номер не пришлось долго - у Саске вообще было всего-ничего номеров.
- Слушаю тебя, Саске, - на том конце тяжело вздохнули.
- Привет, дорогая, - хмыкнул Мадара. - Надо бы встретиться.
- Извини, но я еще не уверена, что готова с тобой увидеться после твоего нападения на Шион.
- Послушай, дорогуша, а это не Саске, но по твоему, блять, выкрутасу, я пришел на место личности мальца. И ты прибежишь, нет, если надо, я тебя из под земли достану, кожу сниму, но ты должна явиться, - Мадара так злобно прошептал эти слова, что девушка начала заикаться. - Ты знаешь, где я живу. Сегодня в восемь ты приходишь. И да, оденься поприличнее, я и Микото идем в ресторан. Она очень хотела познакомиться с девушкой Саске. Ты не смеешь ее разочаровывать, - на этом он сбросил соединение.
"Пф, я тут покажу всем, кто в доме главный".